— Зая, со следующего месяца переходим на раздельный бюджет, я устал содержать тебя, — заявил муж, уплетая котлеты, купленные мной.
Я замерла с вилкой в руке. Кусок застрял в горле.
— Что? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.
Виктор отложил вилку, промокнул губы салфеткой и посмотрел на меня с выражением человека, объявляющего квартальный отчет:
— Я сказал, что устал тянуть все финансы на себе. Ты же дома сидишь, ничего не делаешь. Пора уже и тебе вносить свой вклад в семейный бюджет.
— Ничего не делаю? — я почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Витя, у нас трое детей! Младшему два года!
— Ну и что? Многие женщины работают с детьми. Моя секретарша, например, троих воспитывает и прекрасно справляется.
— Твоя секретарша, — я сделала глубокий вдох, стараясь не сорваться, — во-первых, разведена, во-вторых, её старшей дочери семнадцать лет, и она помогает с младшими.
— Отмазки, — он махнул рукой. — Просто признай, что тебе удобно сидеть на моей шее.
Я посмотрела на него и впервые за пятнадцать лет брака не узнала человека напротив. Седеющие виски, начинающий полнеть живот, дорогой костюм — успешный менеджер среднего звена. Когда-то он клялся, что будет заботиться обо мне всю жизнь.
— Витя, — я старалась говорить спокойно, — давай разберемся. Что значит «раздельный бюджет»? Как ты это видишь?
Он оживился, видимо, принял мой вопрос за согласие:
— Все просто. Каждый платит за себя. Еду пополам, коммуналку пополам, одежду каждый себе сам покупает. Справедливо же?
— А дети?
— Что дети?
— Кто будет платить за детей? Их еду, одежду, кружки, репетиторов?
— Ну… — он на секунду задумался. — Тоже пополам.
— Из каких денег я буду платить свою половину?
— Устройся на работу! — он пожал плечами, как будто это было очевидно. — Хватит дома сидеть.
— С двухлетним ребенком?
— В садик отдашь.
— В какой садик, Витя? Ты в курсе, что в муниципальный мы встанем в очередь только к четырем годам? А частный стоит сорок тысяч в месяц?
— Значит, найдешь работу, где можно с ребенком. На дому там… в интернете сейчас много чего предлагают.
Я встала из-за стола и начала убирать посуду. Руки слегка дрожали.
— Лена, ты куда? Мы же разговариваем!
— Разговариваем? — я обернулась. — Это не разговор, Витя. Это ультиматум. Ты уже все решил.
— А что тут решать? Мне тридцать восемь лет, я пашу как проклятый, чтобы обеспечить семью, а ты только тратишь и тратишь!
— Я трачу? — голос предательски дрогнул. — Я покупаю продукты, чтобы готовить тебе обед каждый день. Покупаю детям одежду, из которой они вырастают за три месяца. Оплачиваю кружки, чтобы наши дети развивались, а не сидели в телефонах!
— Вот! — он ткнул в меня пальцем. — Вот оно! «Оплачиваю»! Моими деньгами оплачиваешь!
В дверях появилась старшая дочь Маша. Тринадцать лет, переходный возраст, все слышит и все понимает.
— Мам, пап, вы чего кричите?
— Ничего, солнышко, — я попыталась улыбнуться. — Иди делай уроки.
— Мам, я все слышала, — она посмотрела на отца. — Пап, ты серьезно?
— Маша, это взрослый разговор, — Виктор нахмурился.
— Взрослый? — дочь скрестила руки на груди. — Пап, ты хоть понимаешь, что мама встает в шесть утра, чтобы приготовить всем завтрак? Что она весь день носится с Димкой, потому что в два года за ним глаз да глаз нужен? Что она проверяет наши уроки, водит Артема на футбол, меня на танцы?
— Маша!
— Нет, пап, дай договорю! Ты приходишь домой, ужинаешь и ложишься на диван с телефоном. А мама до полуночи гладит, стирает, готовит на завтра. И ты говоришь, что она ничего не делает?
Виктор покраснел:
— Не лезь не в свое дело!
Маша фыркнула и ушла. Мы остались вдвоем.
— Воспитала, — пробормотал муж.
— Да, воспитала. Одна. Потому что ты всегда на работе.
Следующие дни прошли в напряженной тишине. Виктор демонстративно покупал себе отдельную еду, ставил в холодильник и подписывал. Дети смотрели на это с недоумением.
— Мам, а почему папа подписал йогурты? — спросил восьмилетний Артем.
— Папа решил, что так будет правильнее, — уклончиво ответила я.
— А можно мне его йогурт?
— Нет, солнышко. Возьми вот этот.
К концу недели я приняла решение. Села за компьютер, обновила резюме и начала рассылать отклики. Экономист с пятнадцатилетним перерывом — не самый востребованный кандидат, но попытаться стоило.
Параллельно я начала вести точный учет своего «ничегонеделания». Записывала каждую минуту: подъем, завтрак, сборы детей, уборка, стирка, глажка, прогулка с младшим, обед, занятия, снова уборка, ужин, уроки, укладывание… К концу дня выходило 16-18 часов непрерывной работы.
В пятницу позвонили с собеседования. Маленькая фирма, неполный день, зарплата смешная — двадцать тысяч. Но это был шанс.
— Когда вы сможете выйти? — спросила HR-менеджер.
— У меня маленький ребенок, мне нужно решить вопрос с няней…
— А, понимаю. Знаете, мы вам перезвоним.
Не перезвонили.
Вечером того же дня Димка заболел. Температура под сорок, кашель, сопли — полный набор. Я не спала всю ночь, сбивала температуру, поила, успокаивала. Виктор спал в гостиной — «чтобы выспаться перед важной презентацией».
Утром, бледная и измученная, я варила куриный бульон, когда муж зашел на кухню.
— Слушай, я тут подумал, — начал он, наливая себе кофе из своей личной банки. — Давай няню наймем. Ты устроишься на работу, будешь половину няни оплачивать.
— Няня стоит минимум пятьдесят тысяч, — я помешивала бульон. — Где я возьму двадцать пять, если максимум, что мне предлагают — это двадцать?
— Ну найдешь получше работу.
— С пятнадцатилетним перерывом? Витя, ты живешь в реальном мире?
— Не надо на меня свои проблемы вешать! — он стукнул кулаком по столу. — Я тебя не заставлял пятнадцать лет дома сидеть!
— Нет, ты просто говорил: «Зачем тебе работать, дорогая? Я все обеспечу. Занимайся детьми, создавай уют.»
— Ну и создавала бы уют, а не жрали бы на мои деньги!
Что-то во мне оборвалось. Я выключила плиту, сняла фартук и пошла к выходу.
— Ты куда?
— К маме.
— А дети? Димка болеет!
Я обернулась:
— Это твои дети тоже. Справляйся.
— Лена, ты что, с ума сошла? У меня презентация через два часа!
— А у меня температура тридцать восемь, — я показала градусник. — Подхватила от Димки. Но я же «ничего не делаю», так что тебе будет легко.
И я ушла. Первый раз за пятнадцать лет хлопнула дверью и ушла.
Мама открыла, взглянула на мое лицо и молча обняла.
— Рассказывай, — сказала она, усаживая меня за стол и наливая чай.
Я рассказала. Все. От первого до последнего слова. Мама слушала, кивала, иногда качала головой.
— Знаешь, — сказала она, когда я выговорилась, — я твоему отцу тоже как-то пригрозила уйти на работу. Он неделю сам с вами просидел. Потом прибежал, на коленях прощения просил.
— Времена изменились, мам.
— Времена — да. Мужчины — нет. Им всем кажется, что дома мы в игрушки играем.
Телефон разрывался. Виктор звонил каждые пятнадцать минут. Я не брала трубку.
В три часа дня появилась Маша:
— Мам, я за тобой. Папа сказал, чтобы ты срочно вернулась.
— Что случилось?
— Димка плачет уже два часа, папа не знает, что делать. Артема из школы забрать забыл, учительница звонит. А еще папина начальница приезжала домой.
— Что?!
— Ну да. Папа же на презентацию не поехал, сказал, что семейные обстоятельства. Она приехала узнать, что случилось. А у нас Димка в соплях, Артем не забран, в доме бардак…
Я вскочила:
— Маша, быстро домой!
Дома был хаос. Димка, красный от плача, сидел в кроватке. Артем обиженно дулся в углу — пришел сам, восьмилетний, через полгорода. Виктор метался по квартире, пытаясь одновременно успокоить младшего и приготовить что-то старшим.
— Лена! Слава богу! — он кинулся ко мне. — Я не знаю, что делать! Он не ест, не пьет, только плачет! И Ирина Павловна приезжала, это кошмар!
Я молча взяла Димку на руки. Малыш сразу успокоился, уткнулся мокрым носиком в плечо.
— Мама, — всхлипнул он.
— Все хорошо, мой маленький. Мама здесь.
Следующий час я приводила дом в порядок. Переодела и накормила Димку, проверила уроки у Артема, приготовила ужин. Виктор сидел на кухне и молча наблюдал.
— Лена, — начал он, когда дети разошлись по комнатам. — Прости меня. Я идиот.
Я села напротив:
— Что сказала Ирина Павловна?
Он поморщился:
— Спросила, почему я не предупредил заранее, если у меня больной ребенок. А когда увидела, в каком состоянии дом… В общем, сказала, что семья — это хорошо, но работа — это работа.
— И?
— И что если я еще раз сорву важное мероприятие, она найдет того, кто будет более ответственным.
Я кивнула:
— Теперь ты понимаешь, почему я пятнадцать лет сижу дома?
— Лена, я… я не знал, что это так сложно. Димка — он же не слушается совсем! Я ему и мультики включал, и игрушки давал, а он все равно плачет. А еще готовить надо, за Артемом следить, убирать…
— А еще стирать, гладить, расписание кружков помнить, с учителями общаться, к врачам водить, прививки делать…
— Хватит, — он закрыл лицо руками. — Я понял. Прости меня, дурака. Никакого раздельного бюджета. И вообще… может, тебе помощница нужна? По хозяйству?
Я усмехнулась:
— Нет, Витя. Мне нужна не помощница. Мне нужен муж, который ценит то, что я делаю. Который понимает, что воспитание троих детей и ведение дома — это работа. Тяжелая работа. Которую я делаю двадцать четыре часа в сутки без выходных и отпусков.
— Я понимаю теперь. Честно. Эти пять часов… Лен, как ты вообще справляешься?
— Любовью, — я пожала плечами. — К вам всем. Хотя иногда эта любовь подвергается серьезным испытаниям.
Он встал, обошел стол и обнял меня:
— Прости. И спасибо. За все.
Я обняла его в ответ. Кризис миновал, но осадок остался.
Через месяц Виктор получил повышение. Первое, что он сделал — отвез меня в спа на выходные.
— Отдыхай, — сказал он. — Ты заслужила. Я с детьми справлюсь.
— Уверен?
— Нет, — честно признался он. — Но мама обещала помочь. И Маша. И я найму няню на эти дни, если что.
Я рассмеялась:
— Хорошо, что ты больше не считаешь меня бездельницей.
— Знаешь, я подсчитал. Если бы мы наняли няню, домработницу, повара, водителя для детей… это стоило бы больше моей зарплаты.
— Вот именно.
— Лен, а может, правда, давай няню возьмем? Хотя бы на несколько часов в день. Чтобы ты могла отдохнуть, собой заняться.
Я задумалась:
— Знаешь, может, и правда стоит. Только не для того, чтобы я работать пошла. А чтобы иногда просто выпить кофе горячим.
— Или чтобы мы могли вдвоем в кино сходить. Как раньше.
— Как раньше уже не будет, — я погладила его по щеке. — Но можно создать новое «теперь». Где мы оба понимаем и ценим друг друга.
***
Прошло пару дней. Вечером мы сидели дома, смотрели фильм. Димка заплакал в детской. Я поднялась, но Виктор удержал:
— Я схожу. Это наши дети. Наша семья. Наша общая работа.
И он пошел. А я осталась сидеть, допивая остывший чай и думая, что иногда кризисы случаются не для того, чтобы разрушить семью, а чтобы сделать ее крепче.
Главное — вовремя остановиться и посмотреть друг на друга новыми глазами.
А еще — никогда не обесценивать труд того, кто рядом. Даже если этот труд не оплачивается деньгами.
Особенно — если не оплачивается деньгами.
Потому что любовь, забота и уют — бесценны.
И Виктор это наконец понял.
Лучше поздно, чем никогда.
