Виктор почувствовал неладное, едва перешагнул порог. Глаза жены покраснели, будто она плакала, вид был виноватый.
– Что случилось? – испугался Виктор.
– Ты только не сердись, я обещала маме, что она поживет с нами полгода, – ответила жена.
Виктор крепко выругался, ведь именно этого он боялся больше всего.
***
Марина никогда не скрывала, что у них с матерью, Полиной Андреевной, тяжелые отношения:
– Мама всегда мной недовольна. Я некрасивая, глупая, толстая, совсем на нее не похожа. При этом она хочет быть рядом, просто не переносит одиночества.
– Просто ей нужен кто-то, над кем она будет издеваться, – ответил Виктор.
Неудивительно, что Марина с матерью были не особо близки, их общение ограничивалось звонками, во время которых мать тараторила и жаловалась, а дочь согласно «угукала». В подготовке к свадьбе будущая теща не участвовала, а в ЗАГСе запричитала:
– Неудачное платье, Марина! С твоей тяжелой фигурой ты в нем как баба на чайник.
У Марины из глаз брызнули слезы, а Виктор отвел Полину Андреевну в сторону и строго произнес:
– Не смейте обижать мою жену, иначе я вас выставлю и на родство не посмотрю!
Полина Андреевна обиженно надула губы:
– Я сама знаю, как общаться со своим ребенком, ты мне не указ.
После свадьбы Полина Андреевна то и дело предпринимала попытки проникнуть в дом, привозила какие-то подарки, напрашивалась на чай, а когда родилась внучка Диана, вызвалась посидеть с девочкой. Но впервые увидев ее, ахнула:
– Тяжело будет девочке, такая некрасивая! Хотя в кого ей быть красавицей, мать – бегемот, отец – серая мышь.
После этого Виктор и Марина закрыли перед ней двери окончательно, что Полина Андреевна сочла несправедливым.
– К свекрови ты на все праздники ездишь и внучку к ней привозишь, а меня и близко не подпускаешь, – жаловалась она дочери.
– Потому что ты слишком резко говоришь с нашей дочкой.
– А что я такого сказала? Это же правда. Пусть Диана услышит ее от бабушки, а не от других людей.
Учитывая все это, Виктор не обрадовался, узнав, кто въезжает к ним в дом. Когда запас ругани иссяк, он спросил:
– Почему твоя мама будет жить с нами?
– Она после операции, ей нужен уход, а больше за ней смотреть некому, – объяснила Марина. – Я бы не согласилась, но она так плакала, совсем беспомощная.
– Пусть наймет сиделку!
– Маминой пенсии хватит только на пару дней, а восстановление занимает два месяца.
– Мы наймем сиделку!
– А потянем?
Виктор удрученно замолчал. Полгода назад они начали строить загородный дом, все деньги уходили туда, они не смогли бы содержать даже крохотного котенка, не то что больную женщину.
«Но не выкидывать же ее», – подумал Виктор. Какой бы Полина Андреевна ни была, гибели он ей не желал.
– Ладно, пусть приезжает, но хоть одно слово в адрес тебя или дочки, я отвезу тещеньку обратно в больницу, и пусть там делают что хотят.
***
На взгляд Виктора, на страдающую от болезни Полина Андреевна ничуть не походила, но документы и шрам подтверждали, что та не врет.
– Спасибо, что приютили, – прошелестела теща, переступив порог.
«Глазки в пол, вся такая скромница, ласковые речи… Надо же, как преобразилась, когда прижало», – подумал Виктор.
Несколько дней Полина Андреевна вела себя примерно, помогала дочке с готовкой, играла с трехлетней внучкой в парикмахерскую.
А на четвертый день маленькая Диана отказалась от еды. Как ни старались Марина с Виктором накормить ее хоть чем-то, какие деликатесы ни предлагали, дочка только мотала головой и плотно сжимала губы. Лишь к вечеру родителям удалось узнать причину
– Я стану толстой, как мама, – произнесла Диана.
Виктор сразу понял, откуда у этого страха ноги растут, и кинулся к теще. Та не стала отпираться:
– Девочка набрала несколько кило, вот я и забеспокоилась.
– Диана растет! – воскликнула Марина.
– Ага, вширь. У тебя тоже так начиналось, выглядела как пухлый ангелочек, я думала, похудеешь, а ты с каждым годом все больше становилась. Хоть дочку пожалей, прививай ей полезные пищевые привычки с детства. Пусть поголодает денек, ничего не случится.
Полина Андреевна замолчала, потому что зять шмякнул перед ней чемодан.
– Собирайтесь, я отвезу вас домой, – потребовал Виктор. – Вы испортили жизнь Марине, с этим я ничего поделать не могу, но свою дочь мучить не дам.
– Я не смогу жить одна, мне нельзя поднимать тяжести, трудно наклоняться и ходить по лестнице!
– Надо было думать об этом до того, как кусать руку кормящую.
Когда Марина и Виктор позже заглянули в комнату Полины Андреевны, та сидела над чемоданом и горько рыдала.
«Комедию ломает», – подумал Виктор, а его жена кинулась обнимать мать.
– Я хотела как лучше, чтобы девочка не стала себя ненавидеть, ведь красота – это так важно, – всхлипнула Полина Андреевна, обнимая дочь. – Простите меня, я больше не стану ничего такого говорить.
Марина подняла умоляющие глаза на мужа. Тот и рад был бы отказать, но жена смотрела на него с такой нежностью и мольбой, что он неохотно произнес:
– Хорошо, оставайтесь. Но больше мы подобного не простим.
– Спасибо, Витя, ты такой добрый, – залилась Полина Андреевна слезами и покрепче обняла дочь.
***
Выйдя наутро к завтраку, Виктор услышал на кухне перешептывание жены с тещей.
– Витя относится к тебе без уважения, я слышала, как вы вчера вечером ссорились из-за меня, – произнесла Полина Андреевна. – Не надо это терпеть, разведись, забери ребенка, пусть Витя и квартиру тебе оставит. Я тебе помогу с дочкой, мы будем счастливы.
– Мама, это не обсуждается, – твердо ответила Марина. – Я люблю мужа, вчерашняя ссора ничего не значит.
Виктор всегда ходил тихо, поэтому когда он вошел на кухню, Полина Андреевна подпрыгнула от испуга и уставилась на него, желая понять, какую часть разговора он услышал.
Виктор не подал виду, что вообще знает об их беседе, и начал готовить кофе. Когда они с Полиной Андреевной остались одни, он произнес будто в пространство:
– Кстати, квартира моя добрачная, при разводе не делится.
Уличенная Полина Андреевна покраснела и кинулась прочь, хлопнув напоследок кухонной дверью.
***
После этого инцидента Полина Андреевна вела себя тише воды ниже травы, но жить с ней оказалось непросто. Марина была права, ее мама совершенно не умела оставаться одна. Стоило Виктору переступить порог, как теща бросалась разогревать ему ужин, хотя на самом деле тот был предлогом для болтовни.
Все то время, что зять ел, она рассказывала о мелких событиях дня и о том, что видела по телевизору. И хотя готовила Полина Андреевна хорошо, от этой болтовни еда становилась безвкусной.
– Так, стоп, – заявил однажды Виктор. – Мне интересно, какого красивого кота нарисовала Диана или что продукты дорожают, но не за ужином. Сейчас время моего отдыха, Марина это знает, и они с Дианой мне не мешают. Вам тоже стоит придерживаться этого правила.
– Вы какие-то бирюки, едите каждый по отдельности, – обиделась Полина Андреевна. – Где же семейные ужины и неторопливые беседы? Вот когда Марина жила со мной, мы всегда ужинали и обсуждали, как прошел день.
– Да, Марина мне рассказывала, как вы расспрашивали о школьных делах, а потом высмеивали ее оценки, отношения с друзьями и мальчиками. Как вы ей сказали? Денис никогда не посмотрит на тебя, потому что он красавчик, лучше дружи с горбатым Сережей, тот идеально тебе подходит?
Виктор запомнил это выражение до малейших деталей, так как его потрясло, какой злой может быть родная мать. Полина Андреевна, видимо, тоже прекрасно помнила этот разговор с дочерью, потому что заалела и вышла из кухни, оставив зятя наедине с ужином.
– Ну, спасибо, – произнесла жена перед сном. – Мама мне полчаса мозг выносила из-за той сцены. Мне и так нелегко, я же сейчас работаю из дома, а она садится рядом и трещит, просто голова пухнет.
– Давай попросим ее съехать? – предложил Виктор.
– А ты сможешь выгнать больную женщину на улицу?
Виктор подумал и признал, что нет, так он не поступит.
– Ладно, нам осталось потерпеть всего каких-то шесть недель, переживем, – решил он. – Зато после такого испытания нашему браку ничего не страшно.
***
Он твердил себе это, когда Полина Андреевна тайком поменяла посуду в доме и выкинула его любимую кофейную чашку, потому что «некрасиво».
Когда она раскритиковала его работу при гостях, но великодушно заметила, что это неважно, так как ее дочь все равно не заслужила кого получше. Виктор даже пережил случай, когда Полина Андреевна довела Диану до слез, утверждая, что та одевается по-пацански, мальчики такую любить не будут.
Но однажды он застукал жену перед зеркалом, пока ты внимательно изучала свой живот, то втягивая его, то расслабляя. При виде мужа Марина смутилась и быстро опустила футболку на место.
– Хоть ты не поддавайся на критику своей матери, – вздохнул Виктор. – Ты не толстая.
– Нет, толстая, мы оба это знаем. И я…
– Достойна только горбатого Сережи, помню-помню.
Виктор подошел к жене, взял ее за руки и произнес:
– Ты самая красивая женщина на свете, моя сладкая пышка, и не позволяй ничьим словам в этом усомниться.
Обнимая и целуя жену, он утешил себя: «Осталось совсем немного, скоро мы останемся одни».
***
Но когда заветные два месяца закончились, Полина Андреевна попросила разрешить ей пожить тут еще немного. Залившись слезами, она призналась:
– Меня уволили с работы из-за долгого больничного, а найти новую женщине под шестьдесят непросто. Я не знаю, на что буду жить, все деньги ушли на операцию. Можно я поживу здесь, пока ищу работу?
«По крайней мере, теперь Полина Андреевна не будет постоянно торчать дома, и у нее останется меньше времени на нас», – успокоил себя Виктор.
Они договорились еще на месяц, однако к концу срока Полина Андреевна попросилась пожить еще немного:
– Никак не найду достойное место.
Ради семейного покоя и благополучия Виктор подыскал для тещи место в фирме своего друга, но Полина Андреевна ужаснулась:
– Работать уборщицей? Ни за что! Посмотри на эти руки, Витя, они предназначены не для швабры. Да еще и платят копейки.
– Человек в нужде не должен быть таким разборчивым, – указал Виктор.
– Но я не в нужде, вы же меня поддержите, пока не встану на ноги, – ответила Полина Андреевна.
Когда ей наконец удалось найти работу, Виктор и Марина вздохнули с облегчением, но тут обрушилась новая неприятность – у Полины Андреевны начались осложнения. Врач признался, что ничего не понимает:
– Все шло отлично, при постоянном приеме лекарств так быть не должно.
Дома Марина спросила:
– Мама, ты регулярно принимаешь лекарства?
Полина Андреевна наивно захлопала глазами:
– А разве надо? Я бросила, мне же лучше!
– Так ты никогда не поправишься! И не сможешь жить одна.
– А вы рады были бы от меня избавиться? – обиделась Полина Андреевна.
– Мы договаривались, что вы останетесь на два месяца, а прошло уже пять, – напомнил Виктор.
Теща замахала на него руками:
– Ну сейчас вы меня выгнать точно не можете, мне же опять стало плохо. Вы же не прогоните больную женщину?
– Не прогоним, конечно, но все будет строго, мы станем следить, чтобы вы лечились, а как только станет легче, мы отвезем вас домой. Мы относимся к вам с уважением, но хотим жить своей семьей.
Полина Андреевна надулась. В следующие дни она усердно доказывала, как сильно нужна Марине и Виктору, готовила на целый полк, постоянно возилась с внучкой и даже держала языка за зубами, хотя иногда ей явно не терпелось раскритиковать дочку, зятя или всю семью.
– Может, нам оставить маму здесь? – предложила однажды Марина. – Я никогда не видела ее такой доброй. Может, мама исправится, и мы будем счастливы?
– Твоя мама просто прикидывается доброй, если она останется, мы об этом пожалеем.
Виктор понял, что теща влияет на жену, поэтому на следующий день похвалил ее суп и добавил:
– Мне даже будет его не хватать, когда вы вернетесь домой.
Улыбка сбежала с лица Полины Андреевны, она шваркнула тарелку на стол так, что суп выплеснулся.
Вечером, когда Виктор вел дочку из садика, Диана спросила:
– Папа, почему ты не любишь бабушку? Я люблю бабушку, она добрая, пусть она останется.
– Кто тебе обо всем это рассказал, бабушка? – насторожился Виктор.
– Да, она сказала, будет мне шоколадки покупать каждый день, пусть она останется.
Придя домой, Виктор снова достал тещин чемодан и кинул перед ней:
– Уходите! Сейчас.
– Что случилось? – встревожилась Марина.
Виктор вкратце рассказал о разговоре с дочкой и закончил:
– Я терпел многое, списывал на ваш плохой характер, одиночество, но это за гранью. Нельзя использовать ребенка в своих целях, я не позволю делать дочку орудием ваших планов. А тебе, – он повернулся к жене, – придется выбирать, с кем ты хочешь остаться. С нами или со своей мамой?
– Ты же не дашь мужу меня выгнать? – расплакалась теща, цепляясь за руку дочери.
Марина грустно посмотрела на нее, обняла, отчего Полина Андреевна обрадовалась. Но радость кончилась, когда дочь произнесла:
– Я выбираю мужа. Я думала, ты изменишься, но Витя прав, ты безнадежна и даже маленького ребенка готова использовать. Мы пытались это простить, но не можем.
– Ты будешь виновата, если бросишь мать одну, – пригрозила Полина Андреевна.
– Нет, мама, в этом только твоя вина.
***
В тот же вечер Марина сама собрала мамины вещи и отвезла ее домой. Виктор видел, что жене тяжело из-за этого, но когда попытался посочувствовать, она остановила:
– Не нужно, я ни о чем не жалею. Следовало сделать это раньше, просто думала, что мама изменится и станет такой, какой я ее хотела видеть. Наверное, мы до последнего надеемся видеть в людях хорошее. Жаль, наши надежды не всегда оправдываются.
