Маша со слезами бросилась на мужа:
— Твои друзья украли мои деньги. Они лежали в шкафу
Борис сидел на кухне. Пил чай из синей чашки. Он любил эту чашку. Почему-то именно её.
— Какие друзья? — он даже не поднял глаз.
— Вчера приходили. Олег и Серёжа. Я же видела, как они в комнату заходили.
Борис поставил чашку. Тихо так поставил. На блюдце. Фарфоровое блюдце тоже было синее.
— Маша…
— Что? Сорок тысяч. Сорок! Понимаешь?
А он понимал. Конечно, понимал. Эти деньги она копила. На новую стиральную машину. Их машина стирала плохо. И шумела. По ночам особенно.
— Может, ты их переложила?
Маша замерла. Посмотрела на него так… Как будто он предложил ей полететь на Марс.
— Я что, дура по-твоему? Двадцать лет живём вместе, а ты думаешь, я не помню, где деньги лежат?
Двадцать лет. Да, правда двадцать. Борис вспомнил их свадьбу. Маленькая. Скромная. Гостей человек тридцать. Олег тогда был свидетелем. А Серёжа… Серёжа фотографировал.
— Давай ещё раз поищем.
— Искать нечего!
Но они пошли в спальню. Открыли шкаф. Старый советский шкаф. Тёмный. С зеркалом на дверце. Зеркало было мутное. В нём всё выглядело грустно.
Маша вытащила стопку белья. Аккуратно сложенного. Она всегда всё складывала аккуратно.
— Вот здесь лежали. Под полотенцами.
Полотенца были старые. Махровые. Когда-то белые. Теперь серые. Как их жизнь, подумал Борис. Хотя нет… Не серые. Просто… использованные.
— А может… — начал он.
— Что может?!
— Может, ты их в другое место положила? Забыла?
Маша села на кровать. Тяжело села. Кровать скрипнула. Пружины старые. Им пора было её менять. Но всё не хватало денег. А теперь и эти пропали.
— Боря… — голос стал тихим. — Я же не сумасшедшая.
— И что?
— Деньги были на месте. А сегодня их нет.
Борис подошёл к окну. Посмотрел во двор. Там играли дети. Кричали. Радовались. У них ещё не было проблем с деньгами. И с друзьями.
— Олег с Серёжей не воры — сказал он.
— А я говорю — воры.
— Знаю их больше двадцать лет.
— И что? Я тебя тоже двадцать лет знаю. А ты им больше веришь, чем мне.
Это было правдой. Отчасти. Борис дружил с ними со школы. Они вместе играли за гаражами. Всегда были вместе…
— Они не могли.
— Могли.
— Зачем им наши сорок тысяч? У Олега своя фирма.
— Разорилась.
— Что?
— Я вчера слышала, как он тебе говорил. Долги. Банкротство. Вот зачем.
Борис сел рядом с женой. Кровать скрипнула ещё громче. Протестующе.
— Если это правда…
— Это правда.
— То, что делать?
— Звонить им.
— И что говорить?
— Правду.
Борис представил этот разговор. «Олег, привет. Слушай, ты не брал у нас деньги?» Глупо. Нелепо. Страшно.
— А если они скажут «нет»?
— Тогда подумаем.
— А если скажут «да»?
— Попросим вернуть.
— А если не вернут?
Маша посмотрела на него. В глазах была усталость. Такая глубокая, что Борис испугался. Как будто она устала не от этой ситуации. А от всей жизни.
— Тогда… — она помолчала. — Тогда у нас больше нет друзей.
Телефон лежал на тумбочке. Обычный телефон. Чёрный. Борис смотрел на него уже минут пять. Может, десять. Время остановилось.
— Звони — Маша сидела рядом.
— Сейчас?
— Сейчас значит именно сейчас.
Он взял трубку. Набрал номер Олега. Знал наизусть. Двадцать лет одни цифры.
— Алло?
— Олег, привет. Это Борис.
— О, Борька! Как дела? Вчера классно посидели.
— Да… классно.
Пауза. Длинная. Неудобная.
— Слушай, у нас тут… ситуация.
— Какая ситуация?
— Деньги пропали. Из шкафа.
Ещё одна пауза. Но теперь с той стороны.
— И что?
— Ты не брал случайно?
— Что?! Ты о чём вообще?
— Олег, я просто спрашиваю…
— Борис, ты охренел? Я что, вор по-твоему?
— Нет, но…
— Никаких, но! Иди к чёрту со своими подозрениями!
Гудки. Олег повесил трубку.
Борис посмотрел на Марину. Она сидела с каменным лицом.
— Что сказал?
— Послал.
— Знаешь. Невиновные не посылают. Они объясняют.
Может, она была права. Но скорее всего, Олег просто обиделся. Кто знает?
Позвонил Серёже.
— Серый, привет.
— Борис! Что случилось? Голос какой-то странный.
— У нас деньги пропали.
— Как пропали?
— Из шкафа. После вашего вчерашнего визита.
Молчание. Потом вздох. Длинный такой вздох.
— Борис… я не хотел. Честное слово. Случайно увидел. Не удержался. Хотя понимаю надо было спросить… Но мы же выпили вчера… Сам не понимаю как…
— Что не хотел?
— Брать. Но у меня сын в больнице. Лекарства нужны. Срочно. А денег нет.
Маша вскочила. Глаза горели. Но Борис поднял руку. Подождать.
— Серёж… ты понимаешь, что натворил?
— Понимаю. Я верну. Клянусь. Через неделю верну.
— А если не вернёшь?
— Верну. Обязательно верну.
— Хорошо. Жду.
Борис положил трубку. Маша смотрела на него с удивлением.
— И всё? Он украл наши деньги, а ты просто сказал «хорошо»?
— У него сын болеет.
— А у нас машина сломалась! Тоже срочно нужна!
— Машина не умрёт без ремонта.
— А наше доверие? Оно уже умерло!
Борис встал. Подошёл к окну. Дети во дворе разошлись по домам. Стало тихо. Серо. Пустынно.
— Маша… мы же люди.
— Люди не крадут у друзей.
— Люди иногда попадают в безвыходные ситуации.
— А другие люди страдают из-за этого.
Она была права. Конечно, права. Но что теперь делать? Серёжа не враг. Просто… отчаявшийся отец.
— Если он не вернёт деньги через неделю…
— То что?
— То больше не будет нашим другом.
— А Олег?
— Олег не брал.
Вечером пришёл Олег. Сам. Без звонка. Постучал в дверь. Упорно.
— Открывай, Борис! Знаю, что дома!
Борис открыл. Олег стоял на пороге. Красный. Взъерошенный. Пьяный.
— Ну что, нашёл вора?
— Нашёл.
— И кто?
— Серёжа.
— Серёжа?! — Олег качнулся. — Не может быть.
— Может. Сын в больнице.
— Тогда… тогда извини. За то, что послал.
— Проходи давай…
Они сели на кухню. Маша заварила чай.
— Я думал, ты мне не веришь — сказал Олег.
— Я и не верил. Точнее, не знал, кому верить.
— А теперь знаешь?
— Теперь знаю, что дружба — это когда даже в сомнениях остаёшься рядом.
Олег кивнул. Выпил чай. Поставил чашку на блюдце. Тихо. Как делал это Борис утром.
— Серёжа вернёт деньги?
— Обещал.
— А если не вернёт?
Борис посмотрел на жену. Потом на друга.
— Тогда будем жить дальше. Но с пониманием того, что иногда отчаяние сильнее честности.
Маша вздохнула. Впервые за день — не со злостью. С усталостью. Но уже другой. Светлой.
— Ладно — сказала она. — Поживём увидим…
И Борис понял: вот оно, настоящее богатство. Не деньги в шкафу. А люди рядом, которые готовы понять. Даже когда очень трудно.
