Людмила с трудом поднялась по лестнице на четвертый этаж. Сердце колотилось, одышка давала о себе знать. «Надо было лифтом», — подумала она, но тут же отмахнулась от этой мысли. Ей всего 57, рановато ещё на лифте ездить.
Позвонив в дверь, она услышала топот маленьких ножек и радостный крик:
— Бабушка пришла!
Дверь распахнулась, и пятилетний Димка повис у неё на шее.
— Бабуля, привет!
Людмила обняла внука, чувствуя, как усталость отступает. Ради таких моментов стоило ехать через весь город.
Из комнаты вышла невестка Наташа с двухлетней Машенькой на руках.
— Здравствуйте, Людмила Сергеевна! Как хорошо, что вы пришли. У меня тут дел невпроворот, а Машка капризничает.
Женщина улыбнулась:
— Ничего, справимся. Давай её сюда.
Наташа с облегчением передала ребёнка свекрови:
— Спасибо вам огромное. Я быстренько в магазин сбегаю и ужин приготовлю. Вы же останетесь?
— Конечно, останусь, — кивнула женщина. — Куда ж я на ночь глядя поеду?
Наташа упорхнула, а Людмила Сергеевна занялась внуками. Димка показывал ей свои рисунки, Машенька тоже требовала внимания. Время пролетело незаметно.
Вечером, когда дети уже спали, а Наташа с мужем Сергеем смотрели телевизор, зазвонил телефон. Людмила увидела на экране имя дочери, вздохнула и вышла на кухню. Лена в последнее время была не в духе.
— Привет, доча, — ответила она.
— Мам, ты где? — голос Лены звучал напряжённо. — Я к тебе заехала, а тебя дома нет.
Людмила Сергеевна замялась:
— Да я… у Сережи. С внуками сижу.
— Опять? — в голосе дочери послышалось раздражение. — Мам, ну сколько можно? Ты же себя не бережёшь совсем.
— Леночка, всё хорошо. Я же сама хочу помочь, — ответила женщина.
— Помочь? — фыркнула Лена. — Да эта Наташка просто нагло тебя эксплуатирует! Сама не работает, а тебя гоняет туда-сюда. Ты же больная совсем!
Людмила Сергеевна вздохнула:
— Не преувеличивай, дочка. Я в порядке.
— Ага, конечно. А то я не знаю, как у тебя давление скачет. Мам, имей совесть, подумай о себе, — просила дочь.
Людмила Сергеевна устало вздохнула:
— Леночка, давай не будем об этом. Я взрослый человек и сама решаю, как мне жить, — пыталась остановить рвение дочери женщина.
— Ну конечно,- возмутилась Лена. — А потом я буду с тобой по больницам мотаться. Мам, ты пойми, эта Наташка…
— Лена, прекрати! — не выдержала Людмила Сергеевна. — Наташа хорошая девочка. И внуки мои любимые.
— Ага, любимые. А то, что она тебя объедает, это нормально?
Женщина опешила:
— Что значит объедает?
— А то и значит! — в голосе Лены звенела ярость. — Ты им продукты покупаешь, готовишь. Они к тебе приезжают — едят. С собой ещё в контейнеры набирают. А сама Наташка палец о палец не ударит!
— Леночка, ну что ты такое говоришь? Я же сама хочу их побаловать, — пыталась объяснить женщина.
— Вот именно! А они этим пользуются. Мам, очнись уже! — просила дочь.
— Лена, прекрати уже, — Людмила Сергеевна начала терять терпение.
— Ладно, — процедила Лена. — Я вижу, ты всё равно меня не слышишь. Но учти: когда эта семейка окончательно сядет тебе на шею, не говори, что я не предупреждала.
Людмила устало вздохнула:
— Хорошо, Леночка. Я всё поняла. Спокойной ночи.
Повесив трубку, она задумалась. Может, Лена в чём-то права? Может, она действительно слишком много помогает Серёже и Наташе? С тех пор, как Людмила уволилась с работы из-за проблем со здоровьем, она постоянно пропадала у сына и невестки. Новую работу искать было некогда, пока приходилось жить на накопления, пенсии ведь ещё не было. Но ведь они никогда ни о чём не просят, она сама предлагает помощь. И внуки… Как же она без них?
На кухню заглянул Сергей:
— Мам, всё в порядке? Я слышал, ты с кем-то разговаривала.
Людмила Сергеевна улыбнулась сыну:
— Всё хорошо, Серёженька. Лена звонила, волновалась за меня.
Сергей нахмурился:
— Опять сестра со своими нравоучениями?
— Всё нормально, сынок, — Людмила Сергеевна погладила его по руке. — Не переживай.
Но на душе у неё всё равно было неспокойно. На следующий день Людмила вернулась домой. Она чувствовала себя вымотанной — и физически, и эмоционально. Слова Лены не выходили из головы. В итоге женщина слегла с простудой.
Через три дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла Наташа с пакетами.
— Людмила Сергеевна, я вам бульон куриный привезла, — улыбнулась невестка.
Людмила даже растерялась:
— Наташенька, спасибо, не стоило.
— Как это не стоило? — удивилась Наташа. — Вы нам столько помогаете, а мы что, даже отблагодарить не можем?
Она прошла на кухню и начала раскладывать продукты:
— Вот, ещё курочку запекла. И пирог сделала. Вам на несколько дней хватит.
Людмила Сергеевна смотрела на хлопочущую невестку и чувствовала, как теплеет на душе. И как она могла поверить словам Лены?
Когда Наташа ушла, женщина задумалась. Как же объяснить Лене, что помощь детям и внукам — это не эксплуатация, а радость? И что она сама хочет быть нужной и полезной.
Через день пришла навестить мать и дочь Лена. Людмила надеялась поговорить с дочерью в спокойной обстановке, но Лена уже пришла напряжённая. Разговор снова зашёл про Наташу и Серёжу.
— Дочка, я понимаю, ты за меня волнуешься. Но ты не права, — твёрдо сказала Людмила.
Лена фыркнула:
— Не права? Мам, да они на тебе паразитируют! Ты им и няня, и кухарка, и кошелёк на ножках.
— Прекрати! — Людмила Сергеевна стукнула ладонью по столу. — Ты сама-то слышишь, что говоришь? Я помогаю им, потому что хочу. Потому что люблю их.
— А они пользуются твоей добротой, — не сдавалась Лена.
— Ничем они не пользуются, — покачала головой Людмила. — Наташа мне тоже помогает. Вот, на днях целую гору еды привезла.
Лена закатила глаза:
— Ну конечно, подлизывается.
— Лена, — женщина начала терять терпение. — Послушай меня внимательно. Если мне в радость помогать детям и внукам — это мое дело.
Лена насупилась:
— Я просто хочу, как лучше.
— Я знаю, доченька, — смягчилась Люда. — Но ты должна понять: мне нужно чувствовать себя нужной. Когда я с внуками, я забываю о своих болячках. Когда готовлю для семьи — чувствую себя счастливой.
Лена вздохнула:
— Но ты же себя не бережёшь совсем.
— Берегу, — улыбнулась Людмила. — Просто по-своему. И знаешь что? Я чувствую себя гораздо лучше, когда занята делом, а не сижу одна в четырех стенах.
Лена задумалась:
— Они могли бы и сами справляться. Наташка вон не работает.
— Лена, у неё двое маленьких детей. Это тоже работа, — мягко сказала женщина. — И потом, разве плохо, что у детей есть любящая бабушка?
Лена молчала, обдумывая слова матери. Наконец она произнесла:
— Хорошо, мам. Я постараюсь понять. Но обещай, что будешь беречь себя.
Людмила Сергеевна кивнула:
— Обещаю, доченька. Не волнуйся за меня.
Они попрощались, и Лена ушла.
Через неделю Людмила Сергеевна снова почувствовала себя плохо. Давление подскочило, кружилась голова. Но Наташа как раз позвонила, просила посидеть с детьми — у неё были какие-то важные дела.
— Конечно, приеду, — сказала Людмила, не решившись отказать.
Весь день она мучилась от недомогания, но терпела, не желая подводить невестку. Вечером, возвращаясь домой, она едва не упала в автобусе.
Дома женщина обнаружила несколько пропущенных от Лены. Перезвонив дочери, она услышала взволнованный голос:
— Мам, ты где была? Я волновалась!
— Я… у Серёжи сидела с детьми, — призналась женщина.
Повисло тяжелое молчание. Затем Лена тихо сказала:
— Значит, ничего не изменилось. Ты так и не научилась говорить «нет».
Людмила Сергеевна вздохнула, чувствуя то ли вину, то ли раздражение. Похоже, этот конфликт был ещё далёк от разрешения. Но об этом думать было некогда, сейчас нужно было записаться на приём к врачу.
