— Мама, бабушка вытащила из моей копилки все деньги, что я копил на велосипед, — прошептал сын, прижимаясь к материнскому плечу.
Ольга замерла с чашкой чая в руке. Макс стоял, опустив голову, в его глазах блестели слезы. Мальчику было девять, и последние полгода он откладывал каждую копейку, которую получал на карманные расходы, каждый рубль, подаренный ему, каждую монету, найденную на улице.
— Ты уверен? — тихо спросила она, отставляя чашку. — Может, ты просто не посмотрел хорошенько?
— Посмотрел, — Макс протянул ей керамическую собаку с прорезью на спине. — Вот, она пустая.
Ольга заглянула внутрь копилки. Пусто. Еще вчера вечером Макс с гордостью демонстрировал ей, как тяжела стала его копилка, и они вместе пересчитали накопленную сумму — чуть больше трех тысяч рублей.
— Может, ты сам куда-то переложил деньги? — Ольга пыталась найти любое другое объяснение.
— Нет, — покачал головой сын. — Я проснулся, а бабушка копилку трясла. Она ее ключом открыла снизу, у нее есть ключ. Я притворился, что сплю.
Ольга вздохнула. Мать переехала к ним после смерти отца два месяца назад. С тех пор в доме стало неспокойно.
— Ладно, давай поговорим с бабушкой, — Ольга взяла сына за руку. — Только не обвиняй сразу, хорошо? Может, она… может, у нее была причина.
Валентина Петровна сидела в кресле у окна, листая старый фотоальбом. Услышав шаги, она подняла взгляд и улыбнулась.
— Бабушка, — начал Макс, но Ольга легонько сжала его плечо.
— Мама, ты не брала деньги из копилки Макса? — спросила Ольга, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Брала, — просто ответила Валентина Петровна, возвращаясь к альбому. — А что такого?
Ольга почувствовала, как напрягся рядом с ней сын.
— Мама, эти деньги Макс копил на велосипед. Уже почти полгода. Это его деньги.
— Ну и что? — пожала плечами Валентина Петровна. — Ему девять лет, какие у него могут быть свои деньги? Все, что в этом доме — наше общее.
— Это не так, — Ольга старалась говорить твердо, но спокойно. — У Макса есть право на личные вещи и на его сбережения. Он долго копил…
— На глупости, — перебила ее Валентина Петровна. — Велосипед ему не нужен. У него и так слишком много игрушек. А мне нужны были деньги на лекарства.
— Но ты получила пенсию три дня назад, — возразила Ольга. — И я всегда даю тебе деньги на лекарства, когда ты просишь.
— Ты мне не указывай! — голос Валентины Петровны стал резким. — Я твоя мать, и я лучше знаю, что нужно, а что нет. Мальчишке полезнее будет научиться, что в жизни не все получается, как хочешь.
Макс вырвал руку из материнской ладони и выбежал из комнаты. Хлопнула дверь его спальни.
— Видишь, что ты наделала? — Ольга почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Ты не имела права брать его деньги без спроса!
— Имела, — отрезала Валентина Петровна. — Я старшая в этом доме.
— Нет, мама. Это мой дом, и здесь мои правила. А мои правила — уважать личное пространство и собственность каждого, включая ребенка.
Ольга повернулась и вышла из комнаты, не дожидаясь ответа матери.
Макс лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ольга осторожно присела рядом и положила руку ему на спину.
— Прости, милый.
— Она забрала все, — глухо сказал Макс. — Теперь мне никогда не купить велосипед.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещала Ольга, поглаживая сына по спине.
— Зачем она это сделала? — Макс перевернулся на спину и посмотрел на мать. В его глазах стояли слезы. — Я же никому не мешал.
— Бабушка… она сейчас переживает сложный период, — Ольга попыталась найти слова, чтобы объяснить поведение матери. — После смерти дедушки ей очень тяжело.
— Но при чем тут мои деньги?
— Не знаю, милый, — честно ответила Ольга. — Иногда люди делают странные вещи, когда им плохо.
— Но мне теперь тоже плохо.
— Знаю. И я постараюсь все исправить.
Вечером, когда Макс уже спал, Ольга снова зашла к матери. Валентина Петровна сидела перед телевизором, но, казалось, не замечала, что происходит на экране.
— Мама, нам нужно поговорить, — Ольга выключила телевизор и села напротив.
— О чем тут говорить? — Валентина Петровна скрестила руки на груди.
— О деньгах Макса. Я хочу, чтобы ты их вернула.
— Я их потратила.
— Все три тысячи? — Ольга не поверила. — За один день?
Валентина Петровна отвела взгляд.
— Нет, не все.
— Тогда верни то, что осталось, и я добавлю остальное.
— С чего это я должна возвращать? — Валентина Петровна снова стала агрессивной. — Мальчишке девять лет, какой ему велосипед? Только шею сломает.
— Мама, это не тебе решать. Макс мечтал об этом велосипеде, он полгода каждую копейку откладывал. Представь, каково ему.
— В его возрасте у меня вообще ничего не было, — парировала Валентина Петровна. — А он капризничает из-за какого-то велосипеда.
Ольга глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Мама, когда ты переехала к нам, мы договорились о правилах. Одно из них — уважение к личному пространству и вещам каждого.
— Я твоя мать! Какие еще правила? — Валентина Петровна повысила голос.
— Именно поэтому я ожидала от тебя примера для Макса, а не… этого, — Ольга тоже начала терять терпение. — Что ты купила на его деньги?
Валентина Петровна молчала, поджав губы.
— Мама, ответь мне.
— Ничего особенного. Лотерейные билеты.
Ольга потеряла дар речи на несколько секунд.
— Лотерейные билеты? Ты взяла деньги, которые ребенок копил полгода, и спустила их на лотерею?
— Не кричи на меня! Я хотела как лучше! Думала, выиграю, и ему не просто на велосипед хватит, а на что-нибудь получше.
— И сколько ты выиграла?
Валентина Петровна отвернулась к окну.
— Ничего.
Ольга закрыла глаза и сосчитала до десяти.
— Хорошо. Вот что мы сделаем. Я дам тебе три тысячи рублей, и завтра ты сама положишь их обратно в копилку Макса. И извинишься перед ним.
— Еще чего! С какой стати я буду извиняться перед ребенком?
— С такой, что ты взяла чужое без спроса, — отрезала Ольга. — И если ты не извинишься и не вернешь деньги, нам придется серьезно подумать, можем ли мы продолжать жить вместе.
— Ты что, выгонишь родную мать? — Валентина Петровна выглядела шокированной.
— Я не хочу этого делать, мама. Но я не позволю тебе учить моего сына, что можно брать чужое без спроса и не извиняться за это.
Ольга встала и направилась к двери.
— Подумай об этом до завтра.
Утром Ольга проснулась от звука, доносившегося из кухни. Там Валентина Петровна готовила завтрак, а рядом сидел Макс и что-то увлеченно рассказывал.
— Доброе утро, — осторожно сказала Ольга, входя на кухню.
— Доброе, — откликнулась Валентина Петровна, не оборачиваясь.
— Мам, бабушка делает блины! — Макс выглядел оживленным. — И она мне кое-что отдала.
Он показал на копилку, стоящую рядом с ним на столе.
— Вот как? — Ольга вопросительно посмотрела на мать.
Валентина Петровна наконец повернулась к ней. Лицо женщины выглядело осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Я… положила деньги обратно, — сказала она, избегая прямого взгляда. — И мы с Максом поговорили.
Ольга присела за стол рядом с сыном.
— И о чем же вы поговорили?
— Бабушка сказала, что ей очень жаль, — ответил Макс вместо Валентины Петровны. — Она сказала, что иногда взрослые тоже делают глупости, особенно когда им грустно.
— И я пообещала больше никогда не брать чужие вещи без спроса, — тихо добавила Валентина Петровна. — Даже если это вещи моих родных.
Ольга увидела, как дрогнули губы матери.
— Бабушка сказала, что поможет мне выбрать велосипед, — продолжал Макс. — Она в детстве каталась на велосипеде своего брата и знает, какой лучше.
— Правда? — Ольга с удивлением посмотрела на мать.
— У моего брата Виктора был отличный велосипед, — кивнула Валентина Петровна. — Он мне иногда давал покататься. А потом… потом его не стало. Во время войны.
Она отвернулась к плите.
— Блины готовы, — сказала она после паузы. — Давайте завтракать.
Вечером, когда Макс уже спал, Ольга снова зашла к матери. Валентина Петровна раскладывала пасьянс на маленьком столике.
— Спасибо, — тихо сказала Ольга.
— За что? — Валентина Петровна не подняла глаз от карт.
— За то, что нашла в себе силы извиниться перед Максом. Я знаю, это было непросто для тебя.
— Я увидела его фотографию, — неожиданно сказала Валентина Петровна. — Витину. В альбоме. Он на велосипеде. Мне было девять, ему двенадцать. Он погиб через три года.
Ольга осторожно присела рядом.
— Ты никогда не рассказывала мне о нем.
— Слишком больно было, — Валентина Петровна отложила карты. — Знаешь, я ведь тоже копила. На куклу. А потом началась война, и все деньги… все стало ненужным.
Она помолчала.
— Наверное, поэтому я и взяла деньги Макса. Мне показалось таким… неправильным, что он может просто так взять и купить то, о чем мечтает. Когда мы в его возрасте…
— Но разве не в этом смысл? — мягко спросила Ольга. — Чтобы нашим детям было лучше, чем нам?
Валентина Петровна кивнула.
— Ты права. И знаешь, я действительно помогу ему выбрать хороший велосипед. Витя многому меня научил про них… давно, очень давно.
Она достала из кармана халата сложенные купюры.
— Вот, возьми. Это твои деньги, которые ты мне дала. Я вернула Максу те, что взяла. Почти все они были целы, только на пару билетов потратила.
— Оставь себе, мама, — Ольга накрыла руку матери своей. — Лучше купи Максу шлем к велосипеду. От бабушки.
Валентина Петровна впервые за весь день улыбнулась по-настоящему.
— Знаешь, — сказала она после паузы, — иногда я забываю, какой хорошей матерью ты выросла.
— У меня был пример, — ответила Ольга, сжимая руку матери. — Не всегда простой, но настоящий.
За окном начинался дождь. Капли стучали по стеклу, создавая уютный фоновый шум. В соседней комнате сопел во сне Макс. А в маленькой уютной комнате две женщины сидели рядом, соединенные невидимой нитью, которая тянулась через годы, через боль и радость, через ошибки и прощение, через войну и мир. Нитью, имя которой — семья.
