— Он ушёл! – плакала в трубку Олеся, позвонив единственной подруге, больше просто некому. Родители и так «помогли». – Всё из-за мамы! Шесть лет псу под хвост, двое детей. Шесть лет она его поедом ела! Как теперь дочкам смотреть в глаза?
— Олесь, ты перегибаешь! Толик был (прости) козлом. При чём тут твои родители? В ноги им поклонись, столько бились за вашу семью.
— Нет! Если бы они не предложили эту работу… я так радовалась. А теперь? Одна с двумя детьми?
Подруга вздохнула, Олесю не переубедить, возможно, со временем поймёт, была не права и попросит прощения у мамы. Надо не плакать, радоваться, что Толика забрала другая снежная фея. Туда ему и дорога!
— Олесь, как дела у вас?
— Нормально, мам. Я на работе, дети в садике. Ты что-то хотела?
— Нет, звоню узнать, как дела, хотели девочек забрать в выходные, ты же всё равно в субботу работаешь? Или у вас планы? – интересовалась Вера Сергеевна.
— Нет у нас планов.
— А Толик не устроился на работу?
— Почему же? Работает уже вторую неделю.
— Да, — вздохнула мама, — для него это срок!
— Мам, ну что ты? Он старается.
— Не стараться надо, а делать! Деньги в семью приносить.
— Мам, он работал, просто попал под сокращение.
— Полгода назад! Он пять месяцев сидел на твоей шее.
— Ладно мам, хватит, мы же договорились.
— Извини. Просто мне обидно, почему родной отец не может сводить собственных детей в кино, например, в выходной. Почему взрослый, семейный мужчина может себе позволить не работать месяцами? Для меня это что-то на уровне космоса. Вот, у Степана сын молод, семьи нет, и работает!
— Ты думаешь, Толику было замечательно все эти месяцы? Он с ума сходил, считая себя неполноценным, ночами не спал, искал вакансии.
Вера Сергеевна перевела разговор на внучек, раздражало, когда дочь защищала своего непутёвого мужа. С первого дня Толик не понравился тёще и тестю. Работал на одном месте порядка десяти лет, на средней должности, со средней зарплатой. Родители помогали молодым, дочь-то у Веры Сергеевны одна, думали, и зять шевелиться начнёт, надеялись, после рождения дочери что-то в нём проснётся. Нет! Даже после рождения второго ребёнка, зять пальцем не пошевелил, чтобы хотя бы повышение на работе получить. Сколько с ним Степан Андреевич говорил, муж Веры и отчим Олеси, предлагал к друзьям устроить, на лучшую зарплату, на лучшую должность – отказывался! «Я тут привык». Зло брало от его непробиваемости и наплевательства, а Олеся защищала.
Уволили Анатолия с работы, сократили, но и это не расшевелило его. Всё ждал с моря погоды, страдал и переживал, что остался не у дел после стольких лет службы на одном месте. Ночами не спал… Потому, что днём отсыпался, пока жена на работе вкалывала, а дети в садике. Не раз заезжали тёща с тестем днём, подарки детям передать, или просто продукты завезти (хотелось помочь дочери), и всегда заспанный зять, будто разбудили его только что.
Вера Сергеевна не рассказывала об этом дочери, всё равно защищать будет, но в машине по дороге домой негодовала, часами успокоиться не могла.
— Вера, пора уже понять — это её выбор и, кажется, она любит его.
— Любит, это пока мы помогаем. А не сможем, что тогда будет? Дети с голоду помрут?
— Вер, да никто не умрёт, Олеся сама работает, зарабатывает.
— Сама, сама! Слово такое дурацкое, особенно когда ты замужем и у тебя муж, дети. Олеся моя выросла, а я всё равно не могу сама, хочется сильное мужское плечо рядом, — положила она свою голову на плечо мужу. — Ну вот почему она другая?
— Олеся вот такая, — разводил руками Степан Андреич, — сама…
Через месяц Олеся сама как бы вскользь, с нотками разочарования в голосе поведала маме: уволился Толик, опять дома сидит.
— Я не знаю, что делать, как ему объяснить, что на прошлую работу он уже никогда не вернётся, а кушать и одеваться всегда надо. Он неплохой человек, любит меня, мне даже нравится, когда он дома. Прихожу с работы ужин уже готов, детей забирает из садика, за продуктами ходит, только перед этим напишет: денег переведи на продукты или на дорогу, у меня закончились. Так и у меня не всегда есть.
У Веры Сергеевны душа кричала, хотелось приехать к детям, выволочь его за ворот из квартиры, пенделя дать и пока на нормальную работу не устроится, не пускать. Нельзя – дочь сразу в штыки принимает.
— Я сама поговорю с ним. Он же не слепой, видит, как мне трудно одной.
— Скажи ему прямо! Так мол и так… или на работу выходи или вали уже, третий большой ребёнок тебе зачем? Девочек растить надо, а не этого уговаривать.
— Да, мам, ты права. Я поговорю с ним.
Толику как будто уши заложило – протирал диван, омлетики делал на ужин, телевизор целыми днями смотрел, а вечером ухаживал за уставшей супругой. Привык уже так.
Долго терпела Вера Сергеевна, приехала, как-то за внуками и отчитала зятя по полной. Обиделся. Дочка позже позвонила и высказывала: зачем суёшься мама не в своё дело, мы сами! Я сама.
Устала Вера Сергеевна бороться, не спрашивала уже, как там у них дела и не слушала, когда дочь рассказывала, сами так сами.
Вроде устроился на работу Анатолий, испытательный срок отработал – уволился! Не моё сказал, коллектив сложный. Ну, тут даже у Степана Андреича накипело:
— Толик, ты чем думаешь головой или другим местом? У тебя двое детей, жена. О ней подумай немного, вкалывает по шесть дней в неделю, а ты капризы выкручиваешь. У меня сын, пацан совсем 23 года, ни семьи, ни детей, и то на вахту устроился. До этого здесь за любую работу хватался и учился, потому что цель есть, желание, а ты? Неужели Олесю не жалко?
— Жалко Степан Андреевич, очень жалко. Я хоть курьером, хоть торговым готов, но не получается у меня…
— Эт.. как же так? Ты же до этого с людьми работал?
— Там сплочённый коллектив был, начинали с первого дня вместе.
Слово за слово, Анатолий вроде прислушивался к тестю. Пообещал на этой неделе найти работу.
— Вот видишь Вер, по-мужски надо, — объяснял Степан жене в машине, когда от детей уезжали, — а ты сразу бочку катить! Турзучить его.
— Прям извела несчастного! Аж лосниться начал, довела, — обижалась Вера Сергеева. – Пусть сначала устроится, поработает, хотя бы годик. Ой, да какой там годик, — смеялась сама над собой Вера Сергеевна, — после испытательного срока задержится.
Не устроился никуда зять. Честно признался тестю – не берут куда хочет, а куда приглашают — не готов. Смысл работать пять дней в неделю за 40 тыщ?!
Тесть надулся как арбуз, покраснел весь – теперь и он из себя вышел.
— Я позвоню Алёшке, пусть узнает, может у них вакансии есть, заработки там, на Севере приличные.
— Так на дорогу денег много надо, на одежду тёплую, моя куртка не подойдёт — Север, морозы — искал отговорки зять.
— Мы поможем, — отозвалась с энтузиазмом Вера Сергеевна, — ты только не осрамись там, хоть сезон отработай.
— Мам, — обижалась на неё дочь.
Зять, стиснув зубы, отворачивался, все его учат, все им понукают.
Через пару дней Степан Андреевич приехал, довольный, улыбался, усами до ушей достаёт.
— Всё, готовь документы! – сообщил он зятю. – Отправляй и жди вызова!
Толик тоже обрадовался, там деваться некуда будет, придётся работать, потом и втянется.
Тёща с тестем, как и обещали, помогли с деньгами на дорогу, тёплой одеждой не обидели, снарядили! Хорошо потратились, как на родного. И дочери приятно, не ругают его родители, а дружно все собирают. Утешала себя – это всего на три месяца, потом длинный отпуск. Привыкну, — думала она.
Анатолий уехал, тёща с тестем выдохнули, наконец. Признаться, и Олесе легче стало, хотя бы от одной мысли, что не придётся каждую копейку считать.
Анатолий звонил жене, дочкам, – работа ему понравилась, первое время уставал с непривычки — климат, но уже легче. С Алексеем иногда видится, он очень ему благодарен, что вытащил его.
Деньги присылал, в первый отпуск не хотел приезжать, боялся остаться дома, но вернулся на работу Анатолий. В обоих семьях наступило, долгожданное спокойствие. Толик работает, семья на его обеспечении, Олесе пришлось поменять работу, теперь одной с девочками, шесть дней в неделю никак нельзя, мама и отчим с детьми помогали.
— Спасибо мама! Спасибо Степан Андрееич, если бы не вы… — постоянно благодарила их Олеся, — так и продолжали бы ругаться, пока до развода бы не дошло. И Алексею спасибо, Толик так счастлив, зарплата у него, конечно, не сравнится с той, что здесь была. В следующий его отпуск поедем отдыхать, Толик сам сказал.
— Ну… — задумалась Вера Сергеевна, — какие твои годы, развод не самый плохой вариант.
Муж и дочь посмотрели на неё как-то недружелюбно, но ведь ничего такого не сказал, просто подумала вслух. Она действительно рада, что всё хорошо.
И так весь год, от отпуска до отпуска. Жена довольная и дети счастливы. Сейчас опять на вахте Толик, звонить стал реже, жалуется, на участки отправляют, где нет сети, бывает, всего два-три раза в неделю наберёт. В отпуск в этот раз не приедет, хочет денег подзаработать, машину в семью взять – пора.
Мама и забыла, какой у них был непутёвый зять, только хорошее слышала о нём от дочери, да и внучки во время его отпуска не торопились к бабушке с дедом, им бы с папой побыть, скучали.
Беда дозвонилась до родителей телефонным звонком от сына Степана Андреевича. Алексей рассказал отцу по телефону, что загулял Толик! В рабочем городке не видно его, в городе пропадает у бабы своей. Видели многие с одной и той же женщиной, совсем не похожи их отношения на платоническую дружбу. Она за ним сама приезжает на своей машине, в рабочий городок.
— Засветился по полной ваш Толик, — делился взрослый сын с отцом по телефону.
А зять второй отпуск не появлялся дома – загорелся машиной.
Степана Андреевича чуть удар не хватил, не знал, как жене об этом сказать. А Олесе? Всё ждал Степан других новостей от сына, просил передать пламенный привет Анатолию, но ему всё нипочём! Мужик пустился в разгул.
Признался Степан жене, почему зять домой не спешит. Теперь оба голову ломали, как быть? Они же надоумили, собрали и отправили Толика на заработки.
Мама намекнула Олесе, мол, заработал и хватит! Пора домой. Дети растут, скучают, отца совсем не видят, да и случается в длительных командировках разное. Когда молодая была Вера Сергеевна, у её подруги муж тоже так по вахтам мотался, а потом выяснилось – вторая семья, двое детей. Прямо сказать страшно, что видели его, в открытую гуляет Толик.
— Мам! – злилась Олеся, — вот ты опять за старое? Работал на одной работе – плохой! Не работал – на шее у меня сидел, тоже плохой. «Мужик должен зарабатывать, а не с детьми носиться». Тебе всё не так!!! Сами же устроили его на Север, что ты взъелась на него? Чем же он тебе не угодил? Мне с ним жить и детей растить, а не тебе. Может, хватит мам?
Вера Сергеевна замолкала. Опять бессонные ночи, мысли страшные, а вдруг ребёнок там родится, от той женщины? Что тогда? Жалели оба, что влезли в семью к дочери, но ведь они хотели помочь.
В следующий раз, когда забирала внучек Вера Сергеевна, поинтересовалась, приедет ли зять в ближайший отпуск.
— Не знаю, — ответила Олеся,- сказал, пока не заработает на машину не вернётся.
— А ты уверена, что дело именно в деньгах? Олеся… ты бы… — мама хотела всё рассказать, но не успела.
— Развелась с ним? Опять не такой? – накричала на неё дочь. – Скажи ещё что у него там любовница, и детишек уже двое – всё по классике. Наверняка затем и отправили подальше, чтобы потом наговорить на него. Он не такой, мама! Он домашний. Когда ты успокоишься? Долго будешь душить нас своими предположениями? Подозрениями? Ты хочешь, чтобы дети без отца росли?
Слово за слово, поссорились, долго не разговаривала Олеся с мамой, обиделась. Достала, честное слово, — думала она и верно ждала мужа с вахты.
И тёща с тестем зятя ждали, но что это изменит? Опять они окажутся виноватыми.
Толик приезжал всего дважды за год, хорошо, хоть тёща с тестем перестали пропадать у них, правильно им высказала Олеся — сколько можно? А потом торопился на на любимую работу в далёкий, холодный город, скоро и денег стал присылать меньше, звонил раз в месяц, а потом сообщение написал: «Олеся прости, я встретил другую» и больше на звонки не отвечал. Подал на развод.
Они развелись. Олеся с мамой до сих пор общается сквозь зубы.
Жили бы нормально, если бы не она с этой вахтой…
