Люся и Валя с самого раннего детства лето проводили у своей бабушки Зины в селе. Это было большое подспорье их маме, которая летом всегда работала и девчонок некуда было девать. Давали женщине отпуск только зимой.
Тогда она ехала в родной дом помогать матери. А летом никак. И забота о девочках ложилась на плечи бабушки Зины.
В её старинном доме всегда было прохладно, даже в сильную жару. Бабушка, как только начинало припекать летнее солнце, закрывала ставни и так сохранялась прохлада. И никаких кондиционеров не нужно.
— Чтобы в полдень были дома! — всегда объясняла она сестрам. И те с удовольствием бежали в прохладный дом и выходили оттуда только к вечеру, когда солнце пряталось за лесом.
С самого детства они помнили, как много звуков вокруг в деревне, когда садится солнце. Квакают лягушки, стрекочут кузнечики, поют птицы. Все живое спешит поделиться впечатлениями. Помнили девочки и как дождь в грозу стучит по крыше. Потом в городе они не боялись грозы. Разве это стук? Вот в деревне!
Бабушка Зина пекла вкуснейшие пироги в русской печке. Сестры часто говорили бабушке:
— Ну бабуля, мы так ни в какие вещи осенью не влезем! Нельзя так вкусно кормить!
А бабушка только посмеивалась:
— В деревне никто толстым не бывает. Работы много, даже у вас.
Девочки ходили с бабушкой пасти корову, помогали собирать сено, собирать фрукты и овощи, копать картошку. Работы и вправду хватало. И чем старше становились девочки, тем слабее становилась их любимая бабушка. И тем больше помощи ей требовалось.
Они приезжали даже тогда, когда повзрослели и необходимости за ними присматривать не было. Просто помогать. А потом их мама забрала бабушку в город, потому что она совсем перестала справляться с хозяйством, часто поднималось давление. Бабушка должна была быть под постоянным присмотром.
Даже в городской квартире бабушка пыталась быть полезной. Делала нехитрую уборку, пекла и старалась радовать своих девочек и зятя, который относился к пожилой теще с большим уважением. А потом она тихо ушла ночью.
Сельский дом несколько лет пустовал. Не было ни желания, ни моральных сил туда ехать. Была договоренность с соседями, что если случится что-то нехорошее — провалится крыша, пожар, то они позвонят. Никто не звонил. Поэтому они не ехали. Не могли собраться с силами.
А потом все же решились приехать, оценить состояние дома. Может быть, продать. Ведь бабушка завещала его матери. Но, открыв дверь, окунулись в счастливое детство. Нахлынули воспоминания. За этим столом бабушка их кормила, в печке готовила, каждая из сестер вспомнила, на какой кровати спала, во что одевалась. И девушки решили отремонтировать дом, чтобы хоть иногда проводить тут летнее время. Хотя бы отпуск.
Люся и Валя попросили друзей помочь. Ведь это весело, делать что-то своими руками на свежем воздухе. Очищать участок, ремонтировать дом.. Понадобились и деньги. Тут помогли родители. Сестры дружно выбирали обои, краску для потолка и пола. Нашли человека, который отремонтировал и побелил печь.
Ремонтные работы подходили к концу, когда на горизонте внезапно появился дядя Толик, сын бабушки Зины, который давным-давно уехал на другой конец страны и даже на похороны матери не смог явиться. Приехал он не один. А со своими сыновьями, бабушка с ними даже не была знакома. Дядя Толик заявил о своих правах на бабушкин дом.
— Я имею право жить в доме моей матери! – заявил дядя и потребовал, чтобы племянницы побыстрее освободили жилплощадь.
Девушки считали дом своим. И присутствие чужого, незнакомого человека сильно омрачало им настроение. Двоюродные братья тоже были необщительными. Сказали только, что раз отец так решил, то они противиться не станут.
Неожиданно появившиеся родственники заселились в свеже отремонтированные комнаты. А Люся и Валя не знали, как избавиться от непрошенных гостей, которые хотели стать хозяевами на этой территории.
Оставалось только уехать самим и что-то решать с мамой. Ведь Толик был ее родным братом.
Когда они приехали в город и рассказали маме, что явился её старший брат с племянниками и занял бабушкин дом, та только развела руками. Мол, Толик всегда вёл себя так, как хотел. Управы на него не было никакой. Таким уж уродился. И то, что дом бабушка завещала маме девушек, для него не будет иметь ровно никакого значения. Он просто не съедет, хоть в суд иди. А этого не хотелось больше всего на свете. Искать адвокатов, составлять иск, доказывать свои права. Мама этого ничего не хотела. И советовала девушкам отступить. А вдруг, само рассосется. И съедет дядя со своими сыновьями, поймет, что тут скучно и делать нечего.
Оказалось, история повторялась. Бабушка всегда горько сокрушалась, что ее родной брат после смерти их матери грозился судом, требуя себе наследный дом, хотя также заботы о покойнице не проявлял никакой. И бабушка Зина уступила брату. Хотя в итоге дом все равно достался ей. Брат был бездетным. Не хотела судиться и мама Люси и Вали.
— Пусть им будет лучше, — говорила она дочкам.
— А нам? — вопрошали сестры.
Но девушки не собирались отступать. Они столько сил и денег вложили в ремонт! Только и маму не переубедить. Тогда у них созрел другой план. Который взрослому человеку в голову не придет. А юные девушки решили попробовать.
Они вернулись в дом и стали наблюдать за дядей. Люся, одна из сестёр, была очень похожа на бабушку в молодости. Это замечали все родственники. Кроме дяди, конечно. Тот часто выпивал, ругал своих сыновей. И те старались сбежать из дома.
Оставшись один, мужчина обращался к портрету матери, винился, говорил, что очень виноват, плакал. И девушки решили устроить спектакль. Одевшись соответственно моде той поры (в шкафах полно было одежды) и немного подкорректировав внешность, удалось добиться еще большего сходства. Было даже немного жутко. Словно молодая бабушка сошла с фотографии.
Дождавшись, когда дядя Толя будет в подпитии очередной раз, Люся и появилась на пороге комнаты, где он уже почти спал. До этого он снова разговаривал с портретом матери, устал, лежал на кровати. Как и ожидалось, дядя Толик принял племянницу за свою мать. Разыгралась целая драма. Валя вначале хихикала, а потом даже плакала.
— Мам? — прошептал Толик, глядя в дверной проем.
— Да, сынок. Это я. Как ты?
— Откуда ты? Как ты пришла? — он сел на кровати. Но Люся жестом остановила его. Мол, сиди на месте.
— Оттуда. Нет мне покоя. Огорчаешь ты меня своим поведением. Очень огорчаешь. Как при жизни, так и после смерти.
— Прости меня мама.
— Давно простила. Да только этого не достаточно. Прощения на словах. Ты зачем племянниц своих обижаешь? Уехал давно, знать не знал, как я тут, как дом. И вдруг явился. Давайте дом ему! Чистый да свежий! Зачем он тебе? Ты ж даже жить тут не собираешься! Лишь бы сестре насолить? Примиритесь вы уже! Хватит меня делить, память мою оскорблять!
— Обещаю, мама, что съеду! Я люблю тебя! Прости меня! Ты простишь меня?
“Мать” кивнула и вышла в дверь. Валя быстро раздела Люсю и девушки уселись на скамейку, во дворе, как ни в чем не бывало. Через некоторое время во двор вышел дядя Толя. Он был бледный, смотрел по сторонам. Потом присмотрелся к племянницам, обратился к Люсе:
— Ты так на бабушку похожа! Обалдеть просто.
Помолчали.
— Я вот что решил. Нечего нам тут делать. Дом ваш. Вы и ремонт тут сделали. А мы вообще в другом месте живем. И только из вредности я сюда приехал. Сестру позлить. А теперь вот у матери прощения попросил, обещал уехать. И уеду.
— Дядя Толя. Это дом вашего детства. И никто не имеет права вас лишать сюда приезжать, — сказала Валя. — Но нужно делать все по-порядку, по-человечески. Мы ведь даже не были знакомы ни с вами, ни с братьями двоюродными. Хотя все детство провели в этом доме. И до вашего приезда сюда даже не знали о вашем существовании. Мама никогда о вас не рассказывала. Только когда бабушка умерла, позвонила вам. Но вы не приехали.
— Я не смог. В тюрьме сидел.
— И представляете наш шок, когда вы приехали сюда и заявили, что будете здесь жить, — продолжила Валя.
— Я понял. Мне мать привиделась, я у нее прощения попросил. И обещал, что не буду вам надоедать.
— Вы приезжайте, если захотите. Только нужно заранее договариваться. Мы будем съезжать, чтобы никто никому не мешал.
— А еще было бы хорошо с мамой помириться, — сказала Люся.
И дядя Толя вздрогнул. Он узнал голос, который с ним говорил. И, словно, загипнотизированный, кивнул.
— Да, когда-нибудь. Но не сейчас. Завтра мы уезжаем. Пойду сыновьям скажу.
Те, словно рабы, везде следовали за отцом, не смея высказывать свое мнение.
Он сделал обещанное. Утром все трое сели в машину и уехали. Девушки по телефону рассказали о произошедшем матери. Та и смеялась, и плакала, и журила девочек за обман.
— Мне кажется, после такой встречи он и пить меньше будет, — сказала Люся маме.
— Или вообще перестанет, — добавила Валя.
— Ох, не знаю, — сказала мама. — Но его поступку я удивлена. Он никогда не делал то, о чем его просила мама и, тем более, я. Возможно, пережитый шок и вправду сработает. И он станет вести себя лучше.
Девушки нашли в соцсетях двоюродных братьев и стали с ними переписываться. Но на следующий год никто из них не приехал. Дядя Толя был категорически против. Боялся снова встретиться с матерью в родном доме. С сестрой он также не примирился. Но, во, всяком случае, не мешал. Братья тоже не захотели приезжать. В прошлый раз они явились только по требованию отца. И сами инициативы не проявляли.
Так дом и достался девушкам. И они спокойно проводили в нем свои отпуска, вспоминая о бабушке. Они даже распечатали много фотографий, завешали ими стены и любовались на свой род, часто вспоминаю, какой спектакль разыграли перед дядей.
