Вика восхищалась мужем подруги и даже была в него немножко влюблена. В этом не было ничего «такого», просто любование со стороны: его улыбкой и тем, как на левой щеке появляется ямочка, особым прищуром глаз и тем, как он смотрит на Нину. Викин муж никогда на нее так не смотрел, никогда не пел ей песен при всех в ресторане и приносил кофе в постель, как это показывают в фильмах. Муж у Вики скучный: отрастил пузо, ходит по дому в трениках, пузырящихся на коленях, громко и невпопад смеется, прячет от нее часть зарплаты.
С Ниной она познакомилась недавно: две близкие подруги уехали, одна в Грузию, другая в Казахстан, обе за мужьями, обе не хотели и поначалу звонили Вике каждый день, то жалуясь, то восхищаясь новыми городами. Потом одна подружка родила, вторая нашла себе очередное увлечение, завела новый круг общения и пропала. Вика тосковала, ходила в одиночестве на йогу, по привычке заруливая после в «их» кафе, удивляясь тому, что раньше не замечала, какой тут мерзкий кофе. Нина тоже ходила на йогу, тоже шла выпить чашку кофе после, и как-то они перекинулись парой фраз, потом еще, и вот уже Нина позвала ее на день рождения.
Сначала Вика думала, что Нину постигла та же судьба, что ее подруги уехали, как это бывает теперь: кто покорять Москву, кто нежиться на пляжах на берегу океана, кто следуя за мужем, который едет в далекие края. Но Нина подруг не упоминала, и лишь однажды, перебрав вина, сказала, что никто не может долго с ней дружить.
Вика решила, что это из-за Дмитрия. Понятно, что любая женщина, у которой имеются глаза и уши, рано или поздно не устоит перед его харизмой, влюбится, а после этого дружбе конец. Но было и еще что-то, что никак не удавалось понять в Нине, какая-то тайна, которую очень хотелось разгадать.
Когда Вика была маленькой, она мечтала быть детективом. Читала все подряд, от Агаты Кристи до Донцовой, и каждый раз пыталась предугадать ход событий, первой обнаружить преступника. Она даже думала поступать на юридический, готовилась два года, но провалила экзамены и в итоге пошла на учителя истории. В школе загадок не было, все знали, с кем в этом году мутит физрук и кто курит в лаборантской перед уроками. Может, поэтому Вика вышла замуж за следователя, надеясь на то, что вечерами он будет попивать на кухне кофе и дымить табаком из трубки, рассказывая ей о запутанных делах, а она скромно, будто бы невзначай, подсказывать ему, как найти преступника.
На деле оказалось, что муж пьет сладкий чай, а не кофе, табачный дым на дух не переносит, про работу говорить не любит, а в свободное время смотрит футбол, а не детективы. И что он даже пару носку не в состоянии обнаружить, что уже говорить о хитроумных преступниках!
Впервые Вика так близко столкнулась с тайной и решила ее разгадать. Свои наблюдения она записывала в специальный блокнотик.
«Раньше несколько раз в год отдыхала на море, теперь боится воды и ездит только в города, где нет большой воды»
«Держит троих кошек, очень любит их, подобрала на улице, все беспородные. От таких людей ожидаешь сфинкса, бенгала или что-то еще экзотичное, но нет, все дворовые»
«Уходит из кафе, где много маленьких детей»
«Когда слышит песни определенного периода, плачет, хотя и пытается это скрыть»
«Вздрагивает, когда упоминают имя Вероника»
Вика резала морковь для борща, когда загадка, наконец, поддалась ей: у Нины был ребенок, который, наверное, умер, и именно поэтому она так реагирует на тему о детях, именно поэтому у них с Дмитрием нет детей, хотя они такая прекрасная пара. Сердце Вики прониклось таким сочувствием к подруге, что она решила стать деликатнее и как-нибудь намекнуть ей, что понимает, в чем дело.
Впрочем, в разгадке таился один вопрос: почему с Ниной долго никто не может дружить? Как-то это не сходилось с идеей, которую придумала Вика, и она решила развить тему: может, Нина сама не уследила за своим ребенком, например, отвлеклась, когда тот снял спасательный жилет, плескаясь в волнах сиамского залива? У Нины было много фотографий из Таиланда, Индии и Турции, муж часто вывозил ее на отдых, не то, что Викин муж, которого даже в Сочи не получалось вывезти чаще, чем раз в три года.
Фантазия у Вики разыгралась. С каждым днем она придумывала новую и новую драму, рыскала в социальных сетях, пытаясь отыскать подтверждение своим догадкам. Она гуглила имени Нины и Дмитрия, изучила вдоль и поперек их страницы и страницы их родственников, но ничего не могла найти. Может, Нина удалила из сети все доказательства своей беременности? Или никогда и не выкладывала фото округлившегося живота и крошечных пяточек, такое ведь бывает: многие боятся сглаза, Вика слышала не раз в учительской обсуждения по этому поводу.
Однажды она наткнулась на фотографию, где Нина была совсем молодой: вместе с двумя другими такими же девчонками она стояла на высокой горе, держа на плечах рюкзак чуть ли не больше, чем сама Нина. В комментариях к фото Нина написала: «И откуда ты это откопала?». Хозяйка страницы ответила ей: «У мамы на даче. Какие мы тут юные, да? Я еще Козлова, а ты Яблонская».
Ладошки Вики стали влажными: она почувствовала, что недели ее расследований прошли недаром. Дрожащими пальцами она набрала новое имя в поиске, и после двенадцатой страницы нашла то, что так хотела найти.
Если бы не та старая фотография, она бы ее не узнала. Все же как настоящий мужчина преображает женщину! В профиле было только три фотографии, и ни на одной из них Нина не выглядела красивой или даже загадочной: растрепанный хвостик, неумело наложенный макияж, нелепая одежда. На третьей фотографии живот заметно округлен, не похоже на то, что она просто поправилась: ручки и ножки тонкие, лицо осунулось. Вика посмотрела на дату: двенадцать лет назад. Значит, она угадала. Никогда прежде Вика не испытывала такого торжества, даже когда разродилась четырехкилограммовым сыном. Она разгадала загадку, прямо как Корморан Страйк!
Держать это в себе не было возможным. Хорошо, что у нее вскоре намечался день рождения, и она решила напиться для храбрости и сказать Нине, что догадывается о ее тайне и готова всячески ее поддержать. Видимо, та уловила бесконечные намеки, которые кидала подруга, и тоже набралась храбрости, потому что стоило Вике начать эту тему, Нина горестно уронила голову на скрещенные руки и глухо произнесла:
-Мне было восемнадцать, что я могла понимать. Он запудрил мне мозги, обещал золотые горы. Ну, ты представляешь, типа твоего мужа: у самого ни гроша за душой, зато самомнение такое, что диву даешься. Когда я залетела, он так испугался, бедненький. Маму даже свою привел, вместе меня на аборт отправляли. А какой аборт в те годы? Я боялась. Они мне денег немного дали и исчезли с горизонта. Пришлось бросать институт, возвращаться к тете. Родителей у меня к тому времени уже не было, я рано сиротой осталась, поздний ребенок. Тетка меня хорошо приняла, с девочкой помогала, хоть одна добрая душа попалась на пути.
Вике стало обидно. Что она, не добрая душа, получается? Но Нина ее обиды не заметила.
-И ты ведь понимаешь: все меня осуждают. Все, кто узнает. Ну а что тут плохого, скажи мне?
-Конечно, ничего, – торопливо вставила Вика.
Она все ждала развязки, надеясь, что угадала и с ней: почему Нина внезапно перестала ездить на моря? Причина могла быть только одна.
-Ну, вот, и Дима мне говорит. Она накормлена, одета, у нее все есть, мы на содержание не скупимся, ты не думай. И любят там ее: тетка моя, старая дева, вообще в ней души не чает, бабушка на подхвате. Все у нее хорошо, понимаешь?
Голос у Нины надломился. Она сглотнула, подняла мокрое лицо, посмотрела Вике в глаза.
-Не думай, что я ее совсем не люблю. Люблю. И добра ей желаю. Когда-нибудь она меня поймет. Ты сама знаешь, какой Дима, его нельзя не любить. Таких мужчин только в кино и встретишь. Он идеальный. И он бы принял ее, не думай, что не принял бы, но он переболел в детстве и стал бесплодным. Это его боль, понимаешь? Как я могла заставить его каждый день смотреть на ребенка, зная, что своего у него не будет? Мы, когда начали встречаться, я скрывала от него, потому что у него в профиле на сайте знакомств стояло: строго без детей. А я запала уже на его фотографию, а когда встретила… Долго не могла признаться, юлила. Он сам узнал. Нет, не рассердился. Сидел такой грустный и крутил в пальцах коробочку с кольцом. Говорил, что только купил его, думал делать мне предложение. И что больше никого и никогда не полюбит как меня.
Вика все это время сидела одеревеневшая, хмель мигом выветрился из головы. Понимание приходило медленно, словно пелена, мешавшая видеть все это время, растворялась, делая окружение четче, подсвечивая то, что раньше никак не удавалось рассмотреть. Она уже почти не слушала Нину. В памяти всплывали картинки из прошлого: вот она впервые видит новорожденного сына, вот держит на руках дочь, такую дюймовочку, по сравнению с первенцем. Вспомнила она и то, как брат позвонил ей и рассказал про троюродную сестру, которую посадили вместе с мужем, а у нее остался пятилетий сын, и никто не хотел его брать, запущенный был ребенок. Муж, выслушав путанные объяснения Вики, обнял ее и сказал:
-Заберем. Воспитаем.
Теперь мальчику уже десять, и он давно называет их мамой и папой.
-Спасибо, что не осуждаешь, – закончила свои излияния Нина. – Иногда такая тоска берет, ты не представляешь. Смотрю билеты, думаю: брошу все и поеду за ней. А потом понимаю: ну кто я ей? Чужая тетка. У нее там дом, семья, школа. Да и Дима сразу уйдет, мы это обсуждали. Пусть уже будет как будет.
-Пусть, — согласилась Вика и почувствовала острую потребность в том, чтобы обнять своего мужа, обнять детей, набрать номер подруги, которая только и выкладывает в общем чате своего розовощекого карапуза, позвонить второй, которая давно лишь лайкает фотографии в общем чате и ничего не пишет. Очарование этой странной семьей резко прошло: Нина больше не казалась загадочной и необычной, Дмитрий не вызывал нежного трепета и немого восхищения. Все встало на свои места, и Вике даже стало жаль Нину: та еще не знала, что дружбы и на этот раз не получится.
