— Мама, хватит мне нотации читать! Я не маленькая, сама разберусь!
Даша, хлопнув дверью, выбежала из квартиры. Внизу у подъезда ее ждал Стас, и девушка не могла ни о чем другом думать, как только о нем. Наставления матери, такие как — будь осторожнее с парнями и так далее, Даша даже не слышала и пропускала мимо ушей. Разве может ее мама понять то, что происходит в сердце Даши? Все, чего сейчас хотелось девушке — это лететь навстречу своему любимому, чтобы укрыться с ним где-нибудь от посторонних глаз и вновь ощутить на своих губах сладость его поцелуя.
Стас был первым парнем, в которого Даша так сильно влюбилась, и когда однажды его поцелуи переросли в нечто большее, девушка не решилась противиться этому и остановить его. Хотя Даше и было немного страшно, но она успокаивала себя тем, что это и есть любовь. У всех так бывает. А Стас обещал ей, что они всегда будут вместе.
Обещания Стаса, как это обычно бывает в подобных случаях, вмиг испарились, едва Даша поняла то, что она беременна. Она не сама это поняла, ей подсказала более опытная подруга. Она же и сопроводила Дашу в больницу, где уже врач подтвердил беременность. Еще пару дней Даша собиралась с духом, чтобы «порадовать» своего любимого. Дарья понимала — то, что случилось немного не вовремя. Она сама едва окончила школу и планировала поступление в одно из выбранных родителями учебных заведений. Стас тоже учился в техникуме. Но это все ерунда! Их возраст и неизбежные сложности. Они вместе со всем справятся. Разве не так?
— Нет! — отрезал Стас, когда Даша все-таки сообщила ему о ребенке. — Ты вообще, что ли, спятила? Какие дети? Я не собираюсь свою жизнь пускать под откос. Сама решай эту проблему, а я тут не причем.
— Как это? Стас, но это же и твой ребенок, не только мой.
— А я тебя просил об этом? Головой нужно было думать, а не только одним местом! Сходи к врачу, там тебе помогут избавиться от этой проблемы.
— Я не могу. Как я могу? Просто взять и убить его, так, что ли?
— А что здесь такого? Это обычная случайность, так бывает. И нечего делать из мухи слона. Все, давай, пока. У меня сегодня еще куча дел.
Даша смотрела вслед своему любимому и никак не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле. Может быть, Стас еще одумается и все будет хорошо? Наверное, он просто был шокирован новостью, что Даша ему сообщила. Нужно дать ему время прийти в себя.
Даша решила пока никому не говорить об изменениях в ее организме. Тем более, что видимых проявлений беременности у нее пока не наблюдалось. Возможно, предстоящее материнство так повлияло на Дашу, но она была совершенно спокойна и даже как будто весела. Так как девушка теперь проводила все вечера дома, у нее наладились отношения с мамой. Даша теперь смотрела на свою маму совершенно другими глазами. И еще пыталась расспросить маму о временах своего детства и с удовольствием слушала все, что она рассказывала.
Так прошел целый месяц. Стас за это время ни разу не попытался связаться с Дашей, но девушка все равно не теряла надежды. Пусть не сейчас, а когда малыш родится, но его отец обязательно возьмет свои слова обратно. Не может человек, которого Даша так сильно любила, оказаться обычным подлецом.
Даша хотела рассказать родителям о том положении, в котором оказалась, буквально со дня на день. Она все собиралась с духом, но вот однажды за завтраком голова у нее закружилась, и Даша потеряла сознание.
Очнулась она, когда к ним домой приехала скорая. Врач, женщина средних лет, что привела Дашу в чувство, отчего-то сразу догадалась, в чем дело.
— Беременны? — задала она короткий вопрос.
— Нет, — ответила мама Даши, Зинаида Сергеевна.
— Да, — еле слышно прошелестел голос Даши.
— Что? Что ты говоришь? — воскликнула мама.
Даша молчала. Не так она представляла себе этот разговор. Но что уж сейчас поделаешь?
Врачи уехали, дав рекомендации и посоветовав Даше, не затягивая, обратиться в клинику. Мама Даши тихонько плакала, стоя у окна, а отец ходил по комнате взад-вперед.
— Какой позор! Никогда не думал, что доживу до такого! — промолвил он наконец.
Затем, словно сообразив что-то в уме, посмотрел на жену. — Чего реветь-то, Зин? Сходи с ней к врачу, может, еще не поздно? У нее вон и живота никакого не видно. Прооперируют, и дело с концом.
— Нет! — выкрикнула Даша. — Ни за что!
Оба родителя с ужасом посмотрели на дочь. Но Дарья уже полностью взяла себя в руки.
— Это мой ребенок, и я никому не позволю решать его судьбу! К счастью, мне недавно исполнилось восемнадцать лет, и вы не можете меня заставить избавиться от малыша.
Отец и мать Дарьи еще долгое время приходили в себя после случившегося. Но постепенно они смирились с положением дочери и даже стали поддерживать ее.
— Станем самыми молодыми бабушкой и дедушкой из всех наших знакомых, — смеялась Зинаида Сергеевна.
— Ага, и пусть завидуют! — вторил ей отец Даши.
Станислав, отец ее ребенка, вопреки ожиданиям Дарьи, так ни разу и не поинтересовался тем, что с ней происходит. В роддом Дашу провожали родители, и им же первым пришлось узнать о том, что малыш родился с подозрением на ДЦП. С этого самого момента отношение матери и отца Даши ко всему, что случилось с их дочерью, полностью изменилось. Они стали уговаривать Дашу отказаться от мальчика. В ход шли не только уговоры, но и угрозы. Родители грозились оставить дочь совершенно без какой-либо помощи.
— У нас в семье никогда не было больных детей! Это все из-за того, что ты слишком молода, да и отец ребенка непонятно что за личность! А у тебя, Даша, еще все впереди! Ты еще родишь здорового малыша, поверь нам! — в один голос твердили родители Даши.
Видя, что их речи никак не действуют на дочь Зинаида Сергеевна и ее муж заявили:
— Домой мы тебя с этим отпрыском не пустим. Так что решай сама.
Они, конечно же, надеялись таким способом запугать Дашу и сделать так, чтобы она их послушалась. Но родители Дарьи не учли того, что их дочь страшно упряма. А еще с первого дня, когда Даша узнала о своей беременности, она полюбила своего ребенка всем своим существом. Вырвать эту любовь из своего сердца Даша уже бы никогда не смогла. Она любила своих маму и папу, но маленького человечка, что так доверчиво смотрел на нее сейчас, Даша полюбила гораздо сильнее.
В родильном отделении, где лежали Даша с малышом, работала санитаркой Марина Вячеславовна. Женщина слышала о том, что Дашу уговаривали отказаться от больного ребенка. И не только ее родители, но и медперсонал. Как-то раз вечером Марина Вячеславовна, орудуя шваброй, сказала, обращаясь к Даше:
— Молодец, девочка! Не слушай никого. Пускай и трудно будет, да совесть не станет болеть. Я тут всякого повидала. Некоторые и здоровых детишек бросают, а другие и совсем безнадежных малышей всем сердцем любят и на ноги ставят. Тут ведь все дело в любви. Иная мамаша только о себе самой заботится, а кто-то с первых дней беременности думает только о своем ребеночке. Ты, видать, из таких, хотя и сама еще дитя.
— Спасибо, Марина Вячеславовна, на добром слове. Все это так, я своего мальчика ни за что не оставлю. Да вот только ума не приложу, с чего и начать? Нам с ним даже идти пока некуда. Мои родители велели мне домой не возвращаться.
Марина Вячеславовна покачала головой, но ничего на это не сказала. А на следующий день она подошла к Даше и тихонько шепнула ей на ухо:
— Я вот что тут подумала. Поживете с малышом первое время у меня. В квартире две комнаты, одна, считай, совсем пустует. А я еще недавно щенка завела. Сама все время на работе, а за ним присмотр нужен.
— Что вы, Марина Вячеславовна?! Вы же меня совсем не знаете! Как я могу в вашей квартире жить?
— А чего мне еще нужно знать о тебе? Воровать у меня нечего. На неряху ты не похожа. Вон у тебя постель всегда ровно заправлена, и за малышом своим следишь, чуть ли не лучше всех остальных. Так что, сживемся, не сомневайся.
— Что же, мы с Никитой на ваши деньги будем жить?
— Так ведь я тебя, надо думать, нанимаю за Тузиком следить. Знаешь, какие деньги дерут за то, чтобы за собакой присматривать? А ты что же, мальчика своего Никитой хочешь назвать?
— Да. Мне кажется, ему подходит это имя.
— Так моего деда звали, — довольно ухмыльнулась Марина Вячеславовна. — Дед у меня был настоящим героем. Ну, я тебе потом расскажу. Ты, Дарья, сомнения все откинь. Помощь прими, и все тут. Тебе о ребенке сейчас нужно думать, а ни о чем-то еще. Да и мне веселее с вами будет. Одиночество — это самый дикий зверь, как вцепится порой в глотку, так хоть волком вой. Я и щенка завела, чтобы не так одиноко мне было.
Даша не стала долго размышлять и, послушавшись добрую женщину, с радостью приняла ее предложение. Молодая мама действительно была очень рада тому, что Марина Вячеславовна решила помочь им с Никиткой. Благодаря этому у Дарьи появилась надежда на то, что все у ее мальчика будет хорошо. А это единственное, что сейчас волновало ее.
В квартире у Марины Николаевны царил идеальный порядок, несмотря даже на то, что мебель и все предметы интерьера здесь были старыми, купленными еще в прошлом столетии. Даша с улыбкой разглядывала все вокруг, замечая с детства знакомые вещи. Вот на стене часы с кукушкой, точь-в-точь такие же, как были у бабушки Даши. И хрустальные бокалы в серванте, и фарфоровые статуэтки, расставленные на комоде — все напоминало Даше беззаботные времена, когда была жива ее бабушка. Глаза Даши предательски защипало. Ей в этот момент подумалось, будь ее бабушка жива, она бы ни за что не бросила ни Дашу, ни ее малыша. Пускай он и родился не совсем здоровым.
Так началась новая жизнь Даши. Молодая женщина строго следовала всем рекомендациям врачей, но все равно в скором времени диагноз, поставленный при рождении Никиты, подтвердился. Мальчик сильно отставал в развитии, иногда у него случались судороги и прочие проявления его заболевания. Если бы не помощь и поддержка Марины Вячеславовны, которая, казалось, все и обо всем знала, Даше пришлось бы очень непросто справляться с Никитой.
Марина Вячеславовна много рассказывала о временах своей молодости, о своих родителях и о героическом дедушке, что прошел две войны и погиб героем. Но она никогда не говорила о том, почему сейчас живет одна. Из редких обрывочных фраз, иногда проскальзывающих в рассказах Марины Вячеславовны о самой себе, Даша сделала вывод о том, что у женщины есть дочь. Но где она и что с ней, Дарья так и не поняла. Марина Вячеславовна всякий раз замолкала, если речь вдруг заходила о ее недавнем прошлом. А Даша не лезла к ней с расспросами, считая себя и без того многим обязанной этой доброй женщине.
Но вот как-то раз произошел один случай, благодаря которому Даше стали известны некоторые подробности из жизни ее благодетельницы. Даша с малышом и с Тузиком прогуливалась во дворе дома. С некоторыми соседями Марины Вячеславовны девушка уже успела познакомиться. Но ту старушку, что подошла и заговорила с ней, видела впервые.
— А ты кто такая будешь? Второй день за тобой из окна наблюдаю.
— Я в четырнадцатой квартире живу. У Марины Вячеславовны, — нехотя ответила Даша.
По вполне понятным причинам ей не хотелось объяснять, как и почему она живет здесь. Но старушка, вероятно, от нечего делать, не отставала от нее.
— А ты кто ей будешь? Родственница или просто знакомая?
— Знакомая.
— Хм. Свою дочь Маринка, получается, видеть не желает, а каких-то чужих людей селит в своей квартире? Может быть, ты и на жилье ее претендуешь? А? Чтобы Лизке ничего не досталось?
— Я ни на что не претендую. Простите, нам уже пора.
Даша поднялась со скамейки и направилась в сторону подъезда. Тузик доверчиво терся возле ее ног, словно понимая то, что его молодой хозяйке не терпится вернуться домой, и ему тоже пора прекращать играть и носиться по двору. Однако любопытная соседка, преградив Даше путь, снова спросила:
— И давно ты живешь у Марины? Я-то сама летом на даче обитаю, позавчерась только вернулась. Сначала думала, ты новая жиличка. Потом смотрю, с собакой ентой, то Маринка выходит на улицу, а то ты ее выводишь. Вот и задумалась, чтой-то тут у вас?
— Простите, но нам действительно пора.
Даша попыталась обойти назойливую женщину, но та прямо-таки вцепилась в коляску, в которой спал Никита.
— А о Лизке, Маринкиной дочке, ты слыхала? Знаешь, как Маринка с ней поступила? Выгнала девку из дома беременную! А теперя-ка ты у нее живешь. Не уж-то совесть Марину замучила, и она решила таким образом искупить свою вину?
Даша не стала ничего на это отвечать, а молча, вошла в подъезд. Вернувшись в квартиру, Дарья поняла, что плачет. Чем именно были вызваны ее слезы, девушка до конца не осознавала. Вот только собственное положение снова показалось ей безвыходным.
Много раз в душе Даша ругала саму себя за свое безрассудное поведение, которое привело к таким результатам. Однако жалеть о том, что случилось с ней, молодая женщина никак не могла. У нее на руках спал ее маленький ангел, и Даша знала — все это произошло совсем не зря.
Дарья не сочла нужным пересказывать Марине Вячеславовне тот разговор с пожилой соседкой. Однако теперь она боялась гулять во дворе и даже просто выходить на улицу. Даша уже успела понять, в жизни ее благодетельницы, возможно, было не все так гладко. Но молодая женщина очень привязалась к ней и даже в какой-то степени полюбила. Поэтому Даше не хотелось слышать что-то плохое о приютившей ее и ее сына женщине. А тем более обсуждать подробности жизни Марины Вячеславовны с кем бы то ни было.
Как-то вечером Марина Вячеславовна, вернувшись домой, спросила Дашу:
— Даш, а почему стала покупать продукты в другом супермаркете? Это же так далеко от дома. Три дороги нужно переходить!
— А там сквер рядом есть. Мы и гуляем сейчас в нем, — быстро нашлась Даша.
— Какой сквер? Возле Комсомольской улицы, что ли?
— Ну да.
— Да там же одни наркоманы собираются по вечерам!
— Не знаю, — опешила Даша, — я никого подозрительного в том парке не заметила.
— Не стоит тебе туда ходить, — угрюмо произнесла Марина Вячеславовна и добавила, — лучше гуляйте поближе к дому. Так безопаснее.
Весь вечер того дня женщина была задумчива, так что Даша боялась даже заговорить с ней о чем-либо. Чтобы не расстраивать добрую хозяйку квартиры, Даша снова стала гулять неподалеку от дома, стараясь все же проводить время на площадке, расположенной возле соседней жилой высотки. Как и боялась молодая женщина, в один из дней, когда она уже возвращалась с прогулки, пожилая прилипчивая соседка опять набросилась на нее.
— Ну что, все еще гостишь у Маринки, получается? Прописаться к ней задумала?
Даша решила вовсе ничего не отвечать ей, а просто пройти мимо.
— Поглядите-ка, какая еще! Не здоровается даже! — повысив голос, запричитала старуха.
— Здравствуйте, — на ходу бросила Даша, толкая перед собой коляску.
— Вот так бы сразу! А то поселят к себе кого попало, а ты и думай потом, чегой-то от них ожидать, и что у них на уме? Сразу видно, откуда ты взялась тут. Из детдома наверняка. Никакого у тебя воспитания!
Женщина почти кричала, и Даша почувствовала, как у нее на глаза навернулись слезы.
— Тебе чего от нее надо?
За спиной Даши послышался голос Марины Вячеславовны. Девушка обернулась и с благодарностью посмотрела на свою заступницу. Словно предчувствуя то, что дома что-то не так, Марина Вячеславовна сегодня отпросилась с работы пораньше.
— Мне ничего не надо! Это ты пустила к себе какую-то жиличку, о которой никто ничего не знает! — парировала пожилая соседка, сбавив, однако, тон.
— Тебе какое дело? Разве я должна спрашивать у тебя разрешения?
— Ой, да мне без разницы, кто там у тебя живет.
— Вот и не лезь в чужие дела, и чтобы я тебя больше рядом с моей квартиранткой не видела!
Марина Вячеславовна помогла Дарье закатить в подъезд коляску и вместе с ней поднялась в свою квартиру. Некоторое время они обе, и Даша, и Марина Вячеславовна, молчали. Даша думала о том, что волей-неволей, а все же ее присутствие здесь доставляет немало хлопот доброй женщине, и ей пора уже что-то придумать, чтобы начать жить самостоятельно и больше не обременять Марину Вячеславовну своими проблемами.
Едва Даша решилась заговорить с ней об этом, как заметила слезы на глазах своей благодетельницы.
— Что такое, Марина Вячеславовна? Вы так сильно расстроились из-за той вздорной соседки?
— Да нет, Даша. На нее саму мне совершенно наплевать. Только с ней, с Евдокией, связаны самые худшие моменты моей жизни. Очень не люблю я вспоминать те времена, но рассказать тебе об этом все-таки нужно. Иначе такие, как Евдокия, наговорят тебе всякого. Я ведь сразу поняла. Ты неспроста перестала у нас во дворе гулять. Наверняка Евдокия к тебе не первый раз пристает. Ведь так?
Даша нехотя кивнула.
— Да это ничего. Я ее не слушала. Сама понимаю, какой люди порой вздор готовы нести от скуки, и чтобы других очернить.
— Все равно. Лучше тебе от меня услышать всю ту давнюю историю, чем от кого-то еще.
Марина Вячеславовна глубоко вздохнула и, собираясь с духом, присела на краешек старенького дивана.
— Моей дочке Лизе было чуть меньше лет, чем тебе сейчас, — начала она свой рассказ. — Как стала она вечерами где-то пропадать, я тут же тревогу забила. Словно предчувствовала беду впереди. Только Лиза уже успела к тому времени влюбиться и слушать ничего не хотела. Мы с ней страшно ссорились тогда. Я даже ударила дочь по щеке однажды. А потом я узнала, кто именно избранник моей дочери. Его звали Алеша, он был племянником этой самой Евдокии. Парень мне никогда не нравился. Его родители жили за два квартала отсюда, но в гости к своей тетке Алеша, случалось, захаживал. Такой неприятный и грубый. Смотреть противно. Но это еще полбеды. С Лизой совладать я так и не сумела, и пришлось мне смириться с ее выбором. Что поделаешь? В молодости мы все видим мир иначе. Для моей дочери этот Алеша был принцем. В общем, когда Лиза сказала, что беременна от него, земля ушла у меня из-под ног. Мне хотелось кричать на весь свет от боли и обиды, но и это я, в конце концов, приняла. Вот только в поведении моей дочери, с тех пор, как она связалась с племянником Евдокии, было много странностей, а забеременев, Лиза и вовсе стала, словно совсем сама не своя. И вот добрые люди как-то раз открыли мне глаза на эти «странности». Оказалось, Алеша, племянник Евдокии, настоящий наркоман. Он и его дружки собирались в том самом парке, расположенном рядом с улицей Комсомольской. Нюхали там всякую дрянь и даже кололись, — Марина Вячеславовна всхлипнула и, вытерев глаза тыльной стороной ладони, продолжила, — вот и Лизу мою ее ненаглядный научил этим пакостям. Я, когда поняла все это, чуть не убила ее. Кричала, обзывала по-всякому. А она мне в ответ заявила, что уходит из дома. Скидала в сумку свои вещи и правда ушла. Я была так зла на нее, ненавидела даже. Люди сказали, будто живет моя Лизка у этого своего Алеши в квартире его родителей. Ну, я и плюнула на все. Ждала, что дочь сама одумается и раскается во всем. А потом две беды одновременно случились. Сначала Алешу этого в драке его же дружки убили. А потом Лиза мертвого ребеночка раньше времени родила. После этого я уговаривала дочь вернуться домой, но она заявила, что видеть меня не желает, и обвинила меня во всем, что с ней произошло.
— И вы теперь с ней не видитесь из-за этого? — вырвалось у Даши.
До этого девушка сидела ни жива ни мертва и слушала Марину Вячеславовну, не перебивая.
— Не видимся. Но не из-за того, что тогда произошло. Лиза почти сразу после всего случившегося в Москву уехала. А там ей удалось встретить одного очень хорошего человека. Известного на всю страну. Муж моей дочери режиссером работает, кино снимает. А дочь моя не хочет, чтобы ее прошлое за ней следом тащилось. Вот и вычеркнула из своей жизни всех тех, кто о ней хоть что-то знает. Ее муж даже не подозревает того, что Лиза родом из нашего городка, и о том, что ее мать жива. Не знаю, что именно она ему о себе навыдумывала, но сюда Лиза приезжала за все эти годы лишь раз. Тогда мы и виделись с ней, и дочь попросила меня о том, чтобы я никому и ничего о ней не рассказывала. И с ней не пыталась связаться.
— И вам никогда не хотелось нарушить обещание?
Марина Вячеславовна посмотрела на Дашу и еле заметно улыбнулась.
— После того, как я считала жизнь своей дочери законченной, знать о том, что у Лизы сейчас все в порядке — для меня высшее благо. Остальное не в счет. Я тоже стараюсь не вспоминать о том, что было раньше. Ведь все, в конце концов, хорошо у моей дочери, и ладно. А сейчас для нас с тобой главное — это забота о Никите. Ведь так? Я не виню свою дочь в том, что она вычеркнула меня из своей жизни. Лизе многое пришлось пережить. Долгое время я, напротив, обвиняла саму себя в том, что не сумела уберечь дочь от всего этого. Но время потихоньку излечило меня от самоедства. Если бы все люди всегда поступали правильно, на земле давно бы воцарился рай. И то, что я предложила вам с Никиткой пожить у меня, никак не связано с той историей. Разве что ситуация с твоими родителями немного напомнила мне ссоры с моей дочерью.
Даша подошла к Марине Вячеславовне и неожиданно для самой себя крепко обняла ее.
— Знаю, я много раз говорила вам за это «спасибо», — горячо зашептала девушка, — но я хочу, чтобы вы понимали, Марина Вячеславовна, вы ведь не просто помогли нам с Никиткой. Вы, можно сказать, спасли жизнь моему ребенку! Я, так же как и ваша Лиза, натворила глупостей. Не слушая ничьих советов, решила, будто встретила свою единственную любовь. А теперь я даже и не вспоминаю об отце Никиты. Мой сын — самое дорогое, что у меня есть. Но без вас я бы не справилась. Скорее всего, мне пришлось бы сдаться и послушавшись родителей, отправить малыша в интернат. Так что вы спасли нас. Я знаю, о чем говорю.
— Все хорошо, Даша. Все у нас с вами будет хорошо!
Марина Вячеславовна обняла Дашу в ответ, и так они постояли некоторое время. А потом проснулся Никита и сразу же завладел вниманием их обеих. Ведь ребенок — это то, ради чего все остальное уходит на задний план. Ему еще неведомы взрослые сложности и проблемы. Все, что нужно маленькому существу, — это любовь! А любовь способна побороть любое непонимание между близкими людьми. Заглянув внутрь самого себя, каждый способен обнаружить там хоть маленькую искорку этой любви. Когда человек сам становится на краю, тогда он забывает обо всех своих прежних обидах, а то, что казалось сложным и непреодолимым, уже видится ему совершенно в ином свете. Это живущая в человеке любовь расцвечивает его изнутри.
Когда сыну Даши исполнилось пять месяцев, у его дедушки, отца Дарьи, обнаружили рак. В отчаянии мужчина тут же вспомнил и о своей дочери, и о больном внуке. Встреча их была очень трогательной, когда дедушка со слезами на глазах обнимал Никиту и целовал его в румяные щечки. А бабушка постоянно повторяла, какой Никита красивый ребенок, точно из рекламных роликов с участием малышей.
Даша не смогла отказать родителям, когда они умоляли ее вернуться домой вместе с их внуком. Единственное, что беспокоило молодую женщину, это то, что Марина Вячеславовна осталась совсем одна. Вот только почти сразу после того, как Даша и Никита покинули ее дом, произошло еще кое-что. Спустя почти пятнадцать лет навестить Марину Вячеславовну приехала ее дочь Лиза.
Их встреча была не менее трогательной, ведь две женщины, держась за руки, проплакали почти целую ночь напролет. Лиза приехала к матери не одна. Вместе с нею в дом, где он никогда не был, прибыл и известный кинорежиссер, муж Елизаветы. Незадолго до этого мужчина похоронил свою собственную маму, и вот это событие и привело сюда сегодня Лизу и ее мужа. Женщина, глядя на то, как ее муж переживал уход своей матери, поняла — жизнь бежит вперед слишком быстро. Еще немного, и она уже не успеет сказать своей маме о том, как любит ее. А ведь Лиза всегда знала об этом! О том, что любит свою маму. Множество преград она сама построила для того, чтобы эта любовь никогда не просочилась наружу. Но вот уход свекрови и слезы ее мужа, словно бурный поток, смыли все эти нагромождения.
Тогда-то Лиза и призналась мужу во всем, что скрывала от него все эти годы, пытаясь создать идеальный облик идеальной женщины. Она рассказала ему о том, что в одном маленьком городке у нее тоже есть мама. И том, как она страшно обидела собственную мать и не хотела признаться в этом. Даже самой себе. Лиза поведала и о своем потерянном ребенке, и о наркотиках. Она все-все о себе рассказала. И муж не оттолкнул ее после этого, чего она всю жизнь ужасно страшилась. Он велел ей собираться и сказал, что они сейчас же поедут за матерью Лизы.
Вот так вот почти закончилась эта история. Почти — потому, что впереди будет еще личная история Даши и Никиты. Счастливая история. Ведь у Даши появится муж, а у Никиты любящий папа. Это будет не родной отец мальчика, сгинувший непонятно где. А совершенно другой человек, гораздо более достойный Дашиной любви и гордого звания — мужчина!
