— Ты что, хочешь своих детей без денег оставить? … совсем? Им учиться надо, жить где-то…
От тебя уже никто ничего не ждёт, так что будь добр — сделай милость! — не вреди им хотя бы.
Толик, конечно, сопротивлялся, ныл: «Да с чего ты взяла, что это поможет?», но в итоге сдался.
Тамара со своим старшим братом не ладила с самого детства. Сергей был очень похож на отца — такой же жёсткий и требовательный, с лёгким пренебрежением относившийся к женщинам.
У них в семье всегда было разделение: с одной стороны отец с Сергеем, с другой — Тома с матерью, которые должны были обеспечивать мужчинам максимальный комфорт.
Вот поэтому она и сбежала из дома, едва ей исполнилось 18 лет. Она и мать хотела с собой забрать, но та категорически отказалась, а через три года ушла от них всех насовсем — в мир иной.
После этого отец, Иван Иванович, казалось, стал немного мягче, но Тамару костерил по-прежнему — мол, бросила родных, верти.хвостка!
Старший брат ему поддакивал, но как-то без энтузиазма, за что, видимо, и не слишком привечался в родном доме.
Иван Иванович мужик был крепкий, ни в чьей помощи не нуждался, а вот командовать ему теперь некем стало — это да.
Возможно, поэтому он и оформил завещание с весьма странными условиями, но дети об этом узнали много позже.
Пока же Тамара отучилась в колледже и пошла работать в транспортную компанию диспетчером, где почти сразу познакомилась с Толиком — весёлым, компанейским парнем на четыре года её старше.
У жениха имелась родительская двухкомнатная квартира в «хрущёвке» и хорошая зарплата. А ещё он её любил, и никогда даже голос на неё не повышал.
Только вот жениться не спешил.
— Зачем тебе, Томка, эти узы брака? — веселился кавалер. — Это же путы какие! Ни тебе, ни мне они не нужны. Наслаждайся жизнью и не заморачивайся.
Заморочиться Тамаре всё же пришлось, когда выяснилось, что она беременна.
Толик вроде бы обрадовался, но в загс так и не повёл, хотя дочь Варвару записал на себя добровольно.
А через два года родился Петенька, и снова — отец у него был, а у мужа Томы не случилось.
— Вот ты …ра, Томка! — беззлобно говорила ей подруга Алла. — Ты его обхаживаешь, детей ему нарожала, а колечко-то он тебе на палец так и не надел! Либо подыскивает другой вариант!
— Сама ты …ра, Алка, — парировала Тамара. — Мы дружно живём, счастливо. А кому он нужен этот штамп? Если придёт время расставаться, то и он не поможет.
У Томы и близкий пример имелся. Вон братец со своей Люськой пять лет прожил, а потом выгнал её, поскольку выяснилось, что мальчонка-то не его.
Нагуляла где-то жёнушка любимая! Вот и пришлось ей уехать к каким-то дальним родственникам в станицу.
Сергей же год ходил сам не свой — даже орать при каждом удобном и неудобном случае перестал.
С сестрой он общался редко, только Томе подружка, живущая у Сергея в соседях, всё про него докладывала.
— Люди говорят, что Люську он выгнал, а вот от пацана отрекаться не стал, — поведала Лена. — Дорого, наверное, с отцовством-то разбираться… А, может, и ещё какая причина.
— Ничего. Братец мой со всем разберётся — не будет алименты абы кому платить, — уверенно ответила Тома.
Но, к удивлению подруг, так и не было слышно, чтобы Сергей от сына жены, Макара, отказался официально. И алименты, говорят, платил. Бог весть почему и зачем.
Тамара стала чаще видеть брата, когда Ивана Ивановича стало подводить здоровье.
Всё-таки работа на Севере в молодости дала о себе знать, и передвигаться он стал хуже, и сердце шалило. Отец хорохорился, конечно, покрикивал на неё.
— Явилась не запылилась! — громко бурчал он при виде Томы с полными пакетами. — Что? Боишься наследство упустить? Так не дождётесь!
— Пап, ну что ты говоришь? — вздыхала она. — Живи ты ещё сто лет, только не галди, ради бога.
Сергей, конечно, у Ивана Ивановича чаще бывал — жили-то они на соседних улицах — помогал, как мог, готовил там что-то, подсоблял отцу душ принимать, да и вообще, разговаривал подолгу.
А уж основной порядок Тамаре раз в две недели приходилось наводить.
— Могла бы и чаще к отцу приезжать, — упрекал её брат.
— У меня двое детей на руках, Серёж, и муж. За всеми надо уследить.
— Муж! Сожитель он тебе — вот и всё!
— А это не твоё дело!
И они ссорились в очередной раз.
Тамара пробовала детей с собой брать, но уж очень они у неё бойкие были: 12-летняя Варвара и 10-летний Петя — не столько помогали матери, сколько мешали и ей работать, и деду отдыхать.
Хотя Иван Иванович рад им был, да, но недолго — уставал от них, да ещё и бурчал: «безотцовщина».
Тома сначала как коршун бросалась детей защищать, а потом поняла, что только к ссорам это ведёт, и спорить с отцом бесполезно.
Да и зачем? Просто стала детей к нему реже привозить. А внука — сына Сергея — Иван Иванович и вовсе с пяти лет не видел.
Так прошло шесть лет. А когда отец ум..ер, нашли они у него в документах завещание, в котором чёрным по белому было указано, что всё имущество Ивана Ивановича должно достаться его внукам, рождённым в браке.
— О как! — усмехнулся Сергей. — Значит, всё Макару моему достанется.
— Твоему? — язвительно переспросила Тамара. — Все же знают…
— А ты яз.ык-то прикуси! Нигде это не указано, а наоборот, записано у Макара в свидетельстве, что я его отец. И с Люськой мы женаты были, когда он родился.
— У моих детей тоже отец есть официальный! — не сдалась Тома. — У нас гражданский брак уж поди 18 лет.
Она не стала говорить брату, что последние два года они с Толиком практически не живут вместе. Сожитель зазнобу себе нашёл в городе, куда часто ездит в командировки.
Тамаре на это было всё равно: любовь прошла, как говорится, завяли помидоры, зато в квартире его она с детьми жить осталась. Тут провинившийся Толик не возражал — и на том спасибо!
Ничего — она от своего не отступит. Надо — будет судиться с братом. Наследство-то отец оставил хорошее: крепкий дом с большим участком недалеко от города, машину почти новую (и ничего, что ей восемь лет — он за ней, как за ребёнком, ухаживал), счёт в банке опять же немаленький, да ещё и акции.
Работящий и запасливый был у них отец — ничего не скажешь.
Тамара срочно вызвала Толика, который обычно приезжал к детям раз в две недели.
— Надеюсь, ты ещё не женился на этой своей? — требовательно спросила она.
— Ты чего, Том? — искренне удивился отец её детей. — Ты же знаешь мои принципы!
— Всё. Меняются твои принципы! — решительно заявила Тамара. — Срочно расписываемся и будем воевать с Сергеем.
— Не−не! Я — пас!
— Ты что, хочешь своих детей без денег оставить? Сду.рел совсем? Им учиться надо, жить где-то…
От тебя уже никто ничего не ждёт, так что будь добр — сделай милость! — не вреди им хотя бы.
Толик, конечно, сопротивлялся, ныл: «Да с чего ты взяла, что это поможет?», но в итоге сдался.
А тут подруга Тамаре доложила, что Сергей теперь живёт не один.
— Представляешь?! Люська с Макаром вернулись! — взахлёб рассказывала Лена. — Ходят они, значит, всей гурьбой по посёлку, улыбаются.
Пацанёнок Серёгу папочкой зовёт, Люська светится вся! Чисто счастливая семейка!
— Это он их вернул, чтобы наследство заграбастать, — выдала свой вердикт Тамара. — А вот фиг им! Мы с Толиком поженились!
— Да ты что?! Поздравляю! Только Люська всем рассказывает, что они с Серёгой уже год переписывались и в гости он к ней приезжал.
Говорит — простил он её, потому что любит сильно. Вот.
— Ну-ну.
Оказалось, всё правда. И примирился брат с женой, и расписались они снова. А Макар так и числился сыном Сергея.
— Только алименты я ему не платил последние годы, — вздохнул брат. — Ну ничего — наследство всё компенсирует.
— Да уж. Всем хватит, — прищурилась Тома.
— Я тебе уже сказал, что только один наследник у нашего отца — всё по закону! — взъярился Сергей. — Да я в суд пойду!
— Иди! Опозоришься только, — не уступила она.
То ли слова её на него действие возымели, то ли брат сам до чего-то додумался, только решил он с юристом посоветоваться, а потом позвал сестру на разговор.
— Тут такое дело… — начал Сергей.
— Что? Огорчил тебя твой юрист? — ехидно перебила его Тамара.
— Да что ж ты за баба-то такая! — брат аж подпрыгнул от возмущения. — Ты можешь спокойно послушать?
— Ладно−ладно, молчу.
— Так вот, юрист сказал, что очень запутанное у нас дело. И судья между нами не выберет. Надо сначала завещание оспаривать, а потом уже…
В общем, он сказал, что нам лучше полюбовно договориться. И деньги сэкономим, и нервы. Только вот как с тобой договариваться, с язвой такой?..
У Сергея был такой обречённый вид, что Тамара даже притихла.
— Ну чего ты, братец? — наконец тихо произнесла она. — Неужто мы с тобой по-родственному не решим? И правда, зачем нам вот эти все суды?
Решили. Всё продали и поделили деньги на три части — тут Тома спасибо золовке сказала: та уговорила мужа не настаивать на бОльшей части.
А что? За это Тамара забудет, что Макар вообще не родной ей племянник, хоть это и не доказано никак.
Как ни странно, после этой вполне мирной делёжки наследства родственники сблизились, стали чаще общаться.
А Толик вдруг объявил, что остаётся жить дома — он же муж, как-никак! Тамара ему не особо поверила, ну пусть уж будет.
