– Ты картошку зачем так порезала? – Светлана Петровна брезгливо потыкала вилкой в тарелку. – Всё не как надо! У меня Игорёк с детства привык к нормальной пище, а не к этому…
Марина сжала пальцами ручку чашки. Третье утро подряд начиналось с упрёков. Ровно в восемь тридцать, по расписанию, как будильник.
– А как надо? – она старалась, чтобы голос звучал спокойно.
– Соломкой, конечно! И зажаривать нужно до золотистой корочки, – Светлана Петровна отодвинула тарелку. – Вот почему мой сын такой худой? Потому что жена его не кормит по-человечески!
Игорь сидел рядом, методично хрустя тостами. Он смотрел в телефон, делая вид, что не замечает перепалки.
– Мам, ну правда, зачем ты её учишь? – наконец улыбнулся он, но не Марине, а матери. – Она же старается.
– Старается? – Светлана Петровна фыркнула. – Десять лет замужем, а до сих пор не научилась готовить так, как ты любишь.
Марина поставила чашку на стол. Чай расплескался, оставив мокрое пятно на скатерти.
– Извини, я сейчас вытру, – она потянулась за салфеткой, но свекровь перехватила её руку.
– Оставь! Я сама. Ты только хуже сделаешь, – Светлана Петровна встала из-за стола. – Скатерть бельгийская, между прочим. Свадебный подарок от моей сестры.
– А почему ты сама не приготовишь завтрак? – вдруг спросила Марина.
В кухне повисла тишина. Игорь замер с недонесённым до рта тостом. Светлана Петровна медленно повернулась.
– Что, прости?
– Раз уж тебе не нравится, как я готовлю, может, сама этим займёшься? – Марина пожала плечами. – Чтобы Игорёк получал золотистую корочку и нормальную пищу.
– Ну вот, опять начинается, – Игорь положил тост на тарелку. – Марин, не надо, а?
– Что не надо? – Марина повернулась к мужу. – Я просто предложила вариант решения проблемы.
– Ты слышишь, как она со мной разговаривает? – Светлана Петровна повернулась к сыну. – Как с прислугой! В моём собственном доме!
– Технически это наш общий дом, – заметила Марина. – Мы вместе делали ремонт. Я покупала всю мебель на кухню.
– Ох, неблагодарная! – всплеснула руками Светлана Петровна. – Мы тебя пустили жить, а ты теперь права качаешь? Да я сколько на ремонт своих денег потратила! А она…
– Мама… – начал Игорь, но осёкся под тяжёлым взглядом матери.
– Нет уж, пусть знает! – Светлана Петровна упёрла руки в бока. – Если ты не хочешь ей сказать, скажу я. Она явно забыла, кто здесь хозяйка!
– Ладно, – Марина встала из-за стола. – Мне пора на работу. Вечером продолжим.
– Да-да, беги! – Светлана Петровна театрально взмахнула рукой. – Только деньги зарабатывать умеешь, а толку?
Марина молча вышла из кухни. В прихожей она медленно надела туфли, взяла сумку. В зеркале отражалось её напряжённое лицо.
«Сколько ещё я буду это терпеть?» – мелькнула мысль.
Дверь кухни скрипнула. На пороге стоял Игорь.
– Ты чего завелась? – он говорил тихо, но раздражённо. – Зачем маму задеваешь?
– Я? – Марина повернулась к нему. – Это я задеваю?
– Ну а кто начал про то, кто готовит? – Игорь потёр лоб. – Ты же знаешь, как она болезненно реагирует.
– А как она меня десять лет поедом ест – это нормально?
– Мама просто заботится, – он пожал плечами. – У неё такой характер. Она же не со зла.
Марина посмотрела на мужа долгим взглядом. Он отвёл глаза.
– Ладно. Извини, – наконец сказала она. – Пойду, опаздываю уже.
– Вот и молодец, – Игорь улыбнулся. – Вечером закажем пиццу, отдохнём. Только маме не говори, она же…
– Не любит фастфуд, – закончила за него Марина. – Я помню.
Когда за ней закрылась входная дверь, Марина остановилась на лестничной площадке. Десять лет в этой семье. Десять лет попыток стать «своей». И ничего не изменилось. Она до сих пор чужая, а Светлана Петровна до сих пор считает Игоря своим мальчиком.
В этот момент в её голове что-то щёлкнуло.
Вечером, как обещал Игорь, они ели пиццу. Точнее, ели её только Марина и Игорь, пока Светлана Петровна демонстративно ковырялась в своей овсянке, приговаривая: «Вы травитесь, а я буду здоровой».
– Мариночка, ты бы хоть салатик сделала к этой… гадости, – она кивнула на коробку с пиццей.
– Мам, ну что ты начинаешь? – вяло возразил Игорь. – Нормальная еда.
– Нормальная? – Светлана Петровна подняла брови. – А потом желудок будет болеть. Марина, ты как хозяйка должна заботиться о муже!
Марина смотрела на дымящийся кусок пепперони. Обычно она бы промолчала, улыбнулась, может быть, даже извинилась и побежала резать салат. Но сегодня что-то изменилось.
– А вы не думали, что я устала? – спокойно спросила она. – Я сегодня провела пять совещаний. Подготовила квартальный отчёт. И да, мне хочется просто поесть пиццу.
Светлана Петровна замерла с ложкой в руке. Игорь тоже перестал жевать.
– Боже мой, какие мы нежные, – протянула свекровь, отодвигая тарелку. – Игорь тоже работает. И я, между прочим, на пенсии не отдыхаю – хлопочу по дому. Однако мы не жалуемся.
– Вы не жалуетесь? – Марина засмеялась. – Вы весь завтрак жаловались на нарезку картошки.
– Опять ты за своё, – Игорь тяжело вздохнул. – Мы можем просто поужинать?
– Просто поужинать? – Марина повернулась к нему. – Разве это возможно? Твоя мама не может просто поужинать. Она обязательно должна сделать замечание.
– Во-первых, я не «твоя мама», а Светлана Петровна, – свекровь постучала ложкой по столу. – А во-вторых, если бы ты готовила нормально, я бы не делала замечаний.
– Так готовьте сами.
– Что?!
– Ну раз я не умею, возьмите бразды правления в свои руки, – Марина откусила ещё кусок пиццы. – Я не против.
– Нет, ты видел? – Светлана Петровна повернулась к сыну. – Видел, какой тон? А потом ещё удивляется, почему у неё с мужем проблемы.
– У нас нет проблем, – тихо сказал Игорь.
– Вот именно, – подхватила Марина. – Мы прекрасно живём.
– Ой, не смеши меня, – свекровь поднялась из-за стола. – Ты даже постель нормально убрать не можешь. Я захожу утром в вашу комнату – вечно творческий беспорядок!
– А зачем вы заходите в нашу спальню? – снова тот же спокойный тон, от которого у свекрови задёргался глаз.
Марина вдруг поняла: она больше не боится конфликта. Что-то сломалось внутри. Или наоборот, что-то наконец встало на место.
Следующие две недели в доме стало тихо и странно. Марина будто перестала замечать колкости свекрови. На каждую претензию она отвечала вежливо, но отстранённо, словно разговаривала с навязчивым клиентом.
– Ты опять всю ванную затопила! – поджав губы, Светлана Петровна протягивала тряпку. – Вытри за собой!
– Хорошо, – Марина брала тряпку, вытирала несколько капель воды и возвращала обратно. – Пожалуйста.
После таких перепалок свекровь ходила жаловаться к Игорю, но тот только пожимал плечами:
– Она же всё сделала. Что не так?
– Как что? – возмущалась Светлана Петровна. – Ты посмотри, как она со мной разговаривает!
– Вежливо разговаривает, – он отмахивался и утыкался в телефон.
Это было что-то новое. Обычно он сразу становился на сторону матери. Марина не могла понять, что изменилось.
Однажды вечером Игорь вернулся с работы раньше обычного. Марина как раз стояла у плиты – готовила ужин. Она теперь часто это делала, но совсем не так, как раньше.
– Что на ужин? – Игорь заглянул в кастрюлю. – Это же не мамино жаркое?
– Нет, это тайский суп с кокосовым молоком, – Марина помешивала ярко-оранжевую жидкость. – Я рецепт в интернете нашла.
– Мама будет недовольна.
– Пусть. Я готовлю то, что хочу есть сама.
Игорь не ответил. Он просто смотрел на жену, будто видел её впервые.
– Ты какая-то другая стала, – наконец сказал он. – Что происходит?
– Ничего, – Марина пожала плечами. – Просто перестала подстраиваться.
– Под кого?
– Под вас с мамой, – она выключила плиту. – Десять лет я пыталась быть такой, как вам нужно. Всегда идеальной, всегда готовой услужить. А теперь просто решила быть собой.
– Но мама… она же не со зла. Просто у неё такие представления о семье.
– Я знаю, – кивнула Марина. – И не держу на неё зла. Просто не собираюсь больше жить по её правилам.
В этот момент хлопнула входная дверь. Светлана Петровна влетела на кухню с пакетами. Она приветливо кивнула сыну, но когда увидела кастрюлю, её лицо моментально изменилось.
– Это что ещё такое? Почему не жаркое? Сегодня же среда!
– Я приготовила тайский суп, – спокойно ответила Марина. – Хотите попробовать?
– Я не буду есть эту экзотику! – Светлана Петровна всплеснула руками. – Игорь, ну скажи ей! В среду у нас всегда жаркое!
Марина посмотрела на мужа. Впервые за долгое время их взгляды встретились. Игорь растерянно переводил взгляд с матери на жену.
– Мам, ну давай попробуем, – неуверенно сказал он. – Может, вкусно?
Светлана Петровна застыла. Такого предательства она не ожидала.
– Значит, ты на её стороне? – тихо спросила она.
– Да нет же тут сторон! – Игорь поднял руки. – Просто суп. Обычный суп!
– Нет, дорогой, – Светлана Петровна выпрямилась. – Это не просто суп. Это бунт. Твоя жена специально делает то, что мне не нравится!
– Нет, не специально, – покачала головой Марина. – Я делаю то, что нравится мне.
– Ах, вот как? – свекровь криво улыбнулась. – Игорь, я предупреждала тебя. Она всегда была эгоисткой. И вот теперь даже не скрывает этого!
Игорь нервно рассмеялся.
– Мам, ну хватит.
– А что? Скажи мне, сынок, когда ты последний раз ел нормальный борщ? Или котлеты по твоему любимому рецепту? – она сверлила невестку глазами. – Эта женщина даже не пытается заботиться о тебе!
– Вообще-то я готовлю каждый день, – заметила Марина. – И Игорь всегда съедает всё, что я приготовлю.
– Да, потому что он голодный приходит! – Светлана Петровна ткнула пальцем в её сторону. – Но разве ты спрашиваешь, что он хочет? Что ему нравится?
– А ты спрашиваешь? – вдруг тихо сказал Игорь.
В кухне повисла тишина
—— – Что ты сказал? – Светлана Петровна сделала шаг к сыну.
– Я спросил, – Игорь сглотнул, но продолжил, – ты сама-то хоть раз спрашивала, что мне нравится?
– Что за глупости! Я твоя мать! Я лучше всех знаю, что тебе нравится! – Светлана Петровна рассмеялась, но смех вышел натянутым. – Вот видишь, что она с тобой сделала? Настраивает против родной матери!
– Я ничего не делаю, – Марина поставила тарелки на стол. – Может, поужинаем?
– Нет уж! – Светлана Петровна скрестила руки на груди. – Я не буду есть эту… эту… неизвестно что!
– Ваше право, – Марина села за стол и положила себе суп.
Светлана Петровна посмотрела на сына. Её взгляд говорил: «Ну? Что ты будешь делать?»
Игорь помялся, потом сел рядом с Мариной.
– Дай и мне попробовать, – сказал он и подвинул к себе тарелку.
Лицо свекрови исказилось, как от боли. Она молча развернулась и вышла из кухни.
– Вкусно, – сказал Игорь, отправив в рот первую ложку. – Правда вкусно.
– Спасибо, – Марина улыбнулась. – Что на тебя нашло?
– В смысле?
– Обычно ты всегда соглашаешься с ней.
Игорь отложил ложку и задумался.
– Не знаю. Просто… мне надоело. Каждый раз одно и то же. Ты готовишь – она недовольна. Ты убираешь – она недовольна. Что бы ты ни делала – всё не так.
– И ты только сейчас это заметил? Спустя десять лет?
– Нет, замечал и раньше. Просто… так проще было. Соглашаться.
– А теперь что изменилось?
Игорь пожал плечами.
– Не знаю. Может, я просто устал. Или… – он посмотрел на неё, – может, мне нравится, какой ты стала.
Марина удивлённо подняла брови.
– Правда?
– Да. Ты как будто… расправила плечи. Раньше ты всегда была такая зажатая. А теперь, – он улыбнулся, – теперь ты как будто настоящая.
Марина замерла с ложкой у рта. Она не знала, что ответить. Столько лет она ждала этих слов, и вот наконец они прозвучали. Но почему-то они не принесли радости. Только горечь.
– Игорь, – она отложила ложку, – почему ты раньше молчал? Почему не заступался за меня?
– Я… – он запнулся, – мне было сложно. Ты же знаешь маму.
– Да, знаю. И тебя знаю. Ты всегда выбирал не вмешиваться.
– Это нечестно. Я просто хотел мира в семье.
– Мир был только у тебя, – Марина покачала головой. – Потому что ты отмалчивался. А мы с твоей мамой… мы были на войне.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Снаружи, из комнаты Светланы Петровны, доносились приглушённые всхлипы.
– Знаешь, что самое обидное? – Марина поднялась из-за стола. – Я раньше так старалась ей понравиться. Готовила эти бесконечные салаты, жаркое, пироги. Убиралась каждый день, протирала даже плинтусы. А она всё равно находила, к чему придраться.
– Она всегда такая была, – тихо сказал Игорь. – Даже когда папа был жив. Для неё никто не делал достаточно.
– И ты это знал… и всё равно позволил мне пройти через всё это?
Игорь не ответил. Он смотрел в свою тарелку, как провинившийся школьник.
В коридоре послышались шаги. Дверь на кухню распахнулась. На пороге стояла Светлана Петровна, прижимая к груди фотоальбом. Её глаза были красными.
– Вот, смотри! – она швырнула альбом на стол. – Смотри, кто тебя вырастил! Кто не спал ночами, когда у тебя был жар! Кто ходил на родительские собрания! Кто всю жизнь, всю жизнь положил на то, чтобы ты вырос счастливым!
Игорь медленно открыл альбом. Детские фотографии, школьные, институтские. На всех он улыбается, а рядом – она, Светлана Петровна, смотрит на него с обожанием.
– Мама, я знаю…
– Нет, не знаешь! – она перебила его. – Если бы знал, не позволил бы ей так со мной обращаться!
– Я ничего не сделала, – тихо сказала Марина.
– Молчи! – Светлана Петровна повернулась к ней. – Я тебя впустила в дом, а ты… ты всё разрушила!
– Мам, успокойся, – Игорь встал. – Никто ничего не разрушил.
– Нет, Игорь, она права, – Марина вдруг почувствовала странное спокойствие. – Я действительно всё разрушила. Только не то, что она думает. Я разрушила ваш маленький мирок, где вы двое всегда были вместе. Где ты – вечный мальчик, а она – вечная мама. И знаешь что? Я не жалею об этом.
– Вот! Видишь? – Светлана Петровна схватила сына за руку. – Она даже не отрицает! Она всегда хотела нас поссорить!
– Нет, не хотела, – Марина покачала головой. – Я хотела быть с тобой, Игорь. Просто с тобой. Но вместо этого получила вас обоих. И знаешь, с меня хватит.
Марина вышла из кухни. В спальне она открыла шкаф и достала чемодан
—-
Стук в дверь спальни раздался через двадцать минут. Марина уже почти закончила собирать вещи.
– Можно? – голос Игоря звучал растерянно.
– Заходи, – ответила она, не оборачиваясь.
Он вошёл и замер на пороге, глядя на открытый чемодан.
– Что ты делаешь?
– А на что это похоже? – Марина сложила последнюю блузку. – Ухожу. Надоело.
– Куда?
– К Насте, – она защёлкнула замок чемодана. – Поживу пока у неё.
– Марин, ну не надо так, – Игорь подошёл ближе. – Она просто расстроилась. Завтра всё будет нормально.
Марина повернулась и посмотрела на мужа. В его глазах читалась паника.
– Правда? – она усмехнулась. – И каким будет это «нормально»? Я снова буду терпеть её придирки? Ты снова будешь делать вид, что ничего не происходит?
– Я… я поговорю с ней.
– Поздно, Игорь, – Марина покачала головой. – Десять лет поздно.
– Но мы же семья! – в его голосе звучала обида. – Нельзя вот так просто всё бросить!
– Семья? – она подняла чемодан с кровати. – Мы не семья. Мы никогда ею не были. Семья – это когда муж и жена вместе против всего мира. А у нас… – она вздохнула, – у нас ты всегда был между нами. Сын и мамочка против чужой женщины.
– Неправда! – он сделал шаг назад. – Я всегда…
– Всегда что? – Марина ждала, сможет ли он закончить фразу.
Игорь молчал.
– Вот именно, – кивнула она. – Ты всегда молчал. И я молчала. Только твоя мама всегда говорила, что думает. И знаешь, я ей даже благодарна. Она хотя бы была честной.
– Не уходи, – Игорь вдруг взял её за руку. – Пожалуйста.
На мгновение Марина почувствовала слабость. Она так любила его когда-то. Так мечтала о настоящей семье. И сейчас он впервые за долгое время смотрел на неё так, будто она действительно что-то для него значит.
– Прости, – она высвободила руку. – Мне нужно идти.
В коридоре она столкнулась со Светланой Петровной. Та стояла, прислонившись к стене, с заплаканным лицом.
– Уходишь? – спросила она. – Так просто бросаешь моего сына?
– Не просто, – Марина покачала головой. – Поверьте, совсем не просто.
– Одумайся, глупая, – Светлана Петровна вдруг взяла её за локоть. – Где ты ещё такого найдёшь? Мой Игорёчек – золото!
– Да, – неожиданно для себя Марина улыбнулась. – Он золото. Только вы надели его как кольцо – и никогда не снимаете.
Марина вышла в звенящую тишину подъезда. Спустилась по лестнице, ощущая странную смесь пустоты и свободы.
Она ушла из дома, где прожила десять лет. От мужа, которого когда-то любила. Ушла налегке – только с одним чемоданом.
И почему-то ей казалось, что этот чемодан весит меньше, чем всё то, что она оставила позади.
