Алина давно уже обижалась на Гошу за то, что он не дарил ей цветы. Она уже и так намекала, и сяк, и даже открыто несколько раз говорила, но муж упорно делал вид, что не понимает; а что он именно делает вид, Алина была почему-то уверена.
— Всем на праздники цветы дарят, — ворчала она, разбивая яйца в раскаленную сковородку. — А ты мне блендер подарил.
Лицо Гоши просияло самодовольством.
— Угу! Это же более полезный подарок, правда? Что с цветами делать, постоят и завянут.
— А я не хочу полезный подарок! — обозлилась Алина. — Я хочу бесполезный. Просто цветочки! Неужели не понятно?
— Да понятно, чего уж там. Но вот скажи, нафига они тебе? Ну что ты будешь с ними делать? Фоток напостишь в этот свой, как там его… Контакт!
— Даже если так, то и что с того? Просто хочу цветы… У всех есть фотки с цветами, а у меня нет!
Гоша помолчал, наблюдая, как белеет на сковородке глазунья. В распахнутое окно дышал свежий, чуть прохладный южный март, на небе дремали, как пушистые котята, белые облака.
— Ты же мне никогда цветы не дарил… — снова начала Алина.
— Неправда! — тут же вскинулся Гоша. — Не обманывай, еще как дарил! Лилии дарил.
— Ага, только половина из них сломана была!
Гоша пробурчал что-то неразборчивое, но очень недовольное, уставился в стол, теребя в руках вилку. Глазунья источала аппетитный аромат, но края уже начинали подгорать — а Алина будто не обращала на это внимания. Она стояла спиной к плите, грозно сверкая глазами на мужа.
— А еще ты мне как-то раз букет одуванчиков подарил, — прорычала она и шагнула вперед. — Предложил сплести из них венок! И на этом все!
Гоша съежился, втянул голову в плечи, словно ожидая нападения. Алина почему-то подумала, что если бы у него были уши, как у кота, он бы сейчас прижал их к голове — и неожиданно для самой себя громко засмеялась. Гоша, услышав смех, осторожно приподнял голову и несмело улыбнулся уголком губ.
— Ну Алинка, ну правда! Зачем тебе этот веник? Ты вообще цены на них видела? Одна занюханная ромашка триста стоит, а про целый букет я и говорить не буду ― дешевле двух тысяч не найдешь.
Алина обернулась к плите, поспешно выключила газ, попутно размышляя, что же ответить Гоше, и никак не могла подобрать слов. А и правда — что делать с букетом? Что с ними вообще обычно делают? Если не считать фотографий для социальных сетей, конечно.
Вдруг вспомнился как-то один странный тренд, когда девушки съедали подаренные цветы. А что, не пропадать же добру! Кто-то даже придумал жарить их в кляре — видать, чтоб повкуснее было.
Но отпускать обиду просто так не хотелось — чувствовалась какая-то недосказанность, какой-то, как сейчас модно говорить, гештальт оставался незакрытым.
— Я просто хочу веник, — снова завела шарманку Алина. — Вот просто веник, как у всех!
— Зачем тебе как у всех? — не терял надежды отговорить ее Гоша. — Где твоя индивидуальность?
— А твоя? Блендеры и кастрюли всем дарят! А ты придумай что-нибудь… необычное. Слабо?
— То есть цветы — это, по-твоему, мега-необычно?
Хитрый, насмешливый Гошин прищур раздражал Алину так, что хотелось со всей силы навернуть ему горячей сковородкой. Но она сдержалась и вместо этого переложила яичницу на тарелку. Гоша тут же вооружился вилкой и схватил кусочек хлеба — вымакивать желток.
* * *
Больше разговоров о цветах Алина не заводила — ей было неприятно. Получалось, будто бы ты выпрашиваешь этот букет, что ли; а ей хотелось, чтобы Гоша догадался подарить его сам.
Но сам он не догадывался. Хотя нет, иногда, бывало, срывал для нее с клумбы пару небольших цветочков — каких-нибудь фиалок или бархатцев, но это ведь совсем не то, чего так жаждала Алина. А жаждала она внимания, красивых поступков, доказательств любви, взрыва эмоций. Каких-то необычных событий, которые подтвердят ей ее же ценность… И почему-то все это внутреннее клокотание вылилось в желание просто получить букет цветов. Это было единственное, что смог придумать ее измученный мозг.
Несколько дней Алина размышляла, как поступить. Продолжать выпрашивать у мужа цветы? Ей становилось противно только от одной мысли об этом. Гордо молчать? Но вот так вот гордо молчать можно до конца жизни — и так и остаться без букета. Попробовать еще раз намекнуть? Алина зло усмехнулась самой себе. Намекнуть, конечно! Неужели не поняла за годы жизни с Гошей, что он любые намеки пропускает мимо ушей? Ну… или дурачка из себя строит.
В конце концов Алина замучила саму себя чуть ли не до истерики. И решила: все, хватит! Или цветы, или развод!
Так и было объявлено Гоше вечером. Тот выпучил глаза.
— У тебя кукушка отлетела? Алин, ты чего?
Алина молчала. Интересно, он и дальше будет сопротивляться и спорить ― или все-таки пойдет и купит этот несчастный букет?
И вдруг ее озарила догадка: он же даже не знает, какие у нее любимые цветы!
Она медленно опустилась на диван, неотрывно глядя на Гошу. Хихикнула от нервов. Сцепила на коленях руки — они внезапно задрожали.
Спросила:
— Какие цветы я люблю?
Гоша моргнул от неожиданности.
— Что?
— Какие цветы я люблю? — повторила Алина.
Гоша молчал, Алина не сводила с него глаз. Щеки у Гоши то краснели, то бледнели, то желтели, а то и вовсе становились какими-то фиолетовыми. Он снова и снова открывал было рот и тут же закрывал. В глазах плескалась растерянность.
— Ну? Неужели совсем не помнишь?
— Ну… эти… ромашки ты любишь. И одуванчики, — сказал Гоша и замер в ожидании реакции.
— Эустомы. Я люблю эустомы.
— А что это?
— Это? Китайская роза. Слышал о такой?
Гоша помотал головой. Встал. Оправил свой старый, потрепанный уже джемпер, который носил дома в межсезонье, когда выключали отопление.
— Пойду и куплю тебе эти эустомы.
— Не надо.
На следующий день она купила себе букет сама — просто поняла, что так будет лучше. Ну не понимает Гоша, почему ей так хочется внимания и подарков! И не поймет. Нереально это вколотить ему в голову, нереально объяснить. Да и зачем? Вон сколько усилий уже положено, а толку нет. И смысла продолжать тоже.
* * *
Китайские розы стояли в вазе на кухне, радуя глаз, пока Алина готовила ужин, и она то и дело поглядывала на них. В душе колыхалось какое-то незнакомое, неприятно-липкое чувство. Не того она хотела, конечно… совсем не того. Цветы-то, конечно, красивые, а вот способ их получения — не очень.
Правильно ли поступила, купив их сама? Алина не совсем понимала, что ею двигало в тот момент, когда она заходила в цветочный и выбирала цветы, когда оплачивала и несла букет домой. Было внутри что-то похожее на злорадство и желание непременно досадить, сделать больно. Заставить почувствовать себя виноватым.
И ей это удалось: Гоша, вернувшись с работы и увидев букет, рассвирепел. Наверное, ни разу до этого он так не злился. Аж багровыми пятнами пошел, до того гневался! Алина даже чуть-чуть, самую малость испугалась.
— Это кто подарил? — брызжа слюной и тыкая пальцем в букет, вопил Гоша. — Это… этот твой, как его там?! Кавалер!
— Какой кавалер? — вскинула голову Алина. — Нет у меня никаких кавалеров! Всех с твоим появлением разогнала, а зря! Надо было оставить пару штук, чтоб вон, — она кивком указала на цветы, — дарили хоть иногда!
Гоша просверлил ее взглядом и вдруг кинулся в прихожую. Алина — за ним.
— Ты куда это?
— Пойду к этому твоему, как его… кавалеру! Покажу, как моей жене цветы дарить!
Остановить его не получилось — Гоша пулей вылетел в подъезд и почти кубарем скатился с лестницы. Алина с замиранием сердца ждала дальнейших событий, сидя на пуфике в прихожей и даже забыв включить свет. И к кому он побежал? Кому собрался показывать, как дарить цветы? Она не имела ни малейшего понятия; никаких ухажеров у нее и в помине не было.
Несколько раз она звонила Гоше, но он не брал трубку. Потом Алина обнаружила, что он забыл телефон на кухне, где как раз догорали на сковородке куриные котлеты. Алина спешно кинулась спасать их, но было уже поздно — вместо аппетитного ужина она получила какие-то черные угольки. И во всем Гоша виноват! Если б не он, она бы не забыла про котлеты!
Внезапно внутри бурной волной поднялась злость. Это ж надо, а! Все нервы ей вымотал, все мозги сделал, за всю жизнь подарил всего два букета — и то бестолковых. Зато вон как заревновал! Аж побежал кому-то морду бить! Или что он там собрался делать…
Алина металась по квартире, не находя себе места и хватая попадающиеся под руку предметы: то швабру, то вертикальный пылесос, то мусорное ведро. С чем встретить непутевого мужа, когда тот вернется? Чем больнее стукнуть? Что нанесет больше ущерба?
Гнев снова и снова накрывал с головой — аж в глазах темнело временами. Вот же какой он оказался, ее тихий, незаметный, несмелый Гошка! Мстительный, злобный гном, вот он кто! И ладно бы, если бы повод дала для ревности, так нет же!
Да и вообще, чтоб жена сама себе цветы не покупала, нужно их ей дарить. И проблем не будет.
* * *
Вернулся Гоша через два часа — нетрезвый, с букетом китайских роз и с Сергеем, их соседом. Алина удивленно оглядывала обоих с ног до головы, не зная, как реагировать. Уже была заготовлена швабра для встречи, придумана злобная отповедь, отрепетирован указывающий на дверь жест — но Алина обо всем забыла, когда эти двое появились на пороге.
— Алишка, ты зачем супруга в заблуждение вводишь? — весело спросил Гоша. — Не дарил тебе Серега ничего.
— Так а почему ты решил, что дарил? Я этого не говорила.
Серега тоже был «под мухой» — блестел глазами, сиял дурацкой лыбой. Зачем-то вручил Алине связку сухой рыбы и буханку черного, пахнущего кориандром хлеба, кое-как скинул кроссовки и без спроса утопал на кухню.
— Ты зачем его притащил? — прошипела Алина.
Гоша пожал плечами.
— Ну а что с ним было делать? — и ткнул ей в живот букетом в шелестящей обертке. — Вот, это тебе. Продавщица сказала, что он в крафтовой бумаге. Что это ― не спрашивай даже, не знаю.
Разувшись, он тоже ушел на кухню, а Алина медленно опустилась на пуфик, прижимая к себе букет. Машинально поправила нежные головки цветов, расправила края обертки. Да уж, вот и получила желаемое…
— Знаешь, что, Алишка, — сказал Гоша, внезапно вернувшись. — Ты сама себе больше букеты не покупай. А то я чуть с хорошим человеком не подрался… Лучше я тебе буду их покупать.
— Ага, хорошо, — автоматически согласилась Алина.
И засмеялась. Надо же, а все-таки добилась своего, купил ей муж цветы! И Гоша даже решил, что теперь цветы будет дарить регулярно. Хоть и дошло это до него каким-то причудливы способом, через ревность и взаимные претензии. Можно было и попроще сделать: просто начать их покупать, не подключая третьих лиц.
Но… что ни делается — все к лучшему! Алина встала, взяла вазу и пошла ставить свой вожделенный букет в воду.
