Галина набрала номер дочери и вздохнула — сотовая связь снова дала сбой, в деревне с этим плохо.
Надев пальто и обувшись в валенки, женщина поспешила к дому молодых.
Замуж ее Ксюшенька вышла за молодого специалиста, приехавшего в их деревню из соседнего села.
Алексей Воронцов закончил медицинский колледж и для работы выбрал деревенскую местность, чтобы наработать себе хороший стаж.
Временно он жил в старенькой избушке, но в перспективе ему полагался новый дом, строительство которого было не за горами.
А Ксюша только закончила учебу в городе и приехала домой, чтобы отдохнуть. В планах девушки было вернуться обратно в город для того чтобы подыскать приличную работу и съемное жилье.
Но знакомство с симпатичным молодым медиком в деревне перечеркнуло все планы молодой девушки. Ксюша вышла замуж и Алексей предложил молодой жене остаться жить в деревне.
— Я работаю, платят мне хорошо, и работа не сложная, знай себе принимай больных. Со временем и ты себе в деревне работу найдешь, — соблазнил он Ксюшу заманчивыми словами. — Родишь детей, будешь дома сидеть, за хозяйством следить. Зачем тебе ради ипотеки в городе напрягаться, когда можно пойти другим, более легким путем? Жилье мне скоро дадут, надо будет только отработать до пенсии, но годы быстро летят.
Ксения решила, что в словах любимого есть резон.
И вроде бы все складывалось неплохо, только вот, у мамы Ксюши, Галины душа болела за дочь: ну что ей молодой, красивой, в деревне делать? Пока есть шанс получше устроиться в жизни, нужно в город ехать и там искать работу.
***
Дочь встретилась Галине на полпути, она брела по дороге, глядя себе под ноги.
— Дочка! — обрадовалась Галина.
— Привет мам. А я к вам шла. У вас мёд есть? — голос Ксении звучал хрипло, будто она простудилась.
Галина нахмурилась:
— Есть. Что случилось? Ты заболела?
— Не я. Алёша, — грустно вздохнула дочь. — Видимо заразился от кого-то из своих пациентов. У него в горле першит, температура почти тридцать семь и два…
Галина закатила глаза.
— Дочь, это не болезнь, а состояние души, — сухо заметила она. — А вот твой голос мне что-то не нравится.
Но Ксения её не слушала.
— Я ему бульончик сварила, чай с вареньем дала, подушку поправила… Разве что мёда нет. Может, ещё чем-то можно помочь?
Галина стиснула зубы.
Дочь не видит очевидного. С самого начала зять показал себя во всей красе, но дочь, опьяненная чувствами к нему, не замечала ничего.
Когда Алексей пришел знакомиться с родителями Ксении, он выглядел милым, вежливым, но каким-то… рыхлым.
Ни твердости в характере, ни мужской уверенности. Не понравилась Гале и его мать, будущая сватья Тамара приехала из соседнего села и с порога начала вздыхать:
— Поверить не могу, что сын жениться собрался. Не удивлюсь если узнаю, что ваша дочь уже ребенка ждет? Иначе как объяснить желание создать семью? Это же ответственность такая! Да и нынче молодежь ушлая пошла, разок свидятся и уже в отцовстве уличают.
Галина нахмурилась от таких слов, ей даже дурно стало и захотелось выгнать гостей взашей.
Останавливала только дочь.
Ксюша звонко рассмеялась и ухватив будущую свекровь под локоток, увела ее к столу:
— Мы с Алешей любим друг друга, ну а детей пока не хотим. Нужно ведь пожить немного для себя. Ни к чему торопиться в таких делах.
— Правильно говоришь! — обрадовалась Тамара. — Лёшенька у нас еще сам как ребенок. Очень уж за него волнуюсь. Такой чувствительный, такой болезненный он у меня. Я его всегда берегла, не перегружала… Он ведь еще и ранимый у меня такой! Мы вот даже профессию для него выбрали попроще, чтоб на приемах в белом халатике сидеть… Интеллигентно так.
Галина тогда послушала свою будущую сватью и всё поняла, в отличие от Ксюши.
Та не желала ничего подмечать.
— Мам, ну хватит, — отмахивалась по уши влюблённая дочь. — Ты просто плохо знаешь Алёшу.
***
Да уж, не знает. Теперь её дочь пожинала плоды, постоянно выхаживая «чувствительного Лёшеньку.» Она превратилась в няньку для него!
— Ксюш, а тебе кто бульон сварит, если ты заболеешь? — тихо спросила Галина, догадываясь, что завтра дочери будет ещё хуже. — Ты бы поберегла силы.
Дочь растерялась, но быстро нашлась с ответом.
— Мам, ну что за глупости? Алёша бы помог, если бы я его попросила.
— Помог бы? — Галина усмехнулась. — Ага. Он же у тебя всегда в полуобморочном состоянии. Маменькин нарцисс! Думает только о себе!
Ксения притихла. Галина всё поняла. Дочь сама не хочет видеть проблему.
Галина всегда считала, что в семье должна быть взаимная забота.
Она помнила, как болел её муж. Он не капризничал, не выносил мозг, а просто спокойно лежал, пока она готовила чай и лекарства. Он вообще предпочитал переносить болезнь на ногах. Если начинался постельный режим, значит, дела плохи.
— Галя, ты сама-то поела? — всегда спрашивал он, даже когда у него была температура под сорок.
Она, если болела, тоже могла спокойно лечь и отдохнуть. Муж не только заботился о ней, но и готовил, убирал, следил за домом.
Ксения видела поведение папы с детства. Почему же она не вынесла для себя правильный урок?
Галина не удивилась, когда после свадьбы стала часто приезжать сватья и жаловаться ей на дочь.
— Галя, ты со своей Ксюшей поговори, — командным тоном заявляла гостья. — Она ужасно готовит, Лёшенька совсем похудел!
Это была не единственная претензия.
— Скоро дом для Лёшки построят, это будет новый дом, с двумя комнатами, я уже ходила посмотреть на него. Хороший дом, одно только меня удручает: хозяйка из Ксюши не очень, полы в доме нужно каждый день намывать, а посуду нужно кипятить в большом чане. Это раз. Постельное белье тоже нужно раз в неделю кипятить! Видели какая у Леши в медпункте чистота? Ни пылинки на полочках! И пол у него там моется три раза в день.
Галина сердито поджала губы, выслушала все, а потом сама разразилась бранью:
— Так ведь убирается в медпункте моя дочь! За полставки, которую получает твой сын! Официально Алексей числится санитаром на полставки, но по факту все моет в медпункте его жена!
Тамара не собиралась уступать, свирепо посмотрела на сватью и выдала гневную речь:
— Что в этом странного? Жена — правая рука мужа, она как ниточка за иголочкой должна за мужем ходить, вот пусть молодые и работают сообща, все равно Ксюша пока без работы сидит. Не переломится ведь твоя дочь, если кормильцу поможет!
Галина вздохнула, еле сдерживая себя.
Да, в невыгодном положении оказалась Ксюша.
Она вроде бы и помогала мужу, но все было не впрок: зарплату за Ксюшино «санитарство» получал Алексей, новый дом, который строили сейчас для молодого специалиста, тоже будет принадлежать только Алексею.
Жена его, вроде как останется не у дел.
И всё же Галина не собиралась лезть с советами к молодым, хоть и видела, что дочь позволила Алексею и его маман сесть на свою шею.
Дальше — хуже. Чуть что — Алексей тут же хандрил, ложился в постель и требовал к себе внимания. А Ксения носилась вокруг него, словно он дитя малое.
Галина видела, что дочь «закапывает» себя, но убедить её было невозможно.
***
На следующий день Ксении ожидаемо стало ещё хуже. Мать почувствовала тревогу, когда пришла в гости и услышала голос дочери. Ксения говорила еле слышно, сипло, словно из последних сил.
— Мам, я всё-таки заболела… — едва промолвила она.
— Ты одна? — напряглась Галина.
— Нет, Алёша дома. Иди мамочка, домой, не хватало чтобы ты тоже заразилась и слегла.
Галина ахнула, разглядев дочь: та была бледная, с красными глазами, будто только что с постели поднялась.
— Ты же больна, у тебя жар! — вскрикнула мать. — Почему на ногах, а не в постели?!
Ответ дочери Галине не потребовался. Ксения прошла в кухню, к столу, продолжив чистить картошку.
— Лёша борща захотел… — хрипло пробормотала она.
Галина одновременно пришла в ужас и задрожала от гнева. Она отправила дочь в постель, уложив ее на диван в зале, сама доделала блюдо, прибрала на кухне. Ксения, явно измотанная болезнью, уснула сразу, едва ее голова коснулась подушки. Но тишина длилась недолго.
— Ксюша! — раздалось из комнаты.
Галина замерла, сжимая в руках мокрую тряпку.
— Ксю! Принеси водички, — ныл Алексей.
— Ты нормальный?! — влетела в комнату Галина.
Зять растерянно моргнул.
— Ну… Я просто спросил…
— Ты взрослый мужик! — Галина задохнулась от возмущения. — Иди и налей себе водички сам! Моя дочь болеет!
Алексей пожал плечами, пробурчал что-то себе под нос и отвернулся. Галина вернулась в залу. Ксения проснулась от криков, а при виде матери с трудом приподнялась на подушке.
— Мам… Не надо ругаться…
Но Галина просто не могла молчать.
За ужином висела тишина. Алексей ел борщ, даже не поблагодарив. Ксения едва держалась, но всё равно старалась подавать еду, наливать чай.
— Ты вообще осознаёшь, что она еле на ногах стоит? — ледяным голосом спросила Галина. — Она могла сознание потерять, пока тебе борщ варила.
Алексей удивлённо поднял брови.
— Ну, так если бы ей совсем плохо было, она бы сказала…
— Мам, не лезь, — вдруг тихо сказала Ксения.
Галина замерла.
— Это мой муж, — Ксения выдавила слабую улыбку. — Мы сами разберёмся.
Эта улыбка и слова были почти прямым указанием на дверь.
Мать больше не пыталась спорить. Она только вздохнула и пошла за пальто. Дочь пока не готова слышать правду.
Галина не ходила к дочери несколько дней, несмотря на страхи и сомнения.
Мать с трудом сдерживалась, чтобы не спросить, как дочь себя чувствует. Галина просто знала, что любое её слово будет воспринято как попытка давления.
«Пусть сама разбирается», — твёрдо сказала она себе. Но отстраниться полностью не получалось. Каждый раз, когда она проходила мимо дома дочери, сжималось сердце. Ксения не давала о себе знать, значит, по-прежнему тащит всё на себе.
Прошло две недели, прежде чем Ксения сама заявилась в гости.
— Мам…
Голос девушки был усталым и потухшим.
Галина напряглась.
— Что случилось?
— Я устала, — Ксения вдруг всхлипнула. — Мне тяжело, понимаешь? Всё на мне: уборка в медпункте, уборка дома, готовка, колка дров и баня, а летом добавится огород. Леша приходит с работы и попрекает меня тем, что я дома сижу.
Галина закрыла глаза. Вот оно. Первая трещина в привычном укладе.
— Лёша хоть чем-то помогает тебе в хозяйстве? — осторожно спросила она.
Ксения грустно рассмеялась.
— Ну… Он говорит, что устаёт после работы. Ему тяжело.
— А тебе не тяжело? — чуть громче, чем хотела, спросила Галина.
Ксения замолчала. Галина с трудом удержалась, чтобы не взорваться. Всё её нутро кричало: «Я же предупреждала!»
Но она понимала: если сейчас начнёт поучать, Ксения «закроется» в себе.
— Дочь… — она сделала глубокий вдох. — Если тебе тяжело, значит, что-то идёт не так.
— Да, наверное, — тихо пробормотала Ксения.
Галина почувствовала надежду. Дочь начала видеть реальность. Ещё не готова к решительным шагам, но уже сомневается. И это первый шаг к изменениям.
Прошло около месяца. Тем вечером Галина не ждала гостей, но в дверь постучали. На пороге стояла Ксения. Вся заплаканная, бледная, но с каким-то странным твёрдым выражением лица.
— Можно войти? — голос дочери дрожал, но не от слабости, а от злости.
Галина молча кивнула, отступая в сторону.
— Я ушла, — выпалила Ксения, бросая на пол сумку.
Галина замерла.
— Что?
— Я хочу уйти от Лёши. Хочу подать на развод.
Ксения села на диван и закрыла лицо руками.
— Он опять «заболел»… — горько усмехнулась она. — Пришёл с работы, сказал, что устал, и лёг.
Галина ничего не сказала, просто ждала.
— А я вторую ночь уснуть не могу. Устала так, что у меня теперь бессонница, но ему всё равно, — Ксения вдруг рассмеялась, но смех вышел глухим, усталым. — Я стояла на кухне и чистила ему картошку. И вдруг подумала: а если я сейчас упаду?
Она подняла глаза на мать.
— А если мне станет плохо? Он встанет с кровати? Принесёт мне чай? Накроет пледом? Хотя бы вызовет скорую?
Галина понимала, каким будет ответ.
— Нет, — тихо сказала Ксения. — А что будет, когда появятся дети? Когда я рожу, он тоже будет заниматься только самим собой? Мама, ты была права, с таким мужчиной, думать нужно в первую очередь о себе.
В течение какого-то времени мать и дочь сидели в тишине. Галина была рада тому, что Ксюша приняла осознанное решение, но переживала за её эмоциональное состояние. Мать не знала, что сказать, чтобы не усугубить ситуацию.
— Мне страшно, — призналась Ксения.
Галина протянула руку и осторожно сжала пальцы дочери.
— Это нормально, — спокойно ответила она.
— Уезжай в город, мы с отцом будем тебе помогать. Там, вдали от Лёши тебе будет легче пережить развод.
Ксения тяжело вздохнула. Она осознала, что пути назад нет. Но в её глазах не было сомнений.
Галина протянула руки и обняла дочь, чувствуя, что та наконец сделала выбор и выбрала себя.
***
Сватья прилетела словно коршун, громко хлопнула входной дверью и встав на пороге, выдала гневный монолог:
— Это вы Галя виноваты, разрушили Алексею брак! Что вы там наговорили Ксюше, что она бросила его? А я сразу поняла, что не дадите молодым житья! Всё ходили возле Ксюши, наущали ее! Что ж вы так за дочечку тряслись? Она ведь жила на всем готовом, мой сын ее одевал, обувал, кормил! А она у вас даже не работала нигде! Вы что думаете, Алёшенька без вас пропадет? Да он у меня на вес золота, да и вообще он с вашей Ксюшей сошелся, ради того, чтобы та заботилась о нем. Но она со своей ролью справлялась плохо! Ничего, девушек на свете много, другую найдем.
Муж Гали подошел к двери и крякнув, выставил крикливую гостью за порог, закрыв перед ее носом дверь.
Галина вздохнула и перекрестилась:
— Ну и семейка, Бог отвел. Как хорошо что Ксюша сумела разглядеть, какое «золото» ей досталось. Вовремя сбежала, все у нее будет хорошо.
Муж кивнул:
— Ксюшка уже работу нашла и забыла про свой неудавшийся брак. Давай завтра поедем, навестим ее?
— Давай, съездим, — улыбнулась Галя.
Хозяева сели пить чай, наблюдая из окна, как из двора шла, гордо подняв голову, бывшая сватья.
