В хорошем ресторане в центре города гуляла веселая свадьба. Однако, весело на ней были далеко не всем. По правую руку от жениха сидели две женщины с постными физиономиями.
Эти женщины были самыми близкими Николаю, если не считать молодой жены. С недовольными лицами сидели мама жениха — Мария Александровна и его родная сестра Лёля. Они не пытались даже притвориться весёлыми, и время от времени кто-то из гостей, натыкаясь на них взглядом, впадал в недоумение, особенно когда Мария Александровна расплакалась.
Моложавая женщина с убранными в пучок волосами и в строгом чёрном платье выглядела так, будто на похороны пришла, а не на свадьбу. А ещё эти неожиданные слёзы, совсем непохожие на слезы радости, как пыталась истолковать их пытавшаяся развеселить всех тамада. Громко, в микрофон, она сказала:
— Похоже, наша мама плачет от умиления. Еще бы, такое событие! Сын женился! Давайте дадим маме слово, ей не терпится поздравить молодых. Правда, Мария Александровна?
Тамада сунула микрофон плачущей женщине в черном платье. Та поднялась, выпрямив спину. Сурово поджала губы, подумав несколько секунд. Потом промокнула белым платочком глаза и высказалась:
— Коля, ты мой единственный сын. Жениться было твоим решением, и, наверное, стоит поздравить тебя с бракосочетанием, но все-таки я хочу подчеркнуть, что родными людьми остаемся тебе только мы с сестрой. Всегда говорила и говорю, родные — это когда по крови, а Таня всего лишь жена, она никогда…
Мария Александровна слегка запнулась, потому, что сидевшая справа от неё дочь Лёля незаметно дёрнула маму за подол платья и сделала круглые глаза, дав понять, что мать перегибает. Да это и так стало понятно по вытянувшимся лицам молодых и некоторых гостей. Особенно недовольными выглядели родители невесты, сидевшие с другой стороны от молодых. Мария Александровна запнулась, решила всё-таки смягчить и закончить свою речь на свадебной ноте.
— Ну что ж, молодые, поздравляю! Горько!
Пока молодые целовались, гости перешёптывались.
«Она что, с ума сошла такой на свадьбе говорить? Видимо, Татьяна не ко двору пришлась».
Мама Тани и вовсе выглядела так, будто готова вцепиться в строгий пучок волос будущей родственницы, что произнесла весьма неоднозначное поздравление. Только немногим родственникам со стороны жениха было понятно, что Мария Александровна «в своем репертуаре». С тех пор, как от женщины сбежало целых три мужа, она ожесточилась и кроме кровных родственных связей никого не признаёт. Всегда подчёркивает, что вокруг одни предатели и в любой момент что жена, что муж могут бросить, подставить. Доверять можно только своим, с кем связан кровным родством.
Николай поцеловался с молодой женой и опустился на место. Сердито посмотрел на маму. Мария Александровна и бровью не повела. Ей с самого начала эта свадьба была не по душе. Коля с Таней три года вместе живут, и узаконивать отношения было совсем ни к чему. Так Мария Александровна считала, и когда сын сообщил ей, что они подали заявление в ЗАГС, пыталась его урезонить.
— Коля, зачем тебе это? К чему эти штампы в паспорте? Посмотри на меня! У меня три развода за спиной! Я знаю, о чём говорю. Живите вместе, пока вам хорошо. Зачем тебе нужна возня с документами, когда расстанетесь?
— Не надо так говорить, мама. Почему мы должны расстаться? — злился Николай. — Мне кажется, три года — это вполне серьёзный срок, чтобы проверить наши отношения. Ты столько только с нашим отцом прожила, а с последними мужьями и двух лет не протянула.
— Вот именно, сын, вот именно! О чем я и пытаюсь тебе сказать. Ни муж, ни жена никогда не станут настолько близкими, как близки друг другу мы. У тебя есть я, есть сестра. Мы твоя семья. Живи с Таней, пока живется, и ни к чему вам эти штампы в паспорте.
Коля, конечно же, маму не послушал. Вот и злилась она, придя на свадьбу. Натянула строгое чёрное платье, собрала волосы в пучок, всем своим видом выказывая траур.
Татьяна, молодая жена, считала себя очень терпеливым человеком и с закидонами свекрови уже была знакома. Знала, что не радуется Мария Александровна их браку, но чтобы до такой степени! Тане перед своими родителями было стыдно и сама побледнела во время, так называемого, тоста свекрови. И ведь Лёля, Колина сестра, мать поддерживает. Несмотря на то, что Мария Александровна развела её с мужем, тем, что постоянно вмешивалась в брак дочери. Таня была наслышана об этом кратковременном браке. Лёля мужа любила, дочку от него родила. А Мария Александровна считала его плохим мужем. Постоянно Лёлю науськивала, что он гуляет, что бабник, что денег мало приносит и, скорее всего, у него вторая семья есть на стороне. Лёля пыталась сопротивляться, маму не слушала. Мужу верила, но, как говорится, «вода и камень точит». Начала Лёля сомневаться, за мужем следить. Начались у неё в семье скандалы. Закончилось всё это разводом, но так и неизвестно, гулял Лёлин муж или нет. Мария Александровна была убеждена, что гулял.
А вот Таня, чуть-чуть узнав будущую свекровь, была в этом не уверена. Скорее всего, мужчина просто не выдержал постоянного подозрения, давления и сбежал в спокойную жизнь. Татьяна была в полной уверенности, что ее сия участь обойдет. Она терпеливая, может смотреть сквозь пальцы на закидоны свекрови. Да и Коля из другого теста, нежели его сестра, не такой внушаемый.
Свадьбу Марие Александровне удалось испортить. Таня даже выдохнула, когда торжество закончилось, всё время находясь, как на иголках, и ожидая от свекрови новой пакости.
Свадьбу пережили, а дальше всё пошло своим чередом. Таня с Колей не первый год вместе и уже научились жить по принципу, что чем меньше Мария Александровна знает, тем лучше им спится. Жили, как жили до этого, стараясь в свои дела маму Николая не посвящать. Но как можно не посвятить, когда через год, после того, как поженились, собрались покупать квартиру?
На собственную квартиру Николай копил очень давно, еще до того, как с Таней познакомился. Живя с ней, продолжал откладывать. Татьяна свой вклад вносила. Небольшой, конечно, вклад. Зарплата у неё раза в три меньше, чем у Коли. Но разве этому важно? Они семья, единое целое. Сумма на вполне приличную двухкомнатную квартиру набралась. Супруги занялись покупкой. Выбрали ту, что нравилась им обоим. Оставалось выйти на сделку. Как тут с мамой не поделишься, когда всё равно в ближайшее время она узнает? Ещё и обидится, что от неё всё скрывают. Вот Коля и рассказал. По телефону рассказал, но Мария Александровна тут же примчалась к сыну, и не домой, а выловила его возле работы. Сердитая и запыхавшаяся, подлетела к машине сына, плюхнулась на пассажирское сиденье.
— Фух! Еле успела! Ждала тебя возле входа и просмотрела, как ты к парковке пошел. Я с тобой очень серьезно хочу поговорить.
— Ну, поехали к нам, мам. Таня курник испекла. За ужином и поболтаем.
— Нет, говорить будем здесь. Заглуши машину, — строго сказала Мария Александровна. — Не хочу я при Татьяне разговаривать. Она посторонний нам человек и в дела семьи вмешиваться не должна.
— Она и есть моя семья, — в тысячный раз, устало выдохнул Николай.
— Никогда, ты слышишь, никогда она не станет тебе семьей! Твоя семья — это я, твоя сестра и племянница. Вот родные тебе люди. Я пришла, чтобы не позволить тебе совершить огромную ошибку. Послушай, что я говорю, и когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. Ни в коем случае не оформляй квартиру на себя. Она будет считаться купленной в браке. Ты должен записать её на Лёлю. Лёля — сестра. А это значит, квартира в любом случае останется в семье, даже когда ты разведёшься с Таней.
— О, Боже, мама, не начинай, — схватился за голову мужчина. — Я никогда так не сделаю. Даже если бы я и пошёл у тебя на поводу, как я Тане это объясню?
— А почему ты должен что-то объяснять этой девке? — горячилась женщина. — Деньги твои? Твои! Значит, ты оформляешь квартиру на кого хочешь, а она не должна в это вмешиваться. А если ты так боишься с ней поссориться, то не обязательно брать ее на сделку. Наври ей что-нибудь, а документы на квартиру мне передай, чтобы она их не увидела.
— Всё, мама, всё. Я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор, — Николай завёл машину и аккуратно выехал с парковки. — Знаешь, я передумал приглашать тебя к нам на ужин. Чувствую, ты со своим настроем Тане нервы потреплешь. А ей нервничать нельзя. Татьяна беременна. Ты слышала, мама, ты скоро станешь бабушкой. Может, хоть это тебя порадует.
— Может, и порадовало бы, — сдвинула брови женщина, — если бы я в твоей жене была уверена. Вот дочка Лёли — сто процентов моя внучка, а в вашем случае такой уверенности не может быть. И вообще, сын, ты меня сейчас только расстроил. Тем более, если Таня беременна, ты должен оформить квартиру на Лёлю. Когда родится ребёнок, он тоже будет иметь долю.
Мария Александровна уговаривала сына весь путь. Говорила очень обидные для него слова.
Николай, крепко сжав зубы, молчал. И матери хамить не хотелось, и жалко было испорченного настроения. Так же молча он высадил маму у ее подъезда, а она уже праздновала победу, решив, что убедила сына, и поэтому он такой хмурый. Раздумывает, сомневается и, скорее всего, сделает выбор в пользу матери и сестры.
Естественно, у Николая такой выбор не стоял. На следующий день они с женой вышли на сделку и стали обладателями прекрасной двушки в центре. На новоселье ни Марию Александровну, ни Лёлю не позвали, чем вызвали огромное недовольство близких родственниц. Мария Александровна так обиделась, что вообще с сыном перестала общаться. Несколько месяцев не появлялась и не звонила. А когда Коля сам звонил, отвечала сухо, резко обрывала разговор.
Честно сказать, Тане с Колей так еще легче было. Свободнее жилось, а в Танином положении ей нужно было только спокойствие.
Татьяна родила мальчика. Не сообщить об этом новоявленной бабушке было как-то некрасиво. Тем более, что Мария Александровна вроде бы оттаяла. Приехала в роддом. Даже выдавила из себя радостную улыбку, когда ей дали подержать внука. Более того, она вызвалась с внуком помогать. Пару раз в неделю приезжала и нянчилась с мальчиком, даваясь снохе передохнуть. Несколько месяцев так продолжалось, пока ребенку полгода не исполнилось и не стало точно понятно, что мальчик очень светловолосый.
Светловолосый ребенок у родителей с темными волосами! Как тут смолчишь, когда очевидное налицо? Сначала Мария Александровна просто намекала.
— Тань, а, Тань, может, твоя мама окрашенная? Может, у нее свои светлые волосы? А то, как же так получается? Твои родители темненькие, ты темненькая, Коля тоже, а ребёнок, как одуванчик.
И Таня, и Коля уже понимали, на что Мария Александровна намекает, но только отшучивались. Пока она не заявила сыну «в лоб», оставшись с ним наедине:
— Коля, ты дурак! Не послушался меня с квартирой, а жена-то тебе рога наставила! Вот и вкладываешься теперь в чужого мальчишку. Неужели ты сам не видишь, что этот ребёнок не твой? Как можно быть таким слепым? Он ни капельки на тебя не похож, а самое главное — эти светлые волосы. Откуда им взяться у темноволосых родителей?
Николай с матерью разругался и домой вернулся темнее тучи. Таня сразу всё поняла.
— Ну что, наша горячо любимая Мария Александровна все-таки высказалась насчет чужого ребенка?
— Тань, с чего ты взяла? Не бери в голову, просто на работе неприятности.
— Да ладно, перестань. Я все вижу и уже понимала, что к этому идет. Я знаю, что ты своей маме не веришь, как не верила сначала твоя сестра. И, тем не менее, Мария Александровна Лёлю с мужем развела. Конечно, естественным моим порывом было бы обидеться, но я стараюсь учиться на чужих ошибках. Сейчас, Коля, ты маме не веришь и во мне не сомневаешься, но если она непрерывно будет тебе «капать на мозг», а она будет, ты сам знаешь, всякое может случиться. Я не хочу ни капли сомнений, ни капли! Слышишь? Завтра с утра мы возьмем сына и поедем делать анализ ДНК.
— Ты с ума сошла, Таня! — вскрикнул Николай. — Мне это не нужно, я и так знаю, что это мой сын.
— Ты, может, и знаешь, а твоя мама — нет. Она не хочет этого знать. Будет трындеть об этом всем твоим родственникам. За твоей спиной начнут смеяться. Я этого не хочу, Коля. Мы сделаем анализ, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос и закрыть рот твоей маме.
Через несколько дней Мария Александровна была очень удивлена внезапному визиту сына. Николай пришел к ней, открыв дверь квартиры своим ключом. После этого сразу же ключ положил на стол и указал на это матери.
— Всё, мам, я отдаю тебе ключ от твоей квартиры. Этим я хочу провести чёткое разделение. Есть ты, и есть мы с Таней. Мы с Таней и с сыном семья, и попрошу к нам больше не лезть.
— Хорошо же она тебя обработала, — поджала губы Мария Александровна. — Растишь чужого ребёнка, и при этом от настоящей семьи отказываешься. А то, что сын не твой, уже всем становится понятно. Вот я даже с дядей твоим разговаривала…
— Всё, мама, всё, замолчи!, — закричал Николай. — Таня это предвидела, что ты начнёшь втягивать родственников. И именно она предложила мне сделать тест ДНК. Подмены никакой не может быть. Я лично ездил в клинику, у меня и у сына взяли слюну. И вот тебе результат.
Николай достал из внутреннего кармана документ, развернул его и припечатал ладонью к столу, прямо перед Марией Александровной. Читай вот здесь, 99,9 процентов. Надеюсь, этот вопрос отпадет раз и навсегда? А ещё отпадёт вопрос о том, кто моя настоящая семья. Когда я пошёл в клинику сдавать этот тест, я решил для себя, что, когда докажу тебе, перестану с тобой общаться. Ты, мама, как ядовитая змея, всё время норовишь брызнуть своим ядом на мою семью, на нас с Таней. Я больше этого не хочу. Вот ключ от твоей квартиры, а в своей я больше видеть тебя не желаю. Прощай, мама.
— Стой, Коля, стой, сынок, — кричала женщина вслед уходившему сыну. — Ну, ошиблась я, с кем не бывает. Я же только о тебе думаю. Так нельзя с матерью.
Причитания женщины были брошены в пустоту. Николай ушел. Ушел с твердым намерением прекратить общение с матерью. Да, она его вырастила, он многим ей обязан, но это не значит, что он будет продолжать жить по её указке.
