— Я не буду рожать без денег и без жилья!
— Мне что, тебе квартиру купить?
— А купи. Чтобы доказать серьезность намерений!
— Разбежалась! Наши бабушки в полях рожать и тут же сеять и полоть шли, чтобы по осени без урожая не пропасть, и уж зимой на кореньях не выживать! Для тебя же, для вас, нынешних женщин, созданы все условия, все привилегии ваши: мультиварки, пылесосы, даже приборы, которые сами смешивают и греют смеси, чтобы ты, поднимаясь кормить ребенка, не утруждалась! Паровые швабры, моющие пылесосы, курсы, как купать его и пеленать… И все вам не то. Все условия создали – и как о стенку горох! Моющий пылесос плохо моет. Овощи для мультиварки, оказывается, покрошить нужно. На такси “эконом-класса” ездить неудобно, потому что детских кресел там нет!
— Их и нет, это тариф “детский”.
— “Детский” тариф! Я в папиной “Волге” ездил без тарифов и без детский кресел!
— Сейчас за это оштрафуют, — лениво возражала Лера, и опять пошутила, — Ну, когда мне купишь квартиру?
— Во-о-от! Квартиру ей!
— Федя, чего ты так всполошился? Что на тебя нашло?
— Бесят твои заскоки. Ой, мало денег. Ой, квартиру желаю. Моя квартира тебе чем не угодила?
— Тем, что она твоя.
— А-а-а, о разводе думаешь!
Зачастил Федя к приятелям…
Они все уже остепенились.
У всех дети.
— Федя, дай мне сказать! – уже без шуток, — Шучу я про квартиру, шучу! Был у нас в браке такой период, чтобы я у тебя на шее сидела? Нет. Зато у нас бывали ссоры, в которых ты кричал – “это моя квартира, убирайся!”, и я уезжала в гостиницу.
— Что у тебя за мода жить прошлым? Зациклишься на какой-то обиде и потом припоминаешь мне ее многократно! Я извинялся тогда!
В гостинице все попадали от его извинений: 1001 роза и лес воздушных шариков, которые Федя выпустил в небо, когда пел под балконом для Леры песни. Всю заначку на это истратил.
— Извинялся-извинялся, — кивнула Лера, — Еще как извинялся. Но это еще до брака было. Потом, в запале, ты мне часто говорил “убирайся из моей квартиры, если что-то не нравится”, и извинялся уже не так грандиозно. Поникшие ромашки, серебряное колечко – и потянет. Потом вообще не извинялся.
— Лера, чего не ляпнешь в разгар ссоры?? Извинился раз, извинился второй. Потом уж и понять можно, что это типичные для меня аргументы, что я так говорю, не потому что хочу, чтобы ты уехала, а сболтнул это просто так, безо всякой задней мысли. Пустословие. За что мне извиняться-то? Для невесты это, может, и серьезный мотив уйти от жениха, а, как жена, ты давно должна привыкнуть.
— К очевидным манипуляциям?
— Ой, меньше психологов своих читай. Манипуляции они тут усмотрела!
— Именно они. Ты разбрасываешься громкими фразами про квартиру, потому что знаешь – я тут никто, на птичьих правах живу, и надеешься таким образом победить в нашем споре. Чтобы я уступила, испугавшись остаться без крыши над головой.
Уезжая от него в гостиницу, Лера была капитаном и штурманом на борту своей собственной жизни. Она подчеркивала: обойдусь и без твоей квартиры. С новорожденным ребенком такие побеги в гостиницу чуточку осложнятся. Декретные выплаты – это не больше 30 тысяч. А куда-то ехать с малышом – это всегда приключение. У Леры куча племянников, она знает, о чем говорит.
— О, как завернула! Никем я не манипулировал. Разозлился – ляпнул. Ты придумываешь какие-то заговоры там, где их нет. Не городи ерунду. Когда у нас будет малыш?? Все мои друзья уже стали отцами, некоторые и не по разу. Надо мной так скоро и посмеиваться начнут. Когда пойдем за первенцем? Или тебе твои выдуманные заморочки с квартирой дороже, чем материнство?
— Речь не о квартире, а о моей безопасности.
— Это я для тебя представляю опасность?
— Не ты, а твои слова. Я боюсь, что ты банально выгонишь меня, потому что квартира-то твоя, а мне с младенцем куда?
— Не выгоню. И отныне обещаю следить за словами.
— Но, если ты хоть раз скажешь “убирайся из моей квартиры”, то я с тобой разведусь.
— Ой, боюся-боюся, аж коленки дрожат.
Лера посмотрела на мужа недоумевающе.
Он внес коррективы:
— Я не о том, что ты уйдешь… Не о твоем уходе… Я о том, что я бы не выгнал… В общем, я не боюсь этих последствий, потому что они никогда не наступят. Тебе будет не из-за чего со мной разводиться. Я никогда больше такого не скажу.
Лера родила ребенка. Потому что поверила мужу. К чести Феди, он тоже изменился, соблюдая все установленные Лерой законы. Женщину, которая подарила ему ребенка, он из дома не гнал даже тогда, когда они ссорились, и она была не права.
Но наступили дни перемен.
Мама Феди, Оксана Васильевна, угрожающе выдвинулась в их сторону.
-Зачем твоя мама приезжает? — округлив глаза, спросила Лера.
-Помочь тебе с ребенком.
-Помочь? Я просила о помощи?
-Это моя мама. Если она решила кому-то помочь, то у бедняги нет ни малейшего шанса на спасение.
-Федь, это все… это меня ставит в неудобное положение. Когда твоя мама приедет, то она будет тут главенствовать. Я не хочу пеленать Софию, когда прикажет твоя мама. Не хочу ее одевать в то, во что прикажет твоя мама.
А это произойдет.
Для Оксаны Васильевны существует только два мнения: ее и неправильное.
— Лера, как она вмешается в нашу жизнь? Никак. Если что, то поворчит немного и отстанет. Я свою маму знаю дольше. Ей и жить у нас не понравится. Скоро к себе уедет.
— Жить у нас? Ты же сказал, что в гости…
— Оговорился.
С Оксаной Васильевной Лера постеснялась даже заговорить первой. Женщина уже на перроне отчитала невестку за то, что юбка чересчур короткая, а дочь не закутала в теплое одеяло.
— Сейчас лето. Жара, — мямлил Федя, несмело заступаясь за жену.
— Я тебя укутывала до школы. Нормальным вырос? Нормальным.
Дома Оксана Васильевна сразу взялась переставлять вещи. Эти статуэтки не могут тут стоять, они не гармонируют с обоями. Этот коврик вообще из позапрошлого века. На мусорку его, немедленно!
Ребенку нельзя дышать выхлопами, поэтому надо срочно поменяться комнатами: Лера с Федей — в детскую, их дочь — в их комнату.
— Но у нас ремонт сделан под спальню и под детскую. В детской розеток поменьше. На розетках заглушки. На окнах тоже ограничители. Стены выкрашены так, чтобы ребенку нравилось… Как София будет в нашей спальне? Это все надо переставлять. Снова вызывать строителей, — сказала Лера.
Оксана Васильевна зашептала:
— Конечно… Лерочка, дорогая моя, ты верно говоришь. У тебя вкус. У тебя молодежный взгляд. Что я тут влезаю… старая и скучная женщина.
Оксана Васильевна картинно ушла рыдать.
Федя шипел на Леру:
— Мне тоже не улыбается желание менять местами комнаты! Но я тактичный человек, я не намекаю маме, что ее взгляды устарели. И что мы можем жить без ее советов.
— Это что — не так? Мы не проживем без ее советов? — спросила Лера.
— Лера, это как с малыми детьми. Тебя вдохновляет игра в магазин или в дочки-матери? Нет. У тебя это еще впереди, но я уже знаю, что нет, это не развлекает взрослых. Но взрослые это делают, чтобы нравилось детям. Дети хотят в это играть, а мы просто им подыгрываем. С моем мамой так же. Просто подыгрывай ей. Она уедет — и никто не будет делать этот паршивый ремонт. Просто подыграй, пока она тут.
Лера подыгрывала.
Однако свекровь заигралась:
— Лера, развезешь моих девчонок по домам?
К Оксане Васильевне пришли ее подруги из их города. Оксана тоже когда-то училась здесь, но, вопреки желаниям родителей, не осталась учиться дальше, становясь доктором наук, а поехала обратно в свой поселок городского типа. Там у нее был Валерий. Они родили сына и прожили вместе долгую жизнь…
То, что мужа звали Валерий, стало отправной точкой нелюбви свекрови к невестке. Невестка же Валерия. Для Оксаны это было каким-то подлым сравнением с тем, с кем сравнивать нельзя.
— Отвезу, — Лера знала, что у свекрови нет водительского удостоверения и нет машины, а такси на всех — это дорого. Хотя, когда к Лере приезжали подруги, они платили за свое такси сами. Но у Оксаны на этот счет иной взгляд.
— Детское кресло у тебя уже установлено? Или нам ждать? — вякнула подруга Оксаны — Василиса.
— Зачем мне детское кресло?
А Лера с Софией никуда и не ездила. Поликлиника тут рядом. Все торговые центры и паспортные столы — в двух шагах. Однажды Федя вызывал жене и дочери такси, но это максимум.
Детское кресло лежало на балконе.
— Чтобы ребенка посадить в кресло! — воскликнула Оксана, — Неуч ты совсем, Лера? — подвыпившая свекровь раздухарилась, — Маленьким детям нельзя ездить без детского кресла!
— Это я поняла, — смолчала насчет оскорбления Лера, — Не понимаю я, зачем мне везти с собой ребенка, если вы дома? — посмотрела она на свекровь.
— Скажешь тоже! — опять заговорила Василиса, — Это ты дите на бабушку кинуть собираешься? Вот уж современная невестка!
— Лера, я тебе не гувернантка, чтобы сидеть с твоими детьми, — сказала Оксана Васильевна, — Родители детям ничего не должны. Если вы родили ребенка, то сами с ним сидите. Не на меня скидываете.
— Но я буду развозить ваших подруг…
— Ах, ты меня теперь маленькой просьбой попрекаешь!
Подруги сами разъезжались на такси. Отдав за это кругленькие суммы, ведь многие из них жили в пригороде. А как туда будет добираться Лера с дочкой, это было несущественно.
Федя опять застал маму плачущей.
— Мамочка, что случилось?
— Ничего, сынок, ничего, — Оксана прикрыла красные щеки, — Ничего. Я не хочу об этом говорить, чтобы не портить твой брак.
— Мама, лучше скажи.
— Я… каюсь, я была очень капризна. Я попросила твою Леру подбросить моих подруг до метро, чтобы они доехали до дома. Она раскричалась. Сказала, что моих подруг тут в принципе видеть не желала, а уж везти их куда-то… Я… Мне так стыдно перед ними. Конечно, Лерочка переутомилась с ребенком, но ведь пять минут потратить на свекровь — это такая мелочь.
Лера рассказала Феде свою версию.
— И вовсе я не отказывалась их везти. Но сказала ей, чтобы с ребенком побыла.
— Феденька, как бы я сидела с твоей дочкой? — расплакалась свекровь, — Если руки-то не держат уже. Сил нет. Пакет с хлебом с трудом поднимаю. Я сказала об этом Лере, а она как давай кричать…
— Федя, а что тогда привело твою маму сюда, если ей ребенка не поднять? Помнится мне, что ехала она как раз помогать с ребенком, — Леру слезы не разжалобили.
— Дожились… родной матери повод нужен, чтобы увидеть сына…
И Федя защитил мать.
— Лера, ты поступаешь отвратительно. Подруг не подвезла. С мамой груба. Знаю, что она ехала тебе помогать, но ты, как молодая женщина, могла бы и не перегружать старого человека.
— Кто ее перегружал?? Они ни разу с Софией не сидела без меня! Не подняла ее ни разу! Ничего твоя мама не сделала, кроме выкрутасов своих и истерик.
— Замолчи! — выкрикнул Федя, — Это не твой дом! Недовольна? Убирайся из моей квартиры!
Лера в декрете. Доход у нее упал. А куда она с малышкой пойдет? Никуда. Сейчас она перетопчется и извинится перед Оксаной. Так думал Федя. Но Лера раскрыла чемодан.
— И куда ты пойдешь?
— К своим.У папы от его отца теперь осталась квартира. Я тебе не говорила, чтобы не путать наши семейные дела с финансовыми. Все, как ты и хотел, да? Кстати, ты нарушил обещание. Ты обвинил меня в том, что я живу в твоей квартире. Это развод. До свидания.
Лера скинула в чемодан самое необходимое. Остальное заберет позже.
Федя, который решил сделать ставку на то, что она блефовала, когда говорида, что разведется с ним, заныл:
— Лерочка, я же пошутил…
Он вымаливал прощение долго.
Лера озвучила свои условия:
— Твоя мама больше не перешагнет порог нашей квартиры. Нашей. Не только твоей. Встречайся с ней у нее или на нейтральной территории, но не у нас дома. Выбирай.
Он выбрал жену.
