Оля ждала мужа с работы с нетерпением. Сегодня был первый его рабочий день в городе на предприятии. Жила молодая семья в посёлке, в частном домике, доставшемся Оле после бабушки и деда на свадьбу. Сами старики переехали в город в однокомнатную квартиру, поближе к сыну, к больнице.
Оля была рада начать свою взрослую жизнь в любимом доме, где она проводила все летние каникулы. К тому же она обожала животных, природу, сад. И как только родился сынок, и чуть подрос, Ольга завела корову.
— Пока в декрете, научусь сыр варить, буду подрабатывать на молочке, лишние деньги не помешают, — говорила она своему Саше.
— Ну-ну, — ухмылялся муж, — собралась заниматься сельским хозяйством? Только вот меня в это дело не впрягай. Я думал, что мы с тобой накопим денег и продадим домик наш, да в город уедем, а ты…
Саша работал на пилораме. Он, конечно, уставал, и помощи от него Оля не получала. Она сама ухаживала за коровушкой, доила, выпасала за огородом, привязывая к колышку, а чистить коровник просила соседских парней, расплачиваясь творогом, яйцами, и немного деньгами.
— Как ты мужа-то бережёшь, Оля, — говорили ей соседки, — или он у тебя такой занятой, что не почистит коровник?
Оля улыбалась:
— Я хочу, чтобы ребята заработали. Если им не трудно, конечно.
Когда корова принесла тёлочку, Оля оставила и её на хозяйстве. Муж снова был недоволен.
— И как ты собираешься с двумя коровами справляться? – говорил он, — смотри, сколько сена, корма, и ухода за ними…
— Ну, Саша, я пока молодая, а коровки сами себе на сено зарабатывают, молочко наше летом дачники разбирают, никуда и возить молоко не надо, а зимой я на папиной старой машине в город отвезу, а заодно там продукты покупать буду.
Оля крутилась как белка в колесе. Молоко клиенты любили, брали и творог, хвалили сметану. Оля стала работать дома, держа мини-ферму, через год купила ещё третью коровку, продав телят.
— Ну, Ольга, развернулась ты, — хвалили её жители посёлка, — колхоз на дому. И всё одна. Смотри, береги себя только, не надорвись. Муж-то у тебя не очень работящий, как видно. Молочное любит поесть, а трудишься ты одна.
— Зато деньги у меня есть. Вот и машину старенькую отремонтировала на свои доходы. Надо работать. А что в деревне ещё делать? – улыбалась Ольга.
Саша видел успехи жены.
— Уж больно ты организатор хороший. И сама крутишься, и вот Витьку наняла помощником. Он, хоть только что из зоны вышел, а трудится нормально. И не пьёт. Немного странный всё же, замкнутый, неразговорчивый.
— Все люди со своими странностями. И все могут ошибиться. За хулиганство его посадили три года назад. Озорником был с детства. Помню его, ведь он местный, и родители его неплохие люди… — с жалостью сказала Оля, — парни, мои помощники, уехали учиться в городской техникум, а где мне взять других работников? Ты ведь не хочешь и в коровник входить…
— Хватит меня упрекать. Я сразу тебе говорил, что не моё это. И вообще, мне в городе надо карьеру делать, и я всегда тебе говорил, что мечтаю там жить. А ты вцепилась в своих коров, так и держишься за их вымя. Прибыль, конечно, есть. Но не женское это дело, да и мне оно не надо, — сердито отвечал муж.
— Не надо, не надо, а на машину тебе я уже накопила, пусть не на новую, а всё же твоя будет, чтобы ездить тебе на работу самостоятельно, — Оля обняла Сашу. Он промолчал, знал, что Ольга экономит на всём, и собирает деньги для него.
Через полгода им удалось купить подержанную машину в приличном состоянии, и Саша был рад. Он хвастался друзьям, что у него такая хозяйственная жена, да и он тоже хорошо зарабатывает.
Теперь Оля радовалась за мужа. Он подобрел, смотрел более ласково, и часто копался в машине: что-то перебирал, мыл, протирал.
— Ну, Ольга, купила своему игрушку, — снова говорили соседки, — вот только бы ценил он её. А то хвалится, а она трудиться больше него. И зарабатывает больше.
Прошло немного времени, и Саша стал иногда задерживаться после работы. Оля переживала, а он то к родителям в городе заезжал, а то и вовсе оставался у них ночевать.
У Ольги в такие дни, когда муж не приезжал домой, всё из рук валилось. Хорошо, хоть Витя приходил и работал каждый день: и чистил, и доил коров, и выводил их на выпас. Ольга перерабатывала молоко, продавала творог и сметану в посёлке, и оставшийся товар отвозила в город.
Она заботилась и о сыне. Павлуша уже учился в школе.
Когда слухи о том, что муж гуляет в городе, дошли до Оли, она не поверила. Однако, сердце защемило, грудь сдавила тревога. Она боялась поверить, а ведь Саша действительно давно был слишком холоден с ней, даже строг, и порой ей казалось, что раздражителен. Он избегал разговоров, ссылаясь на усталость, не говоря уже о ласке.
Спросить напрямую Оля ни о чём его не могла. Однажды будучи в городе, она после продажи молока заехала к Сашиным родителям. Как бы между прочим спросила их: когда Саша последний раз их навещал, некогда ведь ему.
— Давно не заезжает. Только звонит, или забежит на пять минут, и всё, — искренне пожаловалась свекровь.
Оля поняла, что муж её лгал, рассказывая, что ночует у мамы и отца. Еле вышла от них она, села в машину, а перед глазами туман. Собрав всю волю, поехала потихоньку домой. А когда Саша вернулся с работы снова позднее обычного, Оля не выдержала и рассказала, что была у свекрови, и та ей рассказала о редких визитах сына. Ни о каких ночёвках и речи не шло.
Саша нахмурился, вздохнул, покраснел, и не стал отпираться. В этот же вечер, не смотря на слёзы жены, он собрал вещи и уехал в город.
— Погоди ты, не горячись, может, как-то переживём мы это, Саня, — плача, просила она. На что он махнул рукой и сказал:
— Не по сердцу мне твой колхоз. Я там себя человеком чувствую. Сына не брошу. Помогать буду. На алименты не подавай…
Рыдания Ольги слышал Витька. Он принёс в дом вечернее молоко и помог процедить его и поставить в холод, и на творог в тёплую печь.
Ни Ольга, ни её молчаливый и тихий работник не сказали друг другу ни слова. Сынок Павлик пришёл от товарища и лёг спать. Долго Оля скрывала от сына, что папа бросил их. Всё говорила, что он в командировке, и неизвестно, когда приедет. Она и сама втайне надеялась, что вот когда-то откроется дверь, и Саша войдёт и скажет: «Прости, я совершил глупость, давай начнём всё сначала…»
Но муж не появлялся, а когда Ольга снова посетила свекровь, чтобы узнать хоть что-то об Александре, то застала женщину в слезах. Ничего она не смогла сообщить о сыне, только то, что он живёт у другой.
Об Ольге уже говорили в посёлке как о брошенке. Постыдная кличка колола ей сердце, но она держалась, старалась никому не показывать своих слёз. Как-то Павлик пришёл из школы, и не раздеваясь, сел за стол и спросил:
— А что, папа уже не приедет к нам?
Оля вздрогнула и ответила быстро:
— С чего ты взял? Приедет, конечно, просто он сейчас занят.
— Я всё знаю, мама, — словно взрослый, сказал сын.
— Я позвоню, и он приедет. К тебе, — пообещала Ольга.
Саша приехал через день. Он заметил недобрый взгляд Виктора, возившегося, как всегда, у коровника, увидел, как вышла оттуда и Ольга, бледная и потерянная. Павлик тоже встретил его с угрюмым выражением лица, а когда Саша обнял сына, то мальчик спросил:
— А ты насовсем уехал от нас или вернёшься?
— Я вернусь…- пересохшими губами прошептал Саша. Он даже не предполагал, как тяжело будет объясниться с сыном. Пробыв немного в комнате с Пашкой, он уехал.
Ольга смотрела на него через тюль, задыхаясь от горечи. Но когда она почувствовала, что Павлик взял её за руку, то сразу же потеплело у неё на душе. Она сказала:
— А пошли-ка чай пить. Я сегодня блинов напекла. С нашим творожком. А баба Тоня мёда вчера принесла…
Шли недели и месяцы. Олю держали сын и хозяйство, которое требовало много внимания и работы.
— Правильно, Олюшка, — подбадривала её соседка баба Тоня, — нам, бабам, некогда раскисать. Дети, коровушки, дом. Ну, развелись, и развелись. Не вы первые, не вы последние…
Чаще стали приезжать к Оле родители. Они затеяли ремонт в кухне, купили внуку новую мебель в комнату, старались поддержать.
Оля уже не сердилась на мужа. Её поначалу охватило недоумение: чем же она виновата? А потом решила, что нельзя себя винить, а надо жить и любить сына, и свой дом, и молиться Богу.
Виктор по-прежнему работал у Ольги. Он знал свои обязанности, практически уход за скотом был на нём. Оля платила ему небольшую зарплату, и он ещё подрабатывал электриком на ферме.
Как-то, в грустном настроении, она спросила его:
— А что, Вить, может, я и впрямь, полная дура? Как со стороны смотрюсь? Или прав был Сашка: продать мне коров и перебраться в город?
Она ждала ответа, но он молчал. А когда Ольга посмотрела на него, то поразилась его взгляду. Он словно умолял её не говорить так.
— Никакая ты не дура, что ты… — наконец произнес он, — а кто дурак, так это твой бывший… Такая женщина как ты – одна на тысячу.
Она будто его впервые увидела. Синие глаза, выгоревшая чёлка, мужественное лицо. Виктор отвёл взгляд в сторону, словно застеснялся своей откровенности, словно выдал себя – давно мучившее его чувство любви к Оле вырвалось с этими словами.
Оля улыбнулась и прошептала:
— Вить, ты что…Ты?
Он воткнул вилы в солому и вышел со двора. Больше они не разговаривали. Но на душе у Оли просветлело. И дело было не в поддержке словами от Виктора. Она поняла, что её любят.
Это она уже видела в его взгляде, в его искренней улыбке. Он изменился, и лишь в глазах его то и дело она читала немой вопрос. Прошёл месяц. Оля отвозила Павлика в гости к бабушке и деду, к свекрови, где он встречался с отцом.
О Саше она больше не спрашивала, лишь мысленно желала ему счастья. Раз он так решил – уйти, значит, такова и её судьба.
Оля как всегда трудилась, ухаживала за сыном, вкусно готовила, наводила чистоту в доме.
А когда бывший муж приехал под Новый год к Павлику с подарком, то поразился: дом был в гирляндах огней, у калитки высился смешной снеговик в соломенной шляпе и с носом-морковкой. Из дома доносилась музыка.
Саша постучался. Давно он не был тут. Почти с того самого момента, как ушёл. Только раз приезжал к сыну.
В доме было чисто, светло. Празднично накрытый стол манил украшенными зеленью блюдами. Собирались гости, Павлик играл с друзьями в детской.
Оля была спокойной и нарядной.
— А ты похорошела, — сказал Саша и сел на табурет, оглядывая стол, — кажется, я не впечатлил Пашку, у него столько новых игрушек, и ремонт, и мебель новые! Балуешь ты его!
— Так он у меня единственный. Пока… — сказала Ольга. И только сейчас Саша заметил округлившийся животик бывшей жены. Он вытаращил глаза, и не успел даже спросить ничего, как в дом вошёл Виктор.
Оля ушла к сыну в комнату, а Виктор кивнул Александру, и сел за стол.
— Слушай, ты не в курсе, кто у Ольги появился? – шёпотом спросил Саша, — она, кажется, в положении?
— У нас будет дочь, — коротко ответил Виктор, — я надеюсь, что ты уже уходишь? С сыном можно встречаться и в городе, у твоих. А сюда больше не надо. От слова совсем. Понял?
Саша встал. Вошла Ольга с Павликом.
— Простись с папой, и поблагодари за гостинцы.
Павлик пожал руку отцу, и Саша вышел из дома. Он подошёл к машине, сел за руль, и не сразу уехал. Именно сегодня он специально приехал перед самым Новым годом: хотел повиниться перед женой, чтобы простила его, чтобы начали они снова жить вместе…
Но Ольга поразила его. Она не только не дождалась его возвращения, а уже создала новую семью, и сразу забеременела! Вот тебе и плакса, вот тебе и тихоня-работяга. И Витёк, работничек, хорош! Высмотрел себе жёнку, исподтишка высидел. На всё готовое пришёл, на дом, на хозяйство, на молочко со сметанкой… Ух, хитёр.
Со злостью Сашка повернул ключ зажигания, и поехал в город, к матери. С любовницей у него жизнь не заладилась. Уж слишком требовательной оказалась она. И деньги ей все отдавай, и ремонт в ванной сделай, и на даче надо работать…Как стали вместе жить – сразу изменилась женщина. Он из деревни от этих грядок сбежал, а тут в городе заставляют огурцы поливать…Ох, уж эти бабы…
Новый год Саша поехал встречать к родителям. И жить собрался пока у них.
А в доме Ольги веселились гости, смеялись и танцевали дети. Виктор души не чаял в жене. Они решили расписаться после новогодних праздников. Нужно, чтобы дочка родилась в полноценной семье. Пара была дружна: вместе работали, вместе принимали гостей, навещали родителей. Виктор оберегал Олю от тяжёлой работы. Самое трудоёмкое делал только сам. И Оля расцвела за последние месяцы с ним.
— Только бы это был не сон, — сказала она однажды своей матери, — никогда я так не была счастлива, как с Витей. Он работу вырывает из рук, бережёт меня как ребёнка, Павлику помогает уроки делать. За что мне это? После такого унижения от Саши…
— За твою добрую душу, доченька, — ответила мать, — берегите себя. И живите мирно. Дошли мои молитвы. Так я просила дать тебе доброго человека. Так оно и вышло.
В апреле родилась дочь Светлана. И стало в доме ещё светлей, и радостнее. Особенно был горд Паша, ведь он теперь стал старшим братом!
