— Ты здесь — никто! Да ты что себе позволяешь вообще?! Вон, видишь, тряпку на швабре у себя? Ты — такая же! Мусор, считай! Да если я захочу, ты мне ноги целовать будешь!
Поток жесткой, циничной брани наконец закончил изливаться из хорошенького, с подкрашенными розовым блеском губками, рта восемнадцатилетней Вики и она, нервным жестом поправив идеально уложенные платиновые локоны, фыркнула презрительно и смерила соответствующим взглядом стоявшую перед ней женщину средних лет.
— Ну, что встала? Давай, убери тут все! Тебе за это деньги платят! — добавила Вика и наконец, ушла, звонко цокая по паркету шпильками.
Елена вздохнула. Сомкнула пальцы так, что побелели костяшки, на ручке швабры. С автоматическим отжимом, кстати и кучей впитывающих воду веревочек, а не с тряпкой это швабра была, но… В общем, не заметила бранящаяся девица разницы, да и какое это имело значение?!
А вообще, все то, что произошло только что в особняке миллионера Кувшинкина, было… Ну, в каком-то смысле в порядке вещей!
— Да, платят тут неплохо, — сказала Елене, еще в первый рабочий день работавшая тут не один год Галя — повариха и по сути — домоправительницы, — и хозяин — нормальный мужчина. Только дочка его, — она покачала головой, оглянулась по сторонам, будто их могли подслушивать и перешла на шепот, — похоже, тебе в агентстве ничего не сказали и я понимаю, почему — кто такое про клиентов скажет… Но Вика, дочка хозяина, ты это — осторожнее с ней! Сложный характер, — подняла палец Галя, — бывает и одного дня не выдерживают люди! Бегут отсюда… И никакие деньги уже не нужны!
— Я не убегу, — ответила тогда спокойно Елена, — мне очень нужна эта работа!
— Ну, как знаешь, — с сочувствием сказала Галина, а потом, поскольку у них было немножко свободного времени прямо сейчас — поманила новенькую за собой на кухню — выпить чаю с плюшками и поговорить о предстоящей, так сказать работе.
И Елена пила чай, слушала внимательно… То есть, делала вид, что слушает внимательно. Потому что, вообще-то, ее конкретно вот рабочие условия в особняке Кувшинкина интересовали мало. Потому что она, вообще-то, тут оказалась вовсе не из нужды! У нее была своя причина, по которой ей обязательно, просто необходимо было проникнуть в эту семью! И это была большая тайна для всех окружающих! И пока что Елена просто как бы играла свою роль.
А потом наступил он — первый рабочий день. Который Елена встретила тут же — потому что работа была с проживанием (и спасибо, так сказать, что не на чердаке выделили комнатушку, а просто — маленькую комнатку отвели, не самую уютную, но чистую и теплую). И первый рабочий день прошел ничего так, нормально.
Елена начищала паркет и отмывала мраморное крыльцо особняка после ливня. Она водила щеткой пылесоса по коврам. Мыла стекла в одной из трех гостиных так, чтобы не осталось ни единого развода! И делала еще много чего такого, чего положено делать уборщице…
Но главное, что делала Елена — это наблюдала и еще ждала подходящего момента, чтобы начать действовать! Потому что за этим она сюда и явилась.
Что же до главных обитателей особняка — Игоря Кувшинкина и его дочки Вики, то с ними Елена тоже успела уже познакомиться.
— Вот, это ваша новая уборщица, — представила ее сама директор агентства по найму домашнего персонала, когда Елена, после подписания контракта, уже приехала в особняк.
— Добро пожаловать! — сказал ей Игорь, — надеюсь, вам понравится у нас работать! — он улыбнулся приветливо и ушел к себе в кабинет — он вечно был занят.
А с Викой… Ох, вот как раз с нею-то Елена просто таки жаждала познакомиться! И знакомство состоялось… И к большому огорчению Елены, худшие слухи, которые она задолго до устройства сюда успела собрать про эту юную особу, подтвердились.
В это утро Елена как раз заканчивала прибираться в гостиной, обставленной в стиле Короля-Солнце, когда в смежную с ней столовую спустилась на завтрак Вика. Горничная по имени Маша поставила перед ней на уже сервированный стол стакан свежевыжатого сока…
— Фу! Что за гадость?! — воскликнула Вика, — я же просила морковный смешать с апельсиновым пополам!
— Извините, — вмиг зарделась и засуетилась Маша — простите, пожалуйста! Просто, понимаете, Галина, она уехала — у нее сегодня выходной… Она сказала, чтобы я вам сама завтрак подала и сок сделала! И я думала, что вы любите одну четверть морковного и остальное апельсиновый…
— Думала?! — Вика хохотнула, — а ты не думать — ты делать должна, как надо, ты — обслуга! Что мне, гадостью этой давиться?!
Елена замерла со шваброй в руках, вслушиваясь в противную перепалку и остороженько выглядывая из-за угла.
— Зачем же, — пролепетала дрожащим голосом Маша, — я сейчас все передаю…
— Поздно! — воскликнула дочка миллионера, — я не успеваю позавтракать, я на тренировку опаздываю! А все из-за тебя! Какая же ты… — и тут она наградила несчастную девушку очень грязным, плохим словом.
Маша, закрыв лицо, заплакала. А Вика — явно наслаждаясь сим моментом заслуженного (ну, по ее мнению, естественно) воздаяния, демонстративно вылила сок под ноги служанки.
— Вот тебе! Посмотри, что ты наделала! Это все — твоя вина! — пропела Вика и голос ее просто-таки сочился радостью, торжеством того, что она тут — хозяйка положения.
Маша, всхлипывая надрывно, кинулась прочь… И вообще-то, Елена думала, что позже она поговорит с Викой, что она немного начнет с нею общаться (потому что для этого она сюда, собственно и проникла!) и она планировала, что все будет иначе… Но сейчас она просто не выдержала!
— Зря вы так, — сказала Елена, выходя из-за угла, — Маша ведь просто ошиблась! Просто не понимаю, — покачала она головой, — неужели нельзя было нормально…
— Что?! — лицо Вики приняло сложное выражение, — так! Ты еще кто такая?
— Ваша новая уборщица, — с достоинством ответила Елена, — меня зовут…
— Да мне плевать, как тебя зовут! — указала на нее пальцем Вика, — кто тебе рот открывать разрешал!
— А можно не разговаривать со мной в таком тоне? — Елена понимала, что ведет себя вообще не так, как планировала… Но просто, как говорится, накопилось! Да и события, предшествующие ее появлению тут, видимо, расшатали нервишки капитально, — да, я уборщица, меня нанял ваш отец, но все-таки…
— Ты здесь — никто! Да ты что себе позволяешь вообще?! Вон, видишь, тряпку на швабре у себя? Ты — такая же! Мусор, считай! Да если я захочу, ты мне ноги целовать будешь! — сказала дочь миллионера и Елена через минуту осталась одна.
Опустив взгляд, она вздохнула — лужица рыжего сока уже впиталась в белый с золотом шитьем постеленный в столовой ковер и было ясно, что тут поможет только химчистка. И кому только, подумала Елена, придет в голову стелить такой ковер там, где едят?! Тому, подумала она, кто сам не будет заниматься уборкой и тому, кто не особо ценит труд других людей.
Елена пошла в кладовку, где хранилось все, что нужно для уборки — может, как-нибудь удастся немножко свести пятно? Наверное, решила она, лучше с этим обратиться к Галине — пусть скажет, в какую химчистку его теперь везти.
Но до кладовки Елена не дошла — в дверь вдруг настойчиво позвонили. А потом — постучали. Уборщица замерла в прихожей — что делать? Обыкновенно дверь открывали Галина, Маша или изредка — сам хозяин. Но Гали не было, Маша — видимо где-то ревела (нужно бы найти бедняжку, да сказать ей пару слов утешения — сделала в уме пометку Елена), а Игорь Кувшинкин — с утра уехал куда-то по делам. Елена нахмурилась — не открывать? А если там что-то важное? И она направилась к двери…
— Добрый день, — сказала Елена.
Она знала человека, стоящего за дверью — это был Александр Акулов, работавший на Кувшинкина в качестве его главного юриста и по сути — он же был его правой рукой. Елена, будучи в статусе уборщицы, естественно, не общалась с этим важным человеком, но, да — она владела кое-какой информацией о нем, как, впрочем и о многих других людях из ближайшего окружения Игоря Кувшинкина — собирала заблаговременно, когда только затеяла всю эту… авантюру, так сказать!
И по правде сказать, этот Александр никогда Елене не нравился. То есть, он со стороны казался и блестящим профессионалом и верным помощником и просто даже другом Игоря! Но… Было в нем что-то такое, порождавшее в душе Елены дурное предчувствие.
— Здравствуйте, — сказал Александр и не дожидаясь приглашения вошел в дом, — мне нужно поговорить с Викой. Она дома?
— Да, — кивнула Елена и сейчас дурное предчувствие просто скребнуло ее когтями, — а что случилось?
То, что произошло явно что-то дурное, она просто знала! Это читалось в выражении лица Акулова, его напряженных плечах, стиснутых челюстях… И если бы Елена верила во всякую там экстрансесорику, то она могла бы добавить еще, что от него исходила, просто хлестала мощными волнами негативная энергия!
— Да, — ответил юрист, прожигая служанку неуверенным взглядом — будто бы сомневался, а стоит ли вообще с нею говорить о хозяйских делах, — и знаете, — продолжил он неуверенно, — думаю, вы тоже должны знать. Потому что это вас тоже касается в некоторой степени… Два часа назад машина Игоря попала в аварию. К несчастью… Он мертв.
Елена замерла. Открыла рот и закрыла. Что она только что услышала?! Кувшинкин погиб? Но… Как это возможно?! То есть, теоретически, она легко понимала это, но еще ей просто как-то не верилось в это… Как же это? Но ведь она только собиралась… Поговорить с ним, возможно, даже, стоило бы ей…
— Папа! — возглас, полный искренней душевной боли, жгучего кошмара, пролетел, разлетелся осколками эха в огромной прихожей, лишенной практически меблировки за исключением пары антикварных тумбочек и диванчиков с ножками львиными-лапами.
Видимо, дочка хозяина особняка проходила рядом, услышала голоса и решила глянуть, кто пришел и вот — попала на момент, когда была озвучена та самая новость.
— Папа… — глаза Вики расширились, округляясь, а лицо — побелело и вытянулось. Судорожно втянув воздух, юная девушка закрыла рот ладонью, а потом, согнувшись, сгорбившись, сорвалась на отчаянный визг, — нет! Папочка! Нет… Нет! Папа!
Последующие события для Елены смешались в сумбурный вихрь — вот она бросается к Вике, подхватывая ее, чтобы не упала и усаживая на диванчик. Вот Александр сообщает той информацию, причем — не скупясь на жесткие подробности! Девушка рыдает, раскачиваясь, снова визжит… Из глубин дома примчалась Маша и спросила, что случилось?! Елена в панике послала ее за аптечкой — может, там есть какие-то успокоительные?! Но по итогу удалось едва ли уговорить Вику выпить стакан водички…
— С настоящего момента я выступаю как доверенный управляющий всем имущества Игоря Кувшинчикова… — доносился до Елены монотонный, скупой на эмоции голос юриста, — в ближайшее время нотариус…
Елена нахмурилась — к чему он все это говорит? Кому?! Он что, не понимает, что Вика сейчас вообще не в том состоянии, чтобы обсуждать дела?! Вон она — свернулась клубочком на полу, хнычет, всхлипывая и все повторяет, что этого не может быть…
— Может, вызвать скорую? — шепотом обратилась к Елене Маша, — ей так плохо!
— Не думаю, — покачала головой Елена и закусила губу так, что ощутила во рту металлический привкус, — но… Нужно отвести ее наверх в ее комнату. И нужно, чтобы кто-то был поблизости! Только с разговорами лезть не надо… Нужно дать ей покой. И время… Принять это.
— А как это можно принять? — у Маши у самой глаза были на мокром месте, — у нее папа умер!
— Я знаю, — Елена положила руку на плечо горничной, — я знаю… Мне это… Знакомо.
— У вас тоже отец погиб? — шмыгнула носом Маша.
И прямо сейчас эта юная девчушка больше не казалась избалованной принцессой, привыкшей жить одним днем, совсем нет! Прямо сейчас, даже зная, что Маша творила, на нее как-то невозможно было и злиться даже — потому что сейчас она была просто юной осиротевшей девушкой. Такой напуганной, растерянной и одинокой…
— Да, но это было несколько лет назад, — ответила Елена, переводя взгляд на ту, ради которой она, собственно и оказалась в этом доме, — а потом и старшая сестра. Год назад.
Именно тогда Елена взвалила на себя груз, не представляя даже — а способна ли будет она с ним справиться?! Именно тогда она поклялась к себе, что во что бы то ни стало исправить ошибки прошлого, которые совершила ее сестра! Вот только… Тогда она и не подозревала о том, насколько же сложен и запутан в итоге может оказаться избранный ею путь.
Да, все началось чуть больше года назад, когда старшая сестра Елены — Оля, тяжело заболела. Обыкновенная пневмония, говорили врачи, ничего страшного, это болезнь сегодня легко лечится! Вот только они ошибалась.
И тогда, ведомая все теми же дурными предчувствиями, Елена старалась побольше времени проводить с сестрой. А та, будто бы предчувствуя, что от этой «обыкновенной пневмонии» ей не оправится, вдруг решила открыть ей один секрет, а точнее говоря — страшную тайну.
Вообще же, сестры, младшая из которых родилась почти на десять лет раньше другой, были не особо близки почти всю свою жизнь. И причина для этого имелась веская — они были сводными по отцу и были долгое время вообще не знакомы.
Его звали Алексей и они долго, очень долго жил тайно на две семьи, а потом, когда официальная, так сказать, супруга его — Юлия, бывшая так же мамой Елены, обо всем узнала, последовал шумный, со скандалом на всю родню, развод. Против Алексея ополчилась вся ее многочисленная родня и Елене врезалось, будто по камню это было выточено — как отец стоит в дверях с чемоданом в руках, понуро опустив голову и обещает ей, малышке еще совсем, что он ее не бросает, что он ее очень любит, что все будет хорошо!
— Просто жизнь, — сказал отец, — она сложная штука! Но я всегда буду твоим папой, родная!
Потом он ушел. А маленькая Леночка — ревела днями и никак не хотела принять то, что говорила мама — что папу надо забыть, что он их предал, что он ей больше не отец, раз таким предателем оказался.
Шло время, мама перебирала разных мужчин — кандидатов в новые мужья и в итоге вышла замуж за Бориса — он был их соседом по подъезду и в целом еще был неплохим таким человеком. Большой душевной близости у него с падчерицей не сложилось, но они как бы подружились.
Потом, когда Леночка стала постарше, ей удалось, пусть и через большие скандалы, убедить маму в том, что она лично папу все еще любит и будет, будет с ним видеться! Правда, мама сказала, что на порог его ни за что не пустит и поэтому Елена в итоге стала ездить к нему в гости в другой город. Иногда туда она ехала в сопровождении бабушки и дедушки, то есть родителей Юлии, иногда — папа лично приезжал ее забрать.
Увидеться им получалось за год всего два-три раза, но как же ждала каждый раз Елена! Она очень любила папу… И ничто не могло ей помешать! По крайней мере, она так думала первое время… Но однажды пришел тот день, когда отец сказал правду.
— Ты уже большая, — сказал он и погладил лопающую эскимо Елену по голове, — тебе уж аж четырнадцать лет! Ты должна понять… Понимаешь, — продолжил он заплетающимся от волнения языком, — моя жена… Она не хочет, чтобы в доме были посторонние.
Это был последний раз, когда Елена кушала эскимо. С того солнечного, погожего июльского дня она этот сорт мороженого терпеть не могла — такие оно вызывало у нее ассоциации!
И да, Леночка и раньше чуяла, замечала, что новая жена ее отца — Светлана, ее не особо жалует. Но с детской непосредственностью сперва, а потом — и с подростковым упрямством, это игнорировала. И верила, что так будет всегда — что всегда она будет желанной гостьей в доме своего отца! Но, вот, пришли большие перемены…
— А как же мы? — спросила тогда Елена и слезы закапали из ее глаз, а эскимо — зажатое в кулачке — проливалось сливочно-шоколадными каплями на раскаленный асфальт.
— Ну, думаю, смогу иногда вырываться в ваш город, — нервно улыбнулся отец и тогда-то Елена и начала понимать, что, по сути, теряет родного человека — вон он как заговорил!
Что город, в котором немалая жизнь его жизни прошла с любящей семьей, уже стал «их» и ему как бы чужой.
— Будем встречаться, вот как сегодня, иногда, — так же неуверенно продолжил отец.
— Понятно, — буркнула Елена и обожаемое некогда эскимо отправилось в мусорку. Вместе с растоптанными родным отцом иллюзиями! — а Ольга? Твоя Света ей тоже запрещает со мной дружить?
— Нет, — тяжело сглотнул отец, — что ты! Светлана ничего не запрещает, ты все не так поняла! Просто, понимаешь…
— Ясно, — хмыкнула Елена и поднялась со скамейки, — пойду я домой. Погода, вон, портиться что-то… Прощай, папа!
И она ушла. Подгоняемая разгулявшимся как-то резко ветром и глухим ощущением того, что сегодня, кажется, разбился на несобираемые осколки последний кусочек ее безоблачного детства.
Что же до Ольги, которая была дочерью Светы, то она, так уж вышло в итоге, тоже не очень часто общалась с Еленой. Но по факту — осталась к ней ближе в эмоциональном плане, чем родной отец. И да, Светлана не хотела, чтобы ее девочка общалась со своей сводной сестрой, она против этого была, но Оля решила по-своему и все-таки сестры были близки!
Правда, естественно, общение их не было ни особо легким, ни особо увлекательным — сказывалась все-таки разница в возрасте и проистекавшие из этого особенности жизнь. Но все-таки они славно общались! Но потом и это закончилось…
— Ясно, — буркнула в тот последний разговор в юности меж ними, Елена, — все ясно! Ты уже и в ВУЗ поступила и своя жизнь у тебя взрослая… Какое тебе дело до меня! Ну, удачи тебе, прощай!
И на годы они расстались… Елена окончила школу. Поступила в университет на вполне перспективную профессию — менеджер, потом вышла на первую в жизни серьезную работу, сняла квартиру, потом оформила ипотеку… Жизнь шла своим чередом!
Были в ней и радостные мгновения и свои трудности, моменты печали и радости… Елена успела похоронить бабушку с дедушкой по линии мамы, влюбиться в первый раз и во второй, а также — выскочить замуж (но тут не срослось — потому что не сошлись характерами и она развелась буквально через полгодика). Потом, через пять лет карьеры вполне успешной, Елену уволили и она, как ни крутилась, как ни пыталась придумать чего-нибудь, но потеряла свою ипотечную квартиру и вынуждена была вернуться жить под одну крышу с матерью. А та… Нет, она как бы любила дочку! Но все-таки не обходилось без упреков.
— Ты должна была это предвидеть, — любила повторять мама и это высказывание могло относиться практически ко всему негативному, что происходило в жизни Елены, — ты должна была этого не допустить! — любила еще повторять мама.
И вообще-то, так-то они не ссорились никогда, но слыша такое Елена, каждый раз, образно говоря — ощетинивалась и требовала прекратить ее, пожалуйста, учить жизни!
— Прекращу, — неизменно отвечала мама, — когда ты докажешь, что можешь жить хорошо!
Потом, когда Елене было уже чуточку за тридцать, она решила круто переменить свою судьбу и для этого поменяла профессию — стала бухгалтером. Маме, кстати, эта затея не особо нравилась — ей казалось, что дочка большего бы добилась в прежней стезе. Но саму Елену все устраивало и особенно ей было по вкусу то, что на новой работе порой удавалось трудиться и удаленно — вот уж была новинка и сразу прибавлялось свободного времени!
А потом умер отец. Скончался от сердечного приступа… И Елена, естественно, сказала маме, что им нужно ехать на его похороны!
— Нет, — ответила Юлия, — он мне чужой. А ты — езжай, конечно, если хочешь…
Елена не стала упрекать маму — язык бы не повернулся! Она просто попыталась поверить всем сердцем, что той на самом деле не все равно.
На похоронах отца Елена чувствовала бы себя совсем чужой — ведь вокруг были сплошь незнакомые люди, а вдова его — по-прежнему ее не жаловала… Но еще тут была ее сестра! И вот что было поразительно — сводные сестры сошлись и начали снова общаться именно после этого трагичного события.
И сколько же им нужно было обсудить, сколькими же новостями им нужно было поделиться друг с другом! А еще Елена была несколько разочарована — ведь ей раньше казалось, что старшая сестра — это такой идеал! Ей казалось, что Оля — она умнее, более талантливая… И да, у нее была еще поддержка отца! А это многое значило. И поэтому, Елена была немало удивлена тем, что ее старшая сестра… Ну, мягко говоря, никак не устроилась в этой жизни!
— А папа говорил, ты в лучшем ВУЗе города учишься, — растерянно сказала Елена.
— Он так думал, — горько усмехнулась Оля, — я врала… Отчислили меня! За неуспеваемость. Ему стыдно было потом рассказывать это родным. Он говорил, что я просто искала себя и сама бросила.
— И чем же ты тогда занималась? — проявила естественное любопытство Елена.
— Да так, — пожала плечами старшая сестра, — продавцом работала. Потом маникюр делала. И еще был у меня мужчина… Но мы расстались давно, — тут же оборвала рассказ она и в глазах ее промелькнуло что-то такое…
Что-то эдакое в ее ярко-зеленых глазах промелькнуло, что Елена поняла — в жизни ее сестры было нечто трагичное, оставившее шрамы, образно говоря, на ее сердце. А еще Елена была достаточно тактичным человеком для того, чтобы не приставать к сестре с расспросами. Но правду она все-таки узнала. Но при трагичных обстоятельствах.
Ольга открыла сестре свое прошлое, когда заболела. Елена тогда в очередной раз пришла навестить ее в больнице. И как же ее поразил вид сестры! Это был не просто вид больного человека, нет — Оля казалась призраком себя прежней.
— Ты обязательно поправишься! — сказала Елена ей ободряще, сказала то, во что искренне верила, — это ведь просто, как вроде… Ну, как простуда! Сегодня такое запросто лечат!
— Не всегда, к несчастью, — ответила Ольга и тяжело, хрипло закашлялась, — Леночка… Я должна тебе кое-что рассказать! — она вдруг стиснула руку младшей сестры, да так крепко, что аж до боли, — только пообещай мне… Нет, поклянись, что об этом никто не узнает!
— Ну, хорошо, — растерянно ответила Елена и нахмурилась, не понимая — о чем таком серьезном срочно вздумалось поведать ее старшей сестренке? — может быть, потом? Тебе бы, наверное, лучше отдыхать…
— Нет, сейчас! — выпалила Ольга, — потом может быть слишком поздно…
— Да что ты такое говоришь! — Елена была уже взрослой, серьезной как бы женщиной, но ей вдруг сделалось очень страшно, — ты меня пугаешь…
А потом Ольга заговорила. То скупыми фразами, то срываясь на описание вроде бы ничего не значащих деталей, она стала рисовать перед Еленой тот период своей жизни, о котором, как выяснилось, не было ничего известно даже ее отцу с матерью!
Это случилось когда Ольга была совсем молода, в ту пору, когда она, долго перебиравшая — какую же профессию ей получать, наконец-то поступила на платное отделение лучшего ВУЗа в городе (и это, кстати, оплачивал ее отец), а потом была отчислена. Тогда-то Оля и решила, что она, пожалуй, еще мало видела радостей в этой жизни!
Но решила она это не самостоятельно, а под влиянием одного человека — своей подружки Ники. Эта самая Ника тоже была отчислена из ВУЗа и предложила Оле по этому случаю «круто провести время»!
— Давай со мной на базу отдыха, — манила ее за собой Ника, — погуляем, отдохнем! Парни будут, — хихикнула она, — а то что, раз уж нас выгнали из универа с общагой, нам с тобой на улицу идти, под мост ночевать?!
— Почему же под мост сразу? — ответила Ольга, — ты же можешь как и я — к родителям вернуться! Не прогонят же он из-за такого пустяка…
Ника сказала, что ответ рациональный… Но! Еще она продолжала настаивать на том, что они просто обязаны вкусить последний, так сказать, глоточек свободы перед тем, как родители про все узнают, да начнут вместе с родней пилить, да придется напрягаться далее, думая, как в этой жизни взрослой устроиться…
И так и вышло в итоге, что Оля присоединилась к Нике в ее поездке на ту турбазу. Там была еще пара девчонок… А еще там были парни. И так уж вышло, что вся компания, включая Нику, но — исключая Ольгу, оказалась неравнодушна к крепким напиткам и употреблению всякого…
А потом, когда Ольга не поняла вовремя, что так называемый «отдых» зашел слишком далеко и не успела уехать, произошло непоправимое.
— Я не могла ничего сказать маме и папе, — проливая слезы, признавалась старшая сестра, — мне было так страшно! То есть, я хотела им рассказать… Но каждый день понимала — не сегодня! Еще чуточку хотела подождать… А потом они узнали, что меня отчислили. Они так ругались! И я решила, что лучше уеду… Знаешь, мой… То есть, наш папа, он все-таки такой хороший был! — Ольга нервно улыбнулась и снова закашлялась хрипло, — мама кричала, чтобы я убиралась… Вещи мои из окна выкидывала! А он дал денег и сказал, что лучше мне квартиру снять и одной пока пожить и что вернусь попозже, когда мама перестанет сердиться.
Елена покачала головой — ее собственная мать была строгой, но у нее в голове не укладывалось — как из-за того, что твой ребенок вылетел из ВУЗа, можно его из дому выгонять?!
Оля последовала совету отца и съехала на квартиру. И как раз именно благодаря такой вот финансовой «подушке безопасности» она сумела зацепиться за некое подобие самостоятельности — она устроилась работать продавщицей на рынок, потом оплачивала квартиру далее… И в итоге так и не вернулась домой в следующие несколько месяцев.
— Понимаешь, — шмыгая носом, продолжала откровенничать старшая сестра, — я просто боялась — а что мама сделает, когда я вернусь с таким вот животом?! Я боялась… А вдруг она в меня чем-нибудь кинет и я тогда, ну… Вдруг ребеночек пострадает? А потом…
Ольга на какое-то время замолчала, Елена же — терпеливо, с трепетом ждала продолжения ее шокирующего рассказа.
— Знаешь, сперва я думала, что если приду не беременная, вернусь если с младенцем на руках, то мама как-то… Ну, простит меня скорее, что ли! Что она взглянет на своего внука или внучку и сразу полюбит и остальное будет неважно! Понимаешь? Но… — тут Оля снова сделала долгую паузу и тихо, беззвучно плакала, — сама не знаю, что на меня нашло! Это был как дурман какой-то! Я… Родила раньше срока. Не сильно, но все-таки раньше… Я даже скорую вызвать не успела! Все так быстро произошло… И я вдруг… Сама не знаю, зачем я так поступила! Но я… Избавилась от ребенка.
— В каком смысле избавилась? — бесцветным голосом спросила Елена, у которой как-то в голове даже не укладывалось, что ее сестра способна была бы в любом состоянии совершить нечто страшное.
— Я оставила ее у ворот детского дома, — сказала Ольга, — в коробке… Одеяльце и коробка. Как будто котенка подкинула! Представляешь? Нет? — она внимательно, пронзительно смотрела на младшую сестру, продолжая как и прежде — цепко держать ее за руку, — а потом ушла…
— И что… Что было дальше? — спросила Елена.
Ольга так и не вернулась за новорожденной малышкой. Сперва она говорила себе, что этим… по сути — предательством своей крошки, она обеспечивает ей лучшее будущее — ведь ее может удочерить какая-нибудь замечательная, благополучная во всех отношениях семейная пара! Затем вернуться к детскому дому и главное — войти в него и заговорить о том, чтобы ей вернули ребенка, не позволил жгучий стыд — Ольга думала, что просто не выдержит того заслуженного осуждения, которое, естественно, обрушится на нее, непутевую мать! И так вот в итоге и разошлись ее пути с дочкой… Это было почти семнадцать лет назад.
— Я просто чувствую, — бледными, сухими губами шептала Ольга — Я уже не сумею ничего исправить… Но ты, Лена! Ты моя сестра… Ближе тебя у меня никого нет! Мама бы никогда не поняла. Но ты… Помоги мне, умоляю! Найди мою дочку… Узнай, как она живет, что с ней? Не обижают ли? Счастлива ли она?! И я… Я хочу, чтобы она знала правду! Пусть знает, что у нее есть мама! Настоящая… То есть, была… И пусть знает, что, хотя я и бросила ее… Но я ее все равно очень, очень люблю!
— Я обещаю, — сказала Елена.
И честно говоря, в то мгновение, когда она обещала, она как-то даже не осознавала — на что подписывается! Просто она знала — невозможно было ничего иного тогда сказать сестре. Это был последний разговор меж сестрами — затем Ольге стремительно вдруг стало плохо, врачи засуетились, ее перевели в реанимацию… И на этом все закончилось!
А потом, стоя на похоронах Оли, Елена все гадала — должна ли, может ли она рассказать обо всем Светлане? Быть может, то, что после потери ребенка осталось ее наследие — внучка, послужит ей утешением?! Но, нет, Елена ничего не стала говорить — потому что, во-первых, об этом не просила сама Оля, а во-вторых, ведь ребенок, эта девочка… Ох, да вообще это представлялось мало реальным — узнать что-либо о ее семье! Так что, решила Елена, быть может, даже если я что-то решусь раскрыть матери Ольги, то не сейчас…
А потом, как бы ни было тяжело и запутанно жить в этом моменте, наступило другое время — и Елена вернулась в свой родной город. И полетели обычные, такие знакомые, привычные будни! Но за работой и ворохом рутины Елена ни на миг не забывала о данном сестре обещании. И однажды она начала действовать!
Ну, как начала — оказалось, что разузнать что-либо о судьбе много лет подброшенного к воротам детского дома младенца, это просто какая-то нереальная задача! Хотя бы потому, что это было вообще против правил — ведь существовала тайна удочерения.
Елена, кстати, не опустилась до того, чтобы предлагать взятки персоналу детдома за информацию, нет, на такое бы они никогда не пошла! Но волею случая ей однажды удалось познакомиться с Зиной — которая в том детском доме проработала медсестрой всю жизнь. Зинаида эта, вот что было удивительно в плане того, как же тесен, оказывается, мир, была соседкой по даче с отчимом Елены! Однажды на чай в очередной раз заглянула, принялась делиться воспоминаниями… И тут Елена и подскочила — поняв, о работе в каком конкретно детском доме она вспоминает!
На следующий же день Елена заглянула на участок к Зине — якобы по-соседски пришла угостить черной смородиной. А потом наконец заговорила о том самом…
— Вот такая история, — закончила Елена, — но только вы, пожалуйста, как и пообещали в начале — ничего не рассказывайте моей маме и отчиму! Я понимаю, что вы с ними дружите… Но прямо сейчас ее это не касается и мне не хочется портить им все лето — станут переживать, что я ради сестры что-то затеваю…
Зина оказалась женщиной понимающей и даже, так сказать — поднаторевшей в межсемейных интригах. А еще она искренне прониклась всей этой историей и наконец, не выдержала.
— Прямо не знаю, что бы со мною сделали, если бы узнали, что я болтаю, — закатила она глаза и затем еще — придавая своим словам дополнительный вес, выдержала эффектную паузу, — знаю я, кто девчулечку-то нашу, Вику нашу удочерил! О такой судьбе, как ей выпала, весь детский дом, поди мечтал!
Оказалось, что когда Вике еще и годика не исполнилось, в детский дом пожаловала супружеская пара — муж и жена, богатые люди, но, к несчастью своему, бездетные. Последние два года они жили вдали от родного города — ведомые деловыми вопросами и желанием посмотреть окружающий мир, развеяться, сменить обстановку и в итоге — спасти брак, начавший разваливаться как раз на почве бездетности.
— Вообще, я никогда не подслушивала, клянусь! — прижала руку к груди Зинаида, — но к Вике так уж сердцем прикипела… Что не могла не узнать, какая судьба ее ожидает!
В то время, как супруги общались с директором детдома, Зинаида слушала все, притаившись за дверью. И тогда она узнала, что она хотят девочку удочерить, а вернувшись к себе — объявить всем, что вот, за время долгое отсутствие родила она, жена миллионера! В общем, факт удочерения эти люди намеревались держать в строжайшем секрете.
— А вы запомнили их имена, фамилии? — спросила Елена.
— Лет-то много прошло, — покачала головой Зина, — но запомнила! В таких-то событиях каждую минутку как вчерашний день помнишь… Кувшинчиков его фамилия была! Игорь Кувшинчиков, да…
Елена искренне поблагодарила Зину за помощь и повторно взяла с нее слово — держать все это втайне! А потом она наконец-то начала всерьез действовать!
И спасибо Интернету — в нем нашлось очень, очень много информации о семье Кувшинчикова! Это был очень богатый человек и судя по всему, жена и дочурка жили его как королева и маленькая принцесса, соответственно. Вот же ирония какая судьбы, подумала Лена — мама Вики когда-то стремилась к легкой, простой жизни, но в итоге все получила ее дочка — Вика явно принадлежала к тем ребятам, про которых говорят, что они — золотые! Похоже, приемные родители обожали Вику так и баловали ее так, как не все родные родители к своим детям относятся!
А еще они очень хорошо, тщательно так придерживались своей легенды — все их окружение верило, что Вика — родная дочка! Что она родилась, пока супруги путешествовали и занимались вдали всякими своими бизнес-делишками… И вот что было любопытно — девочка, подрастая, чертами лица и цветом волос — рыжим, как лисий мех почти, очень напоминала именно что приемную мать, тогда как у Ольги — были светло-каштановые волосы.
Но все изменилось, когда Вике исполнилось девять — отправившись за очередной процедурой красоты в клинику, погибла ее мать. Это был большой скандал — недобросовестный косметолог не имела образования и использовала какой-то вообще не зарегистрированный препарат для устранения морщин… В общем, мутная была история! Юристы Кувшинчикова после этого случая разбили, довели до банкротства, как писали сми, всю сеть этих клиник! Но это, естественно, ничего не могло уже исправить…
А годы шли, летели дальше… В одном издании Елене попалось развернутое интервью бывшей няни дочери миллионера, которая признавалась, что Игорь Кувшинчиков, хоть и богач и может нанять в помощь любых педагогов, но с воспитанием дочери не справляется! Вика росла избалованным, неуправляемым ребенком… И в этом няня винила принципы воспитания ее отца — он почти не общался с девочкой, предпочитая «покупать» ее любовь дорогими подарками. Она была практически лишена и общения со сверстниками, а еще он требовал от нее непомерных успехов в образовании — чтобы учила пять иностранных языков, умела танцевать, как леди общаться, плюс еще занималась кучей видов спорта, да готовилась стать приеемницей его компании… И это все — для четырнадцатилетнего подростка!
Далее на какой-то период времени о Виктории информации не было — журналистам только было известно, что отец отправил ее в частную школу-интернат в Англии. Когда девочке исполнилось семнадцать — она вернулась домой.
И вообще-то, когда Елена узнала о жизни своей племянницы и о ее ближайшем окружении, то первое время она пребывала просто в ступоре — ну, что тут можно поделать? Как вообще теперь поступить нужно?! Но потом она наконец-то начала потихоньку разрабатывать план.
И идею с тем, чтобы пообщаться сразу с Игорем Кувшинчиковым, Елена отмела сразу — она не сомневалась, что человек с его складом характера, а также с его возможностями, готов будет пойти на все, чтобы его наследница не узнала правду о своем происхождении! Кроме того, еще Елена предвидела, что он, конечно же, заподозрит ее, а также и всю прочную родню Вики заодно в корысти — мол, хотят подобраться поближе к деньгам богатой девочки!
И да, еще Елена не раз терзалась сомнениями о том, что может, зря она все это затеяла? Может, это вообще как бы преступно в моральном плане — лезть в чужую семью, разрушать представления Вики о ней?! Но с другой стороны…
В общем, Елена себя чувствовала все-таки в праве сделать это! И во многом на окончательное ее решение повлияло то, что поведала ей Зинаида — она сообщила, что тогда, в кабинете директора детдома, за удочерение больше всего щебетала-хлопотала супруга Игоря, не он сам! У Зинаиды сложилось впечатление, что именно жена Игоря хотела приемного ребенка и именно маленькую девочку, в то время как он — собирался брать ребенка не чисто из потребности, так сказать, реализовать свой родительский потенциал, а потому что — так надо, чтобы был наследник, в конце-концов! Игорь, кстати, вообще настаивал на том, что им нужен пацан и постарше, да еще, пожалуйста, не подкидыш, который мог родиться и от какой-нибудь бомжихи, а из нормальной, пожалуйста и в идеале — интеллигентной семьи, волею случая, так сказать, ставший круглым сиротой! Но вот, вышло так, как решила его жена.
Теперь же супруга миллионера была мертва и… Теперь, теоретически, Елена не могла уже ее ранить тем, что вламывалась в их семью! А еще Елена чувствовала себя просто обязанной перед сестрой — ведь дала тогда ей слово, а это многое значит!
И наконец, Елена решила, как она все устроит — она решила, что ей нужно присоединиться, так сказать, к числу людей из близкого окружения Виктории и затем, может, даже немножко подружиться с этой юной девушкой и потом уже все ей рассказать! Правда, еще Елена понимала, что возможности у нее для этого, ну, прямо говоря — нулевые. Она ведь ни миллионерша сама, и вообще не человек… Не из круга такого, как Кувшинчиковы и им подобные, в общем!
Только Елена уже была в том состоянии, когда никакие обстоятельства! И она придумала это — наняться в особняк прислугой. А потом… Как-нибудь дальше уже действовать!
И для этого Елене, между прочим, пришлось серьезно изменить свою жизнь — она уволилась из фирмы, где работала бухгалтером, но маме и отчиму соврала — что просто сменила работу и поэтому, мол, съезжает из их (и своей тоже — потому что ей тоже там принадлежали квадратные метры) квартиры. Затем Елена соврала маме с отчимом, что ей по работе нужно перебраться в другой город, потому что там якобы открывают новый филиал и собственно, нужно было еще действительно переехать и снять там квартиру… В общем, хлопот было немало!
А потом — оставалось только выжидать и вот однажды Елена узнала о том, что в особняк Кувшинчикова требуется прислуга! Причем, что было важно — даже безо всякого там особого опыта работы. Это был ее шанс! И она его не упустила! И уже понадеялась даже, что все дальше получится, как надо…
Но вот, все выходило совсем не так, как она думала, все будет… И Вика оказалась несносной, избалованной девчонкой, при которой дышать-то было страшно, не то — что говорить о том, что она приемная! А потом еще и это произошло — погиб Игорь Кувшинчиков! И теперь… Ох, теперь Елена, честно говоря, вообще не знала — что ей делать?!
С тех пор, как Александр Акулов принес страшную весть в дом Кувшичиковых, минуло уже чуть больше недели. Виктория почти целыми днями валялась в постели. К ним пришел приглашенный Александром доктор — частный психиатр из крутой клиники. Он выписал девушке какие-то успокоительные.
— Только что плакать от них она меньше стала, — делилась с другой прислугой подробностями частной хозяйской жизни вездесущая Галина, — а так — худеет дальше и как тень уже! Все в одну точку глядит… Ох, совсем пропадает!
— А может, это закон бумеранга? — высказался вдруг Вася — мужичок, работавший тут садовником, — вспомните, какой она раньше была! Фу, ты, ишь, принцесска какая выискалась! Ну, теперь-то понять должна, — добавил он многозначительно и подняв палец, — что не купишь за деньги счастье-то!
В кухне, где за вечерним чаем, после законного завершения рабочего дня, собрался обслуживающий персонал, повисло осуждающее молчание.
— Чего я такого сказал-то? — Вася аж втянул голову в плечи.
— Сам подумай, — хмуро ответила ему Галина, — каким бы человек раньше Вика не была, но бумеранг? А не слишком ли круто, а?! Другие вон — реально зло творят и живут до пенсии и далее в шоколаде! А тут… Ну, взбалмошная, да, избалованная, капризная… Но только не заслужила она такого, нет уж! Чтоб и отца и мать потерять… Ох, не заслужила!
— Просто не представляю, — сказала сочувственно, покачала головой Маша, — как она с этим справится? Что она дальше делать будет?
— Ну, думаю, ей помогут, — сказала Галина, — вон, Александр-то, чуть ли не ночует тут уже! Все бумажки какие-то носит, готовит чего-то… Видимо, хлопочет, чтоб все в норме было у хозяйской дочки!
Елена, присутствующая на этой же кухне, хмыкнула — вообще-то, ей этот Александр все еще не нравился! Он был таким… Ну, не нравился он ей и все тут! И стоило бы, должно быть, отмахнуться — ведь ее вопросы наследства Вики вообще не касались и не понимала ничего она в большом бизнесе, но еще Елене казалось… Что этот Александр вот-вот готов подкинуть какой-то неприятный сюрприз!
Впрочем, сказала себе Елена, думать нужно не про него, а про то, что ей теперь-то делать? Как все сказать Вике? Для нее это, конечно, будет шоком… Не стоит ли вообще отказаться от задуманного? Или, по крайней мере, отложить это на время… Однако, вскоре произошло то, что вынудило перейти Елену к самым решительным действиям!
Это был тот день, когда у Галины снова был выходной, а Маша — нечаянно за завтраком сломала-вывернула зуб и срочно умчалась, хныча от боли, в стоматологию. Так что на плечи Елены легли все обычно распределенные между этими двумя обязанности, в числе которых было и отнести завтрак на верх для Вики.
— Доброе утро! — сказала Елена, когда постучавшись в ее комнату и так и не дождавшись ответа, приоткрыла дверь неловко плечом и осторожно, балансируя нагруженным подносом, вошла, — а вот и завтрак ваш…
Пройдя к столику у окна, она опустила поднос и удивленно уставилась на Викторию.
Молодая девушка не удостоила ее ответом и кажется — вообще не замечала. Стоя у зеркала, она причесывалась… Хотя, судя по тому, какими нервными и даже — яростными движениями щетки она проводила по волосам, кажется, она рисковала выдрать половину.
— Погода сегодня просто чудесная, — сказала Елена, — собираетесь прогуляться? — добавила она, поскольку Вика вылезла из своей пижамы, в которой проводила все последние дни — сейчас на ней было надето платье-футляр черного цвета, туфли-лодочки на шпильках, рядом на тумбочке лежала сумочка… В общем, судя по всему, она собиралась куда-то выбраться.
Елена вздохнула с облегчением — желание выбраться и проветриться, конечно же, было хорошим признаком! Кажется, теперь можно было надеяться, что Вика начнет потихоньку выкарабкиваться из тяжелой своей депрессии…
— Нет, я только быстро по делам и домой, — ответила Вика.
Елена приподняла бровь — ее удостоили разговором?! В прежние-то времена они не общались, вот, накричала на нее Вика — тогда, после случая с неправильно приготовленным соком, а потом все молчала и вообще Елена ее по сути и не видела за эти дни. Но прежде чем Елена успела бы что-то ответить, Виктория продолжила. И у ее не настоящей уборщицы аж челюсть отвисла от услышанного!
— Замуж выйду и сразу домой.
— Что?! — Елене показалось, что она ослышалась.
Нет, конечно, она не была стопроцентно осведомлена о личной жизни наследницы Кувшинчикова, но была как бы уверена — что у Вики нет жениха! То есть, у нее имелась своя вереница поклонников, естественно… Но! Это все было так — развлечением по ее же собственным словам.
— Замуж? — спросила Елена растерянно, — но… Сейчас?!
— Да, — ответила Вика, — так надо! Так… Будет проще.
Елена нахмурилась — к странности со стремительным бракосочетанием добавлялось то, что Вика с нею разговаривала. Именно — разговаривала! Не бранилась, не ехидничала, не вредничала… Неужели, мелькнула мысль у Елены, это так на нее повлияло горе?! И снова ей стало невыносимо жаль эту юную девушку!
— В каком смысле проще? — вновь спросила она, — и за кого вы выходите замуж?
— За Александра, — ответила Вика, — сейчас вот распишемся… И все!
У Елены как-то нехорошо закружилась голова — ей даже понадобилось опереться рукой на столик. И дело было не в том, что Акулов был почти что ровесником отца Вики! Он в принципе не вязался в уме Елены с мужем для Вики! И она могла бы поклясться, что если бы об этом узнали другие люди, например — прислуга, то и они бы согласились, что более нелепой партии и вообразить нельзя!
— Вы его любите? — спросила Елена.
— Что-то руки дрожат и немеют, — пробормотала Вика и голос ее, до этого мига — ровный и твердый, дрогнул, — вы не могли бы мне помочь? Кажется, молнию заело… — она махнула рукой себе за спину — платье-футляр застегивалось на молнию сзади.
— Да, конечно, — Елена подошла, ухватила за язычок и потянула — правда, заело, — вы его любите? — повторила она свой вопрос, — простите, что лезу не в свое дело! — поспешно решила она добавить чтобы не провоцировать непредсказуемую — как сейчас оказалось, Вику, — но… Я и не думала, что между вами роман! Никто не думал…
— Нет между нами никакого романа! — фыркнула Вика и на миг в зеркале будто бы отразилась она прежняя — принцесса, дочка миллионера, привыкшая, что мир крутиться вокруг нее — и вообще существует лишь ради ее прихотей, — просто… Так надо! — произнесла она, будто бы возвращая лицо ту самую маску, что приобрела в последнее время — скорбь, усталость и абсолютное непонимание того, как жить дальше.
— Но, зачем? — не унималась Елена. И вообще ей казалось… Что будто бы она напала на ниточку! Потянув за которую можно обнаружить нечто важное. Главное — тянуть осторожно.
— Так сказал Александр, — ответила Вика и интонация ее напоминала сейчас неприятно так напоминала, что таким же тоном могла бы говорить заведенная хитрым мастером кукла.
А потом она вдруг неожиданно разговорилась! И примеряя и отбрасывая один за другим браслеты и кольца (Вика всегда обвешивалась украшениями по максимуму), она поделилась с обыкновенной уборщицами подробностями своей жизни…
И оказалось, что Александр уже все придумал! Он и его юристы подготовили чего-то там, чтобы Вика могла принять наследство даже раньше, чем истекут обыкновенно полагающиеся по закону полгода и кроме того, она явно жестко настаивал на том, что Вика никак уж самостоятельно не сумеет управляться с наследством своего отца! А значит — она должна довериться ему, Акулову, довериться всецело и вообще так, как никому в мире! Елена, затаив дыхание, слушала рассказ Вики о том, что вот-вот все ее наследство должно перейти в некое специальное доверительное управление, в котором именно Александр будет принимать все решения, а она, Вика… Ну, он сказал, что ее дело — это выйти за него замуж, потому что так проще будет улаживать кое-какие вопросы, да еще — жить, как прежде жила, то есть развлекаясь, отдыхая и ни в коем случае не суя свой очаровательный носик ни в какие дела!
— Но это же бред! — воскликнула Елена.
Она как раз закончила бороться с заевшим замочком и он, вжикнув, «упаковал» наследницу миллионера в дизайнерское платье-футляр. Черный цвет и строгость модели которого, между прочим, на персональный вкус Елены подходил скорее для того, чтобы продолжать соблюдать траур, но уж никак не для того, чтобы выходить замуж! И вообще…
— Послушай, — начала она, чувствуя себя так, будто ступила на тонкий лед и она уже затрещал, — ты совершаешь большую ошибку!
— Что? — Вика обернулась, глядя на свою уборщицу непонимающе, вопросительно.
— Ты не должна выходить за него замуж! — всплеснула руками Елена, — что значит — так будет проще?! Я конечно не юрист… Но мне кажется, что это как-то нечисто! В смысле, что этот Акулов что-то замышляет! Послушай меня, пожалуйста, Вика! Я понимаю, что ты потеряла отца, но… — и далее Елена, заглядывая в глаза… ох, такие же зеленые, как были у ее сестры, в глаза Вики, заговорила о том, что она считала необходимым сказать.-
Елена пыталась донести до Виктории, что в замыслах Акулова есть что—то недоброе! И тем более абсурдно звучит его не просто совет, а по факту — требование, приказ о том, что она, действительная наследница многомиллионной империи своего отца, должна держаться от всего подальше, не контролировать, как идут дела, доверяя слепо все посторонним людям!
— Хватит, — прервала Елену, когда она от эмоционального перенапряжения готова была все сказанное уже повторить заново, Вика, — спасибо за ваше мнение. Но… Я сама все решу. И вообще я не понимаю, — нахмурилась она, — чего вы так обо мне печетесь? Мне казалось… Вы уж меня ненавидеть должны! Вместе с остальными…
Значит, подумала Елена, эта девушка все-таки осознает или может — только недавно осознала, как она себя вела и понимает, что такие манеры — это точно не норма.
— Никто тебя не ненавидит, — сказала Елена, — и знаешь… Вообще-то, все тебе сочувствуют! Галина, Маша… Да, я знаю, что у тебя с прислугой… В общем, что им было бы, что тебе сказать после того, как ты с ними обращалась! Но ненависть? Нет, — покачала она головой, — а я… Я просто хочу помочь! Потому что… Да хотя бы потому, что у тебя не осталось родных! Я знаю, что твоя бабушки и дедушки — их нет на свете. И что с другой родней твои родители практически не общались…
— Как много вы знаете, — хмыкнула Вика, — впрочем, не важно… И когда это мы перешли на ты? — ощетинилась она, все более становясь похожей на себя прежнюю, — все, хватит! Не хочу опоздать на собственную свадьбу! И хватит уже лезть в мою жизнь! Ты — просто уборщица и никто мне!
Сказав это, Вика подхватила сумочку и стремительным шагом направилась к двери. Но Елена, раскинув руки, просто перегородила ей путь. И теперь воображаемый лед под ее ногами уже просто звенел и проседал вовсю!
— Да, я просто уборщица, — ответила она, — но я у меня есть право лезть в твою жизнь!
— И на каком это основании? — уперла руки в бока Вика, — все, хватит, пропустите. Да что вы себе позволяете?!
— Да на том основании, что я твоя тетя родная! — воскликнула Елена, — я сестра твоей мамы!
— Но… У моей мамы не было сестры, — ответила Вика и лицо ее стало белее прежнего.
— Твоей настоящей мамы, девочка, — Елене почти физически тяжело и даже — почти что больно было произносить эти слова, разрушающие картину мира юного создания, на плечи которого и так свалилось уже многое, — ты приемная, Вика! Твоя настоящая мама… Умерла и только успела мне рассказать о тебе и умоляла найти тебя, она хотела, чтобы ты знала правду!
Виктория выслушала Елену внимательно, не перебивая. Ну, как внимательно… Присутствуй здесь сейчас сторонний наблюдатель, то у него могло бы сложиться впечатление, что юная наследница миллионера впала в какой-то ступор — настолько напряженным, сведенным растерянностью вперемешку с ошеломленностью, было выражение ее лица и вся она сама — практически застыла в той позе, какой стояла и лишь тяжелое, неровное дыхание и дрожь рук, пальцы которых она то и дело нервно заламывала, как бы образно выражаясь, свидетельствовали о том, что Виктория еще не обратилась в мраморную статую.
— Вот, — завершила свой рассказ Елена, — теперь ты все знаешь…
Она была немногословна, но не скрывала подробностей. И да, она даже сообщила Вике о том, при каких чудовищных обстоятельствах, сошлись ее мать и неизвестный отец! Логично было бы, с сожалением думала Елена, выдавать всю эту правду дозировано, но с другой стороны… Нет, лучше уж все сразу! Переживет это разок, а дальше будет легче!
Да, Елена как-то не сомневалась в том, что реакция ее племянницы будет, ну, отчасти… Не совсем негативной! А может быть, у нее даже проснется капелька эмоций по поводу того, что вот она, перед ней — живая родственница и готова помочь?! Но, нет. К тому, как отреагировала Виктория над деле, к этому Елена вообще не была готова!
— Вы закончили? — спросила она и от ее надменного, прохладного и главное — вообще безразличного голоса, Елена чуть сама в ступор не впала, — спасибо за предоставленную информацию, — добавила Виктория тоном, каким мог бы сообщить прогноз погоды бездушный искусственный интеллект, — но мне пора идти. А это все — не имеет значения.
— Как это, не имеет значения?! — воскликнула Елена, — Вика! Да я же… Я же тебе только что правду рассказала! О том, кто ты…
— Правду? — четко прорисованная бровь девушки взлетела вверх, — возможно, так и есть, как вы говорите… Только это ничего не меняет. Я по-прежнему — Виктория Кувшинчикова, мой отец — Игорь, моя мать — его жена. И я буду жить так же, как жила до вашей правды.
— Но… — начала было Елена, но тут же осеклась. Потому что наконец-то сумела понять, как восприняла все услышанное и главное — как повернула это для себя ее племянница.
— А вы можете увольняться. Раз уж единственная причина, по которой вы пришли сюда уборщицей, больше не актуальна, в таком случае — вам нужно уволиться и вернуться к своей прежней жизни. Да, так будет правильно, — на мгновение выражение лица наследницы миллионера дрогнуло, будто бы она теряла над собой контроль. Но потом все стало, как прежде, — и вы так и поступите. Если действительно желаете мне добра. Прошлого не вернуть. А мое будущее… За него отвечаю только я! И вы мне, извините… Но вы мне не тетя, не родня. Как и я вам, — закончила она совсем тихим голосом.
А потом, схватив сумочку, стремительно вышла за дверь. Но перед тем, как скрыться за ней, обернулась.
— А за Акулова я и сама уже передумала выходить замуж. Он толковый юрист, как папа говорил… Но это, думаю, уже будет лишнее! — и наконец, хлопнув дверью, Вика ушла.
Елена же некоторое время стояла молча… Нет, у нее просто в голове не укладывалось! Если бы Виктория кричала, вопила, ругалась, не могла принять правду! И если бы ненавидела бросившую ее мать — это тоже было бы в какой-то мере понятно! Но к такому вот — безразличию, как будто все это было так — пылью, пустяком наподобие проколотой шины у одной из роскошных машин из гаража ее отца… Нет, к такому Елена не была готова совершенно!
— И что же мне делать? — вслух произнесла женщина.
Вариантов было негусто — нужно было дожидаться возвращения Вики домой, а потом… Что потом? Снова говорить с ней?! Взывать к ее родственным чувствам? А они что — обязаны вот взять и проявиться, будто реакция собачки на команду, что ли?!
— Какой ужас, — вздохнула Елена, прикладывая руку ко лбу, — ладно, — добавила она, едва ли надеясь, что это принесет чувство утешения ей, — по меньшей мере, я пыталась!
А потом она пошла собирать вещи. Потому что, похоже, вся эта история сейчас и закончилась!
Елена не просто уходила из дома Кувшинчикова — она почти бежала из него! Точнее говоря — покинула его, ни с кем не попрощавшись. Потому что знала — не сможет просто смотреть в глаза Галине, Маше и даже Феде — она ведь, так сказать, в рамках своей легенды лгала им о том, кто она и как тут оказалась! Не то, что совсем уж завиралась — но они-то думали, что она по-настоящему уборщицей тут работает! В общем, Елена решила — хватит с нее уже всех этих переживаний и позориться она не собирается! Так что, собрав вещи, она просто вызвала себе такси до аэропорта и отправилась в родной город. Причем, разорилась на билет бизнес-классом, между прочим! Впервые так шиковала! Потому что, да — заслужила, можно себя побаловать после того, как несколько недель своей жизни потратила на то, чтобы исполнить последнюю волю своей сестры! Честно старалась, да, всю себя этой затее отдала! А в итоге что? Да ничего! А значит, все, хватит… Больше нечего и стараться!
А дома… Елена вернулась в квартиру к матери и отчиму. И видимо, что-то такое было написано на ее лице — но Юлия не стала ни расспрашивать дочь — мол, а что же с твоей карьерой, ни бранить ее, мол, а я же говорила, что ничего у тебя не получится!
— Хорошо, что ты вернулась, — тепло сказала Юлия дочери и та кивнула, а потом — крепко-крепко обняла ее.
И отчима, когда он вечером из гаража своего вернулся, пропахший весь машинным маслом и чумазый, Елена тоже крепко-крепко обняла! Просто потому, что возникла такая потребность — в близости с родными людьми, в реальном ощущении того, что она не одинока.
И снова полетели дни! И да, когда Елена нашла новую работу, то это место оказалось не таким хорошим во всех отношениях, как предыдущее. Да и вообще — все минувшее оставило на ней отпечаток…
Но все-таки она ни о чем не жалела! Плюс, просто приказала себе — оставить себе прошлое в прошлом и жить дальше! Все-таки, рассуждала Елена, я уже давно не девчонка и пора уже жить не только сегодняшним днем, но и о будущем всерьез задумываться!
А в будущем, между прочим, Елена видела себя не только ценным специалистом, но и женой и мамой… И теперь вот, пожалуй, говорила она себе, может, пора задуматься и о том, чтобы присмотреться к окружающим ее мужчинам? Потому что, если рассуждать здраво, то можно сказать так — да, как-то наплевательски ранее относилась к делам сердечным, и не то, что принца ждала, но как-то надеялась — может, личная жизнь как-нибудь сама собой устроится! Теперь же, когда это не вышло, пора, видимо, уже сосредоточиться на том, чтобы она появилась… Правда, на сайты знакомств для этого Елена не собиралась иди — она не верила просто, что там можно найти что-то стоящее! И на работе не было, кажется, подходящих кандидатов. Поэтому Елена решила, что, пожалуй, стоит ей присмотреться к знакомым всяким там…
Что же до своей так внезапно найденной и тут же — утраченной племянницы, то о ней Елена, конечно же, не могла просто взять и приказать себе забыть! И конечно, она не могла просто «выключить» в себе чувства родственные по отношению к ней! Но первое время Елена держалась — и узнав немного новостей через Интернет, мол, у наследницы Кувшинчикова все хорошо и с поддержкой отцовских юристов, она начинает заниматься его наследством, Елена решила, что хватит с нее этого и на какое-то время как бы исключила мысли о Виктории из своей жизни. И так прошло чуть больше полугода…
Осень сменилась зимой, на горизонте замаячила весна… А потом произошло это! То событие, из-за которого жизнь Елены вновь перевернулась. А началось все с телефонного звонка.
— Да? Кто это? — спросила Елена, ответив на вызов с неизвестного номера.
И в каком же она была изумлении, когда услышала знакомый голос — ей звонила Виктория! По голосу племянницы чувствовалось — она только что плакала.
— Елена, можно сейчас поговорить?
— Конечно! — тетя Вики так разволновалась, что у нее аж коленки ослабли и понадобилось срочно присесть, — ох, Вика… Я так рада, что ты позвонила! — тут же затараторила она (была у Елены такая привычка и хоть мама и отучала строго, но и в итоге порой она давала о себе знать), — и конечно, мы можем поговорить! Ты не представляешь, как я рада! Я и не думала, что позвонишь… Но я о тебе думаю! И читала, знаю, что у тебя все хорошо… Как ты? Ой, как хорошо, что ты позвонила сейчас! Я просто…
— У меня проблемы, — перебила ее Вика, — и я не знаю, к кому вообще можно обратиться! Просто… Вспомнила о вас, — закончила она дрогнувшим голосом.
— Что случилось? — у Елены мгновенно произошел скачок настроения — теперь она была собранной и сосредоточенной, — Вика! Все хорошо будет, родная!
— Как вы… Можете так говорить? — раздалось жалобное с той стороны, — вы же даже не знаете, что у меня случилось!
— Все в жизни можно как-то решить, — сказала Елену то, что когда-то услышала от отца. И вообще-то, она в это не то, что верила… Но сейчас, ей так показалось, это было самое подходящее, — и пожалуйста, давай уже на ты перейдем, договорились? Так! А теперь, пожалуйста, расскажи мне по-порядку — что случилось?
Виктория рассказала. Елена же — выслушала. Внимательно, не перебивая, но иногда — задавая уточняющие вопросы. И да, тут было бы самое время выразиться фразочкой собственной матери — «а я же говорила!», но Елена не стала так поступать. Потому что, во-первых, по себе знала, насколько отвратительнее начинаешь себя чувствовать после такого, а во-вторых, потому что это все равно бы ничего не изменило!
А менять что-то в ситуации, в которой, несмотря на разумные предупреждения своей тетушки, Виктория оказалось, было, это уж точно, просто необходимо!
Дело же все было в том, что Александр Акулов добился своего, а точнее говоря — получил контроль над имуществом Кувшинчикова. И речь шла не о каком-то там банальном доверительном управлении, какое там! Нет, он просто забрал все. Хитро, умно, ловко придумал и обстряпал свои грязные делишки! Причем — ему для этого не пришлось даже жениться на Вике — хватило того, что она была, хоть и мажоркой, но по сути — не особо приспособленной ко взрослой жизни, юной девчушкой, попавшей в такую гущу событий, утяжеленную семейной трагедии, в которой и закаленной жизненным опытом бы взрослый растеряться-потеряться мог!
Вика потеряла все — компанию отца, его роскошный особняк и автопарк из дюжины автомобилей, включая — бесценные ретро-машины. Туда же (то есть, образно выражаясь, в карман ненасытного Акулова!) отправилась пара городских квартир, ранее записанных на Игоря, а также солидные суммы на банковских счетах, плюс — ценные бумаги. Более того — хитросплетения интриг семейного и бизнес-юриста привели к тому, что и сама Вика оказалась его, то есть Акулова, должницей! Теперь она должна была ему по распискам несколько миллионов… В общем, положение ее было просто отчаянным, ужасным, кошмарным, невообразимым и так далее и тому подобное!
И далее, ранее, чем Елена сама бы успела про то спросить, Вика поделилась с ней тем, что от нее отвернулись люди, которых прежде она считала своими друзьями… Оказалось, что теперь она — вся такая бедовая, никому-то не нужна!
— Вот я и подумала, — некрасиво шмыгая носом, робко произнесла бывшая миллионерша, — а может быть… Ты мне что-нибудь сможешь посоветовать? Я просто не знаю, что мне сейчас делать…
— Так, — тяжело вздохнув, Елена потерла переносицу — та начала ныть, предвещая, что скоро по лба разольется мигрень, — ну, советов я пока не придумала… Но! Думаю, тебе нужно ехать ко мне!
— А что… Я буду делать дальше? — настороженно спросила Вика.
— Ты где сейчас? Не в особняке, я так понимаю, верно? — спросила Елена.
— Нет, я в кафе сижу, — тихо ответила Вика, — еще номер в гостинице снимаю. Но деньги скоро закончатся…
— На билет на поезд хватит? — Елена нервно кусала ноготь, — самолетом лучше не тратиться, это точно.
— А сколько билет на поезд стоит? — спросила Вика, — а как там… Мне ехать? А как… Его купить? Просто я никогда таким раньше не занималась… Папа если было надо билеты покупал!
Елена закатила глаза — ну, конечно, чего тут было еще ожидать?! Наверняка все «взаимоотношения» ее племянницы с деньгами до сих пор сводились к тому, что она лишь прикладывала, оплачивая свои хотелки, карточки банковские отца, вот и все!
— Так, вот как мы поступим… — вздохнула Елена, понимая, что впереди ее ждет масса всякого разного непростого.
— Ты просто скажи, сколько у тебя денег осталось и дальше я тебе помогу во всем разобраться! Приедешь ко мне… И дальше тоже будем разбираться! Договорились?
— Договорились, — ответила племянница и голос ее прозвучал чуточку бодрее, — спасибо тебе большое!
— Ну, наконец-то! Выходные у Бори! — мама Елены сегодня пребывала в прекрасном настроении.
И по случаю тех самых выходных она затеяла накрыть по-особому стол к ужину для своей семьи.
— Наконец-то соберемся все вместе, — задумчиво улыбаясь, покачала она головой, — а то, засядет с тарелкой перед телевизором, да и ты, дочка — или с работой своей допоздна возишься… Или опять же — пожуешь чего-нибудь, йогурт этот свой и все! А нормально собраться, всей семьей, как положено, а? Нельзя так, надо все-таки всем вместе!
Юлия продолжала говорить, а Елена — отстранено слушала ее, попутно размышляя о том, что надо как-то… В общем, что с родителями нужно обязательно поговорить до того, как на пороге объявится Вика!
Дело же все было в том, что Елена, теоретически, сняла бы для племянницы на первое время квартиру, но это не представлялось возможным — минувшее «приключение» начисто «съело» ее собственную финансовую «подушку безопасности», а то, что Елене удалось маленько поднакопить с тех пор, как она снова устроилась на работу — ушло на погашение кредита, который мама с отчимом взяла, чтобы поставить на кухню посудомоечную машину. Да, как бы не предмет первой необходимости это был, но Елена знала ведь — как сильно ее мама за всю жизнь уставала от домашней работы (но при этом, кстати, переделывала ее всегда без жалоб и безукоризненно!), да и что-то вроде артрита постепенно развивалось, вот и решила — что должна помочь с этой покупкой! В общем, лишних денег не было.
— А вот и я! — домой из магазина, куда он был послан за свежих хлебом, пришел отчим, — ну, мясо уже готово?
— Через минут пять запечется как надо, — ответила Юлия, — и смотри — не вздумай мне там на кухне всего таскать по кусочкам! Дождись нормально, пока за стол сядем! — строго велела Юлия мужу.
Отчим, вздохнув, ушел в зал — посмотреть телевизор пока что. Елена же, наконец собравшись с духом, решила, что пора поговорить — Вика должна была приехать уже завтра.
— Мам, — начала она, — нам нужно поговорить! Понимаешь, это касается Ольги…
— Что? Какой еще Оли? Коллега твоя, что ли? Та, которая денежное дерево нам подарила на юбилей?
— Нет, — вздохнула Елена, — я про мою сестру! Про двоюродную сестру Олю…
— Ой! — Юлия скривила лицо и отмахнулась, — нашла о чем говорить! Не буду! Такой день сегодня… Лучше уж про мужнину рыбалку говорить, чем про это все!
— Мам, — Елена чувствовала себя не очень хорошо. Примерно так же она себя чувствовала в девятом классе — когда должна была признаться маме в том, что подделала оценку в своем дневнике (обман раскрыла учительница и предоставила выбор — признаться самостоятельно или дождаться, пока она в красках все откроет родительнице), — нам нужно поговорить про Олю! Это важно… Понимаешь, мы с нею разговаривали незадолго до ее гибели и она мне открыла свою тайну! Понимаешь, у нее есть…
Последнее слово, которое открыло бы «дорожку» к последующему важному объяснению, прервал звонок в дверь.
— Да дадут мне спокойно салат приготовить или нет?! — фыркнула Юлия, — ой! Мясо, что ли, горит? Ну, конечно! Так, дочка, — швырнула она кухонное полотенце Лене, — заболталась я с тобой! Совсем ты меня запутала! Ну ка, вытаскивай давай его из печи! А я дверь пойду открою… И если это опять Никиты жена пришла, чтоб соли просить, то я…
А потом произошло то, от чего Елена, потянувшая из духовки противень, чуть не уронила его на пол — оттуда, из прихожей, она услышала, как говорится, до боли знакомый голос, а потом, выскочив туда (противень же, кстати, был все-таки вытащен и поставлен на стол), она увидела и ее — Викторию.
— Ты что тут делаешь? — ахнула Елена, — ты же завтра должна была приехать только!
— Да, — ответила девушка, растерянно глядя на открывшую ей дверь Юлию, — просто даты спутала… Вот, получается, вышел сюрприз! Вот и я, твоя племянница! Спасибо, что пригласила пожить у себя! — и Вика расплылась в улыбке.
— Какая еще племянница? — Юлия переводила ошеломленный взгляд с незнакомки на дочь и обратно, — дочка, это кто такая?
— Моя племянница, — вздохнула Елена, — мам, я как раз об этом и хотела поговорить! О том, что у Оли была, то есть, есть дочь… И что ей очень нужна моя помощь! Поэтому я и пригласила ее к себе, ну, то есть к нам пожить ненадолго! Я думала, что, ну… Вы с Борисом не будете против.
— Так, у нас что, гости? — выглянул из зала отчим, почесал пузо… Но тут же подобрался весь — увидев миловидную молодую девушку, — вечер добрый! Вы, надеюсь, не из тех, кто продает чего-нибудь? — бодро спросил он, — Лена, это твоя знакомая? Коллега?
— Нет, — вздохнула Елена и подумала о том, что, вообще-то, если бы Вика не спутала даты, то сегодня они могли бы в самом деле — неплохо, уютно так, по-семейному провести вечер. А так… Ну и что же теперь получится?!
Впрочем, несмотря на смутные, неясные дурные предчувствия, обуревавшие Елену относительно того, какова будет их реакция на всю эту историю, они восприняли появление Виктории относительно нормально. Впрочем, Елена не стала раскрывать им все-все подробности — это было бы излишне и вообще было не обязательно! Мать и отчим все выслушали… О том, что у Ольги был внебрачный ребенок, которого она по ошибке юности отдала в детдом. О том, что Елена волею случая нашла свою племянницу, но не сложилось сперва общение (хотя это, естественно, было мягко сказано!), а потом вот — обстоятельства вынудили ее искать тут помощи.
Виктория же в это время тихонько сидела рядом. И Елена, кстати, очень ей была признательна за то, что вот просто сидит молча и не встревает в разговор! А потом…
— Ну, что же, в жизни всякое происходит, — наконец, высказалась Юлия, — думаю, ты можешь у нас пожить какое-то время, пока думается все, решается…
— Да, конечно! — подхватил Борис, — чувствуй себя, как дома! — он сверкнул глазами, поправил пышные свои усы, — и вообще — добро пожаловать! Ты нам не чужая! Родственники мы с тобою, получается… Можешь ко мне, кстати, просто — для тебя я дядя Боря!
Виктория с несвойственной для нее робостью поблагодарила за гостеприимство. Елена с облегчением вздохнула — все получилось, разрешила ее семья! Правда, ее совсем чуть-чуть напрягало поведение Бориса… Хотя, с другой стороны — он со всеми особами от восемнадцати и до двадцати пяти лет примерно вел себя так вот как-то, то есть — флиртовал маленько. Фу, конечно, это было! Но с другой стороны — он как бы никогда не переходил ни к чему серьезному… Так что Елена предпочитала банально закрывать глаза на это (а ее мама — просто устала пытаться перевоспитать мужу).
Квартира у семьи Елены была трехкомнатная — одну изолированную комнату занимали ее мама и отчим, еще одна была ее, а третья и проходная — служила залом, гостиной как бы.
— Поживешь вместе со мной пока, — сказала Елена Вике.
Та кивнула. Молча согласилась. Она вообще была поразительно, если сравнивать с ней прежней, немногословна — и за столом сидела так, что аж жало было Елене мамину стряпню — Вика едва ли попробовала всего по крошке!
А потом, вечером поздним, когда уже спать легли, Елена вдруг услышала, как Виктория плачет.
— Эй, ты чего? — спросила она, сев на постели, — все будет хорошо, — ободряюще обратилась она к фигурке, скрючившейся на диване (Елена бы уступила свою постель из вежливости, но у нее была хронически больная спина, а постель была — с ортопедическим матрасом), — не переживай! Мы завтра же начнем думать, что делать дальше…
— Да что тут можно делать, — сквозь всхлипывания ответила Вика, — все, мне конец!
— Ну, какой конец, — снова попыталась ободрить ее, сонно потирая свои глаза, Елена, — у меня парочка юристов толковых есть знакомых… Мы с ними поговорим! Наверняка Акулов допустил где-нибудь ошибку, от которой можно оттолкнуться и восстановить, так сказать, справедливость! Да, думаю, так и будет! — закончила Елена, но… факт был в том, что она в том, о чем говорила, не была стопроцентно уверена.
— А что мне сейчас-то делать? — Вика повернулась к ней лицом, — мне… — тут ее голос дрогнул совсем уж трагично, — жить придется, как обыкновенный человек, что ли?!
— Ну, вообще-то, да, — ответила Елена, едва удерживаясь от смеха, — а что тебя пугает?
— Мне что, — снова зашмыгала носом Вика, — придется работать пойти?!
— Ну, если логически рассуждать, то, да, — кивнула ее тетя.
— А вы можете мне помочь?! — с жаром спросила юная девушка.
— Могу, думаю, — ответила Елена. Но раньше чем она успела поинтересоваться, а что умеет Вика делать и успела ли получить хоть какое-то образование, может, курсы какие-то, да выдала то, что вполне соответствовала ей прежней.
— Значит, у вас есть знакомый, который меня устроит к себе?
— Не совсем уверена, о чем ты говоришь, — сказала Елена, — как это — возьмет к себе?
— Ну, сразу к себе, чтобы на хорошее место и не за копейки горбатиться! — ответила Вика, — вот, папа мне обещал, что к себе возьмет…
— Боюсь, таких нет, — ответила Елена, — боюсь, что никто тебя, родная, в принципе не возьмет на работу так, как мог бы твой папа взять! Думаю, другие будут образование и опыт работы спрашивать…
Елене все еще было смешно — потому что очень уж наивные и эгоистичные представления были у этой юной бывшей богачки об окружающем мире и вместе с тем — было жаль Вику, которой теперь, уж точно это было ясно — придется с большим трудом адаптироваться к окружающей действительности.
— Но мы что-нибудь обязательно придумаем с твоей работой! И со всем остальным, — решила закончить на более-менее оптимистичной ноте, — а сейчас, пожалуйста, давай спать! Признаюсь — я очень устала. Да и ты, наверное, тоже…
Следующий день был у Елены рабочим. И честно говоря, она очень переживала, как Виктория приживется в ее семье! Ей почему-то казалось, что она что-нибудь выкинет… Но за завтраком Елена была приятна удивлена — ее племянница вела себя тихо, молча, хоть и без аппетита, ела… Но потом кое-что произошло.
— У нас в семье есть такое правило, — сказала Юлия, — посуду мы моем по очереди. А свои кружки для чаю-кофе — каждый моет сам!
Вика, которая в этот момент, после окончания завтрак уже собиралась выйти с кухни, обернулась растерянно.
— Вы что… Хотите, чтобы я тоже мыла посуду?! — спросила она таким тоном, будто ее просили в Марианскую впадину нырнуть. А потом личико ее, довольно-таки, симпатичное скривилось, — в жизни не мыла посуду и не собираюсь! Я не прислуга, в конце-концов! — и она ушла. Скрылась в своей комнате… То есть, в комнате Елены.
— Это что сейчас было?… — округлила глаза Юлия и повернулась к дочери, — нет, я все понимаю, конечно… Но это вообще адекватно разве?!
— Да ладно тебе, — успокаивающим тоном обратился к ней Борис, — девочка все-таки наша гостья! Чего ты к ней с этой посудой, трудно, что ли, лишнюю тарелку помыть? И потом, такой стресс перенесла… Осиротела!
— Да, дела, — процедила себе под нос Юлия.
— Все, я на работу побежала! — сказала Елена, поднимаясь из-за стола.
И очень она надеялась на то, что до вечера, пока она домой не вернется, в семье больше ничего не приключится! А вечером Елена собиралась серьезно поговорить с Вероникой. И по поводу ее работы, и про посуду и вообще обо всем! Потому что, несмотря на то, что Лена очень хотела помочь своей племяннице, еще она знала — им нужно договориться о том, как жить они будут дальше!
А потом, где-то за час до окончания рабочего дня, телефон Елены зазвонил. Это была Виктория. И по ее голосу тетя поняла — что-то опять случилось!
— У меня проблемы, — сообщила Вика, — меня не отпускают! Меня тут… Пугают!
— Кто тебя не отпускает? Кто пугает?! — в голове Елены тут же замелькали страшные картины — что ее племянница попалась каким-нибудь нехорошим типам, хулиганам каким-нибудь.
Потом в телефоне зашуршало и раздался незнакомый женский голос.
— Здравствуйте! Простите, пожалуйста, за беспокойство, но вы — тетя Виктории? Она сказала, что позвонит вам и поможете уладить это недоразумение!
— Простите, а вы кто? — совсем растерялась Елена, — что происходит?!
— Меня зовут Марина. Я — администратор ресторана «Бархат». Видите ли, ваша племянница… Пообедала у нас, а потом сказала, что у нее нет денег, чтобы заплатить по счету!
Сказать, что Елене было стыдно отпрашиваться пораньше с работы «по семейным обстоятельствам» — это было бы ничего не сказать! Нет, ей не просто стыдно было — она еще и разозлилась не на шутку и пока мчалась до ресторана «Бархат», то успела придумать уже много того, что можно сказать племяннице!
Правда, когда Елена оказалась на месте, она все-таки сдержалась — потому что неприлично было бы так выражаться в публичном месте!
— Спасибо, что приехали, — сказала ей администратор Марина, а затем изложила все, что случилось.
А дело было все в том, что Виктория пришла в ресторан и вкусно пообедала. А потом сказала, что видела, что вот недавно, «Бархат», так сказать, подарил не обед даже, а целый праздничный ужин, одному крутому блогеру с многомиллионной аудиторией.
— Я тоже блогер, — важно сказала Виктория, — и я тоже хочу бесплатное обслуживание! Обед для начала сойдет…
Услышав такое, официантка растерялась и пригласила администратора. Та же сперва деликатно и вежливо попыталась объяснить, что, вообще-то, да, они действительно угостили того блогера ужином, но это было по предварительной договоренности — он в ответ сделал шикарный обзор на их ресторан! Виктория сказала, что она тоже может сделать обзор! Тогда Марина, все еще вежливо спросила ее, а какая у нее аудитория, с кем она, как блогер, уже сотрудничала ранее?
— Я еще только начинающий блогер, — ответила Вика, — но у меня будет успех! Понимаете, мой отец — Игорь Кувшинчиков! Вы должны были о нем слышать!
Ясно было, что ситуация накаляется… Марина попыталась объяснить — что потом, когда Виктория станет успешным блогером, возможно, они и подумают о сотрудничестве, но прямо сейчас, когда у нее, простите — подписчиков две штуки… Придется ей заплатить за обед!
— Все ясно, — процедила Елена и смерила свою племянницу таким взглядом, что, ух — другая бы на ее месте уже взвыла!
А эта — ничего, сидела со скучающим и немножко обиженным видом, ноготки свои рассматривала…
— Ладно, я заплачу и мы уйдем, — вздохнула Елена, — сколько там вышло? — она полезла в кошелек.
Но когда администратор назвала суммы, Елена ахнула и глаза округлила — сколько?! Да на эти деньги ее семья могла бы, пожалуй, недели две-три питаться!
— А у меня, — нервно сглотнула Елена, — нету при себе таких денег…
— Может быть, — было ясно, что и администратор — уже на грани, — у вас имеется кредитка?
— Нет, — помотала головой Елена. Ей было так стыдно! И очень неприятно вообще, — а можно оформить рассрочку?! Ну, знаете, как в магазинах бывает — рассрочку…
Марина поджала губы и отрицательно покачала головой. Елена вздохнула — видимо, сейчас ей придется ехать к родителям и.. Ох! Правду-то им не скажешь! Значит, придется врать, что ли?! Выкручиваться как-то придется и просить денег дать в долг…
— Добрый день! — вдруг раздался бодрый и приятный мужской голос, — мне сказали, у нас возникло некоторое недоразумение… Разрешите представиться — Виктор Зябликов, владелец сети ресторанов «Бархат», «Атлас» и «Шелк»! С кем я, — он перевел взгляд с надувшейся Вики на Елену,— могу обсудить данную ситуацию?
И вообще-то, Елена ранее думала, что у нее достаточно, так сказать, нервов в запасе, чтобы достойно выходить из разных непростых ситуаций… Но как же она ошибалась! И сейчас, когда она сидела в кабинете хозяина этого пафосного, роскошного заведения для истинных гурманов с толстыми кошельками, то она просто дрожала! В смысле, ее трясло от нервного напряжения, она едва не заикалась…
— Может быть, чашечку кофе? — вежливо предложил Виктор, — или чаю?
— Нет, не надо, — Лена тяжело вздохнула, — водички, если можно…
Он налил ей из графина прохладной водички. А потом все-таки сказал, чтобы им принесли кофе.
И вообще-то, у Елены и в мыслях не было жаловаться на свою необычайную жизненную ситуацию! Она вообще не имела такой привычки… Но сейчас ее, как говорится, прорвало! И она взяла и рассказала Виктору не только о том, что племянница ее — непутевая молодежь, вообще к жизни реальной, похоже, не приспособленная, но и выложила почти всю предысторию, которая столкнула ее с Викой в жизни!
— Вот, наговорила тут, — в конце—концов снова вздохнула Елена, — извините! Вы меня позвали, чтобы поговорить о деньгах… А я начала тут! — она часто заморгала и подумала, что вот только реветь не хватало, вот позор был бы! — извините… Я, конечно, заплачу! Мне только нужно к родителям съездить…
— Не беспокойтесь! — сказал вдруг Виктор и ослепительно и даже — обворожительно улыбнулся, — я предлагаю просто забыть об этом маленьком недоразумении!
— Но, как же… — растерялась Елена, — но ведь… Нет, я не могу такого принять! — мотнула она головой, — в конце-концов…
— А давайте я все-таки откажусь? — усмехнулся он, — все-таки это мой ресторан! Так что… И честно говоря, мне бы больше хотелось поговорить на другую тему. Вы можете мне рассказать побольше, все, что вы знаете об этом Акулове?
— Могу, — ответила еще более растерянная от этого странного вопроса Елена, — а почему он вас интересует?
— Личный мотив, так сказать, — хмыкнул Виктор, а потом, посерьезнев, очень внимательно посмотрел на Елену, — так… Думаю, с учетом того, что вы были со мной так откровенны, мне стоит ответить вам тем же!
И Виктор заговорил… Он был краток, но услышанного Елене хватило, чтобы, как говорится, ахнуть! Дело же все было в том, что Александр Акулов, как выяснилось, в свое время был также человеком, приближенным к семье Виктора и от его действий они сильно, очень сильно пострадали! Позже, когда у Виктора появились соответствующие возможности, он, естественно, старался как-то восстановить справедливость! Но Акулов к этому времени уже успел, как говорится, «подчистить за собой», в общем — ничего не получилось!
Теперь же Виктор очень, похоже, был заинтересован в открывшихся, как он считал, возможностях!
— Мне нужно поговорить с Викторией, — сказал он Елене, — судя по всему, у нее есть доступ к Акулову… В том смысле, что она о нем многое знает! И еще может узнать!
— Ну, даже не знаю, — пожала плечами Елена, — Вика просто юная девушка! Она, похоже, все делала по его указке… Не думаю, что от нее в этом может быть какая-то польза!
— И все-таки, — продолжил мягко настаивать Виктор, — думаю, я с ней поговорю… И возможно, тогда удастся помочь и ей.
А вот об этом сама Елена как-то еще не думала! Ей казалось раньше, что это просто нереально — чтобы вот так вот можно было вернуть то, что уже забрал такой человек, как Акулов! Но с другой стороны… Возможно, сказала самой себе Елена, я просто мало в этом всем вообще понимаю… А значит, возможно, нужно все-таки попробовать!
Они с Виктором вместе вернулись в зал ресторана. И там он сперва сказал Виктории — что произошедшее со счетом — что все уже улажено, а затем пригласил ее пройти в его кабинет.
— А мне нужно с вами? — спросила Елена.
— Если хотите, — спокойно согласился Виктор.
— Просто мне бы уже домой, — махнула рукой Елена, — Вика! Ты сама потом домой доберешься-то, без приключений?
— Я ее отвезу, — пообещал раньше, чем племянница успела ответить, Виктор.
И тогда Елена отправилась домой. И маме с отчимом, естественно, она ничего рассказывать не стала! Просто провела вечер, как будто бы все было нормально, хорошо и как всегда…
А потом, когда Вика вернулась, то, естественно, Елена, когда позже, ближе к ночи, смогли поговорить наедине, то она накинулась на нее с расспросами! Вика начала отвечать…
— Ну, ладно, — сказала Елена, — хотя не думаю, что из этого что-нибудь получится.
— Виктор сказал, что все должно получится! Я ему фотографии передала, — радостно сказала Вика.
— Какие фотографии? — спросила Елена.
— Ну, когда я в офисе Александра была, то осталась одна в кабинете ненадолго, — ответила Вика, — он вышел ненадолго. И мне почему-то захотелось сфотографировать документы! Он говорил, что это очень важные бумаги… Сама не знаю, зачем я это сделала! — развела руками девушка, — просто подумала, что может, пригодится… Хотя я в них все равно почти ничего не поняла!
Елена покачала головой — а ее племянница, хоть и могла показаться глупышкой, но вот, оказывается, спонтанно совершила очень умный поступок! Правда, теперь еще было не ясно, к чему это все в итоге приведет…
А потом просто прошла пара недель. Ну, как прошла! С одной стороны, это было самое обыкновенное время — Елена ходила на работу, ее родители — жили своей жизнью… Но ведь была еще Виктория! И да, Елена опасалась, что с нею будет очень непросто! Но…
Вот что было странно — в какой-то момент, хотя никто на нее с этим не давил, та начала меняться… Правда, это вовсе не означало, что она вмиг бросила все свои прежние привычки, какое там! Но все-таки — перемены были.
А началось все с того, что мама Елены высказалась за ужином о том, что чудо какую курточку присмотрела на прохладные летние дни, да на раннюю осень! Но был нюанс — куртка эта продавалась в магазине, который был классом повыше чем те, где она обычно все покупала… Это была очень дорогая вещь. И когда отчим Елены услышал, сколько это стоит, он фыркнул только — мол, ну, ты, мать даешь!
— Может быть, я накоплю, — сказала, опустив глаза и как—то погрустнев, Юлия, — может, премию дадут…
— Еще чего придумала! Нам и так есть куда деньги девать! А ты — не модель, чтоб наряжаться, — буркнул Борис и посетовал на то, что котлеты пересолили.
И вот тогда Виктория вдруг подошла к Елене и попросила совета о том, что куда бы ей продать свои сережки? Дело же было в том, что покидая особняк, она среди своих вещей прихватила и кое-что из ювелирных украшений.
— Все-таки твоя мама меня пустила к вам жить, — сказала Вика, — так что, я их продам и эти деньги пусть будут ей на подарок — на ту куртку, которую она хочет!
Елена очень удивилась! Вика же смущенно пояснила, что ладно, это пустяк — а сережки эти с изумрудами ей никогда особо и не нравились…
Когда же Виктория подошла к Юле и вручила ей конверт, то та была просто в шоке! Деньги в подарок на куртку мечты? Нет, она не хотела сперва это принимать! Без повода, да и от почти незнакомого человека…
— Вы обязательно должны купить себе эту вещь! — продолжала настаивать Вика, — женщине очень важно заботиться о себе! Тогда и муж ценить вас больше начнет! Вы же… Так много стараетесь делать для своей семьи! Я бы так никогда не смогла хорошо за домом смотреть…
В общем, в итоге куртка была куплена. А еще на остаток денег купили большой торт! Но что Елену удивило еще больше, что вскоре Вика начала все-таки мыть за собой кружку… И один раз помыла всю посуду и еще разок — помогала Юлии готовить обед! Да, это были маленькие такие, но, как казалось Елене, очень значимые перемены! А потом…
Просто в один прекрасный день Елене позвонил Виктор и сказал, что ему нужно срочно увидеться с Викторией! Елена же сказала, что приедет вместе с племянницей. И вообще-то, Елена думала, что Виктор скажет, что ничего не вышло — все-таки дело было таким серьезным… Но он сообщил нечто шокирующее!
Оказалось, что стараниями его юристов, Александр Акулов стремительно был поставлен в такое положение, при котором он оказался буквально загнан в угол! Иначе говоря — стали всплывать все нюансы того, что он путем хитрого обмана лишил Викторию ее наследства. А потом Александр вообще повел себя не очень умно — он решил срочно вылететь частным самолетом в одну латиноамериканскую страну! Но по дороге в аэропорт его машина попала в автокатастрофу и он погиб.
— Конечно, придется его подождать и уладить массу нюансов, — сказал Виктор, — но в целом, думаю, через пару недель еще вы, Виктория, снова будете владеть всем, что должны были унаследовать от отца!
Елена была очень рада, что у ее племянницы все так в итоге хорошо складывается! Правда, еще чуточку она грустила от того, что Вика теперь спешно собиралась обратно в свой город… Но это расставание было неизбежным!
— Приезжай в гости! — сказала ей Вика на прощание.
— Спасибо, как—нибудь обязательно, — ответила Елене, — удачи тебе!
И вообще-то, на этом история и должна была бы закончится… Вот только вскоре на домашний адрес Елены прислали букет цветов с запиской.
— Надо же! Вот это ты жениха себе нашла! — подмигнул Борис падчерице.
— Нет у меня никакого жениха, — фыркнула Елена, — вообще не представляю, кто это может быть… — пробормотала она, извлекая из цветов карточку.
Оказалось, цветы прислал Виктор! И он же приглашал Елену на ужин… И вообще-то, сперва она думала отказаться… Потому что, какой такой ужин, если они едва знакомы?! Но мама, которая, естественно, тоже заметила присланные цветы, уговорила ее приглашение принять.
А потом… Елена никогда не думала, что в ее самой обыкновенной, размеренной и местами — даже чуточку скучной жизни, есть место сказке! Но по сути, она теперь и происходила с нею — потому что между нею и Виктором возник роман, который… в итоге окончился свадьбой.
Что же до Виктории, то она вскоре изменилась еще больше! И теперь Елена часто навещала свою племянницу и та — приезжала к ней в гости. Кроме того, Вика начала общаться со своей бабушкой — Светланой. А еще и это было тоже очень важно — Виктория лично попросила прощения у очень многих людей, которых обижала и пусть и не стала идеальным человеком, но и прекратила быть такой, как прежде…
