— Ты моих детей едой попрекаешь??
— Уже – да. К тому же, это двухъярусный торт от дорогого кондитера, который я вез в такую даль, чуть ли не на шелковой подушке, чтобы угостить СВОЕГО ребенка и всех ее подружек, — ответил Артем.
Его племянники, пятеро непоседливых мальчуганов, смели этот торт с подставки так, что крем и мастика висели даже на люстре, а затем, наверное, подумав, что терять им уже нечего, слопали все, что не прилипло к стенам, и что не испачкалось на полу – те края, которые, когда торт упал, оказались на вершинах его руин.
Артем поймал их с поличным, когда племянники, все в креме от торта, замывали «место преступления», складывая в мусорный мешок объедки и орудуя шваброй — но маслянистые ошметки павшего десерта уже отчетливо отпечатались на обоях и ковре.
— Тебе, Артем, ниже падать некуда, — вскинула подбородок Алина, — Когда мужчина считает, сколько кусочков съели его племянники…
— Алина, они его даже не съели. Они разнесли и торт, и мамину гостиную!
Ущерб был значительный. Как торту (который не подлежал восстановлению), так и квартире — обои, скорее всего, уже не отмоются, а ковер надо везти в химчистку. Кто все это осуществит? Да, Артем. Потому что у Алины 5 сыновей, мало денег и вообще — она девочка.
— Они играли и случайно его столкнули!
Отмахивалась Алина. Ошметки торта она сдвинула ногой с ковра.
-Сейчас сложим это в мешочки — и инцидент исчерпан, — она подняла надкусанный бисквит, — И приберемся немного, а то мама сама это не отмоет — у нее колени…
Артем рвал и метал.
— Двести раз было повторено, что жмурки, прятки, догонялки – это в саду. Все подвижные игры — в саду. Дом для отдыха!
— Я так-то маме на кухне помогала, — сказала Алина, — Кто бы смотрел за ними в саду, пока я в доме??
— Что за ними смотреть? Уже школьники!
— Школьник школьнику рознь. Ты такими высказываниями бросаешься, будто у них выпускные в этом году! Максим в 1 классе. Первоклашка. Вадим и Сема — детсадовцы. Это для тебя «школьники, за которыми не надо смотреть»? Или ты забыл возраст племянников, и тебе мерещится, что им по 15? Я была в доме. Мальчики не пойдут на улицу, за дом, без меня или бабушки. Потому они играли в доме.
— Темочка, какая муха тебя укусила? — мама Артема и Алины поставила на стол дымящуюся кастрюлю с компотом, — Все отмоем, все замоем, ковер я сама почищу и тортик для Вари испеку. Будет вкуснее покупного.
— Он не покупной, а заказанный у известного кондитера.
— Я испеку не хуже, — мама налила ему кружечку компота, — Попей. Яблочный. Для тебя варила. И не срывайся на сестру и на племянников. Подумаешь, тортик уронили.
А Тема уже что-то так разогнался, что остановиться не мог.
— Тортик? Тортик за 25 тысяч это для вас — «подумаешь, уронили»? Конечно, все кажется ерундой, когда не за твои деньги куплено. Мама, ты потакаешь этому? Хорошо. Катастрофа с тортом — несчастный случай. Но я еще прошлым летом хотел высказаться, что достало уже кормить всех пятерых племянников, когда они приезжают к тебе.
— Кого это ты накормил?
Глаза у Алины сузились. Не помнила она, чтобы Артем был таким уж щедрым братом. Скрягой его тоже не назовешь, но и деньгами никогда не разбрасывался.
— Того! Твои пять киндеров и моя дочь проводят здесь, у мамы, по месяцу — по два. Чтобы детки летом укрепляли здоровье отдыхом в деревне! Но у тебя-то их целых пятеро. А пакеты с продуктами на неделю мы привозим одинаковые. Твои, получается, съедают свое, мое и мамино.
— Темочка, никто не объедает вас. Я сама докупаю, если продуктов оказывается маловато, — сказала ему мама, — Варя ни в чем не обделена.
— Но я мог бы покупать меньше или Варе доставалось бы больше вкусненького. А так траты у нас 50 на 50, но детей-то 1 к 5. С этого дня я буду вкладываться 1 к 5. И привозить 1 пакет продуктов для моей дочери, а не для всей толпы.
— Много вложился, ничего не скажешь! — Алина, пока брат хорохорился, уже собрала куски торта, — Аж сухариками с мандаринками племянников угостил. Но почему же ты совершенно упускаешь тот факт, что в твоих пакетах, как всегда, мандарины по акции и столетняя греча, а в моих — мясо, фрукты и вон… — взгляд ее упал на первое попавшееся, — Авокадо. Раз пошло такое дело, то, ну-ка, неси чеки! Будет пересчитывать не на количество, а на качество! Глядишь, и по вложениям в 0 выйдем.
— Кто сейчас в моем доме примется пересчитывать купленные для детей продукты, тот вообще сюда больше не приедет, — осадила их мама, — Вы меня знаете. Я долго могу молчать. Но, если уж довели…
День Рождения Вари отпраздновали с тортом, который испекла бабушка.
У Артема на душе скребли кошки. Все поглощаемые продукты в его фантазиях трансформировались в ценники. Он словно видел, как утекают деньги.
Уже конец августа. Поэтому после этих выходных, и сестра и он, должны развезти детей по домам. Но это только на руку. Общаться с Алиной нет никакого настроения.
В вечер воскресенья Артем привез дочку в город и передал с рук на руки бывшей жене.
— Как добрались? Как мама? — из вежливости спросила Люда.
— Сама у нее и спроси, когда будешь звонить и инспектировать, достаточно ли хорошо я снабжал дочь продуктами и прочим на каникулах!
— Какая муха тебя укусила?
Люда совсем такого не ожидала.
— Все же хочется обо мне посплетничать, а потом на мои денежки еще кого-то подкармливать.
— Артем, да что такое?? Кого подкармливают на твои деньги?
— Племянников! Падчерицу! За мой счет! А мне надоело обделять из-за этого свою доченьку.
Люда смутно поняла, откуда это у него.
Год назад к Артему переехала его нынешняя жена, тогда еще невеста, со своей дочкой. И Артем с того лета очень болезненно воспринимает все вопросы расходов.
— Я бы не сказала, что ты до женитьбы на Марина щедро платил алименты. Минималку же, — отметила бывшая.
— Сколько я Варе покупал на ее каникулах! Одни продукты чего стоят! И на ее праздниках я никогда не экономил. Гаджеты и платья тоже самые дорогие для нее покупаю.
— Знаю-знаю, это мне ты деньги в руки давать не хочешь, — Люда отнеслась к этому со здравым цинизмом. Может, бывший так и покупает детскую радость и признание, но покупает же! Хотя бы так от него есть толк, — Что, как пришлось тратиться на чужого ребенка, так резко начал ценить своего?
— Не подливай масла в огонь! Я всегда ценил Варю, но сейчас… как-то это заметнее.
А ведь начал ценить. Не совсем понятно, что больше — дочь или потраченные деньги. Но начал. Теперь все, что, тем или иным образом, уходило на падчерицу или племянников, воспринималось Артемом как то, что недополучила его доченька.
— Задабривать ребенка дорогими подарками стало сложнее?
Артем был щедр только на такие широкие жесты. Ну, и на продукты, когда дочь проводила лето у его мамы. Все, что «за кадром» было для него не так привлекательно. Кружки и коммунальные платежи — это тоже то, что нужно для ребенка, но ребенок же этого не заметит. А папе надо показать именно Варе, что он потрясающий отец.
— Меньше денег у меня на Варю. Марина сейчас безработная. Я за все плачу, но сама она ест, как птичка, и от одежды у нее ломится гардероб, я ей почти ничего и не покупаю. Зато на ее дочь — все дай, дай, дай. Школьная форма. Лагерь. Секция баскетбола. Везде отстегни денежку.
— Но ты сам просил Марину уволиться.
— Это кто сплетни разносит?
— Опомнись, мой бывший супруг. Вообще-то, мы из-за этого развелись. Потому что я не хотела быть домохозяйкой и во всем зависеть от тебя, а тебе плохо, когда жена работает. Если ты ее об этом просил, то естественно, что должен обеспечить не только ее, но и ее дочку.
— Просил… Должен… Но без излишеств! Это не мой ребенок, так почему я обязан ее баловать, обделяя при этом своего?
— Ну, ты в чем-то прав… А в чем-то и нет.
От бывшей разве что полезное услышишь? Так счел Артем.
День Рождения, проведенный в деревне и без торта от известного кондитера, не посчитался Артемом за День Рождения. Он и раньше так делал: отмечали в два захода — на каникулах у бабушки и потом, когда Варя возвращалась в город, уже в кафешке со всеми ее друзьями.
Он вновь заказал торт.
И купил планшет последней модели.
На все это со смесью осуждения и порицания смотрела Марина.
В кафе, когда с торта сняли защитный колпак, Марина позвала мужа на разговор:
— Это не перебор? Ты не переусердствовал? У нас все расписано… И… Не при Даше. Ей же обидно.
— Даше-то что? Она веселится вон.
Падчерица ничем не напоминала обиженного ребенка.
— То, что она уже спрашивала у меня, почему ей и Варе достаются такие неравноценные подарки.
— Я не могу побаловать свою дочь?
— Этим ты желаешь сказать, что есть какая-то иерархия, в которой твоя дочь стоит выше моей?
— Да! Потому что она моя! Она стоит выше. И я балую ее. Я ей дарю планшеты и путевки. Твою я кормлю? Да? Довольствуйся и этим. И так не работаешь. Сидят на моей шее, так еще и причитают, что в роскоши не купаются.
Это должно было произойти.
Артем сказал то, что думал.
— Наслаждайся тогда праздником! — и Марина запустила салфетницей в торт. Торт пошатнулся. Салфетница смяла ему верхний ярус, но это можно было бы прикрыть кремом или съедобными украшениями, но торт снова пошатнулся и неустойчивая подставка навернулась.
— Чтобы я вас обеих в своей квартире больше не видел! — так Артем заявил о разводе.
