Всем известная, искрометная Фаина Раневская однажды сказала: «Или я старею и глупею, или нынешняя молодежь ни на что не похожа! Раньше я просто не знала, как отвечать на их вопросы, а теперь даже и не понимаю, о чем они спрашивают».
А ведь точно, жизнь стремительно меняется, Варвара уже и не понимает эту жизнь, не понимает родителей молодежи, которые ни к чему не приучают своих детей. Часто сидят они теперь вечерами с соседями на скамейке возле подъезда своего старого двухэтажного, но многоквартирного дома. Соседей знает Варвара всех наперечет. Подъездов в доме всего два, двор небольшой, но ухоженный, это заслуга Варвары.
— Теперь я на пенсии, поэтому и времени свободного хоть отбавляй, — радуется она и общается на скамейке с Валентиной и Анной, завсегдатаями этого уютного дворика.
Валентина тоже на пенсии, примерно ровесница Варвары, под шестьдесят лет, им повезло, они в пятьдесят пять лет ушли на пенсию. Анна старше их лет на восемь, и если Варвара с Анной шустрые и деловые, то она сидит не шевелясь, всегда всем объясняет: «болею я». А что болит и где болит, не может объяснить. Ну есть категория таких чудных людей, которые считают себя больными.
Уже никто и не обращает на неё внимания, все знают, посидит Анна на скамейке, ровно в восемь вечера уходит домой, смотреть «вести». Новости не пропускает, поэтому и почти в курсе всех событий.
Варвара самая активная из соседей. Она родилась не здесь, а в деревне, а сюда замуж вышла за Павла, но его уже нет семь лет, умер. Дочка живет под Питером с семьей, но изредка навещают Варвару, приезжают с подарками и каждый раз зовут с собой. Но она не хочет к ним ехать.
— Доча, я здесь в квартире сама себе хозяйка, а там у вас буду на птичьих правах, хоть и коттедж большой у вас. Нет уж, лучше будем жить гостимо, пока. А там ближе к старости, посмотрим.
Варвара с Валентиной всегда ведут разговоры о жизни, иногда к ним присаживается Рита, соседка с первого этажа, молодая и дерзкая, но уважает соседей. У Риты свой салон красоты, небольшой, как раз по уровню районного городка. Красивая, всегда ухоженная.
— Ох, и люблю поговорить с вами тетя Варя, какая-то вы из себя вся правильная, и не согласиться с вами не могу. Особенно, о том, что касается воспитания нынешней молодежи. Хоть я и сама недавно из рядов молодежи, но в чем-то совершенно согласна с вами.
Варвара родилась в деревне, и сельские жители отличаются от городских тем, что приучены к самому разному труду. Но сейчас все по-другому.
В семье Варя была единственной девочкой, еще были два брата. И мама, и папа очень любили младшую дочку, но при этом с раннего возраста приучали к труду.
— Я помню, когда была ученицей начальной школы, уже могла постирать себе воротнички и манжеты от школьной формы и даже погладить пионерский галстук, ленточки в косы, — рассказывала Варвара. А дочка Риты, если была тут же, спрашивала:
— Баба Варя, а кто такие пионеры?
— А бабе Варе сразу же приходило на ум:
— Пионер — всем ребятам пример. Пионер означает «первый», и настоящие пионеры всегда старались быть первыми во всем. Вот подрастешь, тогда уже и поймешь, — говорила она.
А дочка Риты пожимала плечиками и смеялась, ничего не понимая, ей всего-то шесть лет.
Валентина поддерживала Варвару и тоже рассказывала о себе:
— А как родители нас приучали содержать в чистоте одежду! И я если увижу у себя на одежде какое-то пятно, мне нужно его быстро убрать. А мама всегда заставляла наводить порядок у меня в комнате.
Внучка Валентины семнадцатилетняя девушка. Ульяна уже так красится и одевается, что ей в пору дать все тридцать-тридцать пять лет. И когда при ней заводится на скамейке разговор, она полностью себя противопоставляет всем. И хоть её бабушка борется с ней всеми способами, на Ульянку ничего не действует.
— Я очень рано начала за курами и утками, цыплятами присматривать, — говорила её бабушка Валентина, — папа приучал меня работать в огороде, ухаживать за цветами. У нас в деревне двор самый красивый был, благоухал летом, все мимо проходили и завидовали.
— Ой, бабуль, хватит хвастаться, — обрывала её внучка Ульянка, — так я тебе и поверила.
— Ульяна, тебе не стыдно так с бабушкой разговаривать, — пыталась воспитывать её Варвара, но та и ей быстро закрывала рот.
— Ну сейчас и баба Варя будет нам плести, как она ухаживала за всеми… И совсем не стыдно, потому что я не верю вам.
— Улька, а ты разве не видишь, как красиво у нас летом во дворе, цветы и клумбы чистые, без сорняков, — заступалась за пожилых женщин Рита.
— Ой, да эти цветы воткни, они и растут себе сами, чего уж себе приписывать заслуги, — презрительно усмехалась внучка Валентины, посматривая в экран телефона.
Валентина со своей внучкой старалась не вступать во дворе в полемику, ей и дома от внучки доставалось. Ничего она не делала, бабушка её вещи до сих пор стирает, готовит ей, чай несет на подносе в комнату, когда та валяется на диване.
В этот раз на скамейке собрались все и старались переубедить Ульяну, что нужно трудиться, убирать за собой, стараться чем-то заниматься. Валентина упорно молчала, она знала, что дома внучка ей все выскажет, да еще в таком тоне и такими словами, что та долго опять не сможет спать.
Родители Ульяны погибли в автоаварии, поэтому и воспитывает её бабушка с десяти лет. Ульяна настоящая бунтарка, всегда против всех. И казалось бы, уже переходный возраст у неё давно закончился, но она такой и осталась. Почему-то на неё вдруг все навалились, видимо хотели за всю нынешнюю молодежь отыграться на ней.
— Родители не воспитывают своих детей, — говорила Варвара, — преподносят все им на тарелочке с золотой каемочкой. Ни в чем не отказывают свои чадам. А те ведь не ценят ничего, им все легко достается. А как достается родителям, это их абсолютно не волнует.
— Ой, баба Варя, что уж нам преподносят, пока со слезами и скандалами не выбьешь — не получишь, — говорила Ульяна.
— Вот ты Ульянка, все время норовишь против всех, такой уж у тебя характер, бабушку свою не ценишь, хоть она и старается для тебя.
— А для кого ей еще стараться, — удивилась внучка. – Я у неё одна, для меня и должна она жить. Хотя, что я от неё вижу? Что она может на свою пенсию? А мне много чего надо…
— Вот пойдешь работать, тогда и заработаешь, — вставила Варвара.
— А может я работать на хочу. Найду себе богатого мужа и буду жить припеваючи… Вот тогда и позавидуете…
— Улька, это все твои розовые мечты, а жизнь намного сложней, ты еще и жизни-то не видела, — говорила Рита.
— А тебя никто и не спрашивает, — парировала Ульяна, — подзаработала денежек неизвестно каким способом, открыла свой салон, вот и помалкивай, — грубо ответила Ульяна.
Рите аж плохо стало, сидела ошарашенная.
— Ничего себе, у тебя еще под носом не обсохло, а ты учишь жизни людей, — ответила Рита.
А Валентина видела, что дело принимает серьезный оборот, попросила внучку:
— Ульяна, идем домой. Поздно уже, ужинать надо.
— Идем, — ответила та, — с кем тут разговаривать, собрались одни необразованные. Одна за цветами ухаживает, другая учит, как жить, сначала на себя посмотрите, потом мне указывайте. Да, вот такая я.
закрылась у себя в комнате
Когда они ушли, Варвара вздохнула тяжело:
— Мне очень жаль Валентину.
Ульянке не спалось. Она разозлилась сегодня вечером на всех соседок. Бабушку Валю свою она уже довела так, что та капли свои успокоительные пила и закрылась у себя в комнате.
— Надо кому-то еще гадость сделать, настроение испортить, а что сделать, на дворе ночь, куда пойдешь, — думала она упорно, и ведь додумалась.
На следующее утро соседи выходили из подъезда, кто на работу, кто в школу, в садик вели детей, и все одинаково останавливались, на всех нападал столбняк.
— Что это? Кто это натворил?
Клумбы во дворе разворочены, цветы все выдраны и валялись на асфальте с землей. Во дворе был такой вид, словно прошелся ураган.
Варвара тоже выглянула в окно, она каждое утро так делала, просыпалась и к окну, посмотреть какая погода за окном и полюбоваться цветами. Увидев свои цветы, выдранные и переломанные, она ужаснулась от такого варварства.
— Господи, цветы-то кому помешали?
Даже не умывшись, выскочила она во двор и разрыдалась. Соседи, как могли, успокаивали её.
— У кого рука поднялась уничтожить эту красоту, — возмущалась Рита, — тот, кто это сделал, не человек.
Она подняла глаза к окну Валентины и увидела, как там Ульяна ехидно улыбалась, торжествующе смотрела на свои проделки, а самое главное радовалась от того, что людям плохо.
Валентина тоже смотрела, а по щекам катились слезы, она знала, что это сделала её внучка, но поделать с ней ничего не могла.
— Господи, помоги моей внучке стать человеком, а не злыдней. Ульяна, за что ты так всех ненавидишь? Что сделали тебе цветы?
— А пусть бабка Варя на меня не наезжает, иначе хуже будет.
— Да уж куда хуже, — думала про себя Валентина. — Такое варварство может сделать только озлобленный на весь мир человек. И это моя родная внучка. Господи, прости меня, — шептала пожилая женщина.
Варвара знала чьих это рук дело, тоже смотрела, как и все на окно Валентины. Ульяна выдержала все взгляды, не отошла от окна.
— Подумаешь, с презрением смотрят на меня. Да мне по барабану, пусть злятся, — думала про себя она.
Валентина после этого не знала, куда деться от стыда за проделки внучки, но Варвара ей сказала:
— Ты не виновата, Валя, что твоя внучка такая. Не бери на себя вину, не переживай. Вместе как-нибудь переживем. А твоя Ульянка, может даст Бог, со временем поймет, что натворила, и оттает её сердце. Кто знает…
