Тёплое февральское утро, аномально тёплое для конца зимы и для гор. Гостевой комплекс в самом центре станицы Даховская у подножия плато, у реки Белая. Время половина седьмого, в двухэтажном деревянном срубе в самом дальнем во всём комплекcе все спят, за исключением одного маленького человечка.
В дом вчера заселились две семьи – одна заняла первый этаж, другая второй. В каждой по двое детей и вчера вечером все отлично провели время в беседке у мангала, с музыкой, шашлычком, напитками для детей и взрослых, разошлись поздно, поэтому ещё спят.
Одни воробьи, прыгая стаями с одного куста фундука на другой, рассыпали по округе своё звонкое чириканье.
Показалась кошка из-под бревенчатого крыльца и дверь на первом этаже тихо, но не без труда открылась. Ребёнок лет трёх, в трусиках-шортиках, тёплых ботинках на голых ножках, в пуховике нараспашку поверх белой нательной маечки, без шапки шагнул на веранду, увидев кошку побежал к ступенькам крыльца. Дверь распахнулась полностью, пуская на сонный, тёмный первый этаж свежий воздух с улицы.
Захар не успел схватить кошку, повалился на мелкие камушки, которыми усыпан весь двор. Поднялся, похлопал в ладоши, отряхнув их от пыли, потом нагнулся и набрал в руки камушки, стал рассматривать. Попятился назад, не оборачиваясь и плюхнулся попой на деревянную ступеньку, под которую улизнула кошка.
Он сидел и несколько минут спокойно пересыпал камушки из одной ручки в другую, выбирая самые необычные, острые, яркие, белые, зелёные, прятал в карман. Надоело. Поднялся и похлюпал тонкими, голыми ножками в ботинках к машине. Встал около дядиного БМВ, поднял голову – большой. Обошёл полностью, обернулся на папину — у папы обычная белая, таких полно, он много видел, а эта… Эта сияет на солнце, похожа на крепость на колёсах, даже колёса интересные, что-то красное внутри, там под диском.
Захар уже сидел на корточках перед передним колесом, трогал и внимательно рассматривал его. Снова обошёл, осмотрел решётку радиатора. Бросил и это занятие, всё равно закрытая машина, вот если бы в салон попасть, порулить…
Он отошёл на несколько своих маленьких шажочков в сторону, опять нагнулся, зачерпнул маленькими ладошками камушки с земли и подкинул над собой – уже веселее. Он стал крутиться и подбрасывать камушки над собой, вокруг себя. Послышались ужасающие удары камушков о металл…
— Захар! Эй! Ты что делаешь? – крикнул дядя Толик с балкона второго этажа, он только проснулся, вышел покурить и… чуть сигарету не проглотил, видя, что творит этот трёхлетний племянник. – Захар, не надо! Перестань, — кричал он, сбегая по деревянным ступенькам в одних трусах, без единого страха, что может упасть, возраст и вес у него уже значительный.
Толик подбежал к ребёнку, схватил его за руку, начал вытряхивать камушки из рук, в этот момент в открытых дверях показалась сонная мама Захара Наташа, родная младшая сестра Анатолия.
— Захар, так нельзя, — тряс его дядя Толя, — ты что творишь?! Ты хоть понимаешь, сколько это стоит?!
Захар испугался своего дядю в одних шортах, громко расплакался.
— Толик? Что ты делаешь? – спросила Наташа, нахмурившись, стоя на веранде. – Что ты вцепился в ребёнка? Трясёшь как мешок, пусти! Ты его пугаешь. Захар, а ты почему раздетый? Иди к маме.
Ребёнок, рыдая, заливая слезами свой не застёгнутый пуховик, протягивал руки маме, словно вырвался из лап зверя.
— Надо лучше следить за ребёнком! И лучше воспитывать, чтобы понимал, что можно, а что нельзя! – злобно сказал Толик, глядя на сестру.
— А ты чего это с утра на детей кидаешься? Недопил вчера или перепил?
— Я-то? Я! – краснел от злости Анатолий, стоя перед сестрой в одних шортах, потирая ладонями руки ниже плеч – холодно ещё, чтобы вот так разгуливать. – Ты посмотри, что ваш ребёнок сделал, у меня чуть сердце не остановилось, — он показал рукой на свой дорогой, отполированный, мерцающий на весь двор внедорожник.
— И что трёхлетний мальчик ему сделал? Толкнул? Колесо пнул? Ты хоть головой думай, — постучала она пальцем по виску и стала уводить младшего сына внутрь.
— Ты хоть знаешь… Ты вообще видела, что он делал? Да ты! Ты… Понарожали, а ума дать не могут! Дитё шляется голое по двору, а вы спите, и не знаете где он.
Наташа обернулась и уже из помещения ответила брату:
— Ты на себя посмотри!
И захлопнула дверь. Но через несколько минут Толик ворвался к ним в одежде, семья сестры собралась за столом, Наталья разогревала завтрак, разливала чай, её муж уткнулся в телефон, читая новости.
— Что сидишь? Интересно? – с порога стал орать на него Анатолий, — пошли, я тебе интереснее покажу. Давай, пойдём, — звал он зятя.
Алексей недоумённо посмотрел на жену: что случилось?
— А вот! – подбоченилась Наташа, всё в том же халате, — на племянника кидался! На Захара. Прямо сутра, прямо во дворе, видите ли, он около его машины играл. Тьфу! Поцарапал. Кошмар! Утопить племянника!
— С тобой вообще нечего разговаривать, ты в этом не понимаешь! За собственными детьми уследить не можешь…
Алексей поднялся из-за стола.
— Ах ты бизнесмен! – орала сестра на брата, — куркуль! К машине подойти нельзя, иди и ляг перед неё, поплачь от горюшка.
— Наташа, успокойся.
— А ты мне рот не затыкай, он, между прочим, твоего сына турзучил, и оскорблял меня.
— Пошли, пошли, — в бешенстве звал брат зятя на улицу, — пойдём, покажу!
Маленький Захар опять расплакался за столом, Наташа продолжала орать на брата, будя остальных на втором этаже. Сноха уже спускалась, тоже не понимая, что стряслось, что за крики с утра. Вчера было всё отлично, сегодня должны были подняться в горы, покататься, вечером ехать на источники, а тут такой кипишь.
Толик водил зятя вокруг своего джипа, указывая на мелкие точки на капоте, на вмятинки на крыше. У Алексея всё сжималось внутри и снаружи от каждой, он оглядывался на свой отечественный седан и думал: если его продать, хватит оплатить кузовные работы Толику?
— Гляжу, а он камушки подкидывает над собой, потом в сторону и… по машине! Я думал, у меня сердце остановится, — схватился Толик за сердце, почему-то справа, — ты хоть понимаешь?
— Понимаю, — пробормотал Алексей, почесав макушку.
Наташа уже выскочила на улицу и налетела на брата, тот в ответ. Рая, пыталась разобраться в чём дело, с трудом уловила: ребёнок голый во дворе один, её муж напал на племянника, брат и сестра из-за этого ругаются, Алесей между ними, бледный. Старшие дети тоже вышли и наблюдали за взрослыми. Скандал поднялся на всю улицу. Соседние домики попросыпались, взрослые вышли на улицу, пытаясь разобраться, где шум и из-за чего.
Наташа начала оскорблять брата, орала, что деньги для него важнее всего, важнее близких и он хотел убить ребёнка за какую-то машину, вмешалась Рая – она за мужа порвёт!
Минут через сорок разошлись каждый на свой этаж, наговорив друг другу такое… За год не отмыться. Алексей хватался за голову, пытался объяснить жене, во что обойдётся ремонт такой машины. Рая старалась узнать у мужа, что же точно произошло, но он обзывал сестру и маленькому племяннику досталось, называл её хабалкой, стервой и т.д.
— Нас что ограбили? Или Захар ударил машину кирпичом? Разбил что-то?
— Хуже! Это просто кошмар… такой мелкий ремонт…
Старшая дочь быстрее поняла отца и пока она объясняла маме, Толик опять пошёл к родственникам ругаться. Рая села за стол на своей кухне поменьше, и закрыла лицо руками. Теперь Толика не угомонить, и не объяснить ничего, пока он не выпустит пар. Наташа тоже хороша, орёт на всю округу.
Послышались тяжёлые шаги по лестнице на второй этаж – Толик.
— Так, собирайтесь! Мы уезжаем! Нечего тут… с этими… Родители называются!
— Но ты пил вчера.
— Ты сядешь за руль.
— А мой день рождения? Мы же сами их пригласили, организовали всё, хотели отметить в горах.
— В ресторане отметим. Давай, собирай вещи! Я пошёл, выгоню машину.
— Толик, — просила его Рая, но он её не слышал.
Дочка расстроилась: плакали катания на ватрушках, купания на источниках, опять город, пробки, торговые центры, городская серость и однообразие.
— Собирайся, — сказала мама 13-летней дочери, сын уже побежал за папой.
Через пятнадцать минут они уже неслись обратно в свой город, за окнами красивые виды, водопады, но им не суждено здесь отдохнуть – папа зол.
На подъезде к Майкопу Рая спросила:
— Разве у тебя машина не в броне?
— В броне.
— Она же застрахована полностью?
— До последнего болтика.
— Так какого чёрта ты там разорался?
— Да меня просто взбесило! Я хотел объяснить мелкому, а Наташка начала орать.
— Она твоя сестра и мать Захара, я бы тоже кинулась на Алексея, если б он моего ребёнка трепать стал. Ты не в себе, что ли? Испортил все выходные, а мне праздник!
— Тебя только это волнует? Ты такая же…
И опять ссора, но уже между мужем и женой. Дети сидели тихо на заднем сидении, чтобы и им не перепало.
У родственников творилось то же самое, теперь они ругались между собой: Алексей пытался объяснить Наташе, надо было сначала выслушать, Толик ей родной брат, и он прав – ремонт будет ему дорого стоить. При словах: «Толик прав», Наташа потеряла контроль над собой, назвала мужа барыгой, сказала, что он такой же, как Толик, как все и т.д. и т.п. Они покинули живописные окрестности Даховской после обеда и тоже вся семья в дурном настроении.
Один Захар после сытного обеда, сладко спал в детском кресле на заднем сидении папиного авто, чуть вздрагивая от неровностей дороги.
— Что там? Сильно машину помял? – спросила Наташа у мужа, ближе к вечеру, когда они уже подъезжали к дому.
— Да вроде нет, машина в пыли, кажется, там и сколов нет, я не успел разобрать, вы так орали. Но даже косметические процедуры обойдутся твоему брату нормально. Потом позвоню ему.
Наташа ничего не сказала, она звонить точно не собирается и отвечать на звонки брата и его жены не будет – много чести!
****
Прошло пять лет.
Разгар рабочего дня, Наташа на работе, уже глаза режет от яркого монитора. Звонок с незнакомого номера.
— Алло.
— Алло, Наташ, привет, это Раиса.
— О, привет, — обрадовалась Наталья, — как у вас дела? Я уж и забыла твой голос, сколько лет не слышала. Как вы?
— Да нормально всё, я тоже рада тебя слышать.
Они немного поболтали. Наташа торопилась рассказать, как у них дела, Рая перебила.
— Наташ, у Леси совершеннолетие, хотим отметить в кафе, вы приедете?
— Конечно!
— А я переживала, вам всё-таки четыре часа до нас ехать.
— Тоже мне расстояние, — усмехнулась Наташа. – Вот время бежит, — вздохнула она, — Леське уже 18!
— Да, — задумчиво ответила Раиса, — мы вас ждём, 11-го, к пяти, ресторан Роял, адрес я скину позже.
— Конечно, будем. Там и пообщаемся, — радостно ответила Наташа.
На дне рождении племянницы после всех подарков и тостов взрослые долго смеялись и вспоминали тот день в горах.
— Я тебя придушить хотел, — показывал на руками брат сестре.
— А я тебя? – смеялась она в ответ.
— А Захар я смотрю, всё такой же балованный, — с трудом, поворачивался старший брат на стуле, он стал ещё шире, ещё респектабельнее, ну и машина соответствующая.
— Он у нас боец, занимается самбо, — хвалилась Наташа.
И пошли разговоры о детях, в каждой семье свои достижения, свои моменты для гордости, лучшее воспитание, и лучшие родители.
— А машину ты куда дел потом? – спросил Алексей у Толика на улице, когда вышли покурить.
— Да я через два месяца после того случая в лёгкое ДТП попал и быстренько её продал, — давно уже на этой, — показал на премиальный седан.
— Здорово. А я как раз такую купил, что у тебя была тогда.
— И как?
Мужики принялись сравнивать марки автомобилей, мощности моторов, забыв про гостей в ресторане.
— А я не помню точно, что тогда случилось, – сказала Раиса Наташе.
— Кажется, Захар поцарапал фару на вашей машине, я могу ошибаться, — старалась вспомнить Наташа.
— Какие же мы глупые! Из-за такой ерунды столько лет не общаться.
— Ну, да умными трудно назвать. Хорошо не подрались тогда, а то бы до конца дней не знались. А Толик — молодец, — похвалила его сестра, — и на работе успевает и детей вон каких вырастил, — посмотрела тётя на взрослую племянницу.
— Да, конечно! – заводилась Раиса, — будто мужики их воспитывают…ага!
И дамы, мамы уже больших даже взрослых детей принялись обсуждать мужей. Отвлекла их Леся, забрала маму с тётей танцевать, всё-таки у неё сегодня праздник.
Поездку в горы семьями родственники повторили, вот только камушки кидать уже было некому, и выходные прошли на отлично! Договорились следующей весной опять семьями собраться где-нибудь в таком же прекрасном месте.
