Даша мать свою не любила.
Хотя, нет… Наверное, все-таки, любила… Немного. Но не уважала. Совсем. Особенно в последнее время. Потому что мать однажды такое страшное в её адрес ляпнула. И это произошло в тот момент, когда Даша хотела её защитить от сына Игоря — Дашиного старшего брата.
Дело было так. Даше было уже сорок лет, она была замужем, но к матери ей приходилось приходить часто. Потому что, мама в последнее время жила с Игорем, которого жена из дома выгнала. Насовсем выгнала. И подала на развод.
А как его не выгнать, если Игорь очень сильно пил. Даша очень переживала, как бы у него и с матерью на этой почве чего не случилось. И как в воду глядела.
Однажды, когда Даша была у них в гостях, брат в очередной раз напился до безумия, и полез на мать драться. А Даша в это время на кухне была, обед родственникам готовила. Услышав угрожающие крики, она, недолго думая, схватила с плиты огромную сковородку с ручкой, вбежала в комнату, где мать с братом ругались, и хотела было брата припугнуть. Но тот уже был в невменяемом состоянии, и мать схватил за шею.
Даша, автоматически, ударила скандалиста по голове. Хорошо хоть — не убила. Игорь сразу грохнулся на пол, а мать бросилась к нему, встала перед ним на колени, и начала его в чувство приводить. Привела, и сразу на дочь накинулась, с ужасными словами.
— Ах ты, зараза такая! Ах ты, бандитка! Ты, вообще, кто такая? Игорёк — моя единственная любовь на этом свете, а тебя я даже рожать не хотела! Это твой отец меня заставил тебя родить. Никогда не смей на Игорька руку поднимать! Понятно тебя, змея?
— Ладно, мамочка… — пробормотала, до глубины души поражённая, дочка. – Раз так, живите с этим пьяницей как хотите. Но если он что-то с тобой сделает, пеняй на себя.
Сказала она так, бросила всё, и ушла. Потом, конечно, опять пришла. На следующий день. Куда от родной матери деться. Какой бы она не была, но сердце за неё переживает. После того случая Даша ещё несколько раз ставила брата на место. Но уже когда матери рядом не было. А Игорь сестру бояться стал. Хорошо он запомнил этот удар сковородкой.
Умер брат в пятьдесят пять, от отравления метанолом. После его похорон мать опять Дашу пилить начала.
— Ты почему к Игорьку так плохо относилась? Он же это чувствовал, и только из-за этого пил. Это ты виновата в его смерти! Только ты!
Даша даже не пыталась оправдаться. Потому что, сразу вспоминала слова про то, что её рожать не хотели. После такого – чему удивляться. А ещё вспоминалось ей редкое откровение матери. Однажды случайно, она рассказала о том, что Игорёк уже в детстве был неуправляемым. Как-то он довёл мать так, что та не выдержала, и решила маленького сына выпороть. Схватила ремень мужа, сорвала с сыночка штаны, уже занесла руку, и вдруг… Увидела она, какая у её Игорька попка красивая — розовая и пухлая… И так жалко ей стала эту мягкую попку. Короче говоря, вместо заслуженной порки, поцеловала мамаша избалованного сыночка в пятую точку, и отпустила нетронутым.
«Вот с этой минуты и началось падение брата», — подумала Даша, но ничего матери не сказала.
Через какое-то время мать начала резко сдавать. Видно, смерть любимого сына её так сильно подкосила. Болезни стали одолевать одна за другой, и начала она бесконечно жаловаться дочери на свои недомогания, но, при этом же — злиться на неё.
— Даша, ты почему меня не жалеешь? – спрашивала она возмущённо.
— Что значит — не жалею? — удивлялась Даша. — Я же, кажется, всё для тебя делаю. Врачей вызываю, лекарства покупаю, кормлю, дома у тебя убираюсь. Про мужа почти забыла.
— Да, ты помогаешь. Потому что обязана помогать. Ты же моя дочь. Я спрашиваю, почему жалости ко мне в твоих глазах совсем не видно?
— Мама, моя жалость в моих поступках.
— Ох, бессердечная ты… — заводила свою любимую песню мать. – Вот, мой Игорёк, тот умел пожалеть. Когда мне надо было — и выслушает, и, даже, если что, поплачет вместе со мной.
— Ага. Потому что, ты за эти его фальшивые слёзы деньги ему на пропой давала.
— Что ты плетёшь?
— Мама, я собственными глазами всё это наблюдала. И не раз. Сначала он тебя наигранно жалел, а потом требовал денег. А если ты сразу не давала, он устраивал истерики.
— Правильно! Кто ему ещё денег даст, кроме матери? Ты ему даже копейки никогда не дала!
— Мужик должен сам зарабатывать, и помогать женщинам, а не наоборот!
— Ох, какая же ты… Не зря я тебя рожать не хотела… Нет, чтобы мать пожалеть, и брата покойного, а она — всякие гадкие гадости говорит. Где твоя любовь?
Даша только холодно смотрела на мать, доделывала дела, и уходила. Отправлялась в свою семью.
Но однажды матери не стало. Вроде — неожиданно, но ожидаемо. Перед смертью мать на час впала в забытье, и всё это время сына Игорька звала. А когда подошла к ней дочь, чтобы хоть как-то успокоить, та её прогнала.
Наверное, поэтому на похоронах Даша не плакала совсем. Только смотрела на покойную, и удивлялась, что даже сейчас у неё лицо такое сердитое. Ждала Даша, что мать встанет из домовины, и скажет: «Ты почему и сейчас меня нисколько не жалеешь? Я же умерла!»
Не дождалась. Мать так и не встала.
И только когда Даша домой вернулась с похорон — сразу упала на кровать, уткнулась лицом в подушку, и зарыдала. Поняла она сейчас, что, всё-таки, мать она любила! Пусть и — какой-то странной, молчаливой, безжалостной, и оттого немного страшной, но — любовью. Ну и что, что мама рожать её не хотела. Но ведь – родила же. А теперь, выходит — Даша осталась сиротой. И от этого сердце — того гляди разорвётся на части. Ну, разве это не любовь?…
