— Выходи.
— Не понял…
— Выходи из машины.
— Но мы на шоссе… Тут заправка, деревня… Зачем мне тут выходить?
— Потому что здесь начнется твоя новая жизнь.
— А… Ахаха, все, догадался. Ты заказала какой-то розыгрыш в ивент-агентстве. Сейчас налетят спецназовцы, упакуют меня в «бобик» или в затонированный джин, и повезут якобы в тюрьму за то, чего я не совершал, а там уже бар, друзья, банкет! Понял-понял, не буду портить шоу.
— Леша, вы-хо-ди.
— Это не сюрприз? И ты меня не праздновать День рождения везла?
— Ты проницательный.
— Мам, каким бы я ни был сыном…
— Ты худший сын. Я так слепо тебя любила… Но ты худший сын. Сейчас тебе всего 25, если одумаешься, то еще будет возможность все исправить, но для этого тебе нужна мотивация и уже не пряник, а хороший пинок. На твоей карте есть деньги. Можешь на них снять жилье. Вы-хо-ди.
***
Алла украшала разноцветными воздушными шарика свою уютную квартиру, которую она вот уже двадцать с небольшим лет делила с единственным сыном. Который, кстати, куда-то запропастился с самого утра. Алла привязывала шарики к карнизу в большой комнате, где будут праздновать, уже раз седьмой. Привязывала. Слезала со стремянки. Отходила на нужное расстояние и высматривала недостатки.
— Опять неровно!
Шарики на кухне и в прихожей она кое-как победила, а тут — никак.
Скоро уже 17:00…
Наконец, пришел сын.
— Леша, ты купил кукурузу?
— Ой, кукуруза…
— Целый день где-то проваландался, а кукурузу, за которой я тебе посылала, не купил? Горе ты луковое… Как крабовый теперь готовить?
— Наверное, без кукурузы…
— Да, можно сразу крабовые палочки майонезом намазать и не заморачиваться с салатом. Куда ходил хоть?
— К другу заскочил, а у него комп игровой…
— Угу, в гонки свои играли. В мой юбилей! Спасибо, сыночка. Я — за кукурузой. Шарики на тебе. Равномерно развесь их по карнизу в зале… и чтобы красиво! Гармонично.
Алла, скомкав передник, бросила его на спинку стула. Надела куртку и пошла в продуктовый.
У почтовых ящиков встретила Люду.
— Алла! С Днем рождения тебя! Счастья, здоровья, удачи тебе во всех начинаниях. И живи до ста пятидесяти лет, такой же молодой и прекрасной. Куда путь держишь в растрепанном виде?
— За кукурузой на салат.
— Да не утруждайся. У меня баночка найдется. Пойдем.
Люда выручила ее баночкой консервированной кукурузы.
— Чего Лешку-то своего в продуктовый не послала? Занят?
— Да, у него сегодня собеседования.
— Совсем себя парень не бережет, только работу потерял, а уже носится в поисках новой, даже в мамин День рождения по собеседованиям ходит. Трудяга он у тебя.
Он не «только» работу потерял, он полгода как безработный. В марте его уволили, об этом Алла еще рассказывала знакомым, что Леша ищет место потеплее. Когда несколько месяцев Леша так и не спешил никуда устраиваться, Алла всем сказала, что устроился. И что опять не сложилось. Он не «опять» безработный, а «все еще».
Но такого знакомым не скажешь.
— Не бережет — не бережет… Так что, я возьму банку и пойду?
— Ой, банка! — Люда уже чуть не сунула ее обратно в шкафчик, — Чуть не забыла, зачем пришли. Так во сколько начало? В пять?
— Да.
— С салатами помочь?
— Неа, мне Леша поможет, если что.
— Золотой парень. Ты не перегружай его, ему и так сейчас морально тяжело. За год третий раз работу ищет, хоть и амбициозный он, везде ему тесно, перспектив нет, я понимаю, что хочется что-то поменять, но даже так это сложный период. Не перегружай парня.
— Конечно.
Угу. Перетрудился он.
Дома Алла приспособила Лешу к чистке овощей.
— Мам, зачем нам овощи? Если уже два горячих блюда и три салата. Торт из кондитерской доставят… Гостям потом скорую помощь не придется вызывать? Переедят.
— Не бурчи, а чисти морковь на рагу. Когда у тебя собеседование-то?
— Когда-когда, мам. Зачем ты в праздник лезешь с этой работой? Поговорить больше не о чем? Считай, что я уже работаю.
Честно говоря, к 17:00 Алла уже не хотела никакого праздника. Шарики на карнизе смотрелись ужасно: Леша совсем не знал, что такое «гармонично». Поэтому восемь из двенадцати шариков были слева, одним комком, а оставшиеся четыре нелепо распределены по правой половине, но эти бреши было уже ничем не прикрыть. Еще Леша перестарался. Привязаны они так крепко, что снять их оттуда можно только с карнизом.
Салатов на столе было много, но гости ели, как птички. Конечно, все прибежали с работы, с учебы, до вечера голодным не проходишь, поэтому все плотно пообедали, и сейчас, к пяти вечера, аппетит у них еще не проснулся.
Однообразные тосты ее утомили. Своих друзей она любила, но после полноценной рабочей смены, которую она сегодня отпахала с готовкой и уборкой, уже мечталось, чтобы они разошлись… Посидели бы лучше в кафе. Но Алла прикинула цены на банкет в ресторане и сразу отказалась от этой затеи. На себя она не тратится. Еще и Леша сейчас безработный…
— Что-то наша именинница загрустила, — сказала Люба, — Давненько не пили за твое здоровье. Чья очередь произносить тост?
Была очередь Леши.
Этого Алла ждала с затаенной тревогой. Все ей вручали подарки, когда поздравляли за столом, а не просто ставили горкой при входе. Поздравили — подарили, поздравили — подарили. А что ей Леша подарит, если он сам себя даже прокормить не может? Она предлагала ему деньги, чтобы он купил ей подарок, но сын мужественно отказался. Браво. Тогда он гордость свою показал, а сейчас за него краснеть.
— Мама… Я, наверное, не самый лучший сын. Я лентяйничаю, я меняю работы, я мотаю тебе нервы… Иногда прихожу рассерженный или уставший, не всегда помогаю с домашними хлопотами, но я очень стараюсь стать лучше. Ты мне в этом помогаешь. И просто хочу, чтобы ты знала, что для тебя мне ничего не жалко, поэтому сегодня, когда тебе исполняется 25, — он улыбнулся, и все одобрительно похлопали, — Хочу преподнести тебе этот скромный подарок. Я видел в ювелирном, как ты на него смотрела.
Из пакетика, в котором, как подозревала Алла, книжка с распродажи, Леша достал футляр с ожерельем. Правда, то, о чем она мечтала! Летом они заходили в ювелирный, шли мимо него, и Алла загляделась на это произведение искусства.
Гости выпали в осадок.
Полный аут.
Люда даже начала аплодировать.
— Алла, какой у тебя сынок! — умилялась коллега, — Ой, наревешься, когда он женится и будет драгоценности уже не маме, а жене дарить.
— Его на всех хватит, — сказала Люда.
А у Аллы были неопределенные чувства.
Хотелось рыдать от счастья и обнимать сына, но… откуда он взял деньги? Это, конечно, не фамильное королевское золото за миллионы евро, но одно ожерелье, как ее зарплата за месяц.
Уже ночью, убирая со стола и моя посуду, Алла улучила момент, чтобы поговорить с Лешей:
— Леша, я весь вечер не снимала твой подарок, — ожерелье красовалось на ее шее, — Это очень трогательно. Спасибо. Но… тебе не пришлось сделать ничего незаконного? Утром куда-то ушел, ничего не сказал, потом сказал, что был у друга, а вернулся с ожерельем, которое как моя зарплата стоит. Когда ты уходишь «гулять», ты точно уходишь гулять? Или эти прогулки ты совмещаешь с работой?
Он оторвался от компьютера.
— Мама, что ты за пессимистка… Сын на работу устроился, драгоценности тебе дарит, а ты все подвох какой-то ищешь…
— Устроился?? Поздравляю! Но, прости меня ради Бога, но столько за день нигде не платят.
— Это не за день. Это я занял у приятеля, к которому заходил в гости после собеседования. С зарплаты отдам. Я бы хотел, мам, дождаться зарплаты и купить тебе подарок без долгов, но она будет только в следующем месяце, а порадовать тебя хотелось уже сейчас.
Ну такое. Как бы и заплатил со своих, просто в рассрочку, но Алла переживала.
После праздника на работу идти особенно не хочется, поэтому она провалялась до 8:20, понимая, что останется без завтрака и придется раскошелиться на такси. Но раз в году-то можно и побаловать себя!
Но Леша позвал ее к столу.
Алла дремала, как бы в полусне, и не слышала, что он шуршит на кухне.
— Завтрак? Мне?
— По правде сказать, не только тебе. Мне тоже.
— Ты-то куда в такую рань?
— Как? На работу.
Чуть отлегло. Значит, не соврал.
Алла сегодня почувствовала себя счастливой женщиной. Мало того, что она ехала на работу, сверкая подарком, так больше не надо никому врать, что Леша работает. Она уже не могла сочинять разные байки, как ему коллега понравилась, как с начальником поцапался, и как работал сверхурочно… И, как мать, она очень боялась, что сын вырос бездельником.
Подниматься по утрам стало веселее.
Леша всегда готовил им завтрак.
Часто он приходил позже мамы, поэтому ужином полностью занималась она.
Анна, нет-нет, да и подумывала, что скоро ему можно будет с ипотекой помочь, там и свое жилье будет, и невесту найдет…
По традиции, у почтовых ящиков она встретила Люду.
— О, здрасте-здрасте! — Люда распечатывала конверт, — Как тебе живется в 52?
— Так же, как и в 51. Привет.
— Как Лешка?
— Лучше всех, — ответила Алла.
— Все-таки смышленый мальчишка у тебя вырос. Работает на дому, значит, в этих компьютерах и интернетах понимает, смышленый.
— На дому?
— Ой, да не секретничай. Я ж не из зависти говорю, а, если и из зависти, то исключительно из белой. Вижу, как он по утрам за кофе ходит. Наверное, и поесть-то ему потом некогда, ты парня не перегружай домашними делами, обед приготовь, глядишь, и станет он компьютерным миллиардером.
— Во сколько он за кофе ходит?
— Да как ты уезжаешь. Провожает тебя — и за кофе.
Так Алла узнала, что сын не работает, а уходит с ней по утрам, якобы на работу, чтобы попить кофе и вернуться домой к любимому компьютеру. Откуда же деньги на колье? Кредиты. Та зарплата, которую он приносил, это тоже деньги с кредита. Пока ему эти кредиты еще одобряли. Как до него достучаться, Алла не понимала. Надо было поступать в педагогический. Может, у тех, кто отучился на преподавателей, нет таких трудностей с собственными детьми.
Взяв несколько дней на «подумать», Алла все-таки подошла к сыну:
— Я знаю, что ты не работаешь.
— Ма…
— Я не договорила. Про твои займы я тоже знаю. Как вообще можно было до такого додуматься?
— Я просто не хотел работать… Пашешь, а живешь все равно на копейки. Никакой радости.
— Только теперь тебе годика, эдак, три придется жить не на копейки, а вообще без каких-либо радостей. Так бы ты пошел работать и тратил деньги на себя, а так будешь тратить на кредиты.
— Не буду я за них платить. Работы у меня нет, жилье единственное, взять с меня нечего… Ну, или ты, если так парят эти кредит, сделай мне подарок на День рождения — оплати их.
И Алла сделала ему подарок. Подарила возможность все переосмыслить.
Свое 53-летие она не праздновала. А знакомых видеть вообще не хотела. Все они теперь в курсе, что ее сын лентяй и бездельник.
Но тут заглянула Люда.
— Ал, чего ты закрылась в своей избушке? Никто тебя не винит. Никто про тебя не шепчется. Леша смышленый парень, который немного запутался. Неприятно, конечно, но не апокалипсис. Потом еще посмеетесь над этим. Поехали к маме моей? У нее тоже праздник — 50 лет стажа. Заодно и тебя поздравим.
Ехать в свой День рождения на праздник незнакомой женщины? Ок.
Алла не наряжалась.
Она-то не знала, что ее повезут в ресторан, оплаченный Лешей. Сын выводы сделал. И хоть кредиты ему платить еще долго, но он уже понял, что сам виноват, и что ему теперь надо много работать.
