Телефон зазвонил в самый неподходящий момент — Ирина только что поставила чайник и собиралась наконец-то сесть с вязанием. Вечер выдался пасмурным, и тишина в квартире казалась особенно уютной.
— Да, — взяла она трубку. — я вас слушаю
— Здравствуйте. Это старший следователь СК РФ Никитин. У нас чрезвычайная ситуация. Вам известен Артём Михайлович Руденко?
Сердце кольнуло.
— Это… это мой сын, — медленно произнесла Ирина, вытягиваясь в кресле. — А что случилось?
— Он задержан. Подозревается в участии в финансовой афере. Сумма — крупная. Мы должны действовать быстро.
Ирина замерла.
— Что? Какой бред… Артём работает инженером, он… он честный человек!
— Сейчас много схем, где используют имена и данные ничего не подозревающих граждан. Возможно, ваш сын — жертва, но пока он проходит как фигурант. Если вы хотите помочь, вам нужно соблюдать полную конфиденциальность. Ни с кем не говорить, даже с сыном. Его телефон изъят.
— Но…
— У вас есть способ избежать уголовного дела. Ситуация крайне сложная. Вам перезвонят из отдела по борьбе с мошенничеством. Ждите звонка, и, пожалуйста, не предпринимайте ничего самостоятельно.
Щелчок — и гудки.
Ирина сидела в кресле, прижав трубку к уху, как будто она ещё кого-то могла услышать.
Артём. Её мальчик. Как он мог? Или… как они могли его подставить?
На следующий день позвонил «банковский сотрудник» — представился Даниилом, службой безопасности. Голос был мягким, уверенным.
— Ирина Петровна, мы сотрудничаем со следствием. На имя вашего сына оформлены фиктивные счета. Мы отследили переводы. Чтобы обезопасить средства на вашей карте, необходимо их временно перевести на защищённый счёт Центробанка. Только так мы спасём деньги и репутацию семьи.
— Но… Это всё звучит странно, — выдохнула она. — Я даже не понимаю, как всё это может быть связано.
— А вы думаете, мошенники вас предупредят заранее? Мы уже обезвредили несколько группировок. Всё серьёзно. Мы на вашей стороне.
Они говорили убедительно. Прислали даже какие-то документы с печатями. Упоминали Уголовный кодекс, банковские статьи, номера постановлений.
В какой-то момент Ирина сказала:
— Мне нужно подумать. Я свяжусь с сыном.
— Тогда вы поставите под угрозу всё расследование, — холодно произнёс голос. — И будете признаны сообщницей.
Страх. Он был липкий, как холодная вода в тапке.
Ирина не спала почти всю ночь. Думала. Смотрела на фотографии на стене — вот Артём с рюкзаком, ещё студент. Вот они с покойным мужем, Михаилом, на даче. Он был следователем, строгим, но справедливым.
— Что бы ты сказал, Миша? — шептала она в темноте.
Внутренний голос будто отвечал:
Думай. Всё слишком гладко. Следователи не говорят с гражданами по телефону. И сын твой никогда бы не влез в дерьмо.
Но тут же другой голос — живой, страшный, мужской, уверенный:
— Всё под контролем. Мы спасаем вашего сына.
Спустя три дня, не выдержав напряжения, Ирина перевела первую сумму — сто пятьдесят тысяч. «Временное хранение». Ей обещали вернуть всё обратно в течение недели.
Потом ещё. Пенсия. Сбережения. Продала старое обручальное кольцо — «на оплату юриста».
Она жила в полукоматозном состоянии. Боялась. Стыдилась. Никому ничего не говорила.
«Главное — Артём спасётся. Главное — ему не предъявят обвинение».
Ирина понимала, что это может быть развод. Но… а если нет?
Случайно в аптеке встретила Лену — бывшую коллегу, сейчас она работала в полиции.
— Что ты такая бледная, Ир? Всё в порядке?
Ирина впервые чуть не расплакалась прямо у витрины с витаминами.
— Мне звонили… якобы из СК. Сказали… сын в беде…
Лена побледнела.
— Ирка, так это же типичная схема! Это аферисты! Срочно в отделение! Беги!
Ирина стояла, будто на неё вылили ведро ледяной воды.
— Но они… они знали всё… адрес, отчество сына… Я уже перевела им почти шестьсот тысяч…
— Они профи. Вытаскивают всё из соцсетей, из баз данных. Чёрт, Ир, срочно в банк!
В полиции открыли дело. Схема оказалась типовой. На счетах Ирины уже ничего не было. Деньги ушли в оффшорные переводы. След был тёплый, но исчезал.
— Они могли звонить с IP-телефонии, — объяснил молодой следователь. — Это целые банды. Десятки людей. Скрипты, инструкции, модули психологического давления. Жертвы — в основном пожилые, одинокие. Или такие, как вы — доверчивые и добрые.
Ирина чуть не разрыдалась. Но не от жалости к себе — от злости.
— Я хочу найти их. Всех.
Ирина начала собственное расследование.
Она вспомнила, как Михаил учил её смотреть на детали. Сопоставлять мелочи. Проверять номера, анализировать акценты, паузы.
Снова прошлась по звонкам. Записывала, с кем говорила, когда. Подняла старые блокноты, где случайно записывала фамилии «следователей».
Однажды на просторах интернета она находит ветку на форуме, где женщина из другого города описывает всё… слово в слово. Те же имена. Те же угрозы. Те же фразы.
Они использовали шаблон.
— Попались… — прошептала Ирина.
—Оказалось, постов — десятки. Женщины из разных городов рассказывали одинаковые истории. Кто-то переводил сотни тысяч, кто-то — квартиру закладывал.
Одна из жертв, некая Анна Сергеевна из Екатеринбурга, оставила комментарий:
> «Если вам звонили Никитин, Даниил и якобы служба безопасности ЦБ — пожалуйста, напишите мне в личку. Мы собираем коллективное заявление. Есть контакты частного специалиста. Мошенники — не духи, их можно поймать».
Ирина написала.
Через день ей пришло сообщение:
> Свяжитесь с Никитой Фёдоровым. Он — бывший сотрудник, занимается расследованиями в частном порядке. Уже помог одной женщине вернуть часть средств. Он не берёт денег заранее. Только если получится.
Никита приехал из Москвы. Молодой, худощавый, с напряжёнными глазами. Встретились в кафе. Ирина держалась сдержанно, но внутри всё дрожало.
— Знаете, сколько вас таких? — сказал он, когда они пересели за отдельный стол. — По стране — десятки тысяч. Это система. Мозг банды — где-то за границей. А руками работают молодые, затянутые в «схемы» через телеграм-чаты.
— Мой муж был следователем, — тихо сказала Ирина. — Он бы это почувствовал.
— Вы тоже почувствовали. Поздно — но не безнадёжно. Мне нужно от вас: список всех дат, номеров, имён, что вы запомнили. И… ваша готовность поехать на встречу.
— С кем?
— С курьером. Одним из тех, кто забирал наличку в других городах. Мы его засекли. Он снова «в деле». Есть шанс — поймать с поличным.
Операция готовилась неделю. Ирина волновалась так, как не волновалась даже в день похорон мужа. Руки дрожали. Никита велел ей вести себя спокойно, играть «жертву». Всё будет под контролем.
— Вы переведёте ему якобы остаток средств, — сказал он. — Он приедет. Выдаст документ, в котором попросит подпись. А мы уже будем рядом. Только ни шагу без сигнала.
Ирина согласилась.
Курьер — худой парень лет двадцати с бейсболкой — приехал на такси. Протянул «квитанцию».
— Подпишите тут, — сказал, глядя в пол.
Ирина взяла ручку. В этот момент откуда-то сбоку вынырнули двое. Скрутили его. Он закричал:
— Я не знал! Мне сказали просто забрать! Я не мошенник!
Поздно.
Парень действительно оказался «одним из курьеров». Работал за «проценты», думал, что «помогает людям». Никогда не видел «шефа». Общался только через мессенджер. Ник у того был: JusticeMan.
— Мне дали SIM-карту и сказали: поедешь, заберёшь, переведёшь. Всё анонимно.
— А куда переводил?
— Криптокошельки. Не знаю, кто там. У них всё — как в кино. Я думал, это реально служба какая-то.
Полицейские забрали его. У Ирины взяли подробное показание. Никита сказал:
— Возможно, нам удастся отследить перевод. Шансы — мизерные. Но они есть.
Через несколько дней позвонил Артём.
— Мам, я в командировке был. Телефон потерял. А ты чего-то хриплая…
Ирина молчала секунду, потом рассмеялась и заплакала.
— Ничего, сынок. Главное — что ты в порядке.
Она не стала рассказывать. Пока. В душе жило что-то новое — чувство, что она сама способна справиться. Даже с таким сложным делом.
Через месяц Никита прислал короткое сообщение:
> Удалось вернуть часть денег. Примерно сто сорок тысяч. Курьер дал доступ к переписке. Мы передали её в МВД. Дело живёт.
Ирина смотрела на экран и не могла поверить.
Потом пошла к стенке, где висела фотография Михаила.
Поставила рядом свечку. Улыбнулась сквозь слёзы.
— Всё-таки ты меня чему-то научил, Миша.
Через три месяца Ирина выступала в местной библиотеке. Её пригласили на встречу для пенсионеров — рассказать, как не попасть в лапы мошенников.
Она вышла к микрофону и сказала:
— Я — Ирина Руденко. Мне 63 года. Я — вдова. Я люблю внуков, огород, тишину. И я — жертва телефонных аферистов.
Пауза.
— Но теперь я знаю: у нас есть право бороться. Молчание — враг. Если вас пугают — говорите. Если сомневаетесь — не бойтесь выглядеть глупо. Лучше быть смешной, чем обманутой.
Аплодисменты стояли минуту.
Через полгода раздался звонок.
— Алло, здравствуйте. Это Следственный комитет. Мы ведём дело о вашем родственнике. Он…
Ирина прервала.
— Запишите, молодой человек. Фамилия Руденко. Бывшая дура. Ныне — опытная. Ведёт собственное дело.
— Простите, что?
— Да не волнуйтесь, я сейчас перезвоню в МВД. А пока вам советую сменить схему. Эта уже старая.
Она положила трубку. И пошла пить чай.
