— Мариночка, не стыдно тебе обманывать меня? Сказала, что Антошу в смену вызвали. Но я-то знаю, что он был в кальянной! С Артёмом и Стасом. До часу ночи, — сказала Раиса Аркадьевна так, будто только что уличила невестку в измене.
Марина замерла с банкой консервированных оливок в руке. Это не та фраза, которую ожидаешь услышать от свекрови во время воскресного чаепития. Раиса поджала губы, глядя на невестку с видом победительницы.
— Откуда… — начала Марина, но свекровь уже жевала бутерброд с таким невинным выражением лица, словно они обсуждали рецепт рагу.
— Ну как откуда? У меня же приложение. Мы с Антошей давно его установили, ради безопасности, — она махнула рукой. — Сейчас такое время… А вдруг авария, воры, плохо кому станет? Мало ли.
Антон сидел за столом и усердно ел шарлотку, не глядя на жену. Только кончики ушей покраснели.
— Антоша, — приторно-сладким голосом сказала Марина, с грохотом поставив банку перед ним. — Это правда?
— Марин, ну не делай из мухи слона. Мама просто переживает, она же добра нам желает. Помнишь, мы поссорились из-за сломанного ящика? Она подумала, что нам нужна… помощь.
— Помощь?! — Марина подняла брови. — В виде слежки? Может, пусть сразу переедет к нам и командует балом?
Раиса фыркнула.
— Не драматизируй. Сейчас у всех такие приложения. Вон, у того же Артёма с женой. Они оба знают, где кто находится. И ничего, живут же. Просто я волнуюсь, как и любая нормальная мать. Вот и всё.
— Вам, чтобы не волноваться, надо знать, кто с кем и о чём в кальянной сплетничает? Артём и его жена — супруги! Не сравнивайте.
— Я сына рожала и растила, между прочим, не для того, чтобы он по ночам по всяким кабакам шатался. А вдруг драка? Вдруг подсыпят в напитки что-то?
Антон смущённо кашлянул.
— Мам, ну…
— Не мамкай! Я тебя оберегаю. Её мать тоже так поступила бы, если б умела с телефоном обращаться. И вообще… Что это за жена? Знает, что муж в опасности, и ни разу ему не позвонила! Да ты трубку ему обрывать должна!
Марина медленно моргала, пытаясь прийти в себя после таких новостей. Ей стало очевидно, что разговаривать со свекровью бесполезно. Та всегда любила копаться в чужом белье. Иногда — вполне буквально. Однажды Марина застала Раису Аркадьевну возле их шкафа. Свекровь безо всякого стыда проверяла содержимое.
— Ты реально считаешь, что это нормально? — снова обратилась Марина к Антону, уже не глядя на свекровь.
Он неловко почесал затылок.
— Я… не знал, что она всё слушает. Ну, кроме того случая. Думал, просто местоположение.
— Просто местоположение? — Марина рассмеялась, хотя хотелось закричать. — То есть ты попросил её послушать, как мы кричим друг на друга, пересылаешь ей свои координаты, сливаешь ей всю нашу личную жизнь и думаешь, что в этом нет ничего такого?
— Ну, я же не знал, что ты так разойдёшься…
Прозвучало так, будто она устраивала скандал на ровном месте. Марина ударила кулаком по столу. Грохот разнёсся по кухне, как выстрел после приговора.
— Слушай, ты вообще себя слышишь? Я тебе жена! А она — посторонняя женщина, которая сидит круглые сутки у экрана, влезает в наш дом, ведёт прослушку и ещё советы раздаёт, как мне вести себя с тобой. Она, конечно, мать, но это же не значит, что она должна быть третьей в наших отношениях!
Раиса с совершенно спокойным выражением лица снова хлебнула чай и отрезала себе кусок пирога.
— Вот видишь, истерит, — сказала она как ни в чём не бывало. — А ты говоришь, что у вас всё хорошо. Я просто хочу помочь. Уж лучше я, чем кто-нибудь посторонний. Психологам вон лишь бы деньги содрать, они не разбираются. А я своя, я вникаю.
— Ага, — ответила Марина, скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на мужа, давая понять, что у них ещё будет разговор. — Только вот я с вашей шпионской помощью жить не собираюсь. Уж лучше психолог, который не лезет со своими лекциями.
Антон смотрел на тарелку, Раиса — на невестку, а Марина — на обоих. В этот момент она почувствовала себя так, будто она уже не человек, а бактерия под микроскопом. Наблюдать за ней можно, а вот прислушиваться к её мнению — не обязательно.
Когда Раиса ушла, Антон тихонько подошёл сам и обнял Марину сзади, пока та нервно мыла посуду.
— Не злись. Она правда хотела как лучше. Ну, перегнула немного… Но ты же знаешь, как она…
Марина аккуратно убрала его руки от себя.
— Как она что? Лезет? — вспыхнула жена. — А теперь хорошенько подумай, прежде чем говорить дальше. Потому что в этом треугольнике кто-то один точно третий лишний. И если ты не определишься — я займусь этим сама.
Он замер. Она ушла в ванную и закрыла дверь. Замок щёлкнул тихо, но отчётливо. Вместе с ним закрылась не только дверь, но и тема доверия друг к другу.
Наступил следующий вечер. Кухня была залита мягким светом. Марина стояла у раковины и мыла кружки. Одну с остатками кофе, вторую — с наполовину облупившейся надписью «Лучший сын на свете». Кружка переехала к ним ещё от Раисы Аркадьевны и будто намекала: в этих отношениях ты гость, а не партнёр.
Антон сидел за столом и ковырял остывшую гречку вилкой. Они даже периодически разговаривали, но ни о чём: о погоде, работе, очередном посте на странице общего знакомого. Марина уже почти расслабилась, когда раздался звонок телефона.
Конечно, свекровь.
— Привет, мам, — устало сказал Антон.
— Ну что, живы? Не передушили там друг друга? — ехидно хихикнула она.
Марина нервно швырнула тряпку на столешницу и направилась к выходу из кухни, но не успела. От того, что она услышала дальше, женщина замерла на пороге.
— Я вот что думаю, Антош… — донеслось из динамиков негромко, но отчётливо. — Может, тебе стоит больше инициативы проявлять? Ну, в супружеской жизни. А то жена у тебя… холодная, что ли. Отсюда и проблемы. И будет только хуже.
Антон тихо фыркнул, еле сдерживая смех. Может, нервный. А может, искренне насмехался над осколками их отношений.
— Мам, ты чего? — только и выдавил он.
— А что? Я ж за вас волнуюсь. Я же всё слышала. Страсти у вас там уже не кипят. А вы, мужики, налево идёте, когда вам скучно. Тут главное вовремя заняться вопросом, чтобы семью спасти. Может, она устала, может, не знает, что тебе нравится… Ты ей прямо скажи. Или мне поговорить с ней?
Марина резко развернулась. Лицо пылало от гнева. Захотелось швырнуть ту самую чашку в стену.
— Выключи. Немедленно, — потребовала она.
— О, явилась, — беспардонно хохотнула свекровь. — Всё, всё, молчу. Мы просто немного поговорили. Мне ж со стороны…
Экран погас. Антон положил телефон на стол и неуверенно посмотрел на жену.
— Слушай, ну сказала она пару слов. Не конец жизни же.
— Она обсуждала нашу личную жизнь! — сорвалась Марина.
Сердце колотилось, норовя выскочить из груди. Кончики пальцев дрожали. Не только от злости, но и от отвращения.
— Она обсуждала то, что должно быть за закрытыми дверями. Ты выставил всё это напоказ! А теперь говоришь так, будто просто спалил курицу в духовке!
Антон пожал плечами, похоже, не понимая, почему жена так сильно злится.
— Ну а что я должен был делать? Накричать на неё? Скажи спасибо, что она вообще волнуется, — Антон поджал губы и нахмурился. — Я, конечно, удалю всё, но… у нас с тобой и правда всё не ахти.
— Ты издеваешься?! — Марина схватилась за голову. — Это нормально — когда твоя мать узнаёт об этом первее жены? Что дальше? Камеры? Советы по гигиене?
— Ой, только не кипятись. У тебя вечные драмы. Может, тебе действительно стоит…
— Что? Что мне стоит, Антон? Подучиться? Почитать «Камасутру для чайников»? Чтобы твоя мама наконец начала уважать меня? Тебе самому-то не стыдно?
Он замолчал, потом взял ключи и куртку. Делал всё без спешки и эмоций, как будто уходил не от конфликта, а в магазин.
— Куда ты?
— Пережду у мамы. Ты сейчас не в себе. Оба остынем, потом поговорим.
Дверь захлопнулась. Марина осталась одна. Её нервная дрожь сменилась пустым оцепенением. Она села на стул, уставившись в чужую чашку.
Это был даже не гнев. Это было тотальное разочарование, которое ничем нельзя стереть. Человек, с которым она спала, ела, обсуждала отпуск, не увидел никакой проблемы в том, что их отношения выносятся на семейный совет с мамой.
Марина обняла себя за плечи и вдруг подумала: если даже спальня — не их территория, если даже там она лишняя, то где тогда вообще её место?
Прошла неделя. Марина почти перестала считать дни. Каждое утро начиналось одинаково: с тишины. Ни носков на полу, ни вопросов о том, что где лежит. Только сообщения на экране: «Прости. Мама всё поняла. Хочет извиниться».
Антон заверял, что поговорил с Раисой Аркадьевной, что они всё могут вернуть, что он любит жену. Марину это лишь сильнее ранило. Спустя неделю она всё же написала ему: «У нас с самого начала не было шансов. Просто я закрывала глаза».
В пятницу вечером он пришёл лично. Стоял у порога с букетом ромашек и пирожными из её любимой кондитерской.
— Я не стал звонить. Подумал — или откроешь, или нет, — сказал он и улыбнулся с тем самым виноватым взглядом, который раньше спасал его от любой ссоры.
Марина впустила его, но без особого энтузиазма. Подумала, что невежливо оставлять человека на пороге.
— Я всё осознал. Мама перегнула. Я уже удалил это чёртово приложение. Всё будет по-другому.
Она слушала, но сердце от этих слов больше не ёкало. Они просто ничего не значили. Антон уже всё сказал раньше.
— Я… хочу вернуться, если ты готова. Начать с чистого листа.
В этот момент ему на телефон пришло оповещение. Краем глаза Марина успела увидеть, что это голосовое сообщение от свекрови.
— Включи, — потребовала она.
Он колебался несколько секунд, но потом всё же нажал на кнопку.
— Антоша, ну только не будь тряпкой. Если она снова начнёт качать права — разворачивайся и домой. Ты же знаешь, я всегда с тобой. Если она не хочет работать над отношениями — пусть идёт на все четыре стороны.
Повисла тишина. Это спокойствие было напряжённым.
— Вот тебе и ответ, — наконец сказала Марина. — Я не собираюсь воевать с твоей мамой за место главной женщины в твоей жизни.
Он попытался взять её за руку, но она отошла назад.
— Я больше не в вашем треугольнике.
Через три дня Марина пригласила в гости подругу, чтобы высказаться. Та заваривала чай, пока хозяйка квартиры нарезала рулет.
— Ну что? — сказала подруга, наливая кипяток. — Разобрались, кто у вас в семье был лишним?
Марина фыркнула и слабо улыбнулась.
— Знаешь, я поняла, что если у мужчины мамочка контролирует всё, включая его постель, — значит, он женат не на той.
Зазвонил телефон. Раиса Аркадьевна. Марина посмотрела на экран и сбросила вызов. Теперь по вечерам в этой квартире была тишина, зато эту тишину слушала только она.
