Первые пять лет в гостиной их маленького домика в пригороде висела фотография, где они, будучи молодожёнами, смотрели друг на друга с Любовью. Но, после поклейки новых обоев фото не вернули на место. Оно затерялось среди десятков других фотографий в ящике стола.
Они жили друг с другом по привычке: спали, обедали, вместе ходили в гости к общим друзьям, принимали их у себя. Все восхищались их союзом, называли его «выдержанным» и крепким: ни скандала, ни интрижки. Не то, что у некоторых…
Жизнь проходила мимо, как грохочущий товарняк, где каждый вагон это год, похожий на предыдущий.
Супруги оглянуться не успели, как достигли возраста, когда у большинства людей происходит переоценка ценностей.
Жена, пока была молода, страстно хотела стать матерью. Муж также был не против детей, но не случилось…
После пятидесяти Жена стала много жаловаться на жизнь и вздыхать. Высокие цены, физическое нездоровье, осыпающийся ремонт, политика, которой интересовался муж — всё это раздражало её, ещё ниже прибивало к земле. Именно этим она раздражала собственного Мужа.
Конечно, он отдавал себе отчёт, что они уже не те юноша и девушка, полюбившие друг друга и решившие жить вместе. Но согласиться с тем, что они превратились в перезрелые фрукты, которым остаётся лишь сожалеть о нереализованных планах и неизведанных удовольствиях, не мог.
Он не хотел с этим мириться — постоянно пытался вытащить жену куда-то, то на выставку, то на каток. Но жена не хотела. Всё свободное время она сидела у телевизора и стучала спицами.
«Мне-е-ее уже многое поздно», — гнусавил транзистор, — «мне уже многим не стать…»
— Выключи этого нытика, — попросил он Жену, — и без него тошно.
— Не выключу! Это Лоза, между прочим, он мне нравится, — подражая певцу прогнусавила Жена.
Тогда Муж встал и вышел, не сообщив, вернётся ли к ужину. Как только он ушёл, жена выключила приёмник, включила лампу и вернулась к вязанию. Это занятие успокаивало её. Чтобы не скучать, она включила телевизор.
Шло шоу известного журналиста, специальностью которого было вытягивать на свет божий самые мерзкие бытовые истории, случающиеся между близкими людьми.
На фоне этих семей собственная казалась Жене идеальной. Как раз шёл разбор очередного дела, получившего широкий резонанс. В студии сидел старик с лицом Римского императора, и две пожилые женщины. Мужчина как оказалось, покушался на жизнь своей жены, но неудачно. Две дамы, сидевшие в стороне от него, были с её стороны — одна Родственница, другая Подруга. Они не сводили презрительных взглядов с неудавшегося женоубийцы.
— Итак, почему вы решили убить свою жену, — обратился к нему Ведущий.
Женщина прибавила звук.
— Вы слишком молоды, — мужчина улыбнулся в седую бороду, — вам не понять!
— Но мы попробуем, — обратился ведущий к аудитории, и та ответила одобрительным гулом.
— Он ещё и кокетничает, старая калоша, — плюнула в сторону римского старика Подруга жертвы.
— Е-е-е-если вам интеррресно, — закинув ногу на ногу, лихо начал Старик, — то я рассакажу вам… моя история банальна. Жили, не тужили, потом вдруг глядь! А вокруг всё другое, и мы не мы. И жена, не жена, а старуха! Да и из зеркала глядит старый дикобраз….
— Вот именно! Очень самокритично! — крикнула Родственница Жертвы.
— Миллионы людей проходят через это, — примирительно сказал ведущий, — но не всем приходит в голову, что пришло вам!
— Да не думал я её убивать, я же ещё на суде всё рассказал! Просто встретил женщину, девушку… и понял, что я не мертвец. Я не хочу стареть с этой женщиной, я её не знаю! Я хочу жить с молодой, стройной блондинкой, а это — чёрт знает что такое!
— На себя посмотри! — не выдержала Родственница.
— И ведь не стыдно, — дернула головой Подруга, — импотент!
— Для таких как ты, да, — старик достал большой шёлковый платок и шумно высморкался, — пугало.
— Это я пугало?! — возмутилась Подруга, и в два счёта подскочила к старику — это ты старый козёл! — и за секунду отвесила ему три оплеухи.
— Уберите от меня сумасшедшую! Охрана! — вопил старик, — караул!
Начался выпуск рекламы. Женщина, забыв про вязанье, с недоумением смотрела на экран.
После выпуска рекламы, старик, с наклееным на лицо пластырем, исповедовался ведущему. Говорил, что с молодой любовницей вновь ощутил себя живым. А квартира с женой — это склеп с мертвецом.
— Но зачем вы пытались её убить? — не унимался ведущий, — жили бы себе со своей избранницей. Жена что, была против развода?
— Я не предлагал ей развестись, — опустил глаза Старик.
— Ему самому нужен был склеп, чтобы привести туда молодуху! — крикнула Родственница жертвы.
— Но… как вы планировали избавиться от тела, — наклонившись к уху старика спросил ведущий.
— Я не хотел её убивать, и не думал о таком, — приложив руку к сердцу, отвечал Старик, — просто это как наваждение… как тумблер в голове, чик! Понимаете?
— Нет, — честно признался ведущий, и обратившись к аудитории, возвысил голос: — Сегодня у нас в гостях Ольга! Встречаем роковую женщину!
При этих словах старик очень натурально сыграл панику и недоумение: забегал по сцене, достал расчёску и причесав свои волосы, сел на диван, приняв позу мыслителя.
«Роковая женщина» — оказалась обычной тетёхой лет тридцати — тридцати пяти. Смерив равнодушным взглядом женщин сидевших с правой стороны, она направилась к Старику и села рядом, художественно подогнув ноги, и с достоинством поправляя то, что осталось от причёски.
— Скажите, Оля, — фамильярно обратился к ней ведущий, — вы любите Константина Сергеевича?
— Какого Константина…? — на секунду зависла она, — ах, Котика?! Ну, разумеется люблю! Я так скучала, Котик, — капризно протянула она, прислонившись к его плечу.
— И вас не смущает разница в возрасте? — поиграл бровями Ведущий.
— А кого она когда смущала? — не растерялась тетёха, хлопая густо накрашенными ресницами, — У меня перед глазами пример Эвиты Перон! Я тут фильм посмотрела, с Мадонной в роли Эвы — это отпад!
Она похлопала по ладони засиявшему старику. Дальше начался форменный цирк: Родственница с Подругой кричали, что старик отсидел недостаточно, а тот на камеру просил прощения у жены, к тому времени бывшей.
Вздохнув, Жена выключила телевизор. Интересно, а куда отправился её Муж? Вдруг нашёл себе кого-нибудь? Дом у них небольшой, как делить в случае развода?
Послышался лязг замка, скрипнула дверь. «Явился не запылился» — беззлобно подумала она, стуча спицами.
— Есть будешь? — спросила она.
— Спасибо, я сыт, — ответил Муж и пошёл в комнату служившую ему мастерской.
«Где же это он поел, интересно»? — Жену снова посетила неприятная мысль: — уж не стал ли он Котиком у какой-нибудь Эвиты?
Она встала и подошла к закрытой двери мастерской. Хотела постучать, но постояв у двери, передумала. В конце концов, она не станет навязываться. Если ему нечего ей сказать…
Вздохнув, она повернулась, чтобы уйти, но тут дверь открылась и она увидела Мужа. В руках у него был солдатский ремень, который он хранил с дембеля.
— Уходи сама, я не хочу тебя убивать, — он медленно пошёл на неё.
— Куда же мне идти? Куда?
— Куда хочешь, — он щёлкнул ремнём, и глаза его злобно смотрели на неё, — ты скучная, унылая. Уйди, надоела!
Она никогда прежде не видела у Мужа такого взгляда и поняла: он не шутит. Убьёт и прикопает на участке. А потом, если её найдут, он будет выступать в передаче и рассказывать Ведущему и избалованной всякой мерзостью публике, как убивал постылую жену.
— Наш дом не склеп, а я не мертвец, — твердила она отступая назад, в гостиную, — опомнись, прошу! Не бери грех на душу!
Пятилась, пятилась, оступилась и упала.
Открыв глаза, она обнаружила себя в своём кресле. Вязание выпало из рук. И тут до её ушей донёсся звук. Кто-то пытался открыть замок.
С замиранием сердца она стала смотреть на входную дверь. Сначала показался Букет, а после Муж. Он с улыбкой направился к ней.
«Сейчас как даст букетом по голове, а там небось, ломик» — подумала она, и спросила:
— Зачем цветы? Праздник, что ли какой?
— С годовщиной, Жена! — протянул он ей цветы, и она мгновенно сообразила:
— Точно! Сегодня же годовщина нашей Свадьбы! — ей стало стыдно, что она забыла. — Ну, пойдём, у меня на этот случай припасена бутылочка вина!
Они смотрели друг на друга почти как на той фотографии, сделанной в день свадьбы. На столе стояли цветы и закуски, сделанные ей на скорую руку.
— Давай музыку включим, — сказала она. Щёлкнул транзистор.
«Но мой плот… сбитый из песен и слов… всем моим бедам назло …» — загнусавил было певец, но Жена выключила его и протянула транзистор мужу — Включи, что тебе нравится.
— Хочешь, я сам тебе сыграю? — вдруг предложил он, — неси гитару.
Гитара оказалась сильно расстроенной. Пока Муж её настраивал, лопнула струна.
— Знаешь, ты прав, — вдруг сказала Жена, — скучная я стала, унылая! Давай завтра пойдём в…
— Аня, разве я это говорил? — удивился Муж, пытаясь припомнить, когда.
— Говорил, говорил. Просто забыл, — уклончиво ответила она, поднимая свой бокал вина, — Давай, Витя, выпьем за нас, за нашу Семью!
