Я сижу на диване, глаза в ноутбук, пальцы по клавишам стучат, а тут такой спектакль. Поднимаю голову:
— Что опять?
Она молча обводит взглядом комнату. Полки — пустые. Картины на стенах — исчезли. Даже вазочка, в которую она вечно ставила искусственные цветы, пропала.
— Где мои вещи? — Настя шагнула ближе, сжав кулаки.
— Какие вещи? Ты о чём? — я всё ещё пытаюсь понять, шутка это или новая драма.
— Полки, декор, моя любимая подушка с мопсами! — Она чуть не плачет. — Я вчера всё убрала! Всё по местам разложила! А теперь?!
Я оглядел комнату внимательнее. Честно говоря, заметил пропажу только сейчас. И правда, полупусто. Как будто кто-то всё самое уютное вытащил.
— Да ты успокойся, может, переместила куда? — предположил я, хотя в глубине души уже становилось не по себе.
— Я?! — Настя едва не задохнулась от возмущения. — Ты серьёзно?! Я что, сама забыла, куда свои же вещи делала?
И тут — стоп. Я вдруг вспоминаю, что ночью слышал странные звуки. Скрип какой-то, словно кто-то по полу двигал что-то тяжёлое. Но решил, что это сосед сверху мебель таскает.
— Ты же спала, — я медленно встаю. — Ничего не слышала?
Она замерла. Потом тихо спросила:
— А ты?
Мне бы соврать. Сказать, что ничего, и успокоить её. Но врать я не мастер.
— Был какой-то звук… Ночью.
— Какой?
— Не знаю. Скрипело что-то.
Её глаза округлились:
— Ты хочешь сказать, что ночью кто-то был в квартире?!
В ту же секунду по коридору раздался глухой стук. Мы оба подпрыгнули.
— Это… что сейчас было? — голос Насти дрогнул.
— Не знаю, — честно ответил я, медленно направляясь к двери.
— Стой! — она схватила меня за руку. — Не иди!
— Ну а что делать? Проверить надо.
Я выдохнул, собрался с духом и вышел в коридор. Шаги гулко отдавались в тишине. Там — ничего. Но на полу валялась её пропавшая подушка с мопсами.
Вернулся в комнату:
— Нашлась.
— Что нашлось?
— Твоя подушка.
Она нахмурилась:
— А что она там делала?
Вот и я хотел бы это знать.
Настя выхватила подушку из моих рук, оглядела её со всех сторон, будто искала какой-то секретный знак. Потом вдавила её себе в грудь и произнесла:
— Она не могла туда сама попасть…
— Согласен, — пробормотал я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Тут мы одновременно обернулись в сторону окна. Шторы тихо качались, хотя окна были закрыты. Настя нервно шепнула:
— Ты это видишь?
— Вижу, — признался я, хотя хотелось сказать, что это просто сквозняк.
В комнате повисло напряжение. Тишина давила так сильно, что я слышал, как стучит её сердце. Или моё. А потом… снова стук. На этот раз громче, и прямо за стеной.
— Всё, хватит! — Настя резко шагнула к двери. — Пойдём посмотрим!
Я схватил её за руку:
— Ты с ума сошла? А если это кто-то чужой?
— Так что, сидеть и ждать?!
Мы переглянулись. Я понял, что спорить бесполезно. Взял со стола тяжелую керамическую кружку — оружие, какое было под рукой, и мы пошли.
Шли медленно, будто в каком-то дурацком ужастике. Стук теперь повторялся регулярно, словно кто-то ритмично бил чем-то по стене. Он доносился из комнаты напротив.
— Это же кладовка… — шепнула Настя.
— Ну да, — ответил я, сжимая кружку так, что пальцы побелели.
Стук вдруг прекратился. Мы замерли перед дверью кладовки.
— Открывай, — Настя толкнула меня локтем.
— Ты серьёзно? Почему не ты?
— Потому что у тебя кружка.
— Ох, классный довод.
Но делать нечего. Я одной рукой взялся за ручку, второй приготовился к броску. Вдохнул, выдохнул — и дёрнул дверь.
В кладовке было темно. И тихо. Но в углу что-то шевельнулось.
— Эй! Кто там?! — голос мой предательски дрогнул.
Ответа не последовало. Настя включила фонарик на телефоне и направила луч света вглубь комнаты.
В углу, среди коробок и старого хлама, лежал свёрток. Что-то длинное, замотанное в ткань.
— Это что такое? — прошептала Настя, стоя за моей спиной.
Я медленно нагнулся, протянул руку и осторожно коснулся свёртка. Он оказался холодным и тяжёлым.
— Не трогай! — Настя отступила назад. — Ты не знаешь, что это!
Но отступать было поздно. Я приподнял край ткани, и из неё на пол выпало что-то странное.
— Это… ключ? — спросила Настя, заглянув через плечо.
Я поднял его. Обычный, на первый взгляд, ключ, но массивный, словно старинный. Только зачем он тут?
Стук больше не повторялся, но было ощущение, что нас наблюдают. Где-то рядом. Настя схватила меня за руку:
— Всё, пойдём отсюда!
Но я стоял, не двигаясь. Этот ключ… он будто звал меня.
— Подожди. Мне кажется, он что-то открывает.
— И что ты собираешься делать? Искать, что?
Я задумался. Она права, идея звучала безумно. Но было чувство, что это не просто так.
Вдруг со стороны двери в коридор послышался ещё один звук. Лёгкий скрип, как будто кто-то прошёл мимо.
— Тут кто-то есть! — Настя вцепилась в мою руку.
Мы выбежали из кладовки и остановились в коридоре. Шаги слышались всё дальше и дальше, уводя нас в сторону входной двери.
И вдруг я заметил. На полу, прямо у порога, лежал ещё один предмет. На этот раз — старинная бронзовая монета.
Мы переглянулись. Словно нас втягивали в какую-то странную игру.
Настя подняла монету. Лицо её стало каким-то бледным.
— Это… кажется, древняя. Видишь? Тут что-то написано.
Я взял монету, повертел в руках. На одной стороне был странный герб: перекрещенные ключи и что-то вроде замочной скважины. На другой — едва заметные символы, похожие на буквы, но какие-то… неправильные.
— Ты знаешь, что это? — спросила она.
— Нет. Но похоже, что это как-то связано с ключом.
— Связано?! — Настя всплеснула руками. — Ты сейчас серьёзно? У нас по квартире что-то шастает, пропадают вещи, а ты стоишь и думаешь про ключ и монету?!
— Настя, это не случайность. Сначала подушка, потом свёрток, теперь монета. Нас кто-то хочет… куда-то направить.
Она поморщилась, но ничего не сказала. Зато через секунду в её глазах появилась тревога:
— А если это ловушка?
Тут я уже не знал, что ответить. Но мысль про ловушку меня тоже не радовала. Впрочем, времени на раздумья не осталось. Из-за двери вдруг раздался стук — на этот раз не ритмичный, а требовательный, громкий.
Мы замерли. Настя прошептала:
— Кто там?
Стук повторился. Теперь он звучал так, будто дверь вот-вот выбьют. Я шагнул ближе, прижимая ключ в кармане, а другой рукой крепко держал кружку — ну а что, лучше хоть с чем-то.
Настя следом:
— Ты что собираешься делать?
— Посмотрю, — сказал я как можно спокойнее. Хотя внутри уже был готов убежать, если что.
Открыв дверь, я замер. Никого.
Только на полу, прямо перед порогом, лежал конверт.
— Что там? — спросила Настя, заглядывая мне через плечо.
Я поднял конверт. Он был запечатан красным воском с таким же символом — два ключа и замочная скважина. Внутри оказалось письмо. Написанное тем же странным шрифтом, что и монета.
— И что тут? — Настя выхватила письмо, но читать его не смогла. — Это какой-то шифр!
— Или язык. Древний, может быть, — предположил я.
Она фыркнула:
— Ты теперь и лингвист?
Мы вернулись в комнату. Я положил монету, ключ и письмо на стол. И только мы успели отдышаться, как снова услышали шаги. Но на этот раз — прямо за нашими спинами.
Мы резко обернулись. У окна стояла фигура. Высокая, закутанная в длинный чёрный плащ. Лица не было видно, только тёмный силуэт.
Настя вскрикнула:
— Кто вы?!
Фигура не отвечала. Но шагнула ближе. И вдруг протянула руку. В ней было ещё что-то — маленькая коробочка.
— Возьмите, — голос был низкий, шепчущий, но отчётливый.
Я не двинулся с места.
— Что это?
— Последняя часть, — ответила фигура. — Ваш выбор.
Настя схватилась за мою руку:
— Мы ничего не будем брать!
Но фигура подошла ещё ближе. На её руке блеснул браслет с таким же символом — два ключа.
— Без этого вы не найдёте выход, — сказала она.
— Выход из чего? — спросил я, чувствуя, как сердце бьётся в висках.
Фигура медленно наклонила голову:
— Из игры.
В ту же секунду свет в комнате мигнул. Настя закричала, я отступил назад, пытаясь найти хоть что-то, чем можно отбиться. Но когда свет снова включился — фигуры уже не было. Только коробочка осталась на полу.
Мы переглянулись. Настя прошептала:
— И что теперь?
Я поднял коробочку. На крышке был тот же герб — ключи и замочная скважина. И в голове внезапно появилась мысль: это не остановится, пока мы не разберёмся.
— Теперь мы играем, — сказал я, не узнавая свой собственный голос.
Я открыл коробочку. Внутри оказался небольшой свиток. Настя осторожно наклонилась ближе, чтобы заглянуть. На свитке был странный символ: круг, разделённый на сектора, и в центре — тот самый герб с ключами.
— И что это значит? — прошептала она.
— Может, карта? Или схема… — предположил я.
Только вот никакого смысла она не имела. Мы рассматривали её минут пять, но ничего не понимали.
— Может, стоит сжечь это всё и забыть? — вдруг предложила Настя, размахивая руками. — Нет, правда! Хватит!
Но я чувствовал: что-то нас тянет дальше. Как будто эта штука знает больше, чем мы.
Тут снова раздался звук. Но на этот раз — из самой коробочки. Негромкий шорох.
— Ты это слышишь? — спросил я, пытаясь удержать спокойствие.
Настя кивнула, побледнев.
Шорох усиливался. Мы с Настей одновременно отпрянули, когда из коробочки выскочил крошечный механизм. Он начал раскладываться прямо на наших глазах, как механическая головоломка. Колёса и шестерёнки двигались, создавая какой-то сложный узор.
— Это что за фокус? — прошептала Настя.
И вдруг… всё остановилось. Механизм замер. Но в тот же миг раздался тихий щелчок. Где-то в квартире.
Мы переглянулись.
— Что это? — она схватила меня за руку.
Я направился в сторону коридора, и тут стало ясно. Одна из стен… исчезла. На её месте появилась арка, за которой виднелся узкий тёмный проход.
— Этого раньше не было, — выдохнула Настя.
— Очевидно.
Она сжала мои пальцы:
— Не говори, что мы туда пойдём.
— У нас есть выбор?
Настя попыталась возразить, но поняла, что ничего не скажет. Мы стояли перед проходом, чувствуя, как из темноты тянет холодом.
Я шагнул первым. Проход оказался узким и длинным, будто коридор в старом замке. Пол был каменным, стены — сырыми. Позади слышались шаги Насти. Она шептала что-то себе под нос, наверное, чтобы не сорваться.
Коридор закончился внезапно. Мы вышли в огромный зал, освещённый мягким жёлтым светом. В центре стоял стол, а на нём — ещё одна коробочка. Но теперь она была открыта.
И вот тут началось странное.
На столе лежала фотография. Я взял её, и у меня перехватило дыхание. На фото были мы. Настя и я, в нашей гостиной. Только… гостиная была другой. Она выглядела пустой, как после ремонта.
Настя взглянула на фото и замерла:
— Это… когда это сделано?
— Я не знаю, — ответил я, чувствуя, как холод пробирает до костей.
На обороте фотографии что-то было написано:
«Вы вернулись в начало. Теперь ваш дом — ловушка. Пройдёте круг — сможете выйти. Не пройдёте — останетесь здесь навсегда.»
— ЧТО?! — Настя вырвала фото из моих рук. — Это какая-то чушь!
И тут всё вокруг нас вдруг задвигалось. Стены начали сжиматься, мебель пропадала, пол под ногами стал мягким, словно мы стояли на воде.
Я схватил её за руку:
— Бежим!
Но куда бежать? Всё вокруг крутилось, словно огромный механизм. Мы пытались найти выход, но каждый раз возвращались в одну и ту же точку.
— Это не конец! — кричала Настя, пока стены всё сильнее давили.
И вдруг свет погас. Пол исчез. Мы полетели куда-то вниз.
Я открыл глаза и понял, что лежу на полу нашей гостиной. Всё вокруг выглядело так, как прежде: диван, шторы, даже Настина подушка с мопсами снова была на своём месте.
— Настя? — позвал я, поднимаясь.
Но вместо ответа я заметил её в другом углу комнаты. Она стояла, склонившись над чем-то, что лежало на журнальном столике.
— Ты как? — я сделал шаг к ней.
Она обернулась медленно. В глазах — страх и недоумение.
— Это был… сон? Или нет? — прошептала она, сжимая в руках ту самую монету.
Я хотел ответить, что да, сон. Но моё внимание привлекла газета, лежавшая рядом на столе. Это был старый выпуск, пожелтевший от времени, но с нашей даты — сегодняшней. На первой полосе красовался заголовок:
«Необъяснимое исчезновение: семья Ивановых пропала в своей квартире. Входная дверь заперта изнутри.»
Я почувствовал, как холод пробежал по телу.
— Это… что? — Настя увидела мой взгляд и схватила газету. — Этого не может быть!
Она перечитала заголовок снова и снова, будто пытаясь найти объяснение.
— Мы здесь. Мы не пропали! — она бросила газету на пол. — Это ошибка! Или шутка какая-то!
Но в глубине души я знал: никакой ошибки тут нет. Всё, что с нами произошло, было реальным. Та игра, те символы, странные предметы… Всё это оказалось частью чего-то большего. Мы просто не понимали, что именно.
И тут я вспомнил слова той фигуры:
«Ваш дом — ловушка.»
Я подошёл к окну. Распахнул шторы и посмотрел наружу. Но вместо привычного вида на соседний двор я увидел только серую пустоту. Ни деревьев, ни домов — ничего.
— Настя, — позвал я.
Она подошла, замерев рядом. Поняла всё без слов.
Мы оба осознали, что вернуться в привычную жизнь не получится. Дом действительно стал ловушкой. Не в переносном смысле, а в буквальном.
— Но почему? — прошептала она, обхватив себя руками. — За что?
Ответа не было. И, возможно, его не существовало. Может, это испытание? А может, мы просто попали в какую-то параллельную реальность, которой не должны были касаться.
Но вдруг в тишине я заметил ещё одну деталь. На стене, где раньше висели картины, появилась надпись, выведенная чёрным шрифтом:
«Живите правильно. Пока не поздно.»
Настя прочитала это вслух и, кажется, поняла. Она обернулась ко мне, глаза полные ужаса:
— Это… наказание?
Я пожал плечами.
— Или предупреждение.
Мы молча смотрели на надпись, осознавая её смысл. Всё в жизни мы принимали как должное: вещи, отношения, друг друга. Может, нам просто давали шанс переосмыслить всё?
