Муж бросил вилку на стол так, что та со звоном ударилась о сахарницу и замерла. Андрей сверлил вилку взглядом, ждал, когда жена обратит на него внимания.
— Разбил что? — жена, наконец, появилась в дверном проёме.
— Это не еда, это помои. Причём перетёртые. Никудышная из тебя кухарка. Дай мне хлеба и колбасы, бутерброд сделаю.
— Тебе нельзя колбасу, врач сказал…
— Врач сказал, врач сказал, — передразнивал муж повторяя, — мне всё равно, что он сказал.
— Теперь у нас в холодильнике только правильные продукты, никакой колбасы. Что прописано тебе, то я и готовлю. Даже соль добавляю, а её нельзя, — спокойно ответила Светлана.
Плохо Сергею стало месяц назад, в субботу вечером, когда после плотного застолья он перебрался из кухни на диван и включил телевизор.
Сергей долго спорил с женой по поводу выбора программы для просмотра, пока не отвернулся скрючившись. Даже в лице изменился, покраснел, потом побелел, схватившись за живот. Сразу жена и не поняла, что мужу плохо, включила свой сериал, не обращая внимания. Обиделся и ладно.
— Скорую, что сидишь, скорую вызови, не могу… болит…, — ещё выговорил Сергей.
Света тут же подскочила, забегала, схватив телефон.
Операцию врачи провели полостную, провёл в больнице Сергей долго. Не выписывали: то анализы плохие, то швы разошлись.
— А что вы хотите, вам не двадцать, — разводил руками доктор.
Сергею, действительно, было не двадцать, но ещё и не шестьдесят.
В больнице было скучно, кормили ужасно.
***
Впрочем, как готовила жена, Сергею никогда не нравилось. А после того, как сначала вышла замуж старшая дочь, а потом и сын, и дети съехали из родительской квартиры, Светлана решила питаться правильно и стала готовить совершенно несъедобные, по мнению мужа, блюда.
Выглядели они оба чуть моложе своих лет. Но у Светланы с годами стал быстро увеличиваться вес, поэтому она решила заняться своим здоровьем. Сергея же обвисший живот никак не беспокоил.
Он и раньше старался питаться вне дома: обедал в заводской столовой или ходил в кафе. А теперь вообще дома только завтракал, покупая себе колбасу для бутербродов, или жарил яйца.
После работы всегда перекусывал, покупал пиццу, снеки, готовые салаты или пельмени в супермаркете, чебуреки, пирожки, жаренные на сомнительном масле в забегаловках у дома. А вечером, если его не устраивала еда, просто пил чай с различными вкусностями, которые покупал постоянно.
— Это не еда, Серёжа, зачем ты опять набрал всякой ерунды! — выкладывая покупки на стол, мотала головой жена.
— Ты просила грудку, я тебе её купил, а что там я взял для себя, тебя не должно волновать, я не на диете.
Свете было обидно, временами она считала, что муж специально покупает то, что она исключила из своего рациона, но чаще молчала, не обязан же он есть её салат, это его право.
— Я покупать тебе из твоего списка ничего не буду, даже не проси, — ответила она мужу, когда тот на выходные составил список покупок.
Сергей такого ответа не ожидал. Настроение у него в последнее время было хуже некуда, поэтому он всё высказал жене. И какая она хорошая, и как он к ней относиться. Литературными эти слова назвать сложно, но Света поняла одно — теперь для мужа она враг номер один.
Остановить Сергея не представлялось возможным. Он стал покупать всё без разбора, словно назло жене, все самые «вредные» продукты стали постоянными в шкафах. Если раньше муж стеснялся приносить всё это домой, то теперь чипсы, снеки, газировка были повсюду.
Один раз, правда, Сергей даже решил приготовить курицу в духовке. Разница в цене с курицей гриль из магазина была слишком заманчива. Но приготовленная курица снаружи превратилась в обугленный кусок, а внутри осталась сыровата. Идею готовить самому муж оставил раз и навсегда.
Если бы Светлана раньше знала, что его злоупотребление нездоровой едой закончится операцией, может, предприняла бы что-то. Но вышло так, как вышло. Теперь ей нужно было ухитриться сделать так, чтобы муж, вернувшийся из больницы, хотя бы несколько месяцев ел только правильную еду, соответствующую столу при его заболевании.
Но у Сергея было своё видение его «стола». О чём он сообщил жене в первый же день после возвращения из больницы. Все попытки наладить питание мужа, у Светы провалились. Она уходила на работу, а он спускался в магазин в соседнем доме и покупал себе всю ту же еду, из-за которой и попал в больницу.
В один из таких дней Сергей возвращался из магазина и на третьем этаже вдруг замер.
«Котлеты», — Сергей приподнял голову и жадно втянул ноздрями воздух.
Вдохнул ещё раз и даже зажмурился. Хотелось котлет. Даже под ложечкой где-то засосало. Дома для приготовления котлет ничего не было, поэтому он тут же спустился обратно и купил домашний фарш.
Как готовила котлеты жена Сергей, конечно, видел, но вот сам. Сам он их никогда не лепил, не жарил.
«Ничего, справлюсь», — подумал он и принялся за дело. Налив половину неглубокой сковороды растительного масла, он включил плиту и принялся формировать из фарша котлетки, тут же выкладывая их в сковороду.
Перевернуть прилипший к дну фарш Сергей не смог, котлеты тут же превращались в куски. Сначала он психанул и кинул лопатку на стол, но позже решил, что рожки с фаршем тоже еда, тоже не плохая, и принялся мять куски на сковородке. О том, что рожки нужно было отварить или добавить к фаршу воду и опустить туда макаронные изделия, Сергей не догадался, так и кипели рожки в масле. Вышло хуже, чем у жены. Сергей выключил плиту, тяжело вздохнул, накрыл сковороду крышкой и взялся за свой пакет, в котором были чипсы.
На следующий день Сергей вновь отправился в магазин и опять остановился у той двери, от которой вчера исходил удивительный запах жареных котлет, сегодня пахло оладьями.
Сергей даже слюну проглотил, звучно, протяжно.
— Ой, здравствуйте, — дверь в квартиру резко открылась и из неё вышла женщина. Она не ожидала встретить кого-то у своей двери.
— Простите, это я тут встал… Пахнет.
— Что пахнет? — не поняла женщина, закрывая дверь на ключ.
— Пахнет, говорю, вкусно, оладушками.
— А. Ну да. Сметана закончилась, вот пошла в магазин.
— И я туда же, если нужно, возьму, занесу.
— Правда? Ой, было бы чудесно. Я тогда успею картошку пожарить. Только переехала две недели как, ничего не успеваю, — улыбнулась она ему.
Сергей кивнул.
— Соседка, значит, новая наша.
— Значит, вы где живёте?
— Этажом выше, — Сергей, протянул он ей руку.
— А я Антонина.
— Очень приятно, — пробасил Сергей и, замявшись, вспомнил, что пошёл в магазин.
— Ну, так я вас жду со сметаной, — спросила Тоня.
Сергей тут же опомнился и поспешил вниз.
Через двадцать минут он уже сидел на кухне у соседки и пил чай с оладьями. Тут же, перед ним, прямо в сковороде стояла только что приготовленная картошка. Ломтики длинные, светло-коричневые, местами хрустящие. Сергей съел две порции, переключился на оладьи, но оставшаяся картошка манила.
— Доедай, если хочешь, я уже не буду, а остынет, не такая вкусная.
Сергей улыбнулся и потянул к себе сковороду.
Антонина оказалась очень гостеприимной хозяйкой. Сергей этим тут же воспользовался. Она ему обед, он ей полку прибить, передвинуть что-то не тяжёлое. Вроде и ей удобно, и ему сытно.
Через месяц Сергей заявил Свете:
— Ухожу я от тебя.
— В смысле? Куда уходишь?
— Нашёл себе другую женщину. Ту, которая и на стол может собрать и мозг не выедает.
— Ах, ну-ну. Значит, нашёл замену никудышной кухарке. Ну что же, я не держу. Иди. Столько лет тебя кормила, обстирывала, а ты так. Пожалуйста.
Свете было больно — предали, стыдно, что так случилось, и раньше она этого не видела. Но стерпела, при муже ни слезинки.
Сергей собрался быстро, радостно хлопнул дверью.
С Тоней Сергею было легко. Они были почти ровесниками, да и внешне новая соседка чем-то напоминала жену: светлые волосы, голубые глаза, только была ниже ростом и плотнее.
Жила Тоня одна. Её взрослый сын давно жил отдельно. Вот когда не стало матери, Антонина и решила продать квартиру и купить новую, в хорошем месте.
И самое главное — Антонина с большим удовольствием разделяла с Сергеем его пищевые привычки.
Готовить стала много, сытно, теперь было для кого. Работала Антонина два через два, поэтому всё успевала. Сергей ремонтом занимался, как мог. Вечерами они смотрели советские фильмы с попкорном или пиццей, оказалось, что с тестом Тоня тоже на «ты». А какие пирожки с капустой у неё получались, а беляши. Сергей не знал меры, а Тоня и рада была. Мужик с руками и головой на плечах, не старый, работящий, да ещё и поесть любит.
Об операции Тоне Сергей сразу сказал, но о причине умолчал, да и о рекомендациях соблюдать определённую диету тоже.
Впрочем, счастье Сергея длилось недолго. Чуть больше месяца. А потом он снова больница. Только вот возвращаться к себе Антонина не разрешила.
— Мне, Серёжа, больной мужчина дома не нужен. Мне ремонт делать нужно. А за тобой смотреть, еду отдельно тебе готовить. Нет, на этом разойдёмся.
Сергей даже не знал, что ответить, промолчал.
Светлана тоже молчала в трубку несколько минут.
— Это и твоя квартира, я же не могу запретить тебе здесь жить, — только и сказала она, потом добавив. — Замок на двери я не меняла.
Сергей радостный вернулся к себе домой, как только его выписали из больницы. Жена была на работе, они официально так и не развелись, не успели подать заявление. Поэтому дверь Сергей привычно распахнул и скинул ботинки у порога.
Первым делом открыл холодильник. Поморщился. Никакой нормальной, по его мнению, еды там не было. Пучок салата, овощи, какой-то гарнир и отварная грудка. Вздохнул, прошёл в их с женой комнату. А там его вещи в коробках стоят, с явным намёком на переезд. Опять вздохнул. Думал, примет жена, простит.
Вечером вернулась Светлана. Сразу с порога предложила разменять их двухкомнатную квартиру, потому что жить с таким мужем она точно не готова.
Сергей даже пытался уговорить Свету. Но та была непреклонна. За месяц без мужа, она поняла, что если близкий человек решил тебя кем-то заменить, то тратить оставшуюся часть своей жизнь на него точно не стоит.
Квартиру продавали долго, пока не нашлось подходящих вариантов. Оба были не слишком довольны, но лучше, чем жить вместе. Разъехались Светлана с Сергеем без обид друг на друга, как им казалось, встречались теперь у детей на праздниках. И каждый при своём «столе» остался.
