— А я вам говорю — вдовец! — горячо зашептала Марина Сергеевна, нависая над столом Арины. — Девочки из отдела кадров сказали, в анкете так и написано: «был женат».
Арина досадливо поморщилась, не отрывая взгляда от монитора. Опять эти офисные сплетни!
Но любопытство все-таки взяло верх — она искоса глянула в сторону нового сотрудника.
Артем Воронцов, начальник сектора финансового планирования, стоял у окна с телефоном, чуть отвернувшись от входа в конферен-зал.
Высокий, подтянутый, в безупречно отглаженной рубашке. И главное — ни следа обручального кольца.
— Ну и что? — небрежно бросила Арина, демонстративно возвращаясь к таблицам. — Мало ли кто был женат.
— Так я ж о чем! — Марина Сергеевна заговорщицки понизила голос. — Самое время снова жениться.
Тридцать лет мужику, в самом соку. И должность хорошая, и собой видный.
Арина раздраженно повела плечом, но внутри что-то дрогнуло.
Действительно, Артем выделялся на фоне других мужчин в отделе.
Не то чтобы красавец, но было в нем что-то… Порода, что ли? Или манера держаться — спокойная, уверенная.
— Марина Сергеевна, у меня квартальный отчет горит, — процедила она сквозь зубы. — Давайте потом посплетничаем.
Но весь день мысли то и дело возвращались к новому начальнику сектора. Вдовец, значит? Интересно, как давно? И почему один — неужели никто не утешил за это время?
Она украдкой наблюдала, как Артем общается с коллегами — вежливо, но без лишней фамильярности.
Как методично раскладывает документы на столе — педант, надо же! Как хмурится, вчитываясь в письмо на экране — между бровей появляется глубокая складка.
К концу дня Арина поймала себя на том, что машинально прихорашивается всякий раз, когда он проходит мимо.
И разозлилась на себя — да что она как школьница, право слово!
Взрослая же женщина, начальник отдела отчетности, а ведет себя…
Но что-то уже изменилось. Что-то сдвинулось внутри, зацепилось за эту складку между бровей, за четкий профиль, за сдержанную улыбку.
Через неделю она уже точно знала — влюбилась.
Впервые за три года после расставания с Димкой. Влюбилась как девчонка — до замирания сердца, до дрожи в коленках при случайных встречах у кофемашины.
— Кофе крепкий любите? — спросила она однажды, когда они столкнулись в обеденный перерыв.
— Как смола, — усмехнулся он, и от этой усмешки у нее перехватило дыхание. — Иначе не проснуться.
— Тяжело входите в рабочий ритм?
— Да как сказать… — он помедлил, разглядывая пенку в своей чашке. — Просто ночами часто не спится. Думаю о разном.
В голосе его мелькнула такая усталая горечь, что Арина не выдержала:
— Хотите, сходим куда-нибудь после работы? Проветриться, развеяться?
Он посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. И вдруг кивнул:
— А давайте. Только не сегодня — дела. Может, в пятницу?
Сердце у Арины запрыгало как сумасшедшее. Получилось!
Всю неделю она жила предвкушением этой встречи. Накупила новой косметики, сделала укладку, выбрала самое эффектное платье из своего гардероба — темно-синее, облегающее, с глубоким вырезом на спине.
В пятницу Артем подошел к ее столу ровно в шесть.
— Готовы? — спросил он, и что-то в его тоне заставило ее насторожиться.
Слишком уж буднично прозвучал вопрос.
— Куда пойдем? — она попыталась придать голосу игривые нотки. — Я знаю отличный бар неподалеку…
— Вообще-то… — он замялся. — Я думал пригласить вас к себе. Посидим, поговорим спокойно. Если вы не против, конечно.
Арина чуть не подпрыгнула от радости. К себе! Это же… это же совсем другой уровень отношений!
— Конечно не против, — промурлыкала она, подхватывая сумочку. — Ведите, я в вашем распоряжении.
Всю дорогу в такси она млела от предвкушения. Воображение рисовало романтический вечер — свечи, напитки, неспешные разговоры.
А может, и что-то большее?
Но реальность оказалась совсем другой.
— Папа! Папочка пришел! — звонкий детский голос разрезал тишину прихожей, едва они переступили порог квартиры.
Артем подхватил на руки маленькую девочку лет пяти, чмокнул в макушку:
— Привет, Галчонок! А где Полина?
— В кровати, — девочка с любопытством уставилась на Арину. — А это кто?
— Это тетя Арина, моя коллега, — спокойно ответил Артем. — Поздоровайся.
— Здрасьте, — пробормотала девочка и уткнулась лицом в отцовское плечо.
У Арины земля ушла из-под ног.
Дети? У него есть дети?!
Из глубины квартиры появилась молодая женщина в джинсах и свободной футболке.
— Добрый вечер, — приветливо улыбнулась она. — Я Вероника.
Артем Владимирович, у Полины температура поднялась, тридцать семь и пять. Я дала жаропонижающее.
— Давно? — Артем нахмурился, опуская Галю на пол.
— Час назад. Сейчас пойду проверю.
Арина стояла, чувствуя себя полной идиоткой в своем вечернем платье.
Няня! Дети! Это что же получается — он их сам воспитывает?
Без помощи бабушек?
— Проходите, — спохватился Артем. — Сейчас чай поставлю. Только загляну к Полине.
— Знаете… — Арина с трудом выдавила улыбку. — Кажется, я лучше пойду. У вас тут свои заботы…
— Да какие заботы! — он махнул рукой. — Обычный вечер. Посидите с нами, познакомитесь с девочками. Они у меня замечательные.
И тут Арину прорвало:
— Замечательные? А почему вы их бабушкам не отдадите? Зачем себе жизнь калечить? Молодой еще мужчина, а возитесь тут…
Она осеклась, увидев, как изменилось его лицо. Побелело, заострилось, глаза полыхнули такой яростью, что она невольно отшатнулась.
— Вон, — тихо и страшно сказал он. — Вон из моего дома.
— Но я же…
— ВОН!
Арина выскочила за дверь, споткнувшись на пороге. Сбежала по лестнице, путаясь в длинном платье.
Села в такси, трясущимися пальцами набирая адрес. И только на полпути домой поняла, что плачет — от обиды, от разочарования, от собственной глупости.
А в понедельник Артем перевелся в другой отдел. И больше они не виделись.
***
Вероника сидела на кухне, рассеянно помешивая остывший чай. За окном догорал октябрьский вечер, а в детской Галя с Полиной увлеченно рисовали — слышался их приглушенный смех и шуршание карандашей по бумаге.
Три года. Уже три года она приходит в этот дом, знает все его запахи и звуки, все привычки его обитателей. Помнит, как впервые переступила порог — еще при Кате, тогда совсем юной маме двух девочек.
Катя искала няню на полный день — сама она работала в туристической компании, часто задерживалась допоздна.
Вероника как раз уволилась из детского сада — надоела бюрократия, бесконечные проверки, отчеты. Хотелось просто быть с детьми, без лишней суеты.
— Только вы нас не бросайте, — попросила тогда Катя. — Девочкам нужен постоянный человек рядом. Особенно Гале — она так тяжело привыкает к новым людям.
Вероника не бросила. Даже когда случилась та страшная авария, когда Катя не вернулась с очередной рабочей поездки — осталась. Не смогла уйти, глядя в растерянные глаза осиротевших девочек.
Артем тогда словно окаменел от горя. Ходил по квартире как робот, механически выполняя необходимые действия — работа, дом, дети.
Только глаза были живые — полные такой мучительной боли, что больно было смотреть.
— Вероника Андреевна, — сказал он однажды вечером, — вы ведь не уйдете? Я прибавлю зарплату, только останьтесь. Я без вас не справлюсь.
Она осталась. Помогала девочкам справиться с потерей, выслушивала их слезы и страхи. Учила Артема простым родительским вещам — как заплести косички, как выбрать колготки по размеру, как определить, что ребенок заболевает.
Постепенно жизнь начала налаживаться. Полина пошла в школу, Галя — в детский сад.
Артем сменил работу на более спокойную, стал больше времени проводить дома. По вечерам они часто сидели на кухне — пили чай, обсуждали детские проблемы и успехи.
— Знаете, — сказал как-то Артем, задумчиво глядя в окно, — я иногда думаю: как бы Катя порадовалась, увидев, какими умницами растут девочки. В ней все хорошее.
— В вас тоже много хорошего, — тихо ответила Вероника. — Вы замечательный отец.
Он повернулся, посмотрел ей в глаза — долго, пристально. И что-то дрогнуло в груди, сжалось от этого взгляда.
А потом была та нелепая история с сотрудницей — как ее? Ариной, кажется.
Вероника слышала их разговор в прихожей, видела, как побледнел Артем от ее слов про бабушек.
И внезапно поняла — ревнует. До дрожи в пальцах, до злых слез ревнует его к этой холеной красотке в вечернем платье.
— Д…очка она, — сказала Полина за ужином. — Зачем нас бабушкам отдавать? У нас же есть папа. И Вероника Андреевна.
Галя молча кивнула, прижимаясь к Веронике:
— Ника наша. Навсегда-навсегда.
Вероника гладила девочку по голове, а в душе все переворачивалось. Как же так вышло? Когда она успела прирасти к этой семье всем сердцем? И что теперь делать с этим неожиданным, незваным чувством?
Промучившись несколько дней, она решила — уйдет. Найдет другую работу, отдалится потихоньку.
Нельзя так — привязываться к чужим детям, влюбляться в их отца. Это непрофессионально, неэтично, просто неправильно.
Но когда вечером заикнулась об уходе, Артем вдруг схватил ее за руку:
— Не надо. Пожалуйста.
— Так нельзя, — прошептала она, пытаясь высвободить пальцы. — Я же… я…
— Знаю, — он притянул ее ближе, заглянул в глаза. — Я все знаю, Вероника. И чувствую то же самое.
— А как же… — она замялась. — Дети? Катя?
— Катя хотела бы, чтобы девочки были счастливы. И я… я тоже имею право на счастье. Мы все имеем.
Он коснулся губами ее ладони — легко, невесомо. И она поняла — это правильно. Все правильно.
… Прошел год.
Теперь они живут вчетвером. У девочек — своя детская, с двумя письменными столами и книжными полками до потолка.
У Вероники — швейная машинка в углу гостиной, где она шьет платья для кукол и костюмы для школьных спектаклей.
— Мам, помоги с задачкой! — кричит из детской Полина, и сердце замирает от счастья.
Теперь она правда мама — по документам и по любви.
А в спальне, в шкатулке на туалетном столике, лежит футляр с обручальным кольцом.
Артем сделал предложение вчера — просто и без пафоса, за семейным ужином.
И девочки радостно захлопали в ладоши:
— Наконец-то! Мы так долго ждали!
Вероника улыбается, глядя на свое отражение в окне. Три года назад она пришла в чужой дом, а теперь это ее дом. Ее семья. Ее счастье.
— Мам, ну где ты? — нетерпеливо зовет Полина.
— Иду-иду! — откликается она, поднимаясь из-за стола.
Вечер течет своим чередом — задачки, чай с печеньем, сказка на ночь для Гали.
Обычный вечер самой необычной семьи на свете.
