— Мамочка, да брось ты эту затею с завещанием! — Наталья прижала телефон к уху, одновременно проверяя маникюр. — Ещё рано об этом думать!
Валентина Ивановна устало откинулась на продавленную подушку. За окном мелькали серые панельки, а в комнате пахло лекарствами и увядшими гвоздиками.
— Танечка, миленькая, я чувствую… — её голос прерывался кашлем. — Доктор сказал, что осталось месяца три, может, четыре.
— Мама, не говори глупости! У тебя ещё столько сил! Помнишь, как ты в прошлом году цветы на балконе выращивала?
В коридоре послышались шаги. Алексей вернулся из поликлиники с очередной пачкой таблеток.
— Лёшенька пришёл? — оживилась Валентина Ивановна. — Передай ему трубку.
— Мам, я с тобой разговариваю! — раздражённо прервала Наталья. — Вообще, кстати, почему Алексей до сих пор у тебя живёт? Ему уже сорок пять, пора бы самостоятельную жизнь устраивать.
— Танюша, он меня не бросает. Каждый день уколы делает, таблетки покупает…
— Да потому что работать не хочет! Сидит на твоей шее, а потом квартиру получит как миленький!
Алексей замер в дверях, держа в руках аптечный пакет. Мать не заметила его, продолжая разговор.
— Не говори так про брата! Он хороший, заботливый…
— Заботливый? — Наталья хмыкнула. — Мама, ты же понимаешь, что он просто ждёт наследства? Неужели не видишь?
— Что ты такое говоришь?! — Валентина Ивановна попыталась сесть, но сил не хватило. — Лёшенька меня кормит, стирает, в больницу возит…
— Конечно возит! А что ему остаётся? Работы-то нет! Зато есть бесплатная квартира и мамочка, которая его содержит на пенсию.
Алексей тихо поставил лекарства на комод и прислонился к стене. Слова сестры били больнее, чем увольнение с завода.
— Таня, как ты можешь! — голос матери дрожал. — Он же сын мой единственный рядом! Игорь-то раз в полгода заявится, деньги на стол положит и исчезает. А Лёшенька…
— А Лёшенька что? Тунеядец и есть тунеядец! — Наталья повысила голос. — Мама, ты должна понимать: если оставишь ему квартиру, он её пропьёт или проиграет. Таких я насмотрелась в Германии — наши эмигранты рассказывают, как родственники в России наследство спускают.
— Лёшенька не пьёт…
— Не пьёт? А откуда тогда этот запах перегара, когда я в прошлый раз приезжала?
Валентина Ивановна растерянно замолчала. А ведь правда, тогда пахло… Но ведь у сына стресс был — с работы выгнали.
— Мамочка, я не хочу тебя расстраивать, — голос Натальи стал мягче. — Просто подумай здраво. У меня семья в Германии, дети учатся в хорошей школе. Если что случится с квартирой, где они будут жить, когда в Россию приедут?
— Но вы же там живёте постоянно…
— Пока живём. А вдруг что? Вдруг Ганс работу потеряет? Знаешь, какие там цены на жильё? — Наталья зашла с другой стороны. — А Игорь, кстати, тоже не подарок. Помнишь, как он тебе обещал дачу купить? Где дача-то?
Валентина Ивановна действительно помнила. Игорь обещал три года назад, когда бизнес у него пошёл в гору.
— Танечка, а что ты предлагаешь?
— Оформи квартиру на меня. Я единственная, кто может её сохранить. И потом, справедливо ведь — я же дочь! Дочери должны заботиться о родителях.
— Но ты в Германии…
— Мам, я каждый месяц по пятьсот евро присылаю! Это больше, чем твоя пенсия! А Алексей что даёт? Только жрёт твои деньги!
Алексей сжал кулаки. Пятьсот евро… А он что, воздухом питается? Последние два года после увольнения подрабатывал грузчиком, чтобы хоть как-то помочь. Мать об этом не знала — он не хотел её расстраивать.
— Не знаю, Танюша… Лёшенька ведь здесь живёт, ему больше некуда…
— Найдёт где! Мужик взрослый, пусть устраивается сам. А то всю жизнь под мамочкиной юбкой просидит!
Валентина Ивановна закрыла глаза. Голова кружилась от таблеток, а слова дочери мешались в голове. Может, и правда Таня права? Может, Лёшенька действительно только квартиры ждёт?
— Мамуль, ты там? — забеспокоилась Наталья. — Не молчи, пожалуйста!
— Я думаю…
— Подумай хорошенько. И помни: я твоя кровинушка, твоя дочка единственная. Братья есть братья, а дочь — это дочь.
После того, как Валентина Ивановна положила трубку, в комнате повисла тишина. Алексей так и стоял в коридоре, переваривая услышанное.
— Лёша? — позвала мать. — Ты дома?
Он вошёл, стараясь не выдать своих чувств.
— Да, мам. Лекарства принёс. Как дела? Кто звонил?
— Танечка звонила… — Валентина Ивановна не решалась посмотреть сыну в глаза. — Беспокоится за меня.
— Понятно, — коротко ответил Алексей и стал доставать из пакета пузырьки с таблетками.
В этот момент он ещё не знал, что именно сегодня его жизнь начнёт рушиться. Не знал, что сестра уже планирует следующий звонок — Игорю, чтобы настроить и его против младшего брата.
Вечером, когда Валентина Ивановна уснула после очередной дозы обезболивающего, Алексей сидел на кухне и смотрел в окно на дворовые фонари. В руках дымилась кружка дешёвого чая — кофе они уже месяц не покупали.
Два года назад всё было по-другому. Работал в отделе снабжения на мебельной фабрике, получал неплохо, даже планировал жениться на Светке из бухгалтерии. Потом фабрику закрыли, Светка ушла к более перспективному мужику, а мама заболела.
— Лёшенька, ты не спишь? — мать появилась в дверях, укутанная в старый халат.
— Мам, иди ложись. Тебе нельзя вставать ночью.
— Не могу заснуть, — она присела рядом. — Всё думаю о разговоре с Танечкой.
Алексей поставил кружку и повернулся к матери. В свете настольной лампы её лицо казалось особенно изможденным.
— Мам, что она тебе сказала?
— Да так… Переживает за меня. Говорит, что нужно завещание оформить, пока не поздно.
— И что ты думаешь?
Валентина Ивановна помолчала, подбирая слова.
— Знаешь, Лёшенька, я иногда думаю — а правильно ли я живу? Может, и вправду зря тебя у себя держу? Ты молодой ещё, тебе семью создавать надо…
— Мам, какая семья? — Алексей горько усмехнулся. — Кому я такой нужен? Без работы, без квартиры…
— Найдёшь работу, найдёшь и квартиру. А я что, вечная? Рано или поздно останешься один.
— Не говори так! — он взял её руку. — Мы ещё поборемся. Доктор сказал, что новые лекарства помогают…
— Доктор многое говорит, — мать печально улыбнулась. — А деньги на эти лекарства где брать? Танечка присылает пятьсот евро, а они всё равно не хватают.
Алексей промолчал. Мать не знала, что из этих пятисот он половину тратил на её лечение, а на остальное они жили впроголодь. Подработки грузчиком хватало только на самое необходимое.
— А Игорь-то совсем не звонит, — продолжала Валентина Ивановна. — В прошлый раз обещал на следующей неделе приехать — где он?
— Бизнес у него, мам. Некогда.
— Бизнес… — она покачала головой. — Помню, как маленький был, всё ко мне льнул. «Мамочка, мамочка», — говорил. А теперь раз в полгода денег пришлёт и думает, что долг выполнил.
В телефоне пискнуло сообщение. Алексей глянул на экран — СМС от Игоря: «Завтра не смогу приехать. Дела. Переводу денег на лечение.»
— Кто пишет? — спросила мать.
— Игорь. Говорит, завтра не приедет.
Валентина Ивановна только вздохнула. Она уже привыкла к разочарованиям.
— Лёшенька, а ты не обижаешься на меня?
— За что, мам?
— Ну… что жизнь тебе ломаю. Из-за меня ты тут сидишь, как привязанный.
Алексей обнял мать за плечи. Она казалась такой хрупкой, что страшно было лишний раз прикоснуться.
— Мам, ты — единственное, что у меня есть. Как я могу на тебя обижаться?
Но в глубине души он понимал: сестра была не так уж и неправа. Жизнь действительно проходила мимо. Только что делать? Бросить больную мать ради призрачных перспектив?
На улице завыл ветер, и старые оконные рамы заскрипели. Скоро зима, а денег на отопление катастрофически не хватало.
На следующий день Игорь всё-таки приехал. Ворвался в квартиру как ураган — в дорогом пальто, с букетом роз и коробкой конфет.
— Мама! — он расцеловал Валентину Ивановну в обе щеки. — Как дела? Выглядишь отлично!
— Игорёк, сыночек! — мать просияла. — А я думала, ты не приедешь.
— Как не приехать? Дела подождут! — он оглядел комнату. — А где Лёха?
— На почте, пенсию получает, — ответила мать. — Садись, чайку попьём.
Пока Валентина Ивановна возилась с чайником, Игорь изучал обстановку. Облупившиеся обои, старая мебель, запах лекарств. Ему стало не по себе — здесь пахло безысходностью.
— Мам, а давно ремонт делали?
— Да лет десять уже… Денег нет, сынок.
— Понятно, — Игорь достал телефон. — Кстати, Наташка звонила вчера. Говорит, ты о завещании думаешь?
Валентина Ивановна насторожилась.
— Танечка тебе звонила?
— Угу. Переживает за тебя, — Игорь отхлебнул чай и поморщился. — Мам, этот чай же дешёвый какой-то. Я тебе хороший привезу в следующий раз.
— Игорюшка, а что Танечка говорила?
— Да ничего особенного. Только… — он помолчал, будто размышляя. — Мам, ты же понимаешь, что с Лёхой проблемы могут быть?
— Какие проблемы? — мать встревожилась.
— Ну как какие? Мужик сорок пять лет, работы нет, на твоей шее сидит. А квартира-то хорошая, в центре. Если ему достанется…
— Что «если»? — голос Валентины Ивановны стал тише.
— Да ты же знаешь, какие сейчас времена. Долги, кредиты… Продаст квартиру за полцены, а деньги где? — Игорь покачал головой. — Наташка права: нужно подумать о том, чтобы жильё в семье осталось.
— Но он же тут живёт…
— Мам, он взрослый мужик! Пусть съёмную снимает, работу найдёт. А то всю жизнь будет нахлебничать.
В этот момент вернулся Алексей. Увидел брата, натянуто улыбнулся.
— Привет, Игорь. Как дела?
— Нормально, — Игорь даже не встал. — Работаешь где-нибудь?
— Пока подрабатываю…
— Понятно. А планы какие? Или так и будешь у мамы под крылышком?
Алексей почувствовал подвох.
— Что за вопросы?
— Да так, интересуюсь. Мне Наташка звонила, говорит, мама завещание оформлять собирается.
— И что? — Алексей сел за стол, внимательно глядя на брата.
— А то, что пора бы и тебе самостоятельную жизнь устраивать. Неудобно как-то — мужик взрослый, а всё у мамы на содержании.
— Игорь! — возмутилась Валентина Ивановна. — Что ты говоришь? Лёшенька меня не бросает!
— Мам, я не против того, чтобы он за тобой ухаживал. Но квартира… Это же семейное достояние. Нельзя её одному отдавать.
— А кому тогда? — тихо спросил Алексей.
— Справедливо было бы поделить. Или вообще на Наташку оформить — она в Европе, там с недвижимостью порядок. Сохранит и передаст детям.
Алексей молча смотрел на мать. Валентина Ивановна избегала его взгляда.
— Мам, ты что думаешь?
— Не знаю, Лёшенька… Может, и правда стоит подумать…
— О чём подумать? — голос Алексея стал резче. — Я два года тебя выхаживаю, а вы тут за моей спиной всё решаете?
— Никто ничего не решает! — вспыхнул Игорь. — Просто надо реально на вещи смотреть. Ты что, всю жизнь тут просидишь?
— А тебе что, мешает?
— Мне не мешает. Но семью подумать надо. У Наташки дети, у меня бизнес…
— А у меня что, рога?
— У тебя безделье! — рявкнул Игорь. — Два года работы найти не можешь!
— Потому что не бросаю больную мать!
— А кто тебя просил не бросать? — неожиданно тихо сказала Валентина Ивановна.
Алексей обернулся к ней, не веря услышанному.
— Что?
— Я говорю — кто тебя просил? Может, мне и не нужна такая жертва.
Слова матери ударили больнее пощёчины. Алексей медленно встал из-за стола.
— Понятно. Значит, так.
Он направился к двери, но Игорь его остановил:
— Лёха, не дури. Никто тебя не выгоняет. Просто будь реалистом.
— Реалистом? — Алексей оглянулся. — А реалист — это когда раз в полгода заехать, деньги дать и забыть? Или когда из Германии звонить и указывать, как жить?
— Мы помогаем как можем!
— Как можете? — Алексей посмотрел на мать. — Мам, а ты знаешь, на что тратятся Наташкины пятьсот евро?
— На лекарства! — выпалил Алексей. — На твоё лечение! Половину на таблетки, четверть на анализы, остальное — на еду! А ты знаешь, сколько я доплачиваю из своих грошей?
Валентина Ивановна побледнела.
— Лёшенька, что ты говоришь?
— Правду говорю! — он достал из кармана мятые чеки. — Вот, смотри! Каптоприл — семьсот рублей, морфин — тысяча двести, анализы на онкомаркеры — две тысячи! А пенсия у тебя сколько? Девять тысяч! На что жить-то?
Игорь нахмурился.
— Постой, а откуда у тебя деньги на доплату?
— Грузчиком работаю по ночам! На складе, где тепло не топят, за три рубля в час! — Алексей швырнул чеки на стол. — Пока вы там в тепле сидите, я мешки таскаю, чтобы маме лекарства купить!
— Лёшенька… — голос матери дрожал. — Я не знала…
— Конечно, не знала! Потому что я не хотел тебя расстраивать! А Наташкины евро — это капля в море! Но зато она каждый день названивает и мозги промывает!
— Не смей так говорить про сестру! — взорвался Игорь.
— А что, неправда? — Алексей повернулся к брату. — Вчера слышал, как она тебе звонила! Думаешь, случайно? Она нас стравливает, чтобы квартиру получить!
— Бред какой-то!
— Бред? Мам, а расскажи Игорю, что Наташка про него говорила! Про то, что он обещал дачу купить и забыл!
Валентина Ивановна растерянно молчала.
— И про тебя она тоже говорила! — продолжал Алексей. — Что ты раз в полгода денег пришлёшь и думаешь, что долг выполнил!
— Она так сказала? — Игорь недоверчиво посмотрел на мать.
— Танечка просто переживала… — заступилась Валентина Ивановна.
— Переживала? — Алексей горько рассмеялся. — Она нас всех под одну гребёнку! Меня — тунеядцем, тебя — равнодушным, а себя — единственной достойной дочерью!
Зазвонил телефон. На экране высветилось: «Наташа».
— Отвечай, мам, — зло сказал Алексей. — Посмотрим, что она сейчас скажет.
Валентина Ивановна дрожащими руками взяла трубку.
— Алло, Танечка…
— Мамочка, как дела? Игорь приехал? — голос дочери был сладким, как мёд.
— Да, приехал…
— И что вы там обсуждаете? Надеюсь, ты ему объяснила про завещание?
Алексей знаком показал матери включить громкую связь.
— Танечка, а можно вопрос? — неожиданно заговорил Игорь. — Это правда, что ты про меня говорила, будто я денег пришлю и забываю?
Повисла пауза.
— Игорёк? Ты что, ерунды какие-то… Я же переживаю за вас всех!
— А про дачу что говорила?
— Какую дачу? — голос Натальи стал настороженным.
— Которую я маме обещал. Помнишь, говорила, что я обещаю и забываю?
— Игорь, я не понимаю, о чём ты…
— А про Лёху что говорила? Что он тунеядец?
— Слушайте, вы там что, сговорились против меня? — Наталья перешла в атаку. — Мама, что происходит?
Валентина Ивановна молчала, глядя то на одного сына, то на другого.
— Танечка, — тихо сказала она. — А это правда, что ты хочешь нас поссорить?
— Мама! Что за бред? Я хочу квартиру сохранить! Для семьи! Для внуков твоих!
— Каких внуков? — встрял Алексей. — Твои дети русского не знают и в Россию не собираются!
— Это неправда!
— Правда! Помнишь, в прошлый раз Кристина сказала, что русские — дикари? А Макс вообще по-русски говорить отказался!
— Они маленькие ещё…
— Кристине пятнадцать, а Максу тринадцать! — рявкнул Игорь. — И ты нам про внуков рассказываешь?
— Игорёк, ты не понимаешь… В Германии сложно…
— Ничего мы не понимаем! — Алексей взял трубку. — Скажи честно, Наташа: тебе квартира нужна, чтобы продать?
— Конечно, нет!
— А зачем тогда?
— Как зачем? Это же семейное гнездо!
— Семейное гнездо? — Игорь вскочил. — Ты тут последний раз когда была? Три года назад на два дня!
— У меня семья в Германии, работа…
— А у нас что, работы нет? — закричал Алексей. — Я два года мать выхаживаю, а ты из своего рая указываешь, как жить!
— Лёша, не кричи на сестру! — вдруг сказала Валентина Ивановна.
Братья замолчали.
— Танечка права, — продолжала мать. — Квартиру надо ей оставить. Она дочь, она сохранит.
— Мам… — прошептал Алексей.
— А вы что? Как коршуны налетели! Думали, умирающая старуха ничего не понимает?
— Мама, о чём ты? — растерялся Игорь.
— О том, что я всё слышала! — Валентина Ивановна поднялась с кровати. — Вчера, когда Танечка звонила, и сегодня, когда вы сговаривались! Думали, я глухая?
Братья переглянулись.
— Знаете, что я решила? — мать подошла к письменному столу и достала из ящика конверт. — Вот завещание. Написала вчера, нотариус сегодня утром заверил.
— Мам, — охрипшим голосом сказал Алексей. — На кого?
— На того, кто меня любит, а не квартиру ждёт.
Валентина Ивановна вскрыла конверт и начала читать.
— Квартиру завещаю дочери моей единственной, Наталье Петровне, — ровным голосом прочитала Валентина Ивановна. — В благодарность за постоянную заботу и материальную поддержку.
— Мамочка! — радостный голос Натальи зазвенел из телефона. — Спасибо тебе! Я буду беречь наш дом!
Алексей стоял как громом поражённый. Игорь тяжело опустился на стул.
— Мам, — прошептал Алексей. — А как же я? Где жить буду?
— Найдёшь где, — сухо ответила мать. — Мужик взрослый. Танечка права — пора самостоятельную жизнь начинать.
— Но я же два года…
— Что два года? — Валентина Ивановна оборвала его. — Жил на всём готовеньком! Танечка из Германии деньги присылает, а ты что? Только жрёшь мои харчи!
— Мам, он же тебя выхаживал! — попытался заступиться Игорь. — Лекарства покупал, к врачам возил…
— На Танечкины деньги покупал! — отрезала мать. — А сам что вложил? Ничего!
— Мамочка, не расстраивайся, — ласково пропела Наталья из телефона. — Главное, что теперь квартира останется в семье. Я обязательно приеду, всё приведу в порядок.
— Когда приедешь? — глухо спросил Алексей.
— Ну… после того, как мамочка… в общем, когда будет нужно. Оформлю документы, продам…
— Как продашь? — вскочил Игорь. — Ты же говорила, семейное гнездо сохранить!
— Игорёк, ну что толку от пустой квартиры? Лучше деньги получить и детям образование оплатить.
— Значит, всё-таки продавать собираешься, — констатировал Алексей.
— А что? — нагло ответила Наталья. — Это моя квартира, что хочу, то и делаю!
Валентина Ивановна вдруг присела на край кровати, схватившись за сердце.
— Мам! — Алексей бросился к ней. — Что с тобой?
— Отстань! — оттолкнула она его. — Теперь Танечка за меня отвечает!
— Мамочка, что случилось? — забеспокоилась Наталья.
— Ничего, доченька. Просто устала. Много эмоций.
— Ты отдыхай. А я завтра же билет куплю и прилечу!
— Завтра? — удивилась мать. — А ты говорила, что работа…
— Мамочка, для тебя я всё брошу! Главное — успеть… то есть, помочь тебе!
Алексей посмотрел на мать последний раз. В её глазах читалась усталость, но не раскаяние.
— Мам, — тихо сказал он. — Помнишь, ты спрашивала вчера — правильно ли живёшь? Теперь знаешь ответ?
— Знаю. Наконец-то справедливость восторжествовала.
— Справедливость? — Алексей взял с комода свои документы. — Когда дочь-манипулятор получает квартиру, которую тут же продаст? Когда сын, который два года не спал ночами, остаётся на улице?
— Хватит! — рявкнула Валентина Ивановна. — Танечка единственная, кто меня по-настоящему любит!
— Любит? — Игорь покачал головой. — Мам, она же даже не скрывает, что квартиру продавать будет!
— Зато честная! Не прикидывается заботливой, как некоторые!
Алексей надел куртку и пошёл к двери.
— Куда ты? — окликнула мать.
— Искать жильё. Раз я тут чужой, нечего мешаться.
— Лёша, подожди! — крикнул Игорь. — Мам, ты же понимаешь, что делаешь?
— Понимаю. Делаю то, что должна была сделать давно.
Алексей обернулся в последний раз. Мать сидела с телефоном, слушая щебетанье дочери о том, как она обустроит квартиру после продажи.
— Дети, за что? — прошептала вдруг Валентина Ивановна, когда хлопнула входная дверь.
Но было уже поздно. Наталья продолжала строить планы, Игорь молча собирался уезжать, а Алексей шёл по тёмной лестнице с единственной мыслью: «Что стало с людьми?»
Через неделю Валентина Ивановна умерла одна. Наталья прилетела на похороны с риелтором.
