Мужчина лет сорока с небольшим стоял возле распахнутого холодильника и почёсывал подбородок с задумчивым видом. Леонид был голоден. Вернувшись домой, думал только об одном — о еде. Не сказать, что полки холодильника были пустыми, но всё, что там лежало, мужчину не привлекало. Копчёная колбаса, вареная, сыр и какие-то овощи. И хоть бы одна кастрюлька или сковородка с чем-нибудь домашним!
Мужчина рассердился, рывком захлопнул дверцу холодильника. Пошел в комнату сына. Пашка сидел за столом, подперев голову руками. Парень был настолько сосредоточен, читая конспект, что не услышал, как отец вошел в комнату. Леонид потоптался рядом и собрался выйти. Сыну не до него. Паша учит и молодец! Не получилось у Пашки в институт на бюджет поступить, пошел на платное. Это ничего. Леонид готов платить. Главное, чтобы Паша старался. Паша старается, это видно. Вон как зубрит, отца родного в комнате не замечает.
Павел поднял глаза от конспекта, шевеля губами закрепил прочитанное, а потом повернулся к отцу.
-Привет, пап!
Пашка доброжелательно улыбнулся, а Леонид в который раз узнал в этой улыбке себя. Мужчина сыном гордился не потому, что он внешне на него похож, а потому что парень нормальный растет. В подростковом возрасте не было никаких заскоков, юношеских бунтов и неоправданно высоких запросов. Когда отец предложил парню поступить в железнодорожный институт, тот не был против. А что тут плохого, пойти по стопам отца?
Леонид был начальником железнодорожной станции. Работа чрезвычайно ответственная и выматывающая. Но он душой прикипел к железной дороге. Вот и посоветовал сыну поступить туда, где когда-то учился сам. Паша не то, что был не против, он старался закончить школу как можно лучше. Жаль, что не получилось с бюджетом. И всё равно Пашка молодец. Учёба ему не просто даётся, он из тех, кто «на лету схватывает». Поэтому зубрит, а не шляется с друзьями по вечерам.
-Привет, — ответил улыбкой на улыбку сына Леонид. — А мамка наша где опять?
-Не знаю, пап. Она давно ушла, а я не ужинал. Решил тебя подождать.
-С ужином у нас опять «засада». В холодильнике, кроме колбас, ничего нету.
-Да, точно, мама сказала, чтобы мы пельмени варили.
-Опять пельмени, — с недовольством выдохнул Леонид. — Сколько можно эти полуфабрикаты трескать? Мамка твоя совсем готовить перестала.
Недовольство Леонида было не на пустом месте. Его жена Катя становилась невыносима. Когда-то давно он познакомился с ней, когда молодая и красивая Екатерина пришла работать на станцию. Тогда она была совсем другой и работы не боялась. В первые годы брака все успевала, и на работу бегать, и в квартире блеск наводить, и готовила очень вкусно. И черт же дернул Леонида предложить жене после декрета не выходить на работу. Вот тогда Катя и начала меняться. Не сразу, конечно, годами все это длилось. Поначалу еще готовила, убиралась, но уже не так охотно. Якобы, все ее время занимала забота о сыне.
Пашка подрос, а Катя еще больше обленилась. Теперь уже на работу ее было не выгнать. У женщины появились другие интересы. С двумя такими же, как она сама, безработными подругами Катя шлялась по фитнесам, салонам красоты. Либо просто напивалась в баре, говоря, что иногда ей нужно «выпускать пар». Жизнь домохозяйки выматывает.
А Леониду что? Его ничего не выматывает! Он же не физическим трудом занимается! И как мужчине было доказать, что иногда он приходит домой просто «без задних ног»? Организационные моменты выматывают не меньше. Он весь день на ногах, весь день крутится, как белка в колесе.
Кате это не докажешь. Да и не хотелось ничего доказывать. Леонид же мужчина, не к лицу ему ныть и жаловаться на жизнь. Только иногда раздражение все-таки закипало. Вот так придешь с работы, хочется горяченького, свежего, домашнего. Леонид скучал по обычному супу. А в холодильнике одни полуфабрикаты. И предъявить некому. Кати, как всегда, дома нет.
Она никогда холодильник пустым не оставляла. Продуктами забивала. Нарезками, рыбой, пельменями теми же самыми. Пельмени это неплохо, если бы они так не надоели! Да и к тому же, их еще варить надо. А Леониду временами хотелось поесть и вытянуть ноги на диване. Сегодня был именно такой день. Усталость пересиливала голод. Но все равно мужчина поплелся на кухню, варить проклятые пельмени. Сына кормить надо. У парня растущий организм. Паша видел, как недовольно пошел на кухню отец. Вскочил, забрал у него кастрюлю.
-Я сам сварю, пап, ты садись, отдыхай. Как у тебя день прошел?
Лёня сел на кухонный стул с высокой спинкой, вытянул ноги и начал рассказывать. Хорошо, хоть сын интересуется. Он и есть семья, а жена как бы существует и вроде её и нет.
-Смотри, пап, пельмени совсем не разварились. Ни один не порвался, — хвалился Паша.
-Да уж, сын, пельмени мы с тобой научились мастерски готовить. Раз ты варил, значит, посуда на мне.
Грязной посуды оказалось гораздо больше, чем думал Леонид. До этого он не обратил внимания на гору в раковине. Похоже Катерина не занималась мытьем посуды дня два. Это как минимум. Леонид перемыл всю посуду в раковине. Между делом еще микроволновку оттер и варочную поверхность. Пока занимался этим, осознавал, насколько запущена кухня. Раздражение только усиливалось. Закончил, повесил на ручку духовки полотенце и, пройдя в комнату, позвонил жене. Трубку Катерина взяла с четвёртого раза. Её громкий, весёлый голос прорывался сквозь крики и музыку.
-Лёня, Лёня, я тебя не слышу. Я с подружками в караоке. Буду поздно. Если что, пиши смс. Тут очень шумно.
Леонид с откровенной злостью нажал на красную кнопку на экране телефона. Так нажал, что чуть стекло не продавил. Не слышит она ничего. Могла бы выйти, чтобы с мужем поговорить. СМС ей, видите-ли, пишите. А что написать? Матом? Ох.ре.нела совсем! Только такие мысли сейчас Леонида посещали.
Он растянулся на широком кожаном диване. Взял со стеклянного столика пульт. В сотый раз вздохнул. Вот чего жене не хватает? Зарабатывает он нормально. В квартире обстановка прекрасная. Вся современная техника есть. Он же все в дом… Катя могла бы тоже иногда подумать, что у нее семья есть. Ни мужа, ни сына не кормит. Чистой поглаженной рубашки никогда не найдешь. Приходится самому гладить. Что это за жена такая?
Леонид телевизор включил и даже каналы переключал, да только не видел ничего на экране. На жену злился, о ней думал.
Мужчина уже не слышал, как через час в комнату вошел сын. Взял из рук отца пульт, выключил телевизор, накинул на Леонида плед. Потом на цыпочках вышел из комнаты.
Катя вернулась поздно и отнюдь не на цыпочках. Ввалилась в прихожую, словно стадо слонов. Женщина была пьяна и необычно весела. Вечер удался на славу. Ей хотелось «продолжения банкета». Жалко, что подружек их мужья выцепили в караоке и увезли по домам. Катерина уронила в прихожей обувницу, щелкнула выключателем, отшвырнула модные туфли, что несла в руках. Ноги устали, и женщина пришла босиком.
В квартире было тихо и темно. Катя скривилась. Ну вот, опять она вернула свое родное тухлое болото! Здесь все, как всегда, скучно и обыденно. Мужа в спальне не оказалось. Он спал в большой комнате, на диване. Вернее, уже не спал. Грохот, с которым ввалилась в квартиру жена, разбудил, наверное, даже соседей. Женщина включила в комнате свет. Походкой нетрезвого человека приблизилась к дивану, сдернула с мужа плед.
-Спишь? — улыбнулась криво. — Все, спишь? Что ты за муж такой? Вот у моих подруг мужья! Они в караоке приехали, жен своих в машины усадили. Домой повезли. А у меня, как будто мужа нет. Он спокойно дрыхнет и не думает, как жена до дома добираться будет. У тебя, Лёня, тоже машина хорошая, да только она всё в гараже пылится. Люди уже думают, что я придумываю всё, и нет у меня никакого мужа.
Леонид поспал, его раздражение улеглось. Возможно, как это всегда случалось, он бы ничего Кате не сказал. Пожурил бы чуток за позднее возвращение, за нетрезвое состояние, и все. Но уж коль она начала такие наезды….
-Это какие такие люди? — сердито сощурился мужчина. — Я спрашиваю тебя, Катя, какие люди? Где и с кем ты шляешься постоянно? У меня вот, кстати, тоже часто возникает вопрос. Есть ли у меня жена, а у Пашки мать? Ты как себя ведешь, Катя?
Женщина покачнулась нетрезво, сфокусировала на муже взгляд. Ни его тон, ни насупленный вид Кате не понравились. Леонид по своей натуре был очень спокойным человеком. Вывести мужчину из себя, довести до скандала было крайне нелегко. Как бы ни поддата была Катя, она поняла, что сейчас ей это удалось. А мужа в гневе, в реальном гневе, она побаивалась. Сейчас, по всей видимости, был такой момент. Леонид говорил спокойно, но его сердитый прищур и выражение лица говорили о другом. О том, что вот-вот мужчина взорвется.
-Ладно я спать, — крутанулась Катя, собираясь скрыться в спальне.
Молниеносным движением Леонид схватил жену за руку, дёрнул на себя.
-Куда это ты собралась? Спать, говоришь? Не получится спать, Катя. Объясни мне, где ты была? И почему ты так себя ведёшь?
-Я же говорила тебе, Лёнь, — заискивающим тоном начала Катерина. — Мы с подружками в караоке сходили. Ну, выпили. Это что, преступление? Я целыми днями в четырех стенах. Я имею право расслабиться, хотя бы иногда. Не так уж и часто я ухожу из дома по вечерам.
-А, по-моему, очень часто. Три-четыре дня в неделю – это чересчур часто. Ты имеешь право расслабиться? Ты устаёшь, сидя дома? Я миллион раз тебе говорил, выходи на работу, чтобы не страдать ерундой. Но тебя это не устраивает. Куда такой барыне, как ты, работать? Раз уж ты сидишь дома, ты можешь содержать квартиру в чистоте и готовить. У тебя сын и муж, мы мужики. Возвращаясь домой, мы хотим поесть горячего, а не колбасу или магазинные пельмени. Сколько можно тебе это твердить?
Катя понимала, что муж серьезно зол на нее и все, что сейчас нужно сделать, это пообещать ему готовить. Пообещать не уходить по вечерам из дома. Леня может и успокоится. Но Катя была нетрезва и вдруг ее понесло. Вырвала она свою руку и заорала:
-Да что ты говоришь? Горячее тебе подавай? Охота домашнего? Готовь сам! А я тебе не домработница, я жена. Другие мужики жен своих «облизывают», машины им покупают, а ты свою в гараж спрятал. Сам не ездишь и мне не даешь. Я не собираюсь целыми днями стоять у плиты и надраивать квартиру, выглядя, как чухонка. Я слежу за собой, а ты должен радоваться. Хоть бы раз вышел со мной куда-нибудь вечером, устроил романтический ужин. Да разве от тебя дождешься? Хочешь жрать горячего? Питайся в своей столовой. Ты сам говорил, там вполне сносно кормят. Чего ж ты тогда голодным домой прешься? Супчика тебе и там нальют, стоит он недорого. Не разоришься!
-А зачем же тогда мне жена? — голос Леонида был напряжен, как натянутая струна, грозящаяся вот-вот порваться.
-Вот и я о том же. Зачем мне такой муж? — фыркнула Катерина. — Подумай над этим, а я спать. В спальню не приходи. Ты сегодня здесь ночуешь.
Жена вышла из комнаты, а Леонид неожиданно расхохотался. Непонятно было, над чем он смеется. Этот смех напугал Пашу, который слышал весь скандал, от слова до слова. Парень пришел из своей спальни босиком, присел на диван рядом с отцом.
-Пап, ты с ней разведешься, да? Пап!
Леонид смеяться перестал. Серьезно посмотрел на сына.
-Да, Пашка, ты все правильно понял. Больше я терпеть не намерен. Я бы давно с ней развелся, если бы не ты. Ты же понимаешь, что тебя я не оставлю. Мы будем встречаться, я буду оплачивать твой институт, помогать материально. Если что, ты всегда обращайся.
-Пап, может еще подумаешь. Давай я с ней поговорю.
-Бесполезно все это. Сколько раз мы уже пытались. Сын, ты меня тоже пойми. Ты все слышал. Мы с ней больше не семья. Я не удивлюсь, если давно хожу «с рогами». Думаю, развод пройдет спокойно. Нам делить ничего не нужно. Я маме твоей оставлю дачу, себе заберу машину. Дача дороже, она согласится. Сложности возникли бы с квартирой, но я по-умному поступил при ее покупке. Сразу оформил квартиру на тебя. Так что, вы с матерью тут оставайтесь, а я сниму себе квартирку. Может быть, со временем накоплю на комнату. Жизнь покажет. Знаешь, сын, говорю тебе сейчас все это и словно камень с души. Давно надо было решиться. Я смотрю, и мама твоя к разводу уже готова.
То, что Катерина так легко бросалась словами по пьяни, совсем не означало, что она готова к разводу. Утром женщина встала и, чувствуя за собой вину, начала готовить завтрак. Когда, измученный бессонницей от переживаний, Леонид поднялся с дивана, на кухне его ждала яичница, бутерброды и свежий кофе. Катя отводила глаза.
-Лень, ты прости меня, если что. Может лишнего чего ляпнула вчера ночью.
-Да нет, Катя, ляпнула ты не лишнего. Ты сказала все по делу. Тебе не нужен муж, а мне такая жена. Я сегодня не приду. Пока ищу себе жильё, ночевать буду на станции, в своём кабинете. И, кстати, ты права, в нашей столовой неплохо кормят.
-Лёня, ты чего? — Катя села рядом с мужем, порывисто схватила его за руку. — Ну, прости ты меня, дуру. Подруга давно в это караоке звала. Не буду я больше уходить, буду готовить. Честно, Лёнь. Вот чего ты сегодня на ужин хочешь? Хочешь, твое любимое мясо по-французски приготовлю?
-Мясо по-французски в столовой мне, конечно, не подадут, — ухмыльнулся Леонид, освобождая свою руку. — Но я своего решения не поменяю. Всё, Катя, всё. Это уже край! Хорошо, что квартиру нам делить не придётся. Она Пашкина, так что живи, как жила. Я сам уйду. На алименты, думаю, тебе нет смысла подавать. Паше до 18-летия два месяца осталось. Сам платить буду. Деньгами не обижу, но всё-таки советую тебе побыстрее найти работу.
-Какая работа, Лёня, ты чего? — практически взвыла Катерина.
Леонид, не притронувшись к яичнице, поднялся. Пошёл собираться на работу. И так неприятно ему было, что Катя сновала рядом. Плакала, просила прощения, пыталась обнять, заглядывала в глаза. Неприятно от того, что мужчина чувствовал, не его жена боится потерять, а свою сытую свободную жизнь. Испугалась его слов о работе. Неприязнь настолько усиливалась, что Леонид понял — вернуться сюда за своими вещами он не желает. Лучше забрать все прямо сейчас, чтобы не видеть больше жену, не видеть ее унижений. Вещи можно пока в гараж перевезти, а если что забудет, так Пашка принесет.
Спустя несколько месяцев довольный Леонид входил в столовую. Выглядел мужчина очень даже хорошо. Холёный, одетый «с иголочки». Молодая женщина за прилавком расплылась в улыбке. Поставила на поднос Леонида тарелку прикрытую салфеткой.
-Это от меня лично, — подмигнула молодая блондинка.
Леонид благодарно кивнул. Кормили его тут более, чем хорошо. И вообще, с тех пор, как мужчина развелся, женщины вокруг него активизировались. Улыбались, строили глазки. Кто-то откровенно намекал на свидание. Пока Леонид делал вид, что намёков не понимает. Не спешил он в новые отношения. Только-только выдохнул от старых, да и то ещё не до конца. До сих пор Катя звонит и умоляет вернуться. В основном делает это, когда нетрезва.
С сыном Леонид часто общается и знает, что бывшая жена работу так и не нашла. Интересно ему становится, на что Катя продолжает гулять? Денег у неё быть не может, потому что по достижении Пашей восемнадцатилетия Леонид стал давать деньги напрямую сыну. На них Паша и питаться может, и одеваться. А уж с его обучением Леонид сам разберётся.
Что-то не нравилось в последнее время Леониду, как Пашка выглядел. Затюканный какой-то, с темными кругами под глазами. На вопросы сын отводит глаза и говорит, что учиться стало сложнее. Целыми ночами учит, зубрит.
-Тут уж ничего не поделаешь, — кивал головой Леонид. — Ты старайся, сын, старайся. Я всегда говорил, что ты у меня большой молодец. Продолжай в том же духе.
Леонид откинул салфетку, усмехнулся, увидев на тарелке мясо по-французски. Обмолвился он как-то тут, что это его любимое блюдо и вот, пожалуйста! Интересно, она его в столовой приготовила или из дома принесла? Леонид попробовал. Встретился взглядом с молодой раздатчицей, благодарно кивнул.
«Не жизнь, а малина» — думал мужчина. — «И чего я раньше не развелся?»
К сожалению, на работе никогда все «гладко» не бывает. Леонид еще и до кабинета своего не дошел, как подбежал к нему немолодой человек в грязной спецовке.
-Леонид Владимирович, мы с разгрузкой не укладываемся. Людей не хватает. Скоро новый состав подойдет.
-Ну я же тебе говорил, нанимать людей со стороны. Студенты, безработные за такое с радостью берутся.
-Берутся, конечно, как твой сын, например. Но сегодня мало вышло. Всего пять человек.
-В смысле, мой сын? Он-то тут при чём? — удивился Леонид.
-Ну как же, я думал, ты знаешь. Твой Пашка уже целый месяц вагоны разгружает по ночам. А я ещё думаю, как ты на это согласился?
-Мой Пашка, ты уверен?
-Да чего мне не уверенным-то быть? Я его много раз у тебя видел, и похож твой парнишка на тебя сильно.
-Он сегодня тут?
-Тут, на разгрузке. Где же ему ещё быть? Говорю же, каждую ночь приходит.
Широким шагом Леонид рванул на тупиковую ветвь, где происходила разгрузка. Фигуру своего сына, освещенную тусклыми привокзальными фонарями, Леонид узнал издалека. Паша нес мешок с цементом, пошатываясь от тяжести. На отца глянул виновато. Сказал:
-Пап, ты подожди, разгрузка закончится, я к тебе приду.
-Никакой разгрузки. Паша, брось мешок. Идём со мной.
Леонид дёрнул сына, а на мужчину в спецовке посмотрел сурово.
-Ищи людей. Подключи обходчиков, в конце концов. Но чтобы выгрузка закончилась вовремя.
Леонид привёл Пашу в свой кабинет. При ярком свете разглядел, как сильно сын похудел. Ужаснулся.
-Ну рассказывай, как ты дошёл до жизни такой? Мне, значит, врёшь, что в институте много задают, не справляешься, а сам… Паш, вот объясни мне, для чего тебе это? Я разве мало тебе денег даю? Всё, чего я от тебя хотел, это чтобы ты получил образование. Ты вообще ещё учишься?
-Учусь, конечно, пап, ты чего? — вскрикнул парень. — Просто денег не хватает. Все, что ты даешь, я маме передаю, но она говорит этого мало. За надо квартиру платить и на продукты.
-Вот оно как? — на скулах Леонида заходили желваки. — За квартиру, значит, на продукты… А ты ешь эти продукты? Что она там готовит? Как всегда, фигу с постным маслом? Зато, твоя мать очень часто звонит мне поддатой. Она продолжает шляться со своими подругами, работу не нашла. И при этом с чистой совестью забирает у тебя все деньги. Она что, не интересуется, как ты их зарабатываешь? Я сам ей расскажу, как застал тебя за разгрузкой вагонов.
-Она знает, пап, — устало опустился в кресло Павел. — Это она вспомнила, что ты часто говорил, как не хватает людей на разгрузку. Она меня сюда и послала.
-Чего?!! Она заставляет собственного сына разгружать вагоны, чтобы жить как прежде и не работать? Не ожидал! Я был лучшего о ней мнения, как о матери. Ты ночами таскаешь мешки, а днем учишься. Не досыпаешь, похудел, а ей лишь бы погулять! Знаешь, что я тебе, Паша, скажу? Это не мать. Матери так не поступают. С этого дня ты будешь жить со мной. И это даже не обсуждается.
-Я не собираюсь ничего обсуждать. Я и правда устал, пап. Говори адрес, где ты сейчас живёшь. Я перееду к тебе.
-А почему это ты должен переезжать ко мне, на съёмную квартиру? У тебя есть своя просторная трёшка. Это я к тебе перееду, а маму мы выгоним.
-Нееет, пап, так не пойдёт, — приподнялся на кресле Паша. — Как бы там ни было, она моя мама. Я не стану выгонять её, как собаку.
-Какую собаку, Паш? — поморщился Леонид. — Не бросайся громкими словами. У твоей матери есть родители. Мы не на улицу её выгоняем. Бомжом она не станет. Пусть возвращается к папе и маме. А моя «любимая» тещенька уж позаботится о том, чтобы Катя быстро нашла работу. Кормить и терпеть её гульки там точно никто не станет.
Леонид злорадно усмехнулся.
На следующий день Катя встретилась со своими подругами. Они по-скромному посидели в кафе. Кутить на широкую ногу, как раньше, Катерина не могла себе позволить. Пашка, конечно, зарабатывал, но это была такая мелочь, по сравнению с зарплатой бывшего мужа. Кате сильно не хватало денег. Она вернулась домой рано, очень раздраженная. Всё, о чём женщина думала , это как вернуть себе мужа.
А бывший муж, как раз, дожидался её дома. Катя воткнула ключ в замок и не поняла, почему он не подходит. Не успела сообразить, как дверь перед ней распахнулся.
-Не старайся, я сменил замки, — перед женщиной стоял Леонид, собственной персоной.
Катерина успела отметить, как хорошо бывший выглядит. Она даже обрадовалась его появлению, пока не увидела огромные сумки в прихожей.
-Я сменил замки и собрал все твои вещи, — показал на сумки Леонид. — С этого момента ты здесь больше не живёшь. С Пашей буду жить я.
-Что за ерунда? — нервно рассмеялась Катя. — Лёня, ты с ума сошёл? С детьми всегда остаётся мать.
-Да, но Пашка у нас уже не ребёнок. Ему восемнадцать лет. Этой квартирой распоряжается он. Если что, мать не заставит ребёнка таскать тяжеленные мешки по ночам, лишь бы ей самой спокойно гулялось и не пришлось выходить на работу. Так что, матерью ты называться не можешь. Со мной сын хотя бы будет спокойно учиться и нормально питаться.
Последние слова Леонид говорил, вытаскивая сумки на площадку. Их было много. Огромные баулы с вещами заняли на площадке всё пространство.
Когда сумки оказались на площадке, до Кати начала доходить серьезность ситуации. Ее выгоняют из квартиры, которую она давно считала своей. Ей некуда пойти, кроме как к родителям.
-Паша, Паша, сынок, — взвыла женщина от отчаяния.
Стоя в дверях, Леонид преградил ей путь и не позволял пройти в комнату сына.
-Можешь не стараться. Паши сейчас нет. Я отослал его, чтобы он не видел эту безобразную сцену. Поверь, он согласен с моим решением. Захочешь с сыном пообщаться, звони.
Леонид пошел на жену, пока не вытеснил ее за порог. Перед Катериной, с громким стуком, захлопнулась дверь.
