Когда Василий Андреевич думал о своей жене, руки его сами собой складывались в кулаки, и ему хотелось разнести что-нибудь в доме. Вот, к примеру, хотя бы шкаф, в котором все еще висели вещи Натальи. Мужчина глядел на этот шкаф и скрежетал зубами от злости. Что она вообще о себе думает? Бросить все и уйти от мужа, да еще и на старости лет! Вот кто так делает?!
Иногда на ум Василию Андреевичу приходили мысли о том, что все это неспроста и жена ушла только потому, что в деле замешан другой мужчина.
Тогда он еще больше выходил из себя и чуть ли не рычал, вышагивая взад-вперед по внезапно опустевшей квартире. Страшно хотелось позвонить супруге и в очередной раз накричать на нее. Или высказать свое недовольство происходящем их с Натальей единственной дочери Анне. Вот только его крики на жену почему-то больше не действовали, а дочь неожиданно встала на сторону матери.
Жена Василия Андреевича чуть менее месяца назад, собрав кое-какие свои вещи, поселилась в доме своих родителей, что располагался в пригородном поселке в двадцати минутах езды от города. Случилось это сразу после смерти матери Натальи. Теще, когда она, наконец, отошла в мир иной, было уже девяносто три года. Василий так и сказал тогда во время церемонии: «Наконец-то старуха успокоится и перестанет приставать к нам со своими нравоучениями!». Наверняка, его высказывание не понравилось Наталье, но Василию было плевать на это. Он сказал правду и то, что на самом деле думал. Зажилась теща на этом свете, разве не так?
Сейчас Василий в глубине души понимал то, что мог бы и извиниться перед супругой за эти свои слова. Наталья была очень привязана к своей матери и, несмотря на то, что они обе были уже далеко немолоды, нуждалась в ее обществе, словно ребенок. Поэтому Наташа и так сильно переживала из-за смерти матери. Но ему, Василию Андреевичу, мать жены никогда не нравилась. Сколько раз он пытался поставить тещу на место и сделать так, чтобы она не лезла в чужую жизнь. Все было тщетно, мать Натальи, эта старая вешалка, постоянно настраивала против него свою дочь. А теперь, получалось, не оставила своих попыток разлучить их и после своей смерти. Не было бы этого дома, некуда было бы Наташе уходить от него.
Василий злился еще и от того, что никак не мог придумать способ вернуть свою жену обратно. Он уже испробовал все, что только можно. Его упреки и угрозы женой на этот раз совершенно не воспринимались. Попытки надавить на жалость, когда Василий Андреевич сказался больным, тоже ни к чему не привели. Жена лишь рассказала, где у них в доме находится аптечка, и посоветовала в случае чего обратиться к врачу.
Дочь, как уже было сказано ранее, отчего-то полностью поддерживала мать в ее решении и совершенно не желала помогать отцу, возвращать ее. Василий Андреевич, психанув, даже наговорил дочери гадостей и полностью перестал общаться с ней. Яблоко от яблони недалеко падает! Аня вся в свою мамашу! Чего с нее взять?!
В общем, все, что оставалось делать Василию — это ждать, когда жене надоест строить из себя обиженную героиню какого-то романа, и она приползет молить его о прощении. Василий еще некоторое время подумает, прощать ли ее, а потом уж получит свое сполна! Будет она у него по струночке ходить за свое упрямство!
Время наедине с собой тянулось так медленно, словно в сутки добавили не один десяток часов. Василий иногда, устав от одиночества, принимался рассуждать о своей жизни, и впервые собственные действия казались ему не всегда правильными и верными. Вот, к примеру, ему вспоминался первый год их с Натальей супружеской жизни. Как сейчас Василий слышал звонкий голосок своей молоденькой жены.
— Вася, да что с тобой? — распахнув свои прекрасные глаза небесно-голубого цвета, вопрошала Наташа. — Мне скоро в роддом ехать, а ты продолжаешь ревновать меня к каждому столбу!
— Твой столб выглядел довольно живым и смотрел на тебя, несмотря на твой живот, с таким выражением лица, что и сомнений быть не могло, о чем он думал в тот момент! — кричал Василий, брызгая слюной.
— Не выдумывай, пожалуйста. Саша просто мой одноклассник. Мы шесть лет с ним сидели за одной партой, что же мне при встрече нужно было просто пройти мимо?
— Чего же замуж за него не пошла, раз вы так привязаны друг к другу?
Вася распалялся все больше и больше, пока Наташа неожиданно не схватилась за живот и не закричала от боли.
Аня родилась на два с лишним месяца раньше срока, и теща Васи потом почему-то винила в этом своего зятя. Василий отвечал ей, обвиняя ее саму в том, что у ее дочери Натальи такое слабое здоровье, и она не смогла нормально выносить ребенка.
Еще на память Василию, конечно же, приходил тот самый случай. Они тогда собирались поехать отдыхать в Сочи. Жена укладывала чемоданы, Анька бегала рядом, хохоча от радости, вызванной предстоящей поездкой. Как так произошло, что Василий ударил свою жену, он и сам тогда не понимал. До этого он и пальцем ее не трогал. В мыслях, конечно, случалось, представлял подобное, но, чтобы наяву, да еще и при дочери!
Когда впоследствии мамаша жены пыталась предъявить ему что-то, Вася утверждал, будто поступил так, будучи в состоянии аффекта. А какой нормальный мужик выдержит подобное? Когда его супруга, примеряя наряды, в которых собиралась расхаживать вдоль побережья, начнет крутить бедрами так, что из-под ее юбки будет виднеться нижнее белье?! Вася тогда в красках представил предстоящий их отдых и свою жену, танцующую с каким-нибудь горячим кавказцем в обнимку. Вот и не сдержался.
На море они тогда не поехали. Вместо этого жена забрала дочь и уехала к своей мамаше. Только спустя некоторое время Васе удалось уговорить ее вернуться назад. Он тогда поклялся Наталье в том, что такого в их жизни больше не повторится. И ведь выполнил свое обещание! Василий Андреевич ни разу больше не ударил свою жену. Так что ее теперешний поступок совершенно не имел никакого основания. У них за плечами целая и жизнь. Впереди старость, и встречать ее они должны только вместе. Разве не это одна из составляющих семейного счастья? Поддерживать друг друга в старости, быть опорой и так далее. Василий Андреевич остановился возле зеркала, висящего в прихожей, и, глянув на свое отражение, тихонько заплакал.
В последнее время Наталья Тимофеевна ощущала себя такой счастливой, что ей иногда становилось немного страшно. Весь день Наталья занималась тем, что пыталась преобразить старый дом, возилась в огороде или просто сидела с книгой возле окна. Впервые после выхода на пенсию Наталья Тимофеевна почувствовала то, что она находится на заслуженном отдыхе. Время, словно журчащий переливающийся ручеек, теперь текло для нее ровно и будто бы как-то правильно. Наташа могла сама распоряжаться этим самым временем. Иногда вставая с восходом солнца, а иногда и позволяя себе подольше поваляться в постели. Порой, проводя весь день в трудах и заботах, а порой просто отдыхая и ничего не делая. Живя такой жизнью, Наталья Тимофеевна была на все сто процентов уверена в том, что к своему прежнему существованию она не вернется никогда.
Ее прежняя жизнь не была ни хорошей, ни плохой. Просто такой, как у многих женщин. Наверное, даже у большинства. Вот только у Наташи никогда не было возможности жить так, как она жила сейчас. Жить для себя! Женщина знала, времени у нее осталось не так уж много, и она хотела провести остатки своих дней именно так, как сейчас.
Ей уже не было никакого дела до того, что подумают о ней люди. Не заботило Наташу и то, что чувствовал ее муж Василий в связи с ее уходом. Наверное, в такое состояние равнодушия ко всему, что происходит вокруг, женщину привели сразу три вещи, произошедшие с нею не так давно. Во-первых, это, конечно же, смерть ее мамы. Наташа очень любила свою маму, и неважно, сколько лет им обеим было сейчас. Для Натальи не было на свете никого дороже ее мамы, Именно к ней Наташа могла прийти с любой проблемой и бедой. Поплакать у нее на плече и словно обнулиться, чтобы начать жить дальше. Вполне вероятно, будь ее мама жива, две следующих вещи, случившиеся с Наташей, она переживала бы совершенно иначе. Но мамы больше не было рядом с ней.
Во время похорон, когда муж Наташи неудачно пошутил прямо в присутствии всех родственников и знакомых, все по-разному восприняли его шутку. Кто-то про себя осудил Василия за чуть ли не кощунственные слова. Кто-то даже посмеялся вместе с ним, сделав вид, будто понимает, о чем идет речь. А одна из дальних родственниц Наташи Лена Краева, что приехала из другого города, чтобы проститься с усопшей, улучив момент, отозвала Наташу в сторону и завела этот разговор.
— Как ты все еще продолжаешь жить с этим человеком? — закурив сигарету, спросила Лена.
— С каким? С Василием? — на всякий случай уточнила Наташа.
— Не думала, что когда-нибудь решусь рассказать тебе об этом, — проигнорировав вопрос, проговорила родственница Наташи. — Раньше я чувствовала свою вину в том, что случилось, а теперь считаю, зря я тогда промолчала.
— О чем промолчала?
— Помнишь, лет пятнадцать назад твой Васька ездил в командировку к нам в Нижний?
Наташа кивнула, почувствовав, как неприятный холодок побежал у нее по спине.
— Так вот. Мы с ним пересеклись тогда. Посидели в ресторане, чтобы отметить встречу и скрасить досуг командировочного.
— Да, я припоминаю, Василий, кажется, рассказывал об этом.
— Может быть, и рассказывал, да явно не обо всем. Я тогда пришла на встречу со своей подругой Милой. Мы посидели втроем, выпили изрядно, и ту ночь Вася провел у Милы.
Лена замолчала, не глядя в глаза своей собеседницы. Потушив сигарету, Лена вздохнула и заговорила вновь.
— Все бы ничего, дело, как говорится, житейское. Но только Мила после этого забеременела. Василий твой, конечно же, когда Мила нашла способ и сообщила ему об этом, хорошенько так ее запугал. Велел забыть о его существовании и сказал, если она хотя бы еще раз даст о себе знать, то он задушит ее собственными руками. Ребенок Милы родился дауном. Она сдала его в интернат, где спустя три года мальчишка умер. Мила постаралась забыть обо всем этом кошмаре. В скором времени ей удалось удачно выйти замуж, и теперь она счастливо живет в Израиле.
— Почему ты сейчас рассказываешь мне об этом? — спустя пару минут спросила Наташа.
Выглядела она при этом крайне спокойной, но внутри нее бушевала настоящая буря. Женщине, казалось, такого попросту не могло быть, и Лена зачем-то выдумала всю эту историю.
— Не знаю. Меня как-то возмутило поведение твоего мужа во время похорон, да и вообще его отношение к твоей матери. Он вел себя сегодня с такой наглостью, как будто бы он царь, а все вокруг его прислужники. Да и вообще, мне так неприятно от того, что он всю жизнь над тобой издевается, а сам хоть бы что-то из себя представлял. Прости, Наташа. Понимаю, что я не вовремя влезла к тебе со своими откровениями, но я не смогла сдержаться. Еще раз прости.
Лена быстрым шагом пошла прочь, а Наташа еще долгое время стояла на одном месте, боясь даже пошевелиться. Что она чувствовала в тот момент, сложно сказать. В большей степени Наташа испытывала отвращение и разочарование. Разочарование в собственной жизни, а отвращение Наташа испытывала от того, что человек, о котором шла речь, живет с ней в одной квартире и зовется ее супругом.
Последним из трех событий, что привели Наталью Тимофеевну в дом своих родителей, было то, о чем Наталья узнала чуть более трех недель назад. Так уж вышло, что незадолго до смерти ее мамы Наталья проходила обычное медицинское обследование. Ничего особенного, просто очередное посещение женской консультации — так считала Наташа. В ее возрасте от этого никуда не денешься, гинеколог и маммолог становятся теми, с кем приходится видеться довольно часто. Но на этот раз что-то насторожило врачей, и Наташе пришлось проходить дополнительные обследования.
Окончательный диагноз Наталье поставили чуть менее месяца назад. Женщина отчего-то была уверена в том, что все обойдется, но нет. Рак груди — страшное словосочетание для любой нормальной женщины. Да. Сейчас многие через это проходят, и Наталья Тимофеевна восприняла все довольно спокойно. Вот только ей внезапно показалось, что она живет совсем не так, как ей на самом деле хочется.
Тогда она, собрав только самые необходимые вещи и отказавшись объяснять своему мужу что-либо, уехала в этот дом, и с тех пор не было ни одной минуты, чтобы Наташа не чувствовала себя счастливой из-за своего решения. За исключением разве что тех моментов, когда ей приходилось отвечать на звонки обезумевшего от злости супруга.
— Наташа, я все понял и готов принести тебе свое покаяние, — произнес в трубку Василий, когда Наталья соизволила ответить ему.
Чаще всего телефон Натальи Тимофеевны находился в беззвучном режиме, но иногда она все-таки отвечала на звонки мужа, чтобы он в конец не расстроился и не примчался в поселок лично трепать ей нервы.
— Я рада за тебя, Вася. Ты нашел в аптечке нужные лекарства?
— Ничего я не нашел! В твоей аптечке такой же бардак, как у тебя в голове! Ладно, я не об этом. Я тут переосмыслил нашу с тобой жизнь и готов признать, были некоторые моменты, за которые ты могла бы быть на меня обижена.
Наталья вздохнула. С того времени как Лена Краева поделилась с ней той поистине ужасной историей, в которой был замешан Василий, она много раз размышляла над всем этим. Наталья не понимала, как так вышло, что она никогда даже не подозревала мужа в том, что он так запросто мог изменить ей? Не говоря уже обо всем том, чем обернулась его измена! Смерть несчастного мальчика, который был сыном ее мужа и той женщины Лили — до сих пор Наташа не могла спокойно думать об этом.
На секунду Наталье показалось, что ее муж сейчас признается ей в том, что произошло в то время, когда он ездил в командировку в Нижний Новгород. Но Василий заговорил совершенно не об этом.
— Я тут смотрел передачу, одну из тех, что нравятся тебе. Так вот, там выступал дипломированный психолог, и он говорил что-то о накопительном эффекте. Типа, если человек долгое время терпит какие-то обиды и не высказывает их вслух, то потом может случиться взрыв, и все его недовольства разом выйдут наружу. Так что, я думаю, то, что с тобой сейчас происходит, — это тот самый «взрыв», о котором разглагольствовал тот мужик. Знаю, тебе много приходилось терпеть от меня. Но, Наташа, семья — это ведь не только радости. Не спорю, случается порой, что я не могу сдержать свой пыл. Я мужчина, и ты раньше это понимала. Давай простим друг другу все обиды! Говорю тебе, я готов просить у тебя прощения, даже на колени встану, если тебе так будет легче. Нам с тобой нужно продолжать плыть в одной лодке. А если кто-то из нас серьезно заболеет? А, Наташа? Что тогда? Ты бросишь меня умирать одного?! Разве я заслужил такое?
Наталья Тимофеевна многое могла бы сказать своему мужу, но ей не хотелось говорить с ним. Для чего сотрясать воздух, когда у ее супруга на все свой собственный взгляд? Он никогда и ни в чем не признавал себя виноватым, и все, что он говорил сейчас, утверждая, будто что-то там осознал, все это пустой звук.
— Вася, я не вернусь домой, и я тебе об этом уже сто раз говорила. Дело не в моих обидах, я просто желаю жить так, как живу сейчас.
— Ты что, издеваешься надо мной?! Тебе нравится меня мучить? Не в обидах дело?! Тогда в чем? У тебя мужик появился, да? Так знай, я никогда тебя в покое не оставлю! Ты моя жена и будешь продолжать оставаться ею до самой смерти! Если потребуется, кстати, я ускорю твою смерть, и твоего любовника тоже найдут мертвым в канаве! Поняла?!
Василий услышал в трубке короткие гудки еще до того, как договорил последнее предложение. Вновь дозвониться до жены у него не получилось, Наталья отключила телефон.
На следующий день Наталья встала пораньше. На улице светило яркое солнышко, и, несмотря на осадок, оставшийся на сердце после вчерашнего разговора с мужем, настроение у нее было приподнятым.
Наташа что-то напевала себе под нос, высаживая под окном петунии.
— Рыбкина? Это ты? — раздался рядом зычный мужской голос.
Наташа приложила козырьком ко лбу ладонь и посмотрела на дорогу. Возле калитки стоял ее бывший одноклассник Саша и улыбался ярче весеннего солнца.
— Можно войти? — спросил Саша и, не дожидаясь ответа, распахнул калитку.
Сама не понимая почему, но Наташа очень обрадовалась внезапному появлению Саши. В поселке, где они оба выросли, уже почти не осталось никого из старых знакомых, с кем можно было бы перекинуться парой слов и вспомнить прошлое. Все те, с кем она училась в школе, давным-давно разъехались кто куда. Родители их состарились и умерли. Да и обычные деревянные домишки, что наполняли ранее поселок под названием Костино, в основном сменились элитными коттеджами. Некоторые из них были настолько монументальными, что напоминали скорее дворцы, чем обычные дома для семей, состоящих из двух-трех человек.
Дом Натальи Тимофеевны на фоне них смотрелся, прямо скажем, не слишком презентабельно. Но Наташа не хотела бы ничего сейчас менять. Резные наличники на окнах были с любовью изготовлены еще ее отцом. Да и все прочее в этом доме напоминало ей о детстве и дарило женщине столь необходимый сейчас душевный покой.
Одним из немногих домов в поселке, что почти сохранил свой первоначальный вид, был дом Саши. Наталья Тимофеевна как-то, гуляя по поселку, проходила мимо него и размышляла над тем, кто сейчас живет в этом доме? Сейчас же выяснилось то, что Саша не так давно приобрел дом своих родителей, который они покинули, переехав в город еще лет тридцать тому назад.
— Так что я планирую отремонтировать дом и использовать его, как дачу, — продолжая улыбаться, сообщил бывший одноклассник Наташи.
Они еще немного поболтали о том о сем, а потом Саша предложил Наташе вечером зайти к нему в гости.
— Я на две недели приехал, пока дочка с внучкой в Турции отдыхают.
— Неудобно как-то, — попыталась отказаться Наташа.
— Почему неудобно? Рыбкина, я же тебя на чай зову, а не с какой-то иной целью! — рассмеялся мужчина.
В обычной своей жизни Наталья Тимофеевна даже раздумывать бы не стала над тем, чтобы принять предложение хотя и бывшего одноклассника, но все-таки чужого мужчины. Вряд ли то, что они в сумерках распивают вдвоем чай, понравилось бы мужу Натальи. Да и супруга Саши тоже наверняка не одобрила бы такое поведение своего мужа. Но в последнее время Наташа жила одним днем, а сегодняшний вечер был слишком прекрасен, чтобы проводить его, сидя у телевизора.
Прихватив с собой вчерашние бисквиты, что Наташа купила в местном магазинчике, женщина неспешной походкой направилась в гости. По дороге она вдыхала сумасшедшие ароматы цветущей черемухи и думала о том, как чудесен этот мир. Нелогичен, зачастую агрессивен и жесток, но все равно потрясающе прекрасен!
— Рыбкина?! — еще не успев приблизиться к калитке, услышала Наташа голос Саши. — А я все думал, придешь, не придешь? Пойдем, кое-чего покажу тебе!
Наталья невольно улыбнулась, наблюдая, с каким энтузиазмом Саша размахивает руками, приглашая ее в дом.
В дом, однако, они не вошли. Мужчина направился прямиком к старому сараю, стоящему немного поодаль. Отворив скрипучую дверь, Саша включил фонарик на телефоне.
— Смотри, вот здесь был мой тайник, вон под тем сундуком. Представляешь, никто его за столько лет не тронул.
— Что за тайник?
— Ну как? Разные детские сокровища. Я пошел в сарай за лопатой, увидел сундук и вспомнил об этом. Не надеялся, конечно, что мои вещи на месте, но все равно выкопал яму и отыскал вот это.
Александр взял с полки ржавую жестяную коробку и потряс ею.
— Я еще не раскрывал ее. Хочешь, вместе посмотрим?
Наталья Тимофеевна недоверчиво смотрела на бывшего одноклассника. Им обоим по семьдесят с хвостиком, у них есть внуки, а они тут в искателей сокровищ играют! Расскажи ей кто-либо об этом чуть ранее, не поверила бы.
— Ты, кажется, чай обещал? Вот за чаем и вскроем твою шкатулку, — решительно проговорила Наташа.
Спустя полчаса Наталья Тимофеевна и Александр Семенович хохотали как сумасшедшие. В шкатулке помимо различных мелочей: монеток советских времен, металлических значков и прочих вещиц, находился еще и старинный портсигар. А в нем вместо папирос хранилась записка, адресованная их общей однокласснице Тане Печенкиной. Вот содержание этой записки и вызвало дружный хохот двух немолодых уже людей. Александр Семенович в этом неотправленном послании признавался в любви к Татьяне, но писал он с такими ошибками, что даже слово любовь у него было написано через букву «у».
С того дня в течение всего времени, пока Саша находился в поселке, подобные чаепития стали у них традиционными. Наталья уже знала о том, что Саша вдовец, и ей не казалось зазорным бывать у него в гостях. Тем более, что ничем предосудительным они не занимались, лишь разговаривали обо всем на свете.
Накануне отъезда Саши Наталья Тимофеевна еще днем испекла пирог с капустой и, едва наступил вечер, направилась к дому своего старинного приятеля. Так она про себя именовала Александра, ведь помимо того, что они учились в одном классе, в стародавние времена их связывали и дружеские узы. Ребята, когда они живут в одном поселке, всегда представляют собой одну команду, их дружба намного крепче, чем у жителей городов и особенно мегаполисов.
Приближающаяся ночь обещала быть относительно теплой, и Саша предложил провести этот вечер, расположившись во дворе. Не успели они разлить в кружки чай, как калитка распахнулась, и во двор влетел разъяренный муж Натальи.
— Так вот, чем ты тут занимаешься! Вот она, настоящая причина твоей обиды! А я его узнал! Это с ним ты тогда на улице разговаривала, когда была беременна Аней! А может, все не так просто? Может быть, это он отец нашей Аньки, а не я?!
Василий брызгал во все стороны слюной, глаза у него бешено вращались. Наталья Тимофеевна же смотрела на мужа так, будто видела его впервые. Странно, но она уже успела отвыкнуть от этого зрелища. И от необходимости оправдываться перед этим человеком тоже.
В былые времена Наташе стало бы страшно неудобно от того, что кто-то стал свидетелем их ссоры. Но сейчас внутри нее словно взорвалась куча маленьких фейерверков, и с непонятным спокойствием жена Василия Андреевича произнесла:
— Удивительная способность перекладывать с больной головы на здоровую! Затем, повернувшись в сторону Саши, оторопело глядящего на нее, Наталья Тимофеевна добавила:
— Знаешь, Саша, я недавно узнала о том, что мой муж, будучи в браке со мной, стал отцом одного несчастного мальчика. Не желая нести ответственность за свой поступок, Василий отказался от ребенка и даже ни разу не поинтересовался его судьбой, — Наталья перевела взгляд на мужа и, глядя ему прямо в глаза, металлическим голосом проговорила, — твой сын умер. Ему было всего три года, и все это время он прожил в интернате для детей инвалидов. Я не осуждаю его мать, я с ней, к счастью, не знакома. А вот в отношении тебя я больше не испытываю ничего — ни любви, ни уважения, ни даже обычного человеческого участия к твоей дальнейшей судьбе. Свой долг по отношению к тебе я выполнила сполна, все эти годы оставаясь верной и покорной женой. Теперь же я прошу тебя об одном — оставить меня в покое! И чтобы ты, наконец, уяснил для себя это, я подаю на развод. Как бы ни было смешно в нашем возрасте разводиться, но иного способа избавиться от тебя я не вижу.
Наталья встала из-за стола и направилась к выходу. Женщина внезапно почувствовала себя нехорошо, и ей хотелось поскорее добраться до дома. А еще, по выражению лица своего супруга Наташа поняла, что вся та история, что пересказала ей Лена Краева, имела место быть. Впервые за все время их совместной жизни Наталья разглядела в глазах собственного мужа откровенный ужас.
Как только Наташа вышла на дорогу, ведущую к ее дому, она услышала позади себя быстрые шаги, а потом и звуки какой-то возни. Обернувшись, Наталья Тимофеевна увидела следующую сцену. Двое пожилых мужчин уже барахтались на обочине дороги и пыхтели, словно старые паровозы.
Наташа еще немного понаблюдала за этой картиной, а потом просто зашагала дальше. Ей нужно беречь свои силы. Завтра она будет высаживать на огороде кабачки, почва уже достаточно для них прогрелась. А еще ей хотелось обновить наличники на окнах, она и краску в хозяйственном отделе присмотрела. И уже очень хочется поскорее добраться до конца того дешевого романа, который поначалу она читала нехотя, а потом так увлеклась, что уже не могла оторваться.
На следующий день Наташа с ведром в руках шла из огорода к дому. Пора было сделать перерыв и перекусить что-нибудь.
— Рыбкина, смотри, что сделал твой муж! — прокричал от калитки Александр. Мужчина указывал на свой подбитый глаз, и Наташа, не сдержавшись, прыснула.
— Не смешно. Теперь мне придется сообщить моим родным, что я дрался из-за женщины, а они непременно заставят меня жениться на ней!
— Еще нужно проверить, без ошибок ли ты теперь пишешь слово «любовь»! — со смехом проговорила Наталья Тимофеевна.
Спустя какое-то время молоденькие работницы загса целый день хихикали, обсуждая то, как одна пожилая, на их взгляд, дама, едва оформив развод с одним дедушкой, вышла замуж за другого гражданина, ничуть не моложе предыдущего. А примерно в то же самое время в одном медицинском учреждении среди персонала было немало разговоров о случившемся очередном чуде. А как еще назвать полное исчезновение опухоли, которая непонятно каким образом самостоятельно испарилась?
