«Да я просто супермуж! — саркастически думал Саша, паркуя машину у гипермаркета. — У нее гости, а я — сходи в магазин. Круто!»
Гости, правда, были общие, но если бы они пришли персонально к Саше, он бы даже не подумал угробить полдня на кухне, чтобы их накормить. Обошлись бы вином и бутербродами. Это у Марины бзик какой-то: накрыть на стол, наготовить всяких изысков, будто не родственники явятся, а послы заморские.
Да и придут-то они, скорее всего, чтобы их с Маринкой мирить. Под закусочку и рюмочку оно, конечно, легче. А чего их мирить? Взрослые люди повздорили. С кем не бывает? Зря вот только при свидетелях. Сашина мама все это слышала и, конечно, промолчать не смогла.
— Саша, нельзя так с женщиной разговаривать! Даже если она неправа! — Влезла.
И зря, между прочим, влезла. Маринка после поддержки свекрови вообще на дыбы встала:
— Да я у него всегда неправа! На кой мы вообще поженились, если у нас по каждому вопросу скандал? Помочь прошу — ругань. Сходить куда-нибудь со мной — кислая мина. Я же кухонный комбайн какой-то, а не женщина.
— Да хватит врать-то! Обычно я всегда соглашаюсь, чтобы лишний раз не слушать твой ор! — немедленно «дал сдачи» Саша. — Но сегодня ты вообще из берегов вышла. Нет у нас денег даже на самую горящую путевку. И отпуск мне не дадут. Ежику же понятно! А хочешь развода — вперед!
Маринка хлопнула дверью, скрылась в спальне. Сашина мама схватилась за голову:
— Совсем с ума сошел? Ну ничего, остынешь, подумаешь, и давай мирись.
Ушла. А сама наверняка нажаловалась Маринкиной маме. Дружат они, видите ли!
Тут еще и Восьмое марта подвернулось. Родители с обеих сторон, конечно, в гости напросились — «посидеть». Но Сашу не обманешь. Знает он это «посидеть». Примут за здравие и начнут играть в психологов.
Только, похоже, в этот раз у них ничего не выйдет. Маринка на праздник согласилась, но сразу предупредила: «Это последние совместные посиделки. Устала я от наших ссор. Думала-думала и придумала: давай сделаем, как ты сказал — разведемся. А пока папы-мамы в гостях, сделаем вид, что мы помирились и любим друг друга аж до зубовного скрежета. Нет сил их разглагольствования о важности семьи слушать».
***
И вот теперь в магазин послала. С целым списком. Хочет, видать, и правда грандиозно отметить и женский день, а заодно и их расставание! Саша спорить на этот раз не стал, поехал. И вот теперь злился, толкая перед собой тележку, нагруженную по самое некуда.
Народу на кассе было много. Словно у всех накануне праздника внезапно опустели холодильники. Усыпляюще пикал сканер, ползла черная лента, очередь двигалась медленно.
— Сань, ты, что ли? — раздалось за спиной.
Саша обернулся: Леха! Сто лет не виделись, а ведь раньше приятельствовали. У Лехи в руках корзинка. Сразу видно — не празднует он женский день. Курица, коньяк, сыр, батон — прямо набор холостяка. Счастливый!
— Привет! Вот уж не ожидал. Как жизнь, как сам?
— Да как… — Леха пожал плечами. — Сейчас хорошо. А так, по-всякому было. Слушай, не в очереди же разговаривать. Пойдем посидим, тут есть где.
— Пойдем!
— А тебя дома с этим продуктовым изобилием не потеряют? — Леха кивнул на тележку.
— Подождут! — Саше не хотелось домой.
Дома Марина, холодная, собранная. Видно, мысленно готовится демонстрировать родственникам имитацию неземной любви к мужу.
— Ну, рассказывай! — велел Леха, когда они устроились за столиком. — Жена, семья, дети?
— Да сложно все. Жена пока есть, но, похоже, ненадолго. Вроде поженились — все отлично было. А потом пошло-поехало. Ничего оригинального. Сначала ей деньги нужны: «Работай, Сашка». А потом ей внимания мало: «Сколько можно работать?» Не, ну либо то, либо другое. Деньги и правда нужны. Кредиты, ипотека… В общем, пытался совмещать — плохо получается.
Ссориться стали, она теперь тоже на работе задерживается: «Чего мне домой спешить? Меня там никто не ждет!» Готовит, только если гости намечаются. А раньше — каждый день. Она у меня любит это дело. И умеет. Разговариваем и то редко. Я устаю на работе, как папа Карло, не до трепетных бесед.
У меня вообще такое чувство, что мы с ней теперь пересекаемся, только чтобы поругаться. Последний раз, видать, был той самой соломинкой, что сломала спину верблюду. Я про развод со зла ляпнул. Она поддержала. Вот теперь прощальный ужин, совместно с праздничным банкетом устраивает.
Родители придут. А они у нас те еще миротворцы. Жена не хочет, чтобы они нас в очередной раз мирить начали. Приказала вести себя так, будто у нас все в порядке. Хочет развестись без спецэффектов.
— А ты?
— А я не знаю. Тут ведь какая штука… Не любит она меня больше, похоже. Живем, как соседи! — Саша посмотрел на Леху: — Понимаешь?
Тот задумчиво кивнул.
— Ладно, ты про себя лучше расскажи, — попросил Саша. — Судя по покупкам — женщины у тебя нет?
— Ну почему же нет? Есть. Только у меня тоже все непросто.
— Ну?
— Баранки гну. Она лучшая из всех, кого я знал. А у меня их немало было. И красивая, и умная, и хозяйственная. Ты бы знал, как она готовит! Да и со всем остальным полный порядок… Ну, ты понимаешь.
— Ну так чего не женишься, раз такая женщина? — Саша даже позавидовал.
Особенно «всему остальному». У них этого самого «остального» с Маринкой уже месяца три не было, а может, больше. Сначала она его тормошила, а потом отстала. Надоело. Впору бы в свои руки инициативу взять, да все никак не собраться: с работы приходит выжатый, а в выходные они обычно ругаются!
— Не могу, — вздохнул Леха, — не хочет она! Говорит, что это до брака все хорошо: любовь, романтика, а потом все куда-то девается.
— Она чего у тебя, уже была замужем? Скажи еще, что дети есть!
— Нет, детей нет. А замужем… Кто ее знает. Не рассказывает она. Мы же встречаемся-то несколько раз в неделю по вечерам. Не до изучения родственных связей.
— Так ты хочешь взять в жены кота в мешке, который хорошо готовит, но замуж не рвется? Я ничего не упустил? — Саша внимательно посмотрел на Леху. — Да ты, мой друг, ненормальный!
— Точно, — согласился Леха. — Но если бы ты ее увидел, то, наверное, понял бы меня.
— Ну так покажи! — потребовал Саша. — Или у тебя даже фотографий твоей таинственной и идеальной нет?
— Есть, сейчас, — Леха полез за смартфоном. — Вот она, смотри.
С фотографии Саше улыбалась… Маринка!
Его Маринка, которая сейчас ждала дома продукты, которая не хотела сообщать родителям о грядущем разводе, которая так часто задерживалась в последнее время на работе!
— Ты чего? — Леха удивленно посмотрел на онемевшего Сашку.
Такого эффекта он не ожидал. Нет, Маринка хороша, конечно…
А Саше в голову ничего не лезло, кроме нецензурщины. Вот и молчал он, разглядывая фото своей собственной жены на чужом телефоне.
— Это моя жена, — наконец выдавил он.
— Моя Маринка?! — Лехины глаза округлились.
— Пока моя!
— Приплыли…
— Знаешь что, пойдем в другое место, — предложил Саша.
— Бить будешь?
— Нет, мне выпить надо!
***
Они долго сидели с Лехой в какой-то забегаловке.
— Хочешь, я ее брошу? — спрашивал поддатый Леха. — Люблю, конечно, но ради друга…
— Не надо, — отмахивался Сашка. — Я ее назад не приму! Предала она нашу семью. Забирай себе!
— Не, мне чужого не надо! — благородно отказывался Леха.
На чем они договорились, Саша не помнил. Покачиваясь, он шел домой: машину пришлось оставить у гипермаркета. «Не хочешь, значит, родителей тревожить? — зло думал он. — А придется! Я тебе сейчас такое устрою!» Правда, что он устроит, Саша пока не придумал.
То, что он не потерял пакеты с продуктами, было чудом. И теперь они двумя гирями болтались в Сашиных руках, помогая нетвердо балансировать по скользкому мартовскому тротуару. Они же помешали найти ключ. Поэтому Сашка с остервенением вдавил кнопку звонка.
— Тебя только за смертью… — Маринка открыла дверь. — Боже, ты где шатался? Ты же в хлам!
Из кухни выглянула теща. Скрылась, чтобы через минуту вернуться с Сашиной мамой.
— Это еще что за новости?! — грозно поинтересовалась та.
— У невестки своей спроси! — огрызнулся Саша.
— Я у тебя спрашиваю!
— Забирайте вашу еду! — Саша швырнул пакеты на пол прихожей, опустился на пуфик: — Не на того ругаешься, мамочка! Ты знаешь, кто твоя любимая Марина? Настоящая б…, пардон, в обществе женщин так не принято говорить. Короче, поведение у нее легкое, как перышко!
— Витиевато выражаешься, Сашка. И откуда же ты это взял?
— А мир, он тесен… — Саша философски вздохнул. — Встретил я ее «приятеля по играм», Леху. Дружбаном моим старинным оказался! Не ожидала?
Он воззрился на жену.
— Фотографиями твоими хвастался! Говорил, что ты лучшая на свете. Чего же это ты для других такая хорошая, а для меня как получится? В общем, собирай манатки и вали отсюда. Правда, не знаю куда! Леха тоже от тебя отрекся, когда узнал, что ты моя законная супруга!
— Все сказал? — Марина была на удивление спокойна. — Так вот, я тебя разочарую. У нас квартирка ипотечная. И делить ее — еще тот ребус. Вот протрезвеешь и продумаем варианты.
Сашка уронил голову на сложенные руки и замолк.
— Пойдем мы, пожалуй, — засобирались родственники.
И хоть Сашиной маме хотелось устроить грандиозный скандал, а Марининой — надавать дочери оплеух, они решили отложить это на потом. «Конец нашей дружбе!» — подумала Маринина мама. «Видеть их больше не могу!» — решила мама Саши.
***
Саша проснулся утром на диване одетый. Трещала голова, во рту было сухо и гадко. «Перебрал я вчера», — вспомнил он.
А потом вспомнил и все остальное…
Маринка сидела на кухне, завтракала. Саше захотелось схватить ее в охапку, встряхнуть, наорать, потребовать ответов. Но вместо этого он обреченно спросил:
— К нему уйдешь?
— Да с чего ты это взял? Сниму что-нибудь. И тебе предлагаю о жилье подумать. Делить наше гнездышко — замучаемся. Давай сдавать его, что ли, и платить ипотеку, как платили. Немного же осталось. А когда все выплатим, там и подумаем, что дальше делать.
— А почему ты к нему не хочешь? Ведь ради чего-то ты с ним закрутила? — Саша хотел понять.
— Вот именно ради чего-то! С тобой у нас уже и семьи-то не было, когда он мне подвернулся. Мы с тобой тогда в очередной раз переругались. После работы домой идти не хотелось. Вот и сидела в кафе, вся такая несчастная, о жизни думала. А тут он: любезный, вежливый, сочувствующий. Слово за слово, и разговорились. Не хватало мне этого, чтобы меня слушали, смотрели в глаза, понимали. Купилась. Дальше — больше. Гляжу, а мужчинка-то влюбился. На серьезное рассчитывает. Только мне-то это все не нужно. Дома вон это самое «серьезное» в последних судорогах корчится. Решила с ним расстаться. Путевка вот эта дурацкая подвернулась. Думаю, дам нашей семье последний шанс. Съездим вдвоем с Сашкой на море, отдохнем, вспомним былое. Может, и шевельнется что-то, ради чего стоит вместе жить…
Да не вышло. Ты сразу поездку эту забраковал. И тут я решила: хватит. Нет семьи, и нечего притворяться. Только вот родителям хотела это после развода сообщить. Знаю я их! Соберутся наши мамы и начнут по ушам ездить, брак спасать. Подружки-неразлучницы. Теперь-то уж не будут. Спасибо тебе.
Ну и ладно, как вышло, так и вышло. Разведемся, буду жить одна. Может, оно и к лучшему. Видно, не повезло мне встретить своего мужчину. А может, и нет его вовсе, и я просто романтичная дурочка. Хочу семью, как у мамы с папой. Их ведь до сих пор любовь связывает, а не какая-то ипотека.
— А Леха, значит, тоже не тот? — с болезненным любопытством допытывался Саша.
— Поначалу казалось — тот. А потом, гляжу — все по накатанной. Привык! И вот уже вместо того, чтобы сходить куда-то, предлагает дома посидеть: «Ты ведь так хорошо готовишь!» А меня спросили, хочу ли я готовить сегодня?
— Ну ты же любишь…
— Люблю, когда это не обязаловка. А еще я люблю иногда наплевать на всю эту готовку и прочие радости и куда-то съездить, отдохнуть, оторваться! И если мой мужчина иногда меня ужином побалует — тоже люблю! Но нет. Вы же все, как по сценарию, действуете: романтика до свадьбы, дальше быт, работа и… И все! Ладно, Саша, давай не будем. Поздно… Я, конечно, виновата. Может, и правильно ты меня вчера назвал. Но ты ведь даже не заметил, что у меня кто-то появился! Тебя не трогают, и хорошо! Вот я и не торопилась признаваться. Хотя сколько веревочке не виться, а конец всегда найдется.
***
Они развелись. Саша переехал к родителям. Так удобнее: мама и постирает, и приготовит, и на работу разбудит. Да еще и Маринку теперь вспоминать не будет. Разочаровалась она в ней.
Леха на горизонте больше не появлялся. Перед Сашкой неудобно, перед Маринкой — неловко. Да и женой она быть не желает. Теперь-то Леха понял, почему. Видно, плохой из Сашки муж. Наверное, и Леха такой же. Ведь, если честно, ему зачем жена? Ясное дело: чтобы в первую очередь бытом занималась, а уж в десятую украшала жизнь.
Марина снимает квартиру. К маме после Сашкиного концерта даже соваться страшно: все нервы истреплет. Свою ипотечную они пока сдают. Так договорились. Замуж больше не хочет. Хватило! Нет, конечно, если встретит когда-нибудь того самого, то она подумает. А пока ей и так хорошо.
