Троллейбус плелся по городу в потоке машин. Пассажиры со скукой смотрели через мутные стекла на серый мартовский город.
Совсем недавно нарядный снежок превратился в грязное месиво и, сам того не желая, наводил тоску на горожан…
Игорь Семенович в окно не смотрел…
Он дремал, прислонив голову к холодному стеклу и периодически кивал носом.
На очередной остановке в салон вошли молодая женщина и мальчонка лет шести.
Они сели напротив Игоря Семеновича: мать к окну, сын – ближе к проходу.
Женщина сразу же отвернулась и уткнулась в окно, как будто ехала одна.
Минуты три-четыре мальчик сидел неподвижно. Потом не выдержал: стал вертеться, влезать на сидение с коленками, дергать мать за рукав:
– Мам, смотри, – он что-то достал из кармана, – мам…
Мать не реагировала. Она в этот момент мысленно решала какую-то свою глобальную проблему: это было видно по ее лицу.
Мальчик не унимался. Он всячески пытался привлечь к себе внимание. Хоть какое-то.
Что-то спрашивал, что-то рассказывал, хныкал.
Когда он протянул руку к лицу матери в надежде повернуть его к себе, женщина резко развернулась и рявкнула на весь салон:
– Что тебе надо? Сиди смирно! Достал! Видеть тебя не могу!
В этом рыке было столько злобы, ненависти и презрения, что Игоря Семеновича, который, разумеется, мгновенно проснулся, просто передернуло.
«Что она говорит?! – подумал он, – она же покалечит собственного ребенка!»
А женщина не унималась:
– Ты никто! Понял?! Никто!
Она оттолкнула от себя мальчика так сильно, что он упал в проход между сидениями.
Мать снова отвернулась к окну…
Мальчонка поднялся и осторожно сел рядом, хотя в салоне были свободные места. Сел очень аккуратно, на самый краешек.
Больше он не вертелся. Смотрел в одну точку и молчал.
Игоря Семеновича просто разрывало от возмущения, а сердце сжималось от жалости к малышу. Он с трудом сдерживал желание подойти к этой «мамаше» и хорошенько встряхнуть. Втолковать ей, что это она – никто, если позволяет себе так разговаривать с ребенком.
Наверняка, он бы так и поступил, но присутствие мальчика его останавливало.
Чтобы как-то успокоиться Игорь Семенович закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов…
Открыв их, он увидел продолжение…
К мальчику подошел молодой человек. На его лице сияла доброжелательная улыбка.
– На, это тебе, – он протянул мальчику конфету.
Тот смутился, но конфету взял.
И тогда парень протянул ему еще одну.
Мальчик медлил. Потом чему-то улыбнулся и взял вторую.
Игорь Семенович молча наблюдал.
Казалось… вот сейчас мальчик развернет конфету, запихнет в рот и все его беды отступят на второй план…
Но произошло совершенно другое…
Мальчик тихонько прикоснулся к руке мамы. Она, еще не успев остыть, резко повернулась, чтобы «добить» его…
А сын… протягивал ей конфету!
В глазах раздраженной женщины мелькнуло недоумение.
Мальчик положил конфету ей в руку…
Она, будто обожглась, вернула подарок:
– Я не хочу.
И снова у мальчика на ладони оказались две конфеты. Он задумчиво смотрел на них…
Мать это заметила.
– Ешь сам, – ее голос дрогнул, – я правда не хочу. Честное слово.
И тогда мальчик молча положил конфету ей на колени…
Повисла пауза…
Игорь Семенович с замиранием сердца ждал, что будет дальше.
Женщина все еще ничего не говорила. Она с удивлением смотрела на своего маленького сына, словно видела его впервые.
Только что он поступил как настоящий мужчина…
А она…
Ей вдруг стало так стыдно…
Она обняла мальчика, прижала к себе.
Сын обнял ее в ответ.
Потом он развернул конфету и снова подал матери.
И пока она не положила ее в рот, он не прикоснулся к своей!
Это поразило Игоря Семеновича до глубины души.
«Да уж, – подумал он, – я тут сидел, возмущался, хотел поколотить эту тетку, призвать к порядку. Праведник выискался! И чего бы я добился? Ничего! Разве что скандала. А этот маленький мудрец взял другим. И достучался! Она же чуть не плакала! А тот парень? Ведь он тоже неслучайно дал именно две конфеты! Да… Мудрый мальчик. Всем пример показал. Сегодня он изменил нас. Меня – точно. И ее тоже»…
