Стой! Куда?! Держи ее!
Маленькая рыжая собачка, больше похожая на детскую игрушку, улепетывала от погони, отчаянно семеня лапками по лужам и не оглядываясь. Где-то там, на аллее парка осталась ее маленькая хозяйка, у которой какой-то странный мужчина вырвал из рук поводок и попытался забрать собаку. Девочка кричала, прохожие оборачивались, и кто-то даже поспешил на помощь, но собачку было уже не остановить. Она тяпнула похитителя за лодыжку и рванула прочь, испуганно поскуливая, но не останавливаясь.
Ей было страшно. Очень страшно! С самого своего рождения Ириска не знала ничего, кроме теплого дома, заботливых рук, и… любви.
Ириску любили. Нежили, баловали, не спускали с рук. Маленькая хозяйка, которой Ириску подарили на день рождения, больше двух лет мечтала о собаке. Взяв на руки щенка, она так разревелась, что ни мать, ни отец долго не могли ее успокоить. С этим пришлось справляться Ириске. Она слизывала соленую влагу со щек девочки и удивленно тявкала.
Если это так не вкусно, то зачем тогда реветь? И почему вообще люди плачут?
Маленькую хозяйку звали Юлей. Это она придумала кличку для Ириски, напрочь отказавшись называть ее тем именем, которое было записано в документах, называвшихся смешным словом – щенячка.
— Это слишком длинно и сложно, мам! Посмотри, какая она славная! Похожа на ириску! Такая же рыженькая! Помнишь, мне бабушка ириски привозила?
Тут Юля снова разревелась, но уже иначе. И Ириска больше не тявкала, а просто вилась вокруг девочки, зная откуда-то, что маленькой хозяйке почему-то очень больно.
Ириска, конечно, не могла знать, что Юлиной бабушки, которую девочка так любила, не стало за полгода до того, как в доме появился щенок.
Бабушка Юли не любила собак, но она обожала свою внучку. Юля очень много времени проводила с бабушкой, и когда ее не стало, замкнулась в себе и почти перестала говорить. Не хотела играть с ребятами в детском саду, часто плакала, и даже просила как-то в храме, куда ее привела мама, чтобы Бог вернул ей бабушку.
— Это невозможно, малыш. Но бабушка тебя видит и всегда будет тебе помогать! – мама тоже плакала, вытирая глаза кончиком легкого шарфа, накинутого на пышные кудрявые, как и у Юли, локоны. – Папа тоже очень скучает по ней.
— Она была его мамой?
— Да. Она была его мамой. И очень-очень хорошим человеком. Если бы ты знала, маленькая, как твоя бабушка помогла мне, когда не стало моей мамы… Она все время была рядом. Нянчила тебя, ведь ты была тогда совсем крошечной. Заставляла меня поесть. Да-да, с ложечки кормила! Совсем, как я тебя когда-то! Как маленькую! А когда я так ревела, что остановиться не могла, она принесла мне как-то простынь. Представляешь?! И сказала, что платочек такого размера мне как раз подойдет. А потом обняла меня и пообещала, что никогда не бросит. Что бы ни случилось. И я точно знаю, что она свое обещание выполнила бы.
— Получается, она не сдержала слово?
— Ну что ты, Юленька! Сдержала, конечно! Я знаю, что она всегда будет рядом. Пока мы ее помним – будет! Твоя бабушка так много дала нам и оставила после себя столько любви, что нам должно хватить этого надолго. Как же, в таком случае, можно говорить, что она не с нами? Ты же знаешь, что она тебя любила?
— Да…
— Ну вот видишь…
Юля немного успокоилась, но грустить не перестала. И только после появления в доме Ириски, на щечках девочки снова появились ямочки, а в детской зазвенел ее, пусть пока и неуверенный, смех.
А потом пришел тот день, в который мама Юли отвлеклась на минутку в парке, пока говорила по телефону с своим лечащим врачом. И какой-то человек решил, что Ириска ему нужнее, чем Юле.
Был ли он вором, который крал собак, чтобы получить за них выкуп, или же просто решил покуражиться, обидев ребенка, но Ириска убежала, а Юля чуть с ума не сошла от того, что произошло. Мало того, что она очень испугалась, когда этот странный человек схватил ее за руку и вырвал поводок, так еще и Ириска пропала!
Найти собачку Юля с мамой и теми прохожими, которые вызвались помочь, так и не смогли. До поздней ночи по району ходили люди и кричали:
— Ириска! Иди сюда, девочка! Домой пора!
Но Ириска их не слышала. Ее, мокрую и замерзшую, подобрал поздно вечером парень, работавший в кофейне. Он вышел после окончания смены на улицу и чуть не расквасил себе нос, споткнувшись о рыжий комок, жавшийся к двери кофейни.
— Эй, собака! Ты чья?
Присев на корточки, парень осторожно протянул руку, но Ириска была слишком уставшей и очень испуганной, чтобы противиться этой непрошенной ласке.
— Маленькая… Да ты совсем окоченела! Не удивительно! Осень холодная в этом году. Иди-ка сюда!
Парень подхватил Ириску и сунул ее к себе за пазуху. Под его курткой было так тепло, что Ириска даже не поняла поначалу, что с ней случилось. Она просто притихла, уткнувшись носом в толстовку спасителя, и даже не отреагировала на его слова:
— А хозяева твои где? Пойдем, поищем?
Откуда ему было знать, что Ириска с перепугу удрала от своего дома так далеко, что очутилась в другом районе города?!
Побродив немного по улицам, парень осторожно тронул нос Ириски:
— Холодно. Да и домой мне нужно. Мама ждет. Придется тебя с собой взять. Не оставлять же на улице! Ничего! Не грусти! Мы поищем твоих хозяев. Только, уже иначе. Привлечем технологии! Должна же быть от них практическая польза? А, собака? – парень прибавил шаг. – Единственное, что меня удивляет, так это то, что у тебя нет почему-то ошейника. Куда он делся?
Как могла Ириска объяснить, что ошейник, который Юля никогда не застегивала туго, просто свалился с шеи, когда страшный человек дернул за поводок? Да она вообще тогда решила, что он ей голову оторвет! А потому, вывернулась каким-то немыслимым образом, и бросилась наутек. Поводок и ошейник остались в руках похитителя.
В небольшой полутемной квартире, куда принес Ириску спаситель, пахло плохо. Каким-то лекарствами, болью и страхом.
А еще… надеждой…
Это Ириска почувствовала сразу, как только услышала слабый голос, зовущий ее спасителя:
— Максим, это ты?
— Я, мам!
— Вот и хорошо! А то я уже переживать начала. Что-то ты долго сегодня…
— Вот причина моей задержки! – Максим, скинув в коридоре кроссовки, прямо в крутке прошел в комнату и выудил из-за пазухи дрожащую Ириску.
— Где ты взял это чудо-юдо?! – тонкая, почти прозрачная, рука осторожно коснулась головы Ириски. – Кроха какая… Макс, она же мокрая вся! Дождь на улице?
— Да, мам. А еще, мне кажется, что она очень замерзла. Пока я ее до дома нес, она почти не шевелилась. Сидела тихонько и даже нос из-под куртки не высовывала.
— Давай ее сюда! – команда была отдана враз окрепшим голосом и Максим послушался. – Дай мне старенькое полотенце какое-нибудь. Там, на полке нижней в шкафу моем есть такие. И принеси воды бедняге. Намаялась девочка.
— Почему ты решила, что это девочка?
— А то не видно! – смех был легким, как крыло бабочки. – Жаль, что мы не знаем, как зовут эту красоту.
— Надеюсь, в скором времени узнаем.
— Ты что-то придумал?
— Объявления сейчас напечатаю и раскидаю посты по пабликам местным в интернете. Может, кто и откликнется. Только, сначала мы с тобой нашими делами займемся.
— Не нужно. Тетя Света была. Я обещала, что ты забежишь вечером. У нее что-то там сломалось. Помочь нужно.
— Не вопрос! – Максим накинул на Ириску полотенце и принялся вытирать мокрую шерсть. – Мам, а почему она нам помогает? Сиделка стоит дорого. А тетя Света денег не берет.
— Она хорошо знала мою маму. Они дружили. Я тебе расскажу, но ты ни-ни об этом тете Свете! Понял?! Не хочу, чтобы она на меня обиделась. Но тебе полезно будет знать, что хорошие люди всегда рядом. Даже если их не сразу замечаешь.
Ириску снова погладили тонкие пальцы и тихий голос продолжил:
— Всколыхнула воспоминания эта рыжая девочка… Вот из-за такой собачки когда-то и случилась дружба между моей мамой и тетей Светой. Странно, правда? Конечно, когда я говорю, что собачка была такой же, то имею в виду только то, что она была маленькой и рыженькой. Эта породистая, а та была простой дворняжкой. Мама подобрала ее как-то на улице, когда забирала меня из детского сада. Зима, морозы стояли сильные, а я была похожа на колобок в шубке своей цигейковой и с шарфиком, которым мама зачем-то закрывала мне рот. Чтобы воздухом холодным не надышалась, как она говорила. Так все тогда делали. И вот, катимся мы к дому. Я на санках, а мама, в сапогах на каблуке, пытаясь не грохнуться и не расквасить себе нос. Тогда обувь не покупали, а доставали. И маме удалось достать те сапоги. Французские, жутко модные, на высоченном каблуке, но очень неудобные! Побегай-ка в таких в гололедицу! Не обрадуешься. Но она носила. Придумывала какие-то набойки, что-то еще, и щеголяла. Красивой хотела быть. В общем, топаем мы вот так, и мама все-таки падает. Уже возле самого дома, чудом не приложившись головой о скамейку, стоявшую у подъезда. И что ты думаешь?! Под скамейкой видит собачку. А та уже совсем замерзла! Окоченела так, что, когда мама ее вытащила, не смогла даже гавкнуть толком. И лапками не шевелила. Мама схватила ее, меня с санками, и бегом домой! Откуда только столько сил взяла?! Я в тот день впервые раздевалась сама. Мама просто поставила меня посреди прихожей и приказала снять шубку и сапожки. А я даже из шарфика выпутаться не могла. Ныла, канючила, а потом вдруг поняла, что это здорово! Мама до этого мне толком делать ничего не давала после сада. Она так скучала, не видя меня целый день, что возилась со мной, будто с куклой. Одевала, раздевала, кормила чуть ни с ложки, хотя я сама уже умела есть прекрасно. В саду с нами не церемонились. Вырабатывали нужные навыки. А с появлением собачки в доме мама стала куда спокойнее. Ведь теперь ей нужно было не только меня вечером забрать, но еще и собаку выгулять.
— Здорово! Я не знал, что бабушка была такой. Меня она приучала к самостоятельности.
— Пересмотрела свои приоритеты.
— А собака? Почему ты говоришь, что благодаря ей бабушка подружилась с тетей Светой?
— Да потому, что у нас эта собачка прожила всего ничего. Пару месяцев. А потом мама отдала ее тете Свете.
— Зачем?
— Не зачем, а почему! Была причина. Тетя Света тогда жила со своим первым мужем. А он изменял ей. Не в открытую, но все знали. А когда и Света узнала, то муж решил ее проучить и дать понять, что не ее это дело, нос в его «личную жизнь» совать.
— Он ее бил?
— Всего раз. Второго она не позволила. Точнее, они с мамой. Когда это случилось впервые, тетя Света прибежала к маме. Не специально к нам шла. Просто мы, как соседи, ближе оказались. Постучалась к нам ночью, перепугала всех. Но мама у меня не робкого десятка. Сковородкой ее муженька так приложила, что тот даже очухался не сразу, а когда уже наряд приехал. Забрали его. А тетя Света наревелась, да и рассказала маме все, как есть. Вот тогда-то мама ей собачку и вручила. Сказала, что лучше жить с нею, чем с таким мужем.
— И что тетя Света?
— А что она? На развод подала. Думала уже в родной город возвращаться, но ее муж как-то вечером с работы не вернулся. Выпил крепко и с моста в речку упал. Сразу не заметили люди, а когда достали, уже поздно было. Вот так бывает, сынок…
— А тетя Света ведь замужем, мам?
— Это ее второй муж. Она с ним как раз благодаря Кнопке своей познакомилась. Так собачку звали. Тетя Света ее гулять выводила на собачью площадку. Вот там своего мужа второго и встретила. У него был дог, представляешь?! Огромная такая махина. И не поверишь! Нежный был, как фиалка. Кнопку обожал. Они спали вместе на одном коврике.
— А тетя Света?
— Она счастлива. Говорит, что только во втором браке поняла, что такое любовь.
— А ты, мам? Ты сразу поняла, что любишь отца?
— Нет, Максим. Не сразу. Он любил меня, а я позволяла. А когда поняла, что ближе и дороже у меня человека нет, нам было уже так мало отмерено, что я даже прочувствовать это толком не успела. Папа болел, а я ночами стояла на коленях у его кровати и молила небо оставить его нам. Говорила Богу, что не смогу без любви. Не выдержу!
— Ты и не выдержала…
— Ты про инсульт, сынок? Может, ты и прав… Ничего. Погоди немножко! Я встану!
— Я в этом даже не сомневаюсь, мам! – Максим взял на руки пригревшуюся Ириску. – Ужинать пора. Я к тете Свете сбегаю, а потом поедим. Как думаешь, этому волкодаву можно котлету?
— Думаю, эта прелесть сейчас и слона бы съела, но не станет.
— Почему?
— Потому, что собака, Максим. Она будет скучать по хозяину. И нам надо постараться поскорее его отыскать. Как бы не заболела девочка.
— Я попробую!
Объявление, которое Максим разместил в городских пабликах, результата не дало. Зато, сработало другое. Он целый вечер потратил на то, чтобы расклеить объявления по району. И уже утром, на следующий день, его увидела Юля, которую мама привезла в детский центр на день рождения подружки. Идти туда Юля не хотела, но родители настояли, видя, как тоскует девочка про пропавшей Ириске.
— Мама! Это же она! Моя Ириска! – Юля, увидев фото своей собаки, закричала так громко, что обернулись прохожие.
— Похожа… Юль, давай, мы будем надеяться, что это она, но не расстроимся, если это окажется другая собачка?
— Нет, мам! Как ты не понимаешь! Это точно она! Я знаю! Поехали!
— Погоди! Обязательно поедем, но через минутку. Поздравим именинницу, подарим подарок, и извинимся. Так будет правильно. А потом уже поедем. Согласна?
— Да. Только поскорее!
Большеглазая кудрявая девчонка, которая влетела в кофейню, чуть не сбив с ног выходивших посетителей, почему-то безошибочно определила кто был автором объявления. Хотя, кроме Максима в кофейне работали еще трое, девчонка подбежала именно к нему, и, подпрыгивая на месте от нетерпения, спросила:
— Это вы нашли мою Ириску?
Максим не удивился. Присел на корточки, заглянул в наполненные слезами и надеждой, голубые глазищи, и кивнул:
— Я. Все в порядке с твоей Ириской.
— А где она?
— Дома. С моей мамой.
— А вы отдадите мне Ириску?
— Почему ты спрашиваешь? Это же твоя собака!
— Просто… — Юля все-таки не выдержала и разревелась.
А Максим стянул с себя фартук, кивнул напарнику, попросив подменить, и крепко взял за руку Юлю.
— Идем. Твоя Ириска тебя давно ждет.
Юля даже минуты не думала. Только оглянулась на маму и махнула ей рукой, зовя за собой.
Войдя в квартиру Максима, Юля, так же, как Ириска, поняла, что в этом доме все не просто.
— Мам, я не один!
Максим ничего больше не успел сказать. В коридор вылетела Ириска и Юля упала на колени:
— Мам, я же говорила, что это она!
Юля заглянула в комнату, и познакомившись с матерью Максима, оглянулась на свою маму и тихо произнесла:
— А мой папа – доктор…
А спустя год по дорожке парка осторожно ступая пройдет женщина, которую будет поддерживать под локоть молодой высокий парень:
— Мам, осторожно!
— Ох, Максим, ну хватит! Я же не хрустальная! Иди, лучше, с Клепой поиграй! А то сидит целый день дома. Хоть побегаете!
— Она в субботу с Юлькой и Ириской побегает. А я тебя весь день не видел!
— Было бы на что смотреть! – мать Максима рассмеется, и сама возьмет сына под руку. – Вот, поставит меня Юлькин отец на ноги окончательно, тогда и будешь любоваться.
— Мам, а тебе не кажется это странным?
— Что, сынок?
— Ну, то, что Ириска попала именно к нам? То, что Юлькин отец оказался врачом, и так помог тебе? То, что мы теперь общаемся с этой семьей и они нам уже как родные.
— Нет, Максим. Не кажется. Судьба порой и не такие чудеса выдает людям. У нее не бывает случайностей. Только закономерность. Главное, не пройти мимо своего чуда. Разглядеть его, взять в ладони и отдать тому, кому это чудо нужно так же, как и тебе самому.
— Думаешь?
— Знаю…
