— Доктор, мне мерещатся голоса, — сказал тихо Иванов тоном измученного человека. – И так они явно мерещатся, эти голоса, что мне от этого очень страшно.
— Голоса? – Психолог сделал задумчивое лицо. – Очень интересно… И чьи это голоса? Чьи-то конкретно, или – так… Просто – непонятные.
— Нет! — горячо заговорил Иванов. — Они очень даже понятные! Голоса умерших людей из моей родни. Я что, скоро, тоже, умру?
— С чего вы это взяли? — Доктор вскинул брови. — У вас, что, что-то болит? Может, вас что-то сильно беспокоит? Флюорографию вы давно делали? Сердце проверяли?
— Всё я делал, и всё проверял, — закивал пациент. — Ничего у меня не болит. Только, иногда бок покалывает. Но мне сказали, что это у меня невралгия. В молодости продуло бок. Но теперь и он не болит. А голоса я всё равно слышу. И мне кажется, это — к близкой моей смерти.
— Да с чего вы вдруг вспомнили о смерти? Может, это у вас обычные галлюцинации? От переутомления или недосыпа. Вы не злоупотребляете крепкими напитками?
— Не злоупотребляю. Поэтому я к вам и пришёл. Я подумал, что, если за меня взялись покойники, то ничего хорошего от них мне уже ожидать нельзя. Сами понимаете.
— Нет, я не понимаю, – упрямо замотал головой доктор. – И вам не советую понимать. Вот, вы говорите, что они за вас взялись? А как они за вас взялись? Каким образом?
— Я же говорю – они со мной постоянно разговаривают. Как будто находятся всегда рядом.
— А когда они находятся рядом? Когда вы спите?
— Нет! Когда я сплю, они ко мне вообще не подходят. А как проснусь, так и начинается. Вот даже сейчас, пять минут назад, когда я в коридоре к вам сидел, ждал, когда очередь подойдёт, мне мой покойный свояк прямо в ухо едко засмеялся. А потом сказал дословно вот такие слова: «Что, старый хрыч, боишься помереть? Не смеши врачей, иди домой!»
— Прямо так и сказал? — Доктор удивился.
— Не совсем, конечно, так. Больше — матом.
— Понятно.
— Что вам понятно? Я скоро умру, да?
— Сколько вам лет? — деловито спросил доктор.
— Шестьдесят восемь.
— Нет! Вам ещё помирать очень рано! Если у вас, конечно, ничего не болит. Вы ещё должны пожить.
— Я тоже так раньше думал, — вздохнул печально Иванов. — А теперь…
— Что – теперь?
— Стоит мне проснуться, как мне в ухо дед спрашивает: «Проснулся, Петя? А почему не радостный? Я бы на твоём месте очень сильно радовался, что ты пока ещё живой». Представляете, на что он намекает?
— Погодите! – удивился доктор. — У вас, что, дед ещё жив?
— Да я же вам говорю, доктор, это всё покойники со мной разговаривают! И деда, тоже, давно уже нет. Я на него ругаюсь, спрашиваю – ты-то чего со мной сейчас заговорил? Тебя уже давно на свете нет. А он мне говорит: «Я по тебе соскучился». Я жене жалуюсь, что со мной дед говорит, а она — всегда одно и тоже — в церковь сходи, и за всех ушедших свечки поставь. Я уже несколько раз за всех свечки ставил, но они всё равно в мою жизнь лезут.
— А может, вам к психиатру обратиться? — осторожно посоветовал доктор.
— Я обращался. Но он мне не помог. И мало того, меня ещё и отец за это сильно отругал.
— А отец у вас — живой?
— Да нет же, говорю.
— А почему он вас отругал?
— Потому что — обиделся. «Ты говорит, что, опозорить наш род хочешь? Намекаешь на то, что я тебя психом родил? Запомни, Петя, в нашей родне дураков не было. Смотри, – говорит, — вот положат тебя в психушку, и над твоими детьми, моими внуками, сразу смеяться начнут. Потому что на них клеймо появится». Так, что я, психиатров теперь обхожу стороной.
— А ко мне вы почему пришли? Меня вы не боитесь?
— Так ведь психолог в дурдом пациентов не направляет. Правильно?
Доктор неуверенно кивнул.
— Кстати, — воскликнул Иванов, мне прямо сейчас ещё один родственник, покойный брат моей снохи, в ухо говорит свои гнусным тембром: «Берегись Петя. Психологи ничем не лучше психиатров!»
— А это — точно – брат снохи говорит?
— Конечно! – уверенно воскликнул Иванов. – Разве я его голос с кем-то перепутаю? Пока он жив был, я его постоянно доводил тем, что пародировал его смешной тембр. У меня же, вообще-то, талант пародиста. Я раньше мечтал артистом стать.
— Каким артистом?
— Я же говорю – пародистом. Чтобы на эстраде выступать. Я могу легко чужие голоса имитировать. Вот, хотите, вашим голосом что-нибудь скажу? – Иванов замер, выпучил глаза, как у доктора, и сказал: «С чего это вы вдруг вспомнили о смерти? Может, это у вас галлюцинации? Вы не злоупотребляете крепкими напитками?»
Доктор даже вздрогнул от такой похожей на него пародии, и лицо его опять стало растерянным.
— Ничего себе?.. – пробормотал он, сражённый наповал. – Действительно, вам можно запросто на сцене выступать. А почему вы так и не стали артистом, с таким талантом?
— Потому что у меня образования нет, — печально вздохнул Иванов. — И связей нужных. На эстраде же без связей – никуда. С улицы на сцену не берут. Мне и дядька покойный так часто в ухо шепчет: «Прошляпил ты, Петя, своё счастье. Нужно было в своё время жену бросать, и ехать в Москву…» А я его — посылаю куда подальше. Потому что, моя жена мне дороже любой эстрады. Хоть она и ворчит иногда, что я пенсию очень маленькую заслужил, но, всё равно, у нас с ней большая и чистая любовь.
— А дядю этого, который вам такое говорит, вы тоже раньше пародировали? – вдруг спросил доктор.
— Ну, конечно, — кивнул Иванов. – Я всех в своей родне пародировал. Я без этого жить не могу. У меня бзик такой.
— Тогда мне всё понятно! — Доктор улыбнулся, облегчённо вздохнул, и ещё раз повторил: – Всё понятно.
— Что вам понятно?
— А то, что это не покойники с вами разговаривают!
— А кто? – страшно удивился Иванов.
— Это с вами говорит Альтер эго.
— Чего?
— Ваше второе я. А если конкретнее – вы таким странным образом сами с собой разговариваете. Всё время чужими голосами.
— Как это?
— Очень просто. Своим голосом вы говорить себе некоторые нехорошие вещи стесняетесь. Вот и подменяете свой голос голосами тех, кого уже нет. А так – чужие голоса, это всё ваши мысли.
— Да?
— Без сомнения.
— И чего мне теперь делать?
— Ничего не делать. Продолжайте разговаривать с собой дальше. Сколько хотите, и какими хотите голосами. Это даже полезно, задавать себе сложные вопросы, и искать на них ответы. От этого человек, иногда, становится мудрее.
— А иногда — каким?..
— Иногда – он тупеет, если начинает сам себе врать. Ну? Что вам сейчас в ухо говорит очередной родственник?
— А вы что, этот голос слышите, что ли? – страшно удивился Иванов.
— Не слышу. Но, судя по вашим глазам, вы лихорадочно думаете, что ему ответить.
— Угу… — Иванов тоже улыбнулся. – Я ему уже ответил. Что я теперь точно знаю — я не псих, и меня никто на тот свет не зовёт. Спасибо вам, доктор. Вы мне очень помогли. Очень.
Пациент встал со стула, протянул психологу руку, крепко пожал её, и вышел из кабинета.
— Надо же… — вздохнул задумчиво доктор. – Кому расскажешь такое, ни за что не поверит…
