Галина смотрела на беззвучно вибрирующий телефон. Третий сброшенный звонок за день. Фотография Светы — улыбающейся, с бокалом на фоне цветущих роз— погасла. На заставке снова появился Михаил. Его последняя фотография, сделанная на даче прошлым летом. Галина провела пальцем по экрану.
— Опять не берёт, — прошептала она, обращаясь к портрету мужа на стене. — Миша, они меня избегают. Все. Даже Татьяна. Представляешь?
Телефон зазвонил снова. Галина подскочила так резко, что чуть не опрокинула чашку с остывшим чаем.
— Алло? Света? Наконец-то! Я звонила…
— Галь, прости, я занята сейчас, — голос Светланы звучал натянуто. — У меня внук болеет, температура. Потом созвонимся, ладно?
— Конечно, конечно, — Галина судорожно искала слова. — Просто мы не виделись после… после похорон. Я подумала…
— Галь, извини, меня врач ждёт на другой линии. Я перезвоню!
Гудки. Галина медленно опустила телефон. Три недели прошло. Три недели с тех пор, как Михаила не стало. Сорок лет вместе — и вдруг пустота. Пустой стул напротив. Пустая половина кровати. Тишина вместо его кашля по утрам.
Галина набрала другой номер.
— Татьяна Викторовна слушает.
— Таня, это я. Ты занята?
Пауза.
— Галочка, милая, ты как? — в голосе Татьяны звучало что-то странное. Неловкость? Страх?
— Плохо, Тань. Невыносимо. Может, встретимся? Как раньше, в нашей кафешке?
— Сегодня? Ой, сегодня никак… У меня… дела семейные, — Татьяна запнулась. — И вообще, я не знаю, что тебе сказать, Галь. Что тут скажешь? Время лечит, держись…
— Я не прошу говорить, — тихо ответила Галина. — Просто побыть рядом. Мы же сорок лет дружим, с института.
— Обязательно встретимся! Просто дай мне время… организоваться. Я позвоню на следующей неделе.
Следующая неделя прошла в тишине. И ещё одна. Галина перестала звонить. Вечерами она сидела в кресле, перебирая фотоальбомы. Вот они вчетвером — она, Миша, Света с мужем — на турбазе. Вот они с Татьяной готовят шашлык на дне рождения Галины. «Мы с тобой до старости будем вместе веселиться!» — кричала тогда захмелевшая Татьяна. До старости… Им тогда было по тридцать пять.
Однажды утром Галина проснулась от собственного крика.
Приснился Миша — живой, недовольный: «Что ты раскисла? Я не для того тебя замуж брал, чтобы ты тут сырость разводила!»
Галина села на кровати. В окно било яркое летнее солнце.
— Хватит, — сказала она вслух. — Хватит сидеть и ждать, что кто-то придёт и спасёт.
Впервые за месяц Галина открыла шторы во всей квартире.
День первого занятия в художественной студии Галина помнила как начало новой жизни. Она долго стояла перед зеркалом, рассматривая себя — поседевшие волосы, опущенные уголки губ, потухший взгляд. «Боже, я превратилась в старуху», — пронеслось в голове.
Студия «Вдохновение» располагалась в двух кварталах от дома. Галина всю жизнь проходила мимо яркой вывески, но никогда не задумывалась зайти.
— Добро пожаловать! — темноволосая женщина с красной помадой протянула руку. — Я Марина, преподаватель. А вы?
— Галина. Я, наверное, не туда попала… Тут же молодёжь в основном?
Марина рассмеялась:
— Посмотрите вокруг.
Действительно, за мольбертами сидели люди разного возраста. Седовласый мужчина в очках, две женщины примерно галининых лет, несколько молодых людей.
— Присаживайтесь, Галина, — Марина указала на свободный мольберт. — Сегодня рисуем натюрморт.
— Я никогда… Я не умею, — Галина почувствовала, как краснеет.
— Никто не умел, пока не начал, — седовласый мужчина повернулся и подмигнул. — Я Борис. Три месяца назад впервые кисть в руки взял. До этого только чертежи всю жизнь рисовал, инженер.
Через час Галина настолько увлеклась процессом, что не заметила, как пролетело время. Её яблоко получилось кривым, а ваза напоминала детский рисунок, но Марина похвалила чувство цвета.
— Вы приходите в следующий раз, — сказала она. — У вас есть потенциал.
После занятия Борис предложил выпить кофе. Он оказался вдовцом, как и она — недавно потерял жену.
— Дети меня отправили «развеяться», — он изобразил кавычки пальцами. — Сын сказал: «Папа, нельзя же похоронить себя вместе с мамой». И знаете, он прав.
— А мои друзья отвернулись, — вырвалось у Галины. — Будто я заразная.
Борис кивнул:
— Люди боятся чужого горя. Не знают, что сказать, как себя вести. Проще сделать вид, что ничего не случилось, или вообще избегать. Мои рыбалки друзья теперь планируют без меня.
— А я для своих подруг всегда была жилеткой. И организатором. И массовиком-затейником, — Галина почувствовала, как подступают слезы. — Тридцать лет дружбы… А теперь я звоню — они не берут трубку.
Домой Галина возвращалась с мыслью, что наконец-то высказалась. Не пришлось делать вид, что всё хорошо. Что ей не больно, не страшно, не одиноко.
Следующее утро началось необычно.
Галина встала раньше будильника, сварила себе кофе и включила ноутбук. «Курсы для пенсионеров», — набрала она в поисковике.
Две недели спустя она уже посещала студию рисования дважды в неделю, записалась на компьютерные курсы и, преодолевая страх, пришла в группу «здоровой спины».
— Галина, вы слишком зажаты, — тренер Анжела деликатно поправила её позу. — Дышите глубже.
— Я всю жизнь сутулилась, — призналась Галина. — Муж всегда говорил: «Галка, расправь плечи!»
— Значит, самое время исполнить его желание.
Однажды вечером, возвращаясь с занятий, Галина заметила знакомую фигуру у подъезда соседнего дома. Светлана! Галина хотела окликнуть подругу, но что-то остановило. «Если захочет — сама увидит», — решила она и прошла мимо, выпрямив спину, как учила Анжела.
Света не окликнула. Даже не повернулась.
А на следующий день в почтовом ящике Галина нашла приглашение на выставку работ их студии. Марина решила организовать небольшой вернисаж для друзей и родных учеников.
— Обязательно кого-нибудь приведите, — сказала она на занятии. — Особенно вы, Галина. Ваши осенние пейзажи прекрасны.
Галина хотела возразить, сказать, что никого у неё нет, но вместо этого вдруг решилась:
— Марина, а можно пригласить бывших подруг?
Галина крутилась перед зеркалом, рассматривая себя в новом платье цвета морской волны. Впервые за долгое время она сделала укладку и даже нанесла макияж.
— Ты бы одобрил? — спросила она фотографию Михаила. Ей показалось, что муж улыбнулся с портрета.
Приглашения на выставку она отправила и Светлане, и Татьяне — обычной почтой, по старинке. Не позвонила, не стала напрашиваться. Просто вложила пригласительные билеты в конверты с подписанными адресами.
— Придут — хорошо. Не придут — переживу, — сказала она своему отражению.
Маленькая галерея в центре города была заполнена людьми. Работы учеников художественной студии заняли всё пространство — от пейзажей до портретов. Три картины Галины — осенний парк, натюрморт с яблоками и портрет Бориса — расположились на центральной стене.
— Волнуешься? — Борис протянул ей бокал напитка.
— Ужасно, — призналась Галина. — Я всех своих пригласила. Бывших подруг, детей… Сын обещал прилететь из Петербурга, дочь не сможет — у неё маленький ребёнок.
— А подруги?
Галина пожала плечами:
— Не знаю. Мы не общались… с тех пор.
Сын прилетел. Стоял перед её картинами, качал головой и всё повторял: «Мама, я в шоке! Когда ты научилась?» Галина смотрела на него — взрослого, с проседью на висках — и не верила, что это тот самый мальчишка, которого она когда-то водила в детский сад.
— Ты изменилась, — сказал Кирилл. — Похорошела. Помолодела даже.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Галина, но в душе разливалось тепло.
Светлана и Татьяна не пришли. Галина почувствовала укол разочарования, но он быстро прошёл — слишком много было вокруг радостных лиц, поздравлений, шампанского и смеха.
После выставки жизнь закрутилась ещё быстрее. Кирилл предложил маме компьютер получше и научил пользоваться видеосвязью, чтобы общаться с внуками. «Группа здоровой спины» превратилась в фитнес-клуб для женщин элегантного возраста, где Галина подружилась с тремя соседками по залу. Они стали собираться раз в неделю — то у одной, то у другой — на чай с домашней выпечкой.
Борис оказался заядлым путешественником и предложил съездить с группой художников на пленэр в Карелию. Галина колебалась неделю, но потом решилась.
— Тебе одной там нечего делать, — ворчала Нина Сергеевна, новая подруга из фитнес-клуба.
— Я не одна — нас целая группа, — возражала Галина. — И потом, что такого? Мне шестьдесят два, а не девяносто.
Карелия очаровала её суровой красотой северных озёр и хвойных лесов. Галина написала серию этюдов, удививших даже Марину. А главное — почувствовала себя свободной, живой, способной дышать полной грудью.
Когда через три дня после возвращения из поездки раздался звонок и на экране высветилось «Света», Галина не сразу поняла, кто это. А когда поняла — удивилась собственному спокойствию.
— Галочка! Ты куда пропала? — голос Светланы звучал неестественно бодро. — Мы с Танькой о тебе вспоминали. Как ты?
— Нормально, — ответила Галина. — Только что из Карелии вернулась.
— Из Карелии? Одна?
— С друзьями из художественной студии.
— Ты рисуешь? — изумление в голосе Светланы было неподдельным.
— Уже полтора года, — Галина улыбнулась, глядя на свои этюды, разложенные на столе. — У меня даже выставка была.
— Выставка? — Светлана запнулась. — Ты… приглашала нас?
— Да, отправляла приглашения почтой. Вам и Тане.
— Ничего не получала! — воскликнула Светлана. — Танька тоже говорит, что не получала. Эта почта…
Галина промолчала. Она точно знала, что указала правильные адреса.
— Слушай, а давай встретимся? — предложила Светлана. — Мы с Танькой как раз завтра в торговый центр собирались, в «Галерею». Там новое кафе открылось, говорят, отличное. Часиков в двенадцать?
Галина задумалась. В двенадцать у неё занятие в студии.
— Я не могу завтра, — сказала она. — У меня планы.
— Какие у тебя могут быть планы? — вырвалось у Светланы, и она тут же осеклась. — В смысле, может, перенесёшь? Мы так соскучились!
— Знаешь, Света, — Галина почувствовала, как внутри поднимается волна — не гнева, скорее спокойной уверенности, — я действительно не могу перенести. У меня занятие в художественной студии. Но давай на следующей неделе, в четверг. У меня как раз окно между фитнесом и компьютерными курсами.
В трубке повисла пауза.
— Фитнес? Компьютерные курсы? Галя, ты серьёзно?
— Вполне, — Галина улыбнулась. — Так что с четвергом?
— Да, конечно… Я Тане передам.
Галина забыла об этом разговоре, занятая подготовкой к поездке в Суздаль, куда собралась группа из их студии. И даже удивилась, когда в четверг Борис напомнил:
— Ты вроде говорила, что у тебя встреча с подругами?
— Надо же, совсем из головы вылетело. Спасибо, что напомнил.
Кафе «Французский дворик» в «Галерее» оказалось уютным, с белыми кружевными скатертями и живыми цветами на столах. Светлана и Татьяна уже были там. Галина сразу заметила, как они изменились — Света располнела, а Таня, наоборот, высохла, морщины на лице стали глубже.
— Галка! — Татьяна вскочила навстречу. — Боже, ты ли это?
Они принялись разглядывать Галину так откровенно, что ей стало неловко.
— Как ты похудела! — восхищённо воскликнула Светлана. — И причёска эта тебе идёт.
— Спасибо, — Галина присела за столик. — Как ваши дела?
Следующий час она слушала привычные жалобы — на детей, внуков, здоровье, правительство. Всё как раньше, только теперь Галине казалось, что она смотрит старый, много раз виденный фильм.
— А ты как? — наконец спросила Татьяна. — Справляешься? Одной-то тяжело, наверное?
— Бывает по-разному, — честно ответила Галина. — Но я научилась жить дальше.
— Видели бы тебя сейчас мужики, — хохотнула Светлана. — Такая красотка! Не думала снова замуж?
— Света! — одёрнула её Татьяна. — Ты что такое говоришь?
— А что? Жизнь-то продолжается, — Света подмигнула. — Я бы на твоём месте, Галка, точно не стала горевать. Нашла бы себе…
Галина внезапно рассмеялась:
— Знаете, я ведь думала, что без вас пропаду. Так боялась одиночества. Звонила, звонила… А вы были «заняты».
Татьяна опустила глаза:
— Галь, мы не знали, как тебе помочь. Что сказать…
— Я не просила помощи, — тихо ответила Галина. — Только побыть рядом. Просто прийти на чай.
В эту минуту телефон Галины зазвонил. На экране высветилось «Борис».
— Извините, — она встала из-за стола. — Алло? Да, Боря, почти освободилась. Куда едем? Нет, лучше в антикварный, я давно хотела…
Когда Галина вернулась, подруги смотрели на неё другими глазами.
— Боря? — протянула Светлана. — Это кто?
— Друг, — просто ответила Галина. — Из художественной студии. Мы сейчас в антикварный магазин поедем, я давно хочу старинную вазу для натюрмортов.
— Может, мы с тобой? — с наигранной бодростью предложила Татьяна. — Как раньше, помнишь? Мы же всегда втроём ходили.
Галина посмотрела на часы:
— Простите, сегодня не получится. Борис уже подъезжает, а потом у меня ещё компьютерные курсы.
— Галь, — Светлана взяла её за руку, — давай на следующей неделе соберёмся у меня. Как раньше — плов,,напитки и разговоры до утра. Нам так тебя не хватало!
Галина мягко высвободила руку:
— Я подумаю. Правда. Но сейчас мне пора.
Выйдя из кафе, она с удивлением поняла, что не чувствует ни обиды, ни горечи. Только лёгкую грусть по тому, что ушло безвозвратно. И радость от того, что впереди — новый день, новые краски и целая жизнь, которую она ещё не разгадала.
— Всё в порядке? — спросил Борис, открывая дверцу машины.
— Теперь — да, — улыбнулась Галина. — Знаешь, я поняла, что иногда потерять — значит обрести. Жаль только, что это понимание приходит так поздно.
— Никогда не поздно начать жить по-настоящему, — Борис сжал её руку. — Поехали за твоей вазой. И кстати, о Суздале — я забронировал нам отличную гостиницу.