Кто бы мог подумать, что две подружки с детства, Юля и Люда могут поссориться. Односельчане шептались:
— Что могло такого произойти, подруги разругались, да так, что друг к друг не ходят. А если завидит одна другую на дороге, стараются пройти мимо, словно не замечая, и не здороваются. И ведь живут рядом.
Обе молчали, поэтому еще больше мучились догадками односельчане, а бабы у колодца выдвигали разные версии, причем одна другой несуразнее. Одно только знали, что Тоня – дочка Юли, и сын Люды – Антошка встречались. Дружили со школы, а после окончания школы пути-дороги их разошлись. Антон ушел в армию, а Тоня училась в городе в институте.
С детства Антошку и Тоньку видели всегда вместе, в школу и из школы, после уроков до вечера гоняли по улице с другими ребятами, летом плескались в реке, а повзрослев встречались, сидели на берегу реки.
— Тоняяя, выходи, — слышала она голос парня под окном и пулей выскакивала из дома, с вечера договаривалась.
Они были совершенно разными. Шустрая и боевая Тонька и медлительный, молчаливый Антошка, а прежде что-то сделать, обязательно подумает и почешет затылок. Верховодила конечно Тоня. В одщем-то она все и придумывала.
— Антошка, завтра в лес за грибами, — тот почешет затылок и кивнет. – Антошка, завтра загорать на речку, — тот опять соглашался, никогда не возражал.
Юля с Людой с детства играли в куклы, в прятки, бегали в гости, потому что дома их родителей рядом, через забор. Издавна эта дружба ведется. Еще и их родители, бабушки и дедушки дружили по-соседски. Учились в одном классе. Они и замуж-то вышли почти в одно и тоже время за друзей.
Первой развелась Юля со своим мужем, когда дочке Тонечке было три года. Шебутной был муж и злопамятный, пил и успел приложить руку к жене, не контролируя себя. А она прощать не стала.
— Ой, Юлька, какой синячище, во всю щеку, — испугалась Люда, увидев подругу, она даже и не спрашивала, откуда это, и так знала, что муж.
— Выгнала я своего дебошира, выкинула его вещи, не знаю, куда направился, к матери скорей всего.
— Правильно сделала, а мой вчера тоже отличился, лежал на диване, Антошка возле него крутился. Помешал ему отдыхать, и с силой толкнул ребенка, тот отлетел, ладно головой не ударился. Я заступилась за сына, так сказал, что в следующий раз я получу, если своего сына не угомоню. Заметь не нашего сына, а своего. Словно Антошка не его сын.
Подруги пообщались, разошлись по делам. А через полгода пронесся слух по деревне:
— Людка выгнала своего благоверного… Говорят достал он её своими подозрениями, что Антошка не его сын. А чей же, он и похож на него. А Людка девчонка была скромная и с парнями не валандалась. Вышла замуж и все.
Так примерно и было, отравил жизнь муж Людмиле своей ревностью и подозрениями, даже нож приставлял к горлу. Испугалась и разошлась. Остались обе подруги без мужей, с детьми на руках, но не унывали. О мужиках больше и не мечтали. Оба бывших уехали куда-то из деревни. И остались у Юли и Люды две радости, дочка Тоня и сынок Антошка.
После школьного выпускного Антон выучился на водителя, Тоня поступила в институт. Он ждал повестку в армию, она уехала в город учиться. Повестка пришла в конце ноября. Тоня приехала домой проводить своего Антона в армию. Три дня не разлучались. Отгуляли и проводили парня служить.
Всю зиму приезжала Тоня на выходные, забегала к Людмиле, та рассказывала, о чем пишет Антон, хоть и она тоже с ним переписывалась. Как-то со временем заметила Людмила, что перестала Тоня приезжать, последний раз была после Нового года на каникулах, еще пару раз приехала, а в марте месяце уже и не приезжала.
— Юль, чего это Тонька твоя не показывается, — спрашивала она подругу, забегая после работы к ней.
— Так учится, занятий много, сидит над конспектами.
Вот и март закончился, апрель начался, а Тоня так и не приезжает. Зато собралась к ней мать Юля. Людмила заметила, что подруга стала сама не своя, много не разговаривает, кроме, как на работу, никуда больше не ходит, и к ней тоже, на ходу разговаривает.
После приезда Юля опять молчала, а Людмилу распирало от любопытства. Не выдержала. Вечером пошла к подруге.
— Ну давай, рассказывай, — сразу с порога, начала Людмила. – Рассказывай, что ты от меня скрываешь?
Махнула рукой Юля и выдала:
Да что уже теперь, скрывать, все равно все узнают. Замуж Тонька моя вышла, ребеночка ждут.
Людмила вначале думала, что ослышалась, но поняв, выскочила за дверь, как ошпаренная.
— Ах ты ж, замуж она вышла! Ребеночка ждут, — негодовала она. – А как же Антошка, эх, Антошка, что теперь будет?
Тут же схватила листок бумаги, ручку и накатала сыну письмо, высказывая свою обиду, но его успокаивала, просила, чтобы сильно не расстраивался. Антон, отслужив два года, домой не вернулся, уехал с сослуживцем на Север. Устроился в общежитии и работал, работал, работал.
Работал на буровой, работал на совесть, все в его руках спорилось, не чурался никакой работы, забывался в работе. Только работа и притупляла ту боль, что поселилась в его сердце после письма матери.
Юля с Людой перестали дружить, в гости друг к другу не ходили. За три года Антон всего один раз приезжал домой, и то на несколько дней. Помог матери по хозяйству, подремонтировал дом, посидел на речке и уехал. А Тоня вообще не показывалась, забыла дорогу в родной дом. Ни с мужем, ни с сыном так и не приезжала ни разу.
— Тонька-то у Юльки зазналась, городской стала и домой её не тянет, — сплетничали женщины между собой. – Хоть бы внука матери привезла.
Давно не видела соседку Людмила, а однажды зашла к ней почтальон Римма.
— Привет Люд, а я к тебе, — сказала она присаживаясь.
— Что, письмо от Антошки? Или что, случилось что с ним, — вдруг затревожилась она, — проходи поближе к столу.
— Да нет, про сына твоего ничего не знаю, а вот Юлька попросила тебя к ней прийти, — проговорила почтальон.
— Ты, Римма, разве не в курсе, что мы давно уж не разговариваем. Кошка черная перебежала нам дорогу, — ответила удивленная Люда.
— Знаю, все знаю, но вот я сейчас от неё, заболела она, фельдшер к ней приходила. Кучу таблеток выписала, я ей их принесла, мой Петька в город ездил, зашел в аптеку. Так вот она мне и сказала, чтобы ты к ней зашла. Поговорить хочет с тобой. Ну все, Люд, я тебе передала, пойду дальше, еще пенсию разнести надо.
— Ну, ладно, Римма, ладно, обязательно схожу, вот прямо сейчас и пойду, — как-то отстраненно проговорила Людмила, видимо далеко была в мыслях своих. — Надо же, поговорить она хочет. О чем интересно? – бурчала она про себя и направилась к соседке.
Войдя в дом Юли, увидела, та лежит на диване под легким покрывалом, рядом таблетки и вода в стакане.
— Привет, — сказала Людмила. – Ты чего это задумала болеть.
— Привет. Сама не знаю, свалилась вот, все в кучу видимо, — слабым голосом отвечала она.
Немного помолчали, Людмила налила свежую воду в стакан, поставила и смотрела в ожидании на соседку.
— Люд, прости меня, — проговорила Юля.
— За что? За Тоньку что ли? Так не ты в этом виновата, она сама так решила.
— Да нет. Слушай.
То, что сказала Юля своей соседке, та вначале не поверила, а потом сидела в шоке. Потом вдруг подскочила и полетела домой.
— Забегу я к тебе еще, Юля, — радостно сказала и удалилась.
У неё уже был телефон, который подарил Антон, приезжая в тот раз и научил, как звонить ему. Она пришла домой и взяла телефон.
— Антон, Антошенька, приезжай домой, я что-то приболела, — проговорила она, притворяясь слабым голоском. – Понимаю, у тебя работа, но приезжай, как сможешь…
— Что с тобой, мам? Что, скажи, — кричал в телефон сын, но она отключилась.
С этого дня Юля стала каждый день ходить к подруге, а тут и Тоня приехала с сыном Олежкой. Ухаживала за матерью, да и Юля уже встала, тоже что-то копошилась по дому.
— Тонечка приехала с сыночком, радость-то какая, — сообщила Людмила женщинам у магазина, когда те интересовались. – Уж как рада Юля, уж как рада! Выздоровела, бегает уж, хлопочет.
стоял на берегу реки и смотрел в воду
Через некоторое время все в деревне увидели, как вышагивал Антон с рюкзаком за плечами, в отпуск приехал. Вошел в дом, Люда обрадовалась.
— Сыночек, Антоша! Как я рада, что ты приехал, — а он смотрел на неё подозрительно, вроде болела, а тут цветет и пышет, суетится.
— Мам, у тебя все нормально? Ты вроде болела?
— Так это ничего, все прошло, так что-то было, да ладно обо мне. У тебя как дела?
— Ну как? Как всегда, работаю.
Людмила усадила сына за стол, весь стол заставила едой, уже и места нет, а она все суетилась.
— Ешь, все свеженькое. Исхудал-то как, — гладя сына по спине, приговаривала мать, а потом села напротив, подперев кулаками голову.
Антон не узнавал свою мать, она была какой-то другой. Улыбалась, радовалась, а в глазах какая-то настороженность или даже тревога.
— Мам, давай начистоту, что случилось? Ты серьезно больна?
— Ну что ты, Антошенька, наоборот, я радуюсь, что ты приехал. Со мной все в порядке.
— Ну слава Богу, а я уж испугался. Ладно завтра дров тебе наколю, по хозяйству помогу, посмотрю, что еще нужно сделать. А сейчас я на речку схожу, соскучился по местам детства, там на севере мне даже снится наша небольшая река.
Антон стоял на берегу реку и смотрел на воду… Воспоминания нахлынули с новой силой:
— Вон Тонька маленькая бултыхается в воде, брызгается, хохочет, а он присматривает за ней, она и плавать-то не умеет, вон она с удочкой стоит и не шевельнется, боится рыбу спугнуть.
— Привет Антон, — услышал вдруг позади знакомый голос, но не поверил, думал, что это наваждение.
— Это, наверное, солнечный удар, помутнение, — решил он и смотрел дальше, но услышав шевеление позади, медленно оглянулся.
Позади него стояла Тоня и держала за руку мальчика лет трех.
— Привет, — опомнившись, поздоровался, на него смотрел маленький Антошка, такой же, что у него на стене на фото в комнате висит. Кудрявые волосики, прямой носик и карие глаза.
— Тоня! Не может быть, Тоня! Тонечка! – не мог прийти в себя Антон.
— Ну почему же не может быть. Видишь какой сынок получился, копия ты! Знакомься, Олежка. Это твой папа, сынок.
Мальчик непонимающе смотрел на взрослых, а Антон подхватил его и прижал к себе, слезы текли из его глаз.
— Почему, ну почему, Тоня? Почему ты скрывала сына? А где твой муж?
— Никакого мужа нет и не было, — ответила она. — А твоя жена где?
— Моя? Я никогда не был нежат. С чего это ты?
Когда моя мама заметила, что я беременна, она запретила мне появляться в деревне. Ведь она думала, что от кого-то другого жду ребенка. Она же не знала, что перед армией было у нас с тобой. Хотела ей объяснить, но она не верила, не хотела слышать, обиделась на меня. Я так и жила в городе у тетки, у её старшей сестры.
— А мне почему не написала?
— Так твоя мать сказала моей, что ты там в армии встретил девушку и женился. Видимо в отместку мне. Вот я и не объявлялась.
— Не только твоя Тонька замуж выскочила, но и мой Антошка женился. Ходил в увольнение, там и встретил хорошую девушку, — сказала тогда Людмила матери Тони.
— Пока не заболела моя мама, так и все было. А тут слегла, не здоровилось ей, испугалась, что это Бог её наказал, да еще и умереть боялась, хотелось ей помирить нас. А все-таки убедила тетю, а она уже ее, что это твой сын Олежка. Вот и решила она помириться с твоей матерью. А потом уже решили, что и нас нужно помирить. Обе просили у меня прощения, моя мама даже на колени встала, они плачут, я плачу. Вот такие дела, Антоша.
— О-хо-хо, ну что за народ – женщины. Все беды из-за вас, — грустно проговорил Антон. – Когда я получил письмо от матери, что ты замуж вышла, у меня в душе появилась пустота. Просто пустота и все. До сих пор, живу по инерции, работаю и все.
— Антоша, теперь все хорошо. А твою пустоту в душе я заполню любовь, счастьем, теплом и нежностью, подошла она к нему, и они обнялись.
Так и стояли, пока Олежка не потянул за руку:
— Мама-папа идем…
— Идем сынок, — ответил Антон, взяв его на руки и за руку Тоню, — у нас еще с бабой Людой серьезный разговор будет. Ну что сынок, будем с бабушками разговаривать, — тот улыбнулся и тряхнул головой. – Ох, ты мой родной, — поцеловал Антон сына, и пошли все вместе навстречу счастью.
