Вечер в посёлке под Ижевском был холодным, и ветер гнал по пустым улицам опавшие листья. Светлана сидела на крыльце старого дома, кутаясь в платок, и смотрела, как гаснут окна соседних изб. Её сын, Миша, должен был вернуться с работы, но его всё не было. Рядом, в песочнице, играл её внук, шестилетний Дима, строя замок из мокрого песка. Вдруг он подбежал к ней, держа в руках сломанную машинку.
— Бабушка, где папа? — спросил мальчик, глядя на неё большими серыми глазами. — Он обещал починить!
Светлана вздохнула, пряча тревогу:
— Скоро будет, Димка. Иди, играй, пока не стемнело.
Но Дима не успел вернуться к песочнице. Издалека послышался крик соседки, Галины: «Света! Дима пропал! Его нигде нет!» Светлана вскочила, сердце сжалось. Она бросилась к Галине, которая, задыхаясь, показывала на реку за околицей.
— Я видела, как он туда побежал! — выдохнула Галина. — Один, с машинкой!
Светлана, не раздумывая, кинулась к реке, зовя внука. Посёлок ожил: соседи выбегали из домов, кто-то звал фельдшера, кто-то — полицию. Только её невестка, Надежда, и сын, Миша, не появились. Светлана знала: Миша, скорее всего, у своей любовницы, Кати, а Надежда, измученная его изменами, осталась в городе, на очередной смене в больнице.
Надежду разбудил телефонный звонок. Она, дежурная медсестра в ижевской больнице, только прилегла после ночной смены. Звонила Галина, её подруга и соседка по посёлку.
— Надя, Дима пропал! — кричала та. — У реки ищут, Светлана там, вся посёлок на ногах!
Надежда, не дослушав, бросила трубку и выбежала из ординаторской. В такси, мчась в посёлок, она пыталась дозвониться Мише, но тот не отвечал. В груди нарастала паника. «Только не Дима, только не мой мальчик», — шептала она, сжимая телефон.
В посёлке она застала хаос: соседи бегали вдоль реки, кто-то светил фонариками. Светлана, растрёпанная, стояла у воды, крича имя внука. Надежда бросилась к ней:
— Где он? Что случилось?
— Убежал к реке! — всхлипнула Светлана. — Я отвернулась на минуту!
— А ты где была? — закричала Надежда. — Ты же бабушка! Как ты его упустила?
— Ты мне указывать вздумала? — всплеснула руками Светлана. — Выметайся, чтоб я тебя тут больше не видела!
— Не приведи Бог такого счастья! — огрызнулась Надежда и побежала к реке, зовя сына. Она обзвонила Галину, её мужа Руслана, всех, кто мог помочь. Соседи присоединились, но Светлана и Миша так и не появились. Светлана вернулась домой, бормоча, что «мальчишка сам виноват», а Миша, как позже выяснилось, был у Кати, напившись после очередной ссоры.
Диму нашёл Руслан. Мальчик лежал у реки, без сознания, с разбитым лбом и синяками. Руслан, осторожно подняв его, крикнул:
— Галина, зови Надю! Я несу его домой!
Надежда, увидев сына на руках Руслана, задохнулась от слёз, но тот остановил её:
— Не трогай, ему нельзя двигаться. Галя, зови фельдшера!
В доме Галины и Руслана появился фельдшер, старик Виктор Палыч. Осмотрев Диму, он вызвал скорую и попытался привести мальчика в чувство. Тот тихо стонал, не открывая глаз.
— Дышит ровно, сердце в норме, — сказал Виктор Палыч Надежде. — Похоже, сотрясение и ушибы. Переломов нет, но ждём бригаду.
Тут дверь распахнулась, и вошла Светлана, театрально всплеснув руками:
— Что с ним?
— Ты! — Надежда бросилась к ней, схватив за плечи. — Это ты виновата! Ты и твой сын! Где он? Где Миша?
Галина оттащила Надежду, обняв её:
— Тише, всё будет хорошо.
Светлана, картинно охнув, рухнула на диван, изображая обморок. Но скорая приехала, и про неё забыли. Надежда уехала с Димой в больницу, а Галина, заметив свекровь, фыркнула:
— Чего расселась? Иди домой, всё закончилось.
— Бесстыжая! — вскочила Светлана. — Закрой рот!
Руслан, обычно молчаливый, шагнул вперёд:
— Хватит, мама. Оскорблять мою жену в нашем доме не смей. Это ты и Миша виноваты. Где он сейчас?
— Да ты кто такой, матери указывать? — взвизгнула Светлана. — Живёшь у жены на шее, а она тебе рога наставляет! Я ради вас жила, замуж не вышла, а вы…
— Ты не вышла, потому что с твоим характером никто не уживётся! — отрезал Руслан. — Уходи.
Светлана, бормоча проклятья, ушла. Галина покачала головой:
— Вот уж свекровь — язва. А Надя с Мишей мучаются.
В больнице Диму положили в палату. Рентген показал сотрясение, но без осложнений. Врач, молодая Елена Сергеевна, успокоила Надежду:
— Мальчик спит, мы сделали всё. Завтра его осмотрит невролог, профи. Он поправится.
Надежда сидела у кровати сына, гладя его руку. Мысли крутились вокруг Миши и Светланы. Галина как-то упомянула Катю, бывшую любовь Миши. Неужели он с ней? Надежда знала: их брак давно трещит. Миша пил, изменял, а Светлана подливала масла, унижая невестку. Надежда решила: пора разводиться. Но как? Квартиру в Ижевске она продала, когда переехали к свекрови. Миша не уйдёт просто так, а Дима… Как вырастить сына без отца?
Миша, как и его мать, был равнодушен к семье. Работал сварщиком, но деньги пропивал. Мечт он не имел, считая, что жизнь и так хороша.
— Новая одежда Диме? — фыркал он. — И так сойдёт, не граф! Деньги на ветер.
— Отпуск? — смеялся он. — На речку сходи, не царевна! На курортах бабы только перед мужиками вертятся.
О сыне он говорил:
— Кружок? Дорого! Пусть во дворе бегает. Я без кружков вырос, и ничего, мужик!
Надежда чувствовала себя птицей в клетке. Она хотела, чтобы Дима стал другим — добрым, умным, не как отец. Но Миша требовал поклонения, видя в жене лишь служанку. Его тянуло к пьяным компаниям, где он чувствовал себя королём, особенно с Катей, которая слушала его, открыв рот.
Миша копировал мать. Светлана, воспитав сыновей одна, правила железной рукой. Руслан вырвался, женившись на Галине, но Миша остался под её пятой, вымещая злобу на жене и сыне. Он считал это справедливым: слабые должны знать место.
Надежда пыталась открыть ему глаза на токсичность матери, но он не слушал, хотя в глубине души винил Светлану за свои неудачи. Её власть злила его, но он подчинялся, позволяя ей унижать семью.
Миша ревновал Надежду, хотя сам изменял. Её красота и ум привлекали других, и он срывался, устраивая скандалы. После выкидыша, вызванного его побоями, он боялся тюрьмы, но Надежда молчала, замазывая синяки. Тогда побои стали нормой.
Однажды Надежда поехала к Светлане за помощью:
— Миша бьёт меня! Я таскаю всё на себе, работаю, а он пьёт! Поговорите с ним!
— Ты мне указывать вздумала? — рявкнула Светлана. — Вали отсюда, не трынди!
Но позже она позвонила Мише:
— Совсем спятил? Жена жаловалась, что бьёшь!
— И что? — хмыкнул он. — Ты же учила, что жену надо держать в узде.
— По лицу не бей! — кричала она. — Она медсестра, люди видят! Уволят её, и что? С голоду подохнем?
— Я заработаю! — огрызнулся Миша. — Я спец, меня ценят!
— Кому ты нужен, пьянь? — орала Светлана. — Бей по бокам, лицо не трогай. И чтоб она ко мне не бегала!
Через неделю Мишу уволили за пьянство. Вернувшись домой, он застал Надежду и Диму за игрой в кубики. Их смех разозлил его. Он разбил посуду, избил жену и напугал сына, крича, что они «позорят его».
После больницы Надежда вернулась к Галине. Дима спал под присмотром врачей, а она, измученная, пила чай на кухне подруги.
— Надя, уходи от Миши, — сказала Галина. — Он тебя сломает. И Диму. Светлана его не остановит, она такая же.
— Куда я пойду? — всхлипнула Надежда. — Квартиры нет, денег мало. А Дима… Он же отца любит.
— Любит? — нахмурилась Галина. — Миша его пугает. Я видела, как Дима прячется, когда он орёт. Поговори с Тамарой, соцработником. Она поможет с жильём.
Надежда кивнула, но страх не отпускал. Галина обняла её:
— Ты сильная. Ради Димы справишься.
Через неделю Надежда встретилась с Тамарой, пожилой соцработницей с добрыми глазами. Та выслушала её, листая папку.
— Побои, измены, угрозы, — вздохнула Тамара. — Надежда, вы можете подать на развод и алименты. Мы найдём вам временное жильё. У нас есть программа для женщин в кризисе.
— А Дима? — спросила Надежда. — Он не должен расти в приюте.
— Не приют, — улыбнулась Тамара. — Квартира в Ижевске, для матерей с детьми. Я помогу с документами. Но вы должны решиться.
Надежда задумалась. Впервые она увидела свет в конце тоннеля.
Однажды Надежда, идя в больницу к Диме, столкнулась с Катей на рынке. Та, в яркой куртке, курила, глядя на неё с усмешкой.
— Чего уставилась? — хмыкнула Катя. — Миша у меня, и что?
— Мне плевать, — отрезала Надежда. — Но Дима в больнице, а его отец с тобой пьёт. Ты хоть понимаешь, что творишь?
— А ты не трынди, — фыркнула Катя. — Миша сам решает, где ему быть.
— Он отец, — сказала Надежда, сжимая кулаки. — А ты… Жалкая.
Катя поперхнулась дымом, но промолчала. Надежда ушла, чувствуя, как в ней растёт решимость.
Дима поправлялся, но Надежда знала: возвращаться в посёлок нельзя. Она подала на развод, с помощью Тамары получила временную квартиру в Ижевске. Миша, узнав, явился пьяный:
— Ты что удумала? — орал он. — Думаешь, без меня проживёшь?
— Проживу, — спокойно ответила Надежда. — Уходи. Или полиция поможет.
Миша, опешив, ушёл. Светлана звонила, угрожая, но Надежда не отвечала. Она устроила Диму в школу, записала на футбол, о котором он мечтал. Вечерами они рисовали вместе, и Надежда шептала сыну:
— Мы справимся, мой хороший.
Через год Надежда стояла у окна своей маленькой квартиры, глядя на ижевские фонари. Дима спал, сжимая плюшевого медведя — подарок от Галины. Она работала в больнице, копила на своё жильё и училась доверять миру. Иногда она вспоминала Светлану и Мишу, но их тени бледнели. Вчера Дима впервые сказал: «Мам, я тебя люблю». Это было её победой. Надежда улыбнулась, зная: они с сыном построят новую жизнь, где не будет места страху и боли.
