— Тебе не кажется странным, что он ни разу не навестил тебя за эти две недели? — Светлана Петровна внимательно изучала мое лицо поверх очков.
Я отвела взгляд к окну адвокатской конторы. Октябрьский дождь барабанил по стеклу, и серые капли стекали вниз, как мои невысказанные подозрения.
— У Дмитрия много работы. Новый контракт с московской фирмой, — произнесла я машинально, повторяя слова мужа.
— Анна Михайловна, — голос Светланы стал жестче. — Вы лежите в кардиологии после инфаркта. Вашему мужу сорок восемь лет, у него собственный бизнес, гибкий график. И он не может найти полчаса, чтобы навестить жену?
Последние три недели я задавалась этим же вопросом. После выписки Дмитрий встретил меня у больницы с букетом роз и виноватой улыбкой. Объяснил, что врачи не рекомендовали волнения, поэтому он приезжал только по вечерам, когда я спала. Я поверила. Хотела поверить.
Но вчера позвонила соседка по палате — Галина Ивановна. Рассказала, что видела моего мужа в торговом центре. Он обедал в ресторане с молодой женщиной. Смеялись, держались за руки. Как влюбленные.
— Может, это была деловая встреча? — спросила я тогда, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Миленькая, — вздохнула Галина Ивановна. — За руки с партнершами не держатся. И на плечо головы не кладут.
Теперь я сидела в кабинете семейного адвоката и пыталась понять, как двадцать три года брака могли оказаться ложью.
— Анна, я понимаю, как вам тяжело, — Светлана налила воды в стакан и подвинула его ко мне. — Но чем раньше мы начнем действовать, тем больше ваших прав удастся защитить.
— Но я же не знаю наверняка… — начала я.
— Тогда давайте проверим. У меня есть знакомый частный детектив. Порядочный человек, работает аккуратно.
Я покрутила в руках обручальное кольцо. Дмитрий подарил его мне двадцать три года назад — простое золотое колечко, которое мы едва могли себе позволить на студенческую стипендию. Тогда мне казалось, что это самое дорогое украшение в мире.
— Хорошо, — прошептала я.
Через неделю детектив принес фотографии. Дмитрий и девушка лет тридцати входят в дорогой ресторан. Она в его куртке, смеется чему-то, что он ей шепчет на ухо. Другое фото — они целуются у подъезда незнакомого дома. Третье — он покупает ей кольцо в ювелирном магазине.
— Знакомьтесь, — сухо прокомментировал детектив. — Елизавета Краснова, двадцать девять лет, дизайнер интерьеров. Встречаются уже полгода. Как раз с того времени, когда у вас начались проблемы с сердцем.
Мне показалось, что воздух в комнате стал гуще. Трудно дышать, голова кружится. Светлана быстро достала таблетки из моей сумочки, дала одну под язык.
— Дышите медленно. Глубже.
Я закрыла глаза. Вспомнила, как полгода назад после первого приступа Дмитрий держал меня за руку в машине скорой помощи. Шептал: «Все будет хорошо, родная. Я никуда не уйду». А сам уже встречался с другой.
— Значит, пока я лежала в реанимации и думала, что умираю, он строил планы с любовницей? — спросила я, когда приступ отпустил.
— Боюсь, что так, — кивнул детектив. — Но это еще не все. Вчера он консультировался с адвокатом по бракоразводным делам. Обсуждал раздел имущества.
Светлана взяла мою руку в свои:
— Анна, теперь мы знаем правду. Вопрос — что будем делать дальше?
Я посмотрела на обручальное кольцо. Потом медленно сняла его и положила на стол.
— Будем защищать мои права. Все мои права.
Дома я вела себя как обычно. Готовила ужин, спрашивала о работе, смотрела новости. Дмитрий был особенно внимательным — приносил лекарства, интересовался самочувствием, даже цветы купил без повода.
— Как дела у кардиолога? — спросил он за ужином.
— Нормально, — я накладывала ему второе. — Давление стабилизировалось.
— Вот и отлично. Значит, скоро совсем поправишься.
В его голосе я услышала что-то странное. Облегчение? Или нетерпение?
— Дима, а помнишь нашу первую квартиру? — спросила я вдруг.
Он поднял голову от тарелки:
— Конечно. Однокомнатная хрущевка на окраине. Мы там мечтали о детях, о доме побольше…
— Ты тогда сказал, что мы будем вместе всегда. Что никто и ничто нас не разлучит.
Дмитрий нахмурился:
— Анечка, ты чего это вдруг? Мы же и сейчас вместе.
— Да, — я улыбнулась. — Вместе.
Он не заметил, что улыбка не коснулась моих глаз.
На следующий день Светлана показала мне документы, которые удалось добыть через знакомых в банке.
— Смотрите, — она указала на выписку со счета. — Три недели назад, когда вы были в больнице, ваш муж снял крупную сумму. Наличными.
— Сколько? — спросила я, хотя уже догадывалась.
— Двести тысяч. Почти все ваши сбережения.
— На что он мог их потратить?
— Судя по отчету детектива, на кольцо для подруги и депозит за съемную квартиру. Видимо, готовится к переезду.
Я медленно листала бумаги. Каждая цифра, каждая дата больно резали глаза. Деньги, которые мы копили на ремонт дачи. На отпуск. На старость.
— А что с домом? С дачей?
— Пока все на месте. Но я бы не удивилась, если он уже консультируется, как переписать имущество.
— Можно ли это предотвратить?
— Можно. Но для этого нужно действовать быстро и решительно.
Светлана достала чистые листы:
— Будем подавать на развод первыми. И сразу — заявление о разделе имущества и наложении ареста на все совместно нажитое. Пока он не успел ничего скрыть.
Я взяла ручку. Рука дрожала.
— Анна, вы уверены? — мягко спросила Светлана.
Перед глазами промелькнули годы совместной жизни. Свадьба в маленьком загсе, когда у нас не было денег даже на белое платье. Рождение Игорька. Бессонные ночи у кроватки больного ребенка. Радость от первой купленной машины. Горечь потерянной беременности. Гордость за успехи сына. Строительство дачи всей семьей.
А потом — его равнодушные глаза в больничной палате. Редкие звонки. Отговорки. И другая женщина, которой он покупал кольца.
— Уверена, — четко произнесла я и поставила подпись.
Через месяц мы встретились в зале суда. Дмитрий сидел со своим адвокатом — молодым самоуверенным парнем, который смотрел на меня как на досадное недоразумение.
— Анна Михайловна страдает серьезным заболеванием сердца, — заявил он судье. — Ее иск — результат болезненного состояния и неадекватного восприятия ситуации.
Я медленно поднялась:
— Ваша честь, разрешите представить доказательства.
Светлана передала судье папку с фотографиями. Дмитрий побледнел, увидев снимки с любовницей.
— Также прошу приобщить к делу банковские выписки, — продолжала я. — Видно, что ответчик снял с совместного счета двести тысяч рублей без уведомления супруги.
— И справку из ювелирного магазина о покупке обручального кольца, — добавила Светлана. — На сумму сто двадцать тысяч рублей. Для третьего лица.
Дмитрий сжался в кресле. Его адвокат лихорадочно листал бумаги.
— Ваша честь, — сказал он наконец, — мой клиент готов урегулировать спор в досудебном порядке.
— Поздно, — ответила я спокойно. — Время для переговоров прошло.
Решение суда было справедливым. Дом и дача — мне. Бизнес делился пополам. Плюс компенсация за моральный ущерб.
Дмитрий подошел ко мне на ступенях суда:
— Аня, прости меня. Я все испортил. Не знаю, что на меня нашло…
Я посмотрела на него — внимательно, спокойно. Мужчина средних лет с залысинами и испуганными глазами. Когда-то я безумно его любила. Теперь не чувствовала ни ненависти, ни жалости. Ничего.
— Я уже простила тебя, Дима, — сказала я. — Но это не значит, что я забуду.
— А что теперь будет с нами?
— С нами больше ничего не будет. Есть ты со своей новой жизнью. И есть я — со своей.
Он кивнул и пошел прочь. Я проводила его взглядом и почувствовала странное облегчение.
Через полгода я стояла в саду у своей дачи и сажала молодую яблоню. Врачи сказали, что сердце окрепло, кризис миновал. Игорек приезжал на выходные, помогал с ремонтом. Мы стали гораздо ближе после развода.
— Мам, а ты не жалеешь? — спросил он, забивая последний гвоздь в новый забор.
— О чем?
— О папе. О том, что не попыталась сохранить семью.
Я облокотилась на лопату:
— Знаешь, сынок, некоторые вещи нельзя сохранить. Их можно только отпустить. И начать заново.
Вечером я сидела на террасе с чашкой чая. Вокруг цвели мои любимые розы, где-то пел соловей. Тишина, покой. И впервые за много лет — полное ощущение свободы.
На пальце больше не было обручального кольца. Но я не чувствовала себя одинокой. Наоборот — я была наконец дома. В своем доме, в своей жизни, которая принадлежала только мне.
В кармане зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Анна Михайловна? Это Светлана. Как дела?
— Все хорошо, Светлана Петровна. Даже очень хорошо.
— Рада слышать. А знаете что? У меня есть знакомый, интересный мужчина. Вдовец, врач. Может, познакомлю?
Я рассмеялась:
— Рано еще, Светлана Петровна. Пусть сначала научусь жить сама с собой.
— Мудрая женщина, — одобрила она. — Ну, а когда будете готовы — звоните.
Я повесила трубку и снова посмотрела на сад. Яблоня, которую мы сегодня посадили, еще совсем маленькая. Но через несколько лет она зацветет, будет приносить плоды. Как и моя новая жизнь.
Не все в жизни можно спланировать. Не от всего можно защититься. Но всегда можно начать сначала. И я только начинала.
