Людмила стояла у окна и смотрела на двор. Телефон трезвонил уже минуту. Она знала — это Сергей. После развода он звонил редко, только по делам. А дела у них давно закончились.
— Люда, привет.
— Здравствуй.
Голос у него был какой-то неестественный. Торжественный что ли. Людмила поморщилась. Когда Сережа принимал такой тон, жди неприятностей.
— Как дела? Как здоровье?
— Нормально все. Говори, зачем звонишь.
— Ну что ты сразу… Я хотел сообщить. Мы с Викой решили пожениться.
Людмила села на стул. Медленно. Вика — это та самая двадцатипятилетняя секретарша из его конторы. Та, из-за которой их тридцатилетний брак пошел прахом.
— Понятно.
— Свадьба будет в следующую субботу. Скромно, только самые близкие.
— И что мне с этим делать?
Сергей кашлянул.
— Дети будут. Хотел предупредить, чтобы ты знала.
Конечно, дети будут. Ольга с Мишкой не могут отказать папочке. Особенно Ольга — она до сих пор надеется, что родители помирятся. В сорок лет верит в сказки.
— Предупредил. Что еще?
— Люда, ты не сердись. Мне кажется, нам всем пора жить дальше.
Людмила чуть не рассмеялась. Жить дальше! Это он-то ей говорит. Который год назад бросил семью ради молоденькой дурочки.
— Я уже живу дальше, Сережа. Давно.
— Ну да, конечно. Просто… я хотел, чтобы между нами было все хорошо.
— Между нами ничего нет.
Она положила трубку и села в кресло. Руки дрожали. Не от злости — от обиды. Почему он всегда умел задеть? Даже сейчас, когда она думала, что забыла и простила.
Жениться он собрался. В шестьдесят пять лет. На девчонке, которая годится ему во внучки. Людмила встала и пошла на кухню. Надо чай заварить. И успокоиться.
А через полчаса позвонила Ольга.
— Мам, папа тебе звонил?
— Звонил.
— Ты как? Расстроилась?
Людмила вздохнула. Дочка беспокоится. Думает, мама сейчас рыдает в подушку.
— Оль, я взрослая женщина. Что мне расстраиваться?
— Ну… все-таки тридцать лет вместе прожили.
— Прожили. И что с того?
— Мне как-то неловко. Иду на папину свадьбу, а ты дома сидишь.
Людмила улыбнулась. Вот оно что. Ольге неловко. Бедненькая.
— Иди спокойно. Мне все равно.
— Точно?
— Точно.
Но когда дочка повесила трубку, Людмиле стало тоскливо. Все равно — это неправда. Ей не все равно. Обидно, что Сергей так легко вычеркнул их общую жизнь. Обидно, что дети идут на его свадьбу. И очень обидно, что все считают ее жалкой брошенной женой.
А она что — действительно жалкая? Людмила подошла к зеркалу. Лицо обычное, не старая еще. Волосы седые, но аккуратные. Фигура… ну, не девичья, конечно. Но и не развалина.
Может, и впрямь пора жить дальше? Только как это — жить дальше? Людмила не знала.
Утром позвонил Мишка.
— Мам, ты в курсе про папину невесту?
— В каком смысле?
— Ну… слухи ходят разные.
Людмила села на диван. Сын говорил осторожно, подбирал слова.
— Какие слухи, Миш?
— Тетя Галя говорит, что эта Вика замуж за деньги идет. У папы же квартира, дача, машина.
Тетя Галя — Сережина сестра. Вечно она во все суется.
— И что с того? Пусть выходит.
— Мам, а ты помнишь, как папа алименты не платил Ленке?
Людмила замолчала. Ленка — дочь Сергея от первого брака. Людмила тогда еще не знала, что у него был ребенок. Узнала через пять лет после свадьбы. Случайно.
— Помню.
— Так вот, Ленка говорит, что долг до сих пор висит. Приставы могут счета арестовать.
— Это не мое дело, Миш.
— Мам, ты что, правда не злишься?
А вот тут Людмила задумалась. Злилась ли она? Конечно, злилась. На Сергея, на его наглость, на то, что он живет и радуется, а она сидит дома одна.
— Злюсь.
— Вот и правильно! Он же тебе жизнь сломал!
— Миш, не говори глупости.
— Какие глупости? Тридцать лет отдала, а он взял и ушел!
Сын завелся. Людмила знала — сейчас он начнет рассказывать, какой папа плохой. И как надо с ним бороться.
— Мам, а у тебя есть что-то на папу? Ну, компромат какой-то?
— Зачем тебе?
— Да так. Интересно.
Людмила усмехнулась. Компромат… Конечно, есть. Сергей думал, она ничего не знает. А она знала все. И про левые деньги, которые он прятал от налогов. И про то, как он документы подделывал на даче. И даже про ту командировку в Сочи, когда он не один ездил.
— Есть кое-что.
— Серьезно?
— Серьезно. Только зачем оно мне?
— Как зачем? Можно его на свадьбе опозорить!
Людмила рассмеялась. Мишка в свои тридцать пять все еще мальчишка.
— Зачем мне его позорить?
— Ну… справедливость!
— Миш, мне не нужна такая справедливость
Сын расстроился. Он хотел противостояния, а мама отказывается. После разговора с ним Людмила долго думала. Действительно — почему она не хочет мстить? Сергей же ее предал. Бросил. Унизил.
А может, потому что устала? Людмила весь последний год злилась. На бывшего мужа, на себя, на жизнь. Надоело. Хочется покоя.
Вечером пришла соседка Вера.
— Люда, ты слышала? Твой Сергей женится!
— Слышала.
— И как ты? Переживаешь небось?
Вера приехала за подробностями. Людмила это понимала.
— Не переживаю.
— Да ладно! Я бы на твоем месте с ума сошла!
— Вер, мне все равно.
— Все равно? После тридцати лет?
Соседка не верила. И правильно делала — Людмиле было не все равно. Очень даже не все равно.
— А невеста-то молодая? — не унималась Вера.
— Молодая.
— Небось красавица?
— Не знаю.
— Люда, да что с тобой? Ты же живая женщина!
Живая… Людмила улыбнулась. А и правда — она живая. И почему должна сидеть дома и страдать? Может, и впрямь пора что-то менять?
Когда Вера ушла, Людмила села за стол и взяла ручку. Писать она любила с детства. В школе сочинения всегда на пятерки писала. Может, написать письмо? Сергею. Только не злое, не мстительное. А какое-то другое.
Людмила три дня писала письмо. Переписывала, зачеркивала, начинала заново. Получалось то слишком злобно, то слишком жалко. А ей хотелось написать так, чтобы Сергей понял — она не сломалась. Наоборот.
В пятницу она купила красивую бумагу и переписала письмо набело. Красивым почерком, который у нее всегда хорошо получался. Потом положила в конверт и запечатала.
— Мам, ты точно не пойдешь? — спросила Ольга с утра в субботу.
— Не пойду.
— А что делать будешь?
— Не знаю. Телевизор посмотрю.
Дочка ушла расстроенная. Она до последнего надеялась, что мама передумает. Людмила села в кресло и включила телевизор. Показывали какой-то фильм про любовь. Глупый.
В час дня она встала, пошла в спальню и открыла шкаф. Где-то здесь должно быть синее платье. То, которое Сергей когда-то называл любимым. Нашла. Примерила. Сидит хорошо. Даже очень хорошо.
Людмила накрасилась, уложила волосы и взяла сумочку. В сумочке лежало письмо. Она вызвала такси.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В ресторан «Березка».
— На свадьбу, что ли?
— Можно и так сказать.
Водитель болтал всю дорогу, но Людмила его не слушала. Она думала о том, что сейчас будет. Скандал? Слезы? А может, ничего не будет. Просто отдаст письмо и уйдет.
У ресторана стояли машины. Людмила узнала Мишкину «Тойоту» и Ольгину «Мазду». Значит, дети уже здесь. Она вышла из такси и поправила платье.
В зале было человек тридцать. Не так уж скромно для скромной свадьбы. Людмила остановилась в дверях. Все разговоры затихли. Гости обернулись и смотрели на нее.
— Мама! — Ольга вскочила со стула. — Ты пришла!
— Пришла.
Сергей сидел за главным столом рядом с невестой. Лицо у него было растерянное. Вика — молодая, красивая, в белом платье — смотрела с любопытством.
— Люда? — Сергей встал. — Ты… как это понимать?
— Никак. Я пришла поздравить.
Людмила подошла к столу. В зале стояла тишина. Все ждали скандала. Кто-то даже телефон достал — снимать, наверное.
— Сережа, поздравляю с днем рождения новой жизни.
Она протянула ему конверт.
— Что это?
— Подарок.
Сергей взял конверт и посмотрел на бывшую жену. Людмила улыбалась. Спокойно, доброжелательно.
— Читай вслух, — сказала она. — Пусть все услышат.
— Люда, может, не стоит…
— Читай.
Сергей открыл конверт и развернул письмо. Руки у него дрожали.
— «Дорогой Сергей», — начал он и замолчал.
— Дальше, — подсказала Людмила.
— «Сегодня ты женишься. Я рада за тебя. Тридцать лет назад мы тоже были молодыми и верили в вечную любовь. Не получилось. Но я не жалею. За эти годы мы вырастили двоих замечательных детей. Построили дом. Прожили жизнь».
Сергей остановился. Глаза у него покраснели.
— «Спасибо тебе за все хорошее, что между нами было. И за плохое тоже спасибо. Я многому научилась. Теперь я знаю, что такое предательство. И что такое прощение. Знаю, что можно жить дальше даже тогда, когда кажется — жизнь закончилась».
Вика тихо всхлипнула. Ольга вытирала глаза салфеткой.
— «Будь счастлив, Сережа. А я начинаю новую жизнь. В понедельник подаю документы в турфирму. Хочу поехать в Италию. Давно мечтала. Твоя бывшая жена Людмила».
Сергей положил письмо на стол и посмотрел на Людмилу.
— Люда, я…
— Все хорошо, — перебила она. — Живите счастливо.
Людмила повернулась к гостям.
— Простите, что потревожила. Желаю молодым семейного благополучия.
Она пошла к выходу. За спиной послышались всхлипы и приглушенные голоса.
— Мам, подожди! — догнала Ольга у выхода из ресторана.
— Что, дочка?
— Ты реально в Италию едешь?
Людмила засмеялась. Она и сама не знала, откуда взялась эта Италия в письме.
— А почему бы и нет?
— Серьезно?
— Серьезно. Давно хотела посмотреть мир.
Ольга обняла маму.
— Ты молодец. Я горжусь тобой.
— Иди к гостям. Не из-за меня же свадьбу портить.
Дочка ушла, а Людмила села на лавочку возле ресторана. Надо такси вызывать, но не хотелось. Хорошо сидеть на свежем воздухе и думать о чем-то приятном.
Через полчаса вышел Мишка.
— Мам, ты где?
— Здесь сижу.
— Что сидишь? Поехали домой.
— Миш, а как там папа?
Сын сел рядом.
— Растерянный какой-то. После твоего письма вообще молчит.
— А невеста?
— Плачет. Говорит, что ты очень достойная женщина.
Людмила улыбнулась. Вика оказалась не такой дурочкой, как думали все.
— Мам, ты правда в Италию собралась?
— Собралась.
— Одна?
— А что, страшно одной?
Мишка подумал.
— Знаешь, не страшно. Ты справишься.
Дома Людмила включила компьютер и зашла на сайт турфирмы. Италия… А почему бы и нет? Деньги есть — пенсия неплохая, плюс накопления. Дети взрослые, сами разберутся.
Она выбрала тур на две недели. Рим, Флоренция, Венеция. Красиво звучит. Завтра же пойдет оформлять.
Вечером позвонила Ольга.
— Мам, как дела?
— Хорошо. Тур в Италию выбираю.
— Мам, а можно вопрос?
— Спрашивай.
— Ты папу простила?
Людмила задумалась. Простила ли? Кажется, да. Злости больше не было. Обиды тоже.
— Простила.
— А себя?
Вот это был сложный вопрос. Себя-то за что прощать?
— За что себя, Оль?
— За то, что тридцать лет жила не своей жизнью.
Людмила замолчала. Дочка оказалась умнее, чем она думала.
— Не знаю. Наверное, тоже простила.
— Тогда все правильно.
Через неделю Людмила получила документы на поездку. Виза, билеты, страховка — все готово. Вылет через месяц.
А еще через неделю неожиданно позвонил Сергей.
— Люда, можно встретиться?
— Зачем?
— Поговорить хочется.
Они встретились в кафе возле дома. Сергей выглядел усталым.
— Как дела с молодой женой? — спросила Людмила.
— Нормально. Она хорошая.
— Тогда в чем дело?
Сергей помолчал.
— Твое письмо… оно меня зацепило.
— И что?
— Я понял, что был дураком.
Людмила усмехнулась.
— Поздно понял.
— Да, поздно. Люда, прости меня.
— Уже простила.
— Правда?
— Правда. Сережа, я больше не злюсь на тебя. И не жалею о прошлом.
Он кивнул.
— Ты сильная. Я этого не замечал раньше.
— А теперь заметил?
— Теперь да.
Они допили кофе и вышли на улицу.
— Люда, а если бы я попросил вернуться?..
— Не попросил бы. У тебя же молодая жена.
— Но если бы?
Людмила посмотрела на бывшего мужа. Когда-то он был центром ее мира. А теперь — просто пожилой мужчина с проблемами.
— Не вернулась бы. У меня теперь другая жизнь.
Сергей кивнул.
— Понятно. Счастливого пути в Италии.
— Спасибо.
Людмила пошла домой. Завтра надо идти за новым чемоданом. Старый совсем износился. А послезавтра — к парикмахеру. Хочется изменить прическу.
В Италии она проведет две недели. Посмотрит города, музеи, познакомится с новыми людьми. А потом вернется и подумает, что делать дальше. Может, в театральный кружок запишется. Или на курсы иностранного языка.
Жизнь продолжается. И она, Людмила, наконец-то начинает жить для себя.
