– Жанна Викторовна? Здравствуйте, это из школы танцев беспокоят. Леночка ваша заболела?
– Нет, все в порядке.
– А почему занятия не посещает? Понимаете, мы к большому концерту готовимся, а Лена одна из лучших, на первой линии выступает. Если какие-то затруднения с деньгами, можно позже оплатить, мы подождем.
– Простите, не знаю, что вам сказать, вы застали меня врасплох такими новостями. Сегодня же поговорю с дочерью.
– Спасибо. Вы только за пропуски ее не ругайте, пожалуйста. Хорошо? Мало ли, устала девочка или поссорилась с кем-нибудь. Может, в школе трудности. Подростки, сами понимаете. Передайте, что мы очень ее ждем.
Мать нажала кнопку, и посмотрела в окно. «Врет, значит, – с тоской подумала она. – Надо же. Скрывай ни скрывай, а кривая дорожка о себе все равно напомнит».
В юности Жанна прошла через игровую зависимость. Они жили возле вокзала, автоматы были главным развлечением. Говорят, кому-то хватает одного раза, чтобы подсесть крепко на мечту о легких деньгах. Жанна таких не видела, да и сама не сразу вовлеклась. Сначала играла ради забавы, а однажды ей крупно повезло, и все. Дошло до того, что стала красть деньги у родных.
Мама не ругала. Увещевала, плакала, пугала нищетой… рассказывала о том, что до революции картежники проигрывали целые состояния, разоряли свои семьи. От отчаяния начала молиться о дочери, даже куда-то в паломничество съездила.
Потом невероятно повезло: вышел закон, из города убрали игровые автоматы, не стало соблазна на каждом шагу, и наваждение отпустило.
Жизнь покатила своим чередом.
Жанна повзрослела, окончила вуз, влюбилась и уехала жить на родину мужа в белорусский Могилев. Мало того, что в этой стране игровые салоны и сегодня можно в центре города встретить, так со временем выяснилось, что муж Жанны – бывший игрок.
Продержался он несколько лет. Дочке три исполнилось, когда он попал на работе в аварию, лишился прав и на стрессе вернулся к прежнему увлечению. Еще три года Жанна потратила на то, чтобы отвадить мужа от ставок и надежды на халяву. Сдалась и развелась – не хотела, чтобы дочь росла в такой обстановке.
После развода муж вернулся к родителям, а однокомнатную квартиру оставил в качестве отступного – дочке. Поразмыслив, Жанна уговорила пожилую маму продать свою квартиру и перебраться к ним. В итоге они переехали в новый район в трехкомнатную. Потихоньку жизнь снова наладилась.
Бабушка с внучкой быстро сблизились и стали настоящими подружками.
После очередного сериала Лена, как и многие девочки, увлеклась восточными танцами. А бабушка шила всю жизнь, и легко воплощала для внучки экзотические костюмы, потом они вместе украшали их блестками и монетками, научились плести шапочки из бусин…
Все свободное время Лена крутила видеозапись танцев, без конца разучивала движения. Жанна, глядя на это, узнавал свои черты: если уж что-то запало в душу, она отдавалась этому со всей страстью. «Лучше уж танцы» – с такой мыслью Жанна записала дочку в студию. Репетиции, костюмы, концерты…
Года через два мама, услышав про очередную поездку, бывало, ласково выговаривала дочке:
– Если бы ты с таким усердием занималась в школе, то в любой вуз поступила бы без репетиторов.
И вдруг этот звонок от преподавательницы танцев. Что же могло затмить любимое занятие? Жанна хотела бы сомневаться, но надежды было мало. После ужина она спокойно рассказала о звонке из студии и, конечно, спросила:
– Может, объяснишься? Деньги на студию я ведь тебе дала как обычно. Ты передумала танцевать? Устала? Или что?
– Нет, не устала, – Лена шмыгнула носом, – просто я потеряла кошелек, а признаться побоялась.
У Жанны потемнело в глазах. Она тут же вспомнила как сама врала налево и направо, воровала у мамы, просила у подружек деньги, рассказывая истории про украденный или потерянный кошелек.
– А почему сразу не сказала? Такое с каждым может случиться. Вон, бабушка проездной потеряла в прошлом месяце. А сколько ты ключей от дома посеяла, пока выросла? Мы хоть раз тебя ругали? Что-то не припомню такого. Или было?
– Не помню, – пробормотала девочка.
– Так, может быть, ты не потеряла деньги? О таком сложно молчать, по себе знаю. Может, купила себе что-нибудь? Или на новые наушники надумала собирать?
Кстати, их Лена тоже недавно потеряла – сообразила мама и поняла, что дочь сто процентов напоролась на тот же гвоздь, что и родители.
– Вот что, дорогая, все это похоже на вранье. Наушники, деньги… за такой короткий срок… это совсем на тебя не похоже. Ты начала играть во что-то?
Жанна вела допрос как заправский следователь, и в итоге выяснила все.
Недалеко от школы открылся какой-то странный салон, куда ходили играть старшеклассники и ребята из соседнего училища. Считай, те же автоматы, только под «компьютерным соусом».
Дорожку туда протоптала одноклассница Даша, которую очень интересовал один из игроков, а вскоре и Лена за компанию там оказалась – подружка знала, конечно, о ежемесячных «танцевальных» деньгах, да и на карманные расходы мама Лене давала.
Ду@рное дело нехитрое. А тут еще азарт у них дело семейное. Словом, проиграв все до копейки, Лена страшно расстроилась. И, конечно, тут же попыталась отыграться. Должна же быть на свете справедливость? Так и ушли наушники – парень один взял их в залог. Сказал: «Вернешь себе, если повезет. А проиграешь, не плачь»
Ушла Лена в слезах и после такого начала зареклась играть. Но одноклассница как-то заявила, что гороскоп обещает ей «супервезучий» день и надо обязательно испытать судьбу.
Денег у девочек было совсем чуть-чуть, проиграли их в один момент, но успели войти в азарт. Дашка не хотела верить, что гороскоп врет, все еще рассчитывала на удачу и уговорила Лену дать в залог свои золотые сережки.
Слушая, Жанна взглянула на дочку и удивилась – маленькие сережки, бабушкин подарок на день рождения, были на месте.
– Так как же? – спросила она. – Повезло, выходит? Отыгрались?
Лена всхлипнула и рассказала:
– Нет. Я, когда начала снимать серьги, вспомнила, как бабушка первый раз их на мне застегивала. Она тогда так любовалась мной, сказала, что это вечный подарок – вот уйдет она на тот свет, а внучка будет носить сережки и хоть иногда да вспомнит ее. Короче, не смогла я, сказала, что люблю бабушку и подарок никому не отдам.
– А Даша что?
– Она так разозлилась, что чуть в драку не полезла. Но я не могла бабушку предать… и вообще, мне вдруг стало так противно, что больше я туда ни ногой. Жаль только, что Даша до сих пор со мной не разговаривает.
– Это ничего, – Жанна обняла дочка, – вы еще сто раз поссоритесь и помиритесь.
– А если нет?
– Ну, если Даша выберет игру вместо дружбы, значит вы и не были подругами, так ведь? Ну что, завтра пойдешь на танцы? Тебя там заждались.
– А деньги как же?
– Разрешили позже заплатить.
Жанна успокоилась. Все-таки дочка покрепче матери оказалась, смогла остановиться. Вечером она рассказала историю бабуле, а та словно и не удивилась:
– Вот и славно, вот и хорошо. Вовремя, значит, я ей сережки подарила. Как чувствовала. Они ведь освященные, а уж сколько я молитв прочитала над ними… Потому как – что еще нас поддержит в минуту искушения, как не любовь близких?
