Что ты собрался сдавать, продавать и добавлять в наше общее, если у тебя еще нет собственности? Ах, Марья Алексеевна заверила. Ну, от нее жду подтверждение. Нет, не под честное слово. Под, как она говорит, бумажульки бессмысленные. Ее огорчают сомнения? Хорошо, может не сомневаться – этого просто не будет, — водитель, подобравшая Олю, не стеснялась.
Говорила, конечно, через гарнитуру, ответов оппоненты не слышно. Но яблоко раздора очевидно.
Бесстрашная Оля часто ловила попутки.
Из Санкт-Петербурга в Москву. Или из Москвы в Тверь. Из Москвы до Великого Новгорода или Архангельска. Опасно? Безусловно. Здравомыслящие люди избегают таких способов передвижения. Тут Ольга, руководитель крупных проектов, у которой в резюме внушительные перечень достижений, и она не вписывается в критерии “неразумности”, не позволяет себе автомобиль премиум класса, а садится в попутки.
Должно быть боязно.
Но эмоции словно заморозили.
Добивалась карьерных высот тоже отчасти благодаря своей особенности. Ее не пугала критика, не удерживала от экстравагантных затей потенциальная вероятность неудачи. Она, как по мановению волшебной палочки, уворачивалась от невыгодных перспектив, не боясь перебраться из ООН в ИП и наоборот.
— Муж? – любезности ради спросила Оля.
— По-моему, уже так себе он муж, — сказала Лена, подарив гарнитуру обочине и песку.
Дама из дальнобойщиков.
Однажды Оля с ней встретилась на съезде с кольца, когда навигатор поломался, тогда женщина рассказала, как проехать. Кто бы подумал, что Оля опять получит шанс поболтать с Леной. У остановки в Твери, из которой женщина возвращалась в Москву, она приметила знакомый грузовик, и точно – это Лена.
— Исключи из цепочки его родственников, — дала непрошеный совет Оля, — Без них рациональнее будет. Если ты не пресекаешь мои аргументы, то я допускаю, что тебе интересно?
— Скажем так, я рада любому мнению.
— Подробности.
Лена припарковалась у заправки с заманчивой вывеской “каждый третий кофе за наш счет”. На нее уже потянулись благодарные клиенты, курсирующие по этой дороге. Оля и Лена не спускались, Лена просто уже пила утренний кофе, а Оля не знала, есть ли у нее силы.
— Мой начальник продает трешку в спальном районе. Я просто из вежливости поспрашивала, обмолвилась мужу, а он прямо погрузился в это, сам переписку устроил, с мамой своей совет собирает через день.
— Ты…
— Я вообще не хочу. Смысл? У меня замечательная квартира: 50 квадратов, обставленная, вычищенная. С бойлером и теплыми полами. Напротив – читающие интеллигенты, рядом – вдова с дочкой и попугаем. То есть, конфликтов нет, и не предвидится. Смысл? Там 70 метров. Сверху прилично придется отдать.
— Нет финансов?
— Мой выдвинул просто потрясающую схему: из моей делает первоначальный взнос, берем ипотеку, а ее досрочно погашает с его имущества. От того, которое у дяди.
— Ну, звучит не так уж плохо. Приспособить наследство к делу.
— Какое? Дядя жив. И еще 40 лет проживет, ему в июне было 50.
— И суть состоит в том, чтобы из твоей добрачной сделать общую за доплату, разделенную на обоих.
— Именно. Его мама выдвинула.
Оля не с детства бесстрашная. Так сложилась, что она в молодом возрасте перенесла то, что для нее оказалось самым страшным. Ложь от родных. Примерно такую же, какую вешали на Лену.
— Мне тоже так говорили, — улыбалась Оля, — Что ты не упрямься, временно уступи, чтобы у брата все было здесь и сейчас, ему срочно, а тебе “потом организуем”. То, что дед берег для двоих внуков, я потеряла по собственной доверчивости. Они и думать не думали потом тратиться. Не будь, как я, Лена.
