Крупные капли дождя бегут по стеклу. В кресле тепло и уютно. А за окном ― дождь.
С пятнадцатого этажа первый квартал ЖК «Бунинские луга» виден как на ладони. В высотке напротив ― Маша. Светлое пятно окна на шестом этаже. Разглядеть подробности интерьера невозможно. Впрочем, это лишнее. За пять лет Максим успел выучить подробности наизусть: диван-кровать, два стола ― компьютерный и журнальный, стеллаж с безделушками и книгами, а за ним ― мини-кухня. Сейчас Маша, наверно, составляет на компьютере программу тренировок для очередного подопечного или готовит на кухне белковый коктейль.
Тяжело вздохнув, Максим взял со стола мобильник. Полистав справочник, нашел ее номер и нажал на кнопку звонка. На пятом гудке в трубке раздалось знакомое «Привет».
― Маша, как ты?
― Нормально.
― Надо делить имущество. Лучше прямо сейчас.
― Имущество? Какое?
― Квартиру.
― Ах да, квартиру, ― Маша помолчала. ― Ну, давай разделим.
Поспешно объяснив подробности процедуры, Максим нажал на кнопку отбоя. Он не ожидал, что бывшая жена так просто согласится разделить их квартиру-студию в подмосковном ЖК.
* * *
― Ну и что же ты будешь делать? ― поинтересовалась Оксана, размешивая ложечкой сахар. ― Не забывай про свое положение.
― Да у меня-то как раз все окей, ― рассмеялась Маша. ― Дети ― это здорово. Мама и папа уже ждут нас с малышом. А я вот решила немного задержаться. Он же не продает свою часть. Поживу, пока не выгонят.
Несмотря на субботний вечер, половина столиков в кофейне оставалась свободной. За огромными окнами моросил дождь. На аллее качались под ветром молодые деревья. За аллеей ― его подъезд. Их дом. Их квартира. Что делает Максик? Пишет очередной код? Пьет очередной коктейль? Ест очередной бутерброд? Любит (эх…) очередную женщину?
― Какой же твой Максик сволочь, ― слова подруги вывели из задумчивости. ― Мало того, что сбежал к богатенькой риелторше, так решил еще квартиру оттяпать! А ты почему молчишь про бейбика? Выгоднее на троих делить. Маша, да скажи ты ему! Не о себе думай ― о будущем малыше!
― Ну уж нет, ― сжала зубы Маша. ― Это мой ребенок. Мой. И только мой.
Узнав о беременности после измены мужа, она сначала расстроилась, но потом даже обрадовалась. За будущее Маша не боялась. Главное ― родить здорового малыша.
* * *
Школьная любовь ― это очень романтично, но недолговечно. Однако у Маши с Максимом школьная любовь затянулась. Сначала невинные прогулки в летние каникулы, потом недолгая разлука перед переездом в Москву. Жили по разным общагам: он на Мичуринском проспекте, она в Малаховке. Учились в разных институтах: он в МИРЭА, она в академии физической культуры. Гуляли вместе. Мечтали вместе. А на последнем курсе вместе сняли квартиру. Максик уже подрабатывал дома, Маша устроилась инструктором в фитнес-центр. Вместо пышной свадьбы, оформили ипотеку ― родственники с обеих сторон скинулись на первый взнос за студию в подмосковной новостройке.
За пять лет ударной работы успели закрыть кредит. Маша уже рассматривала варианты увеличения жилплощади и мечтала родить малыша. И тут как гром среди ясного неба ― у Максика любовница. Элла. Взрослая тетка с маленькой собачкой. Как выяснилось, эта дама занимается недвижимостью и заодно увела из семьи скромного программиста Максика.
По своей натуре Максим честный ― не стал тянуть, сразу переехал к любовнице. А у разлучницы, по слухам, шикарная квартира. Максиму выделили отдельную комнату в качестве рабочего кабинета. А после развода с Машкой Элла поставила вопрос ребром ― давай, дорогой, дели совместно нажитую недвижимость. Максим откладывал неприятный разговор до последнего. Машу по-человечески было жалко ― сможет ли она выкупить его долю?
Эх, Маша-Маша… Мысленно Максим постоянно возвращался к бывшей жене. Он даже полюбил прогулки с собакой Эллы ― можно выйти на улицу, постоять под дождем, поискать глазами Машино окно. В нем по вечерам горит свет ― там тепло и уютно.
В октябре он наконец-то встретил бывшую на улице. Хрупкая тоненькая Маша катила по лужам огромную детскую коляску. Ветер гнал облетевшие листья вдоль тротуара. Моросил надоедливый дождик. Под порывами ветра на аллее гнулись молодые деревца.
― Чей малыш? ― Максим с интересом заглянул через Машино плечо.
― Это сын моей подруги, ― она отодвинула бывшего мужа в сторону. ― Не мешай. Он спит.
― Я думал, это твой, ― пошутил Макс.
Она закусила губу до боли.
Несколько шагов они прошли вместе. Перед стеклянной подъездной дверью остановились. Придерживая дверь и пропуская коляску, Макс сказал, что классно иметь малыша. Маша криво усмехнулась и, не попрощавшись, ушла.
* * *
Март выдался теплым, но очень дождливым. Максим работал дома, в офис ездил раз в неделю. За компьютером просиживал целый день, а когда глаза уставали ― переводил взгляд на оконное стекло, по которому бежали капли дождя.
Элла тихо вошла в комнату и, присев на подлокотник кресла, передала Максиму стакан с апельсиновым соком.
― Макс, посмотри в окно, ― она отпила из своего стакана. ― Видишь эстакаду? За ней планируют строить таунхаусы. Давай купим таунхаус? Пятнадцать километров от МКАДа ― почти Москва. Это же здорово, Макс!
― Давай, ― машинально кивнул он.
― Только нужно продать часть твоей студии.
― Как?
― Так. Скажи своей Маше, пусть выкупает. Или мы выставим твою долю на продажу.
― Элла, ― Максим потер переносицу. ― Пусть Маша живет. Я заканчиваю проект, мне заплатят. Возьму ипотеку, в конце концов. Можно автомобиль продать.
― Нет, Макс, продавай свою долю. Реши эту проблему раз и навсегда. Звони ей прямо сейчас.
И Макс позвонил. А Маша спокойно выслушала эту новость, но выкупать отказалась. Только попросила подождать неделю, и потом ― пусть приходят, делают фото и выставляют на продажу.
* * *
В пятницу Макс не выдержал ― ему вдруг захотелось увидеть Машу, попытаться объяснить ситуацию, извиниться, в конце концов. Воспользовавшись предлогом погулять с собакой, он выбежал из квартиры и поспешил к ее подъезду. Ключей у него не было. Дождавшись входящих в подъезд жильцов, он проскользнул в знакомый холл, зашел в лифт, нажал на кнопку шестого этажа.
Из Машиной двери выносили коробки. Двое грузчиков складывали их у лифта. Максим прошел в распахнутую дверь и замер на пороге. Прямо посреди комнаты стояла детская кроватка. Маша паковала чемодан. В напольном манеже играл малыш. Милый маленький мальчик с такими же синими глазками, как у Маши.
Заметив на пороге Максима, Маша разозлилась:
― Попросила ведь по-человечески, дай нам спокойно уехать!
― Куда же?!
― К маме! ― разрыдалась Маша. ― Уходи, Максим, уходи! Видеть тебя не хочу!
Мальчик отвлекся от игрушек. В его синих глазах набухали слезинки ― заволновался от криков. Маша кинулась к нему и, вытащив из манежа, прижала к себе.
― Не плачь, Никитка, ― зашептала, крепко прижимая малыша к груди. ― Завтра за нами приедет дедушка. И поедем мы с тобой далеко-далеко. Ну, что смотришь? ― она подняла заплаканные глаза на Макса. ― Уходи! Уходи навсегда!
― Это мой сын? ― растерялся Максим.
― Это мой сын, ― со злостью выкрикнула Маша, заслоняя ребенка от бывшего мужа. ― А твоя… квартира! Уходи, прошу тебя. Ребята, ― она позвала грузчиков, ― уберите его отсюда!
Мужчины, отставив короба, с интересом обернулись к Максиму. Он попятился. Собака Эллы путалась под ногами. Лифт где-то застрял, и Максим пошел по лестнице. Все сходилось ― это его сын. Провались пропадом эта Элла с ее таунхаусом!
* * *
Максим полюбил одиночество и поздние прогулки с собакой. На аллее обновили тротуарную плитку, разбили клумбы, поставили скамейки. Теперь можно сидеть под молодыми липами и, попивая капучино из бумажного стаканчика, смотреть на детскую площадку с матерями и детьми или на ее окно, в котором уже пять лет не горит свет.
Продать свою долю квартиры не получилось ― слишком много предложений в ЖК «Бунинские луга». Люди меняют квартиры, расширяют жилплощадь или переезжают в другие более комфортабельные районы поближе к метро.
Из-за банкротства застройщика стройку квартала таунхаусов остановили, и Элла теперь злится, что не может вывести свои деньги. Прошлым летом Максим ездил к родителям один, без новой жены. Маша, по слухам, вышла на работу ― устроилась в детскую спортивную школу тренером. Сын, говорят, ходит в детский садик. Максим бродил возле этого садика, присматривался к детишкам, но понять, который из них его сынишка, не смог. Звонить Маше бесполезно ― она давно сменила номер телефона. А бывшим теще и тестю как-то страшно.
Вроде ничего такого.
А как-то горестно.
