— Я приехала за деньгами.
Маша долго выжидала нужный момент, чтобы подойти к той, кто о ней и знать не желал.
— От меня ты денег не увидишь. Можешь даже поплакать, но я не заплачу тебе ни копейки.
Такой последовал незамедлительный ответ.
Ларисе не нужно много времени, чтобы взять себя в руки. Она окинула пренебрежительным взглядом Машу. Жалкое зрелище. Волосы покрашены, как попало, и явно любительской краской. Корни отросли. Маша, хищно усмехаясь, стояла под ливнем в кожаной куртке, и совсем, вот ни капельки, не производила впечатление опасного человека.
Не напугала.
— Я и не упрашивать приехала, а взять свое.
— Ничего твоего здесь нет.
— Папино было! Наше! Ты все себе захапала! Делись-ка.
— Я тебе платить не бу-ду. Это была папина воля.
— Раскошелишься как миленькая, когда узнаешь, на что я способна.
***
— Давай поменяемся! Прошу! Тебе-то что? Ты проскочишь к машине, а я незаметно уйду с Сашей.
— Как я дома-то объясню, что приехала без тебя и в твоем костюме? И куда мне еще заехать надо, ты сказала?
— Никак. У папы сегодня хоккей. Они с дядей Витей смотрят. Его, гарантирую, принесут домой только утром. Мама спит. У нее режим. Когда она ложилась позже одиннадцати? Помнишь такое? М? Ах, в новогоднюю ночь она ложится в двенадцать. Время… — Маша подумала, — Время уже явно три или больше, если, когда я смотрела, была половина третьего, то… Мама спит. Гарантирую. Заехать нужно к моему знакомому, я ему кое-что должна передать, но лично в руки, поэтому скажешь, что ты — это я.
— В три часа ночи?
— Передать я должна была еще в три часа дня! Он напомнил. Ларис, выручай. Если я не поеду туда, мне конец, а, если поеду, то Саша уедет отсюда с Ниной, она уж своего не упустит. Мне надо уехать с Сашей, но так, чтобы Сережа не заметил. Поэтому ты, в моем костюме, проскочишь через танцпол, чтобы Сережа увидел, как я сажусь в машину и успокоился, а я уйду с Сашей в твоем костюме.
— А этого Сережа не заметит?
— Да он на тебя и не смотрит.
Бал-маскарад был в разгаре, несмотря на то, что уже три часа ночи. Многие напились. Кто-то уже познакомился и подружился. Во всех смыслах. Кто-то, как Лариса, хотел уйти. Но Маша ее не отпускала.
— Я запуталась в твоих парнях!
— И не надо тебе разматывать этот клубок. Просто поменяемся местами на вечерочек. Прошу. Тебе так и так домой сейчас ехать. Ну, и завезешь этот конверт…
— Ты кому-то денег должна?
— Должна-должна! Только папе ни слова.
— Когда ты их тратишь-то? Нам папа так много дает…
— Туфли мои видела? На то и трачу! Я занимала у кое-кого, я должна отдать. Не спрашивай, на что занимала. Должна была отдать еще вчера, но забыла. Завези конверт и все. Тебе даже из машины выходить не придется, сестренка. Откроешь окно, отдашь деньги, скажешь, что ты — это я, а он отдаст тебе кое-что взамен. И поедешь спатки. Что сложного? Нас с тобой все равно никто, кроме родителей, не различает, если мы того захотим!
— Маша, я, вот честно, боюсь сталкиваться с твоими знакомыми. Тем более, ночью. Как еще ты от папы их скрываешь…
— Папа-папа, папина дочка! Можешь сделать в своей жизни хоть что-то взрослое, а не по папиной указке? Можешь? Тебя сестра просит! Твой, как говорит мама, самый близкий человек. Нечего там бояться. Знакомый, что одолжил мне немного, нормальный парень. Он… перепродает кое-какие вещицы, но людей он точно не трогает.
— Перепродает? Ты что-то ему уже продавала? Или в залог оставила?
— В залог… — ответила Маша, — Фамильную реликвию. Тот браслет. Мой. Ну, которые нам подарили на 20 лет, вот свой я ему в залог оставила. Он, конечно, не бандит, но, если я сегодня, это крайний срок, не отдам деньги, браслет утром уже будет продан по бросовой цене. Как я папе об этом скажу?
— Фамильные браслеты!! Как у тебя рука-то поднялась? Они столько значат для нашей семьи!!
— Да, я потерянная и неисправимая, мне плевать на чувства близких, но ты-то не такая. Выручи.
— Поезжай сама.
— Не могу я! Я замуж хочу! За Сашу! Если я сегодня все правильно сделаю, то он будет моим. Когда он еще столько выпьет??
— А Сережа?
— Это на всякий случай.
— Я отвезу деньги и заберу браслет, но это единственный раз!
— Спасибо!!
И Лариса, надев ее костюм, выбежала на парковку.
***
Наши дни.
— О чем замечталась? — подкрался Женя.
— А, о работе думаю, — ответила ему Лариса.
Вчерашнее появление сестры ее озадачило.
— А у меня флорист в отпуск ушла, поэтому с сегодняшнего дня я не только директор, но я создатель шедевров из обычных цветов. Тебе привезти какой-нибудь шедевр?
— Какой-нибудь не надо, — улыбнулась Лариса.
— Угу, главный шедевр у тебя уже дома. Даже несколько шедевров. Я, Дениска и моя незабвенная теща. Пойду проведаю Юлию Васильевну, — шепнул он Ларисе, — Хорошо ли ей спалось.
Идиллия.
Несмотря на то, что ее мама недавно сломала руку и жила у них, в доме полная идиллия. Женечка хорошо ладит не только с ее сыном, но и с ее мамой. Чудо, а не муж. Но может ли сестра уничтожить эту идиллию?
Лариса сломала пластиковую вилку, которую нечаянно вытащила вместо железной.
У Ларисы свободный график, а вот Женя поспешил.
Она, неторопливо, все еще думая про сестру, загрузила посудомойку и аж вздрогнула, когда раздался домофонный звонок.
Бинго!
Это же торшер доставили в мамину комнату.
Лариса, в холодном поту, принесла этот торшер маме.
— Кто приходил? — спросила Юлия Васильевна.
— Доставка.
— А мне почудилось, что Машенька пришла… Как бы я хотела ее снова увидеть. Хотя бы напоследок поглядеть на доченьку мою… — расплакалась мама, — Ты мне дорога не меньше, но ты здесь, рядышком, а что с ней, несчастной, сталось, я знать не знаю. Ларис, может, можно ее в этих ваших соцсетях найти?
— Искала. Нет.
— Машенька-Машенька, заблудшая душа.
Мама все сентиментальнее и сентиментальнее.
Зато Лариса сестру бы век не видела.
Да и не сестра она ей после того, что с ней сделала.
Папа очень мудро поступил, что оставил именно Ларису всем распоряжаться. Маша бы все потратила за год. Мама… Мама сентиментальна. Она понимает, что Машеньке денежки-то в руки давать нельзя, но Маша, как и все люди с зависимостями, имеет потрясающий дар убеждения. Наврет с три короба, да еще и сценку разыграет, какая она бедная, получше известных актрис. Такие истории они придумывают, что прожженный скептик порой хочет поверить. И мама поддастся.
Поэтому — Лариса.
Может, папа о чем-то таком подозревал… Потому что сестры в одночасье перестали разговаривать между собой.
Но реальность там гораздо страшнее.
Легка на помине.
У Ларисы на телефоне отобразился неизвестный номер.
— Чего тебе надо? — спросила она.
— Ой, сестры точно чувствуют друг друга на расстоянии. Денег мне надо, — сказала Маша, — Или я выдам всем твой маленький секретик.
— У «нашего» кинотеатра. Через пятнадцать минут.
Лариса была скупа на слова.
Да и нечего ей сказать.
Она знала, что с шантажистами договариваться нельзя, иначе требования будут все расти и расти, но хотелось услышать названную сумму.
Маша пришла к кинотеатру в той же кожаной куртке, хотя днем тепло.
— Что, уже холода не чувствуешь? — спросила Лариса.
— Вообще ничего, — промелькнуло что-то человеческое и исчезло, — Деньги принесла?
— Огласите сумму, пожалуйста.
— Миллион.
— А не треснешь?
— Неужели не найдется? Папа прилично зарабатывал. И квартир у тебя несколько.
— Они мои.
— Нет, не только. Я тоже имею к этим квартирам самое прямое отношение. Мы близнецы, если ты не замечаешь.
Уже не замечала. Маша так изменилась, что теперь даже близкие знакомые могли бы не признать в ней близнеца Ларисы.
— 100 тысяч — и ты исчезнешь.
— 100 тысяч — и я иду к твоему мужу. И к маме. Рассказывать, кто отец Дениса. Помни, что у мамы слабое сердце…
— Ты меня туда отправила!!
Лариса в чем-то была умной, а в чем-то — наивной. До того момента, пока ее, по наивности открывшую дверь, не вытащил из машины тот парень, к которому отправила сестра. Маша кое-что не уточнила о деталях сделки. А тот «знакомый», уже под чем-то, не разбирался, кто есть кто.
— Я не знала, чего ему там захочется!
— Нет, знала, — резко сказала Лариса, — Если бы не знала, я бы могла еще тебя простить. Но ты не зря просила нас поменяться. Ты свою родную сестру отправила к нему, зная, что будет дальше!
— Уф, ты вывела меня на чистую воду. Ларис, ты такая же наивная, какой была всегда. Хочешь жить — умей вертеться. И вовремя подставить другого. Да, я брала у него «в долг» не только деньги. И не за браслет, а за кое-что другое, что он и… взял. Но только с тебя. Полежать пару минуток и все. Делов-то. Я же не предполагала, что ты потом родишь. Мне-то надо было сосредоточиться на Саше!
Страшно то, что Маша не видела в этом ничего страшного. Лариса не понимала одного, в ней никогда не было эмпатии или это с годами пришло?
— Но ты не родила.
— Потому что он не женился. Хватит вспоминать то, что было тысячу лет назад. Плати. Или я расскажу маме, что папуля ее любимого внука мотает срок за вооруженный грабеж. Вот это она удивится. Такие гены у ребенка хорошие! Как удивится и твой ненаглядный.
Лариса сейчас не могла думать о мамином состоянии. Она вспоминала. Как ей потом бросили браслет и вытолкали из гаража. Она смотрела на горизонт и думала — почему не светает? Столько часов прошло… А прошло двадцать три минуты. Это действительно было быстро. Но по ощущениям… По ощущениям, это длится до сих пор.
Нет, она больше не может.
— Рассказывай.
— Я расскажу, не сомневайся! И у мамы будет инфаркт, потому что ты не захотела заплатить ничтожную цену! И муж от тебя уйдет!
За мужа Лариса не переживала.
Он крепкий орешек.
И полюбил ее сразу, не думая о том, что у нее уже был ребенок.
С мамой страшнее… Юлия Васильевна впечатлительная. У нее скачет давление, она уже в группе риска сердечников. Когда Лариса родителям рассказывала, что беременна, маме врача вызывать пришлось. Она нежная. Ей такие стрессы даются с большим трудом. Лариса тогда сжала зубы и бровью не повела, рассказывая, что все «случилось» на маскараде. Мама бы правды не вынесла. А Маша сама по себе исчезла из их жизни.
Чтобы вернуться сейчас с триумфом.
Маму она без труда выловила у ее квартиры, когда Юлия Васильевна туда вернулась. Маша зашла издалека и, воспользовавшись маминой слабостью, сразу напросилась на какао с печеньками. Чтобы дважды не напрягаться, там она дождалась и Ларису с мужем.
— Ларис, у нас событие века! — крикнула прям помолодевшая мама.
Чтобы Маша тут же омрачила это волшебство своей новостью.
Когда Маша рассказывала родственниками долгожданную правду, Лариса могла бы с ней спорить или все это опровергать. Сказать, что Маша это сочинила ради денег. Но, когда сестра дошла до подробностей, у Ларисы произошел какой-то сбой: она, даже тогда, сразу после случившегося, не признавшаяся ни в чем родителям, разрыдалась.
Лучшего подтверждения ее слов для Маши просто и быть не могло.
Женя подхватил на руки жену.
Маша занервничала. Это он что, терпимо отнесся к прошлому Ларисы?
А Юлия Васильевна, не чувствуя пола под ногами, взяла свою потерянную дочь, которую так ждала, и сама, своими руками, вывела ее на площадку. Отныне у Юлии одна дочь.
— Я еще Денису расскажу! — верещала оттуда Маша.
— Я тогда тебя за полярный круг отправлю! По частям! — ответила ей Лариса, вырвавшись из рук мужа, — Тебя все давно забыли! Никто и искать не будет!
И это подействовало.
Маша убежала.
