Дочь поинтересовалась:
— А что с ремонтом?
— Затягивается! – охотно ответила мама, прихлебывая чай. – Прораб заболел!
— Прораб у нее, видите ли, заболел! – остолбенела от такой наглости Динка.
А что вы хотите: наворотить такую гору вранья и остаться безнаказанной?
— Диночка, что-то я Анну Петровну давно не видела! – поинтересовалась случайно встреченная мамина соседка.
— Так она пока у нас живет – на время ремонта! – ответила девушка.
— Какого ремонта? – удивилась пожилая женщина. – Ты ничего не путаешь? В квартире – никаких звуков, будто вымерло все!
А если бы шел ремонт, я бы услышала! Ведь дома-то теперь строят какие!
Анна Петровна заехала к дочери полгода назад для важного разговора:
— Думаю — начать ремонт! Пустите пожить?
Ну, что? Ремонт – дело хорошее! Правда, иногда приравнивается к стихийному бедствию и хорошей встряске.
Но идея была встречена положительно и одобрена массами: дочь, зять и любимая внучка с радостью согласились приютить бабушку на небольшой срок.
А небольшой срок неожиданно затянулся: виной тому были очень нехорошие мастера – настоящие редиски!
Ведь хороших-то сейчас днем с огнем не сыщешь! Поэтому, многое приходилось переделывать.
Пребывание мамы и тещи в квартире никому не было в тягость: надо — значит, надо! К тому же, семья жила в хорошей трешке, и Анне Петровне выделили отдельную комнату.
Забот у всех было много, поэтому, затянувшийся ремонт особо никого не напрягал.
Не зря же придумали шутку, что ремонт часто нельзя закончить – его можно только прекратить.
А мама, понимая, что, все-таки, немного мешает, компенсировала свое нежелательное пребывание помощью в быту и занятиями с десятилетней внучкой.
И все шло без эксцессов, и шло бы и дальше, если бы не эта случайная встреча с соседкой — бабушкой Трофимовной.
У которой была своя версия происходящего, в корне отличающаяся от версии мамы.
А эти две диаметрально противоположные версии не могли существовать одновременно. Поэтому Дина задумалась.
Обе женщины были адекватными и явно находились не в маразме, а верном уме и твердой памяти.
Но, тем не менее, факт имел место быть: одна из них говорила заведомую неправду. Вопрос, кто? Да и какой смысл кому-то из них врать?
Ищи кому выгодно: кви продэкт. Но, в данном случае, получалось, что врать было невыгодно никому. А уж Трофимовне тем более.
Поэтому, под подозрением оказалась мама. Для начала нужно было с ней поговорить.
Совершенно искренне негодующая Анна Петровна все отрицала:
— Как это — нет ремонта? Да она просто глухая те.те.ря! Ты, вообще, ее видела?
Дина ее видела. И бабуля совершенно не производила впечатление глухой, и, уж тем более, тетери.
Вроде, все было нормально. Но что-то в словах матери напрягло и очень не понравилось дочери. Как сказал бы один известный режиссер: Не верю!
И Дина решила поехать к маме в квартиру и все проверить лично, запоздало ругая себя, что это пришло ей в голову слишком поздно.
Ведь, возможно, нужно было раньше самой поторопить рабочих ускорительным пенделем: вряд ли они будут слушать интеллигентную маму-бухгалтера с ее пардонами и реверансами.
И, взяв запасной комплект ключей, девушка после работы поехала по известному адресу.
Увиденное потрясло: соседка оказалась права – никакого ремонта там и близко не было.
Да и просто не могло быть: двухкомнатная квартира была по самый верх завалена каким-то хламом. Поэтому никто бы туда просто не вошел.
Странные вещи лежали везде: на подоконниках, полках, стульях и полу. Как говорится, в квартире не было живого места.
Видимо, это был тот самый синдром Плюшкина, мастерски описанный классиком. Но Анна Петровна могла дать этому старикашке еще и фору.
И Дине стало ясно, почему мама все время после сме..рти папы практически не приглашала их домой: они встречались или у них, или на нейтральной территории – в парках и кафе.
И это, почему-то, никого не напрягало и не тревожило, а должно было.
Но внешне все было абсолютно нормально: обычная, адекватная среднестатистическая тетка! Работавшая в каком-то учреждении бухгалтером. А поди ж ты!
Ошеломленная девушка немного потопталась на пороге, раздумывая, куда бы поставить ногу: да, все оказалось запущенным до такой степени.
А потом с трудом протиснулась, точнее продралась, сквозь эти завалы, осторожно ставя ноги по протоптанной узенькой тропинке и, стараясь, не коснуться плечами этого непонятного барахла.
Сказать, что Дина была в шо.ке – это не сказать ничего!
И все это происходило не на шоу, куда собираются те самые веселые неадекватные люди.
И проникновенно рассказывают, как хорошо жить с двадцатью кошками и почему обязательно должен пригодиться старый матрас и корпус от телевизора без внутренностей с помойки.
А все умные остальные гости студии, вместо госпитализации, куда надо, серьезно пытаются им посоветовать, как нужно исправить ситуацию. А им и в этой ситуации совсем неплохо!
А вы все возьмитесь за руки и идите, понятно, куда. Если хотите, конечно, уберите у меня! Но я-то через неделю все снова завалю!
Дину охватило отчаяние: мама неожиданно оказалась ненормальной…
Как же так? Ее мамочка – и ненормальная? Этого просто не могло быть!
Возможно, всему этому есть разумное объяснение? Но как можно разумно объяснить наличие дома свалки?
Я разрешила соседям складывать у себя мусор? Или нечаянно в окно залетел бес.пи.лотник с помоечными баками и вывалил их?
Но это же – абсурд! Чтобы понять, что делать, нужно было принять ситуацию.
А она приниматься не хотелась.
Все происходящее казалось нереальным: разбудите меня, люди добрые!
Чувства, охватившие Дину, были непростыми: состояние шо..ка, отвращение, изумление, досада и стыд.
Это же – позор.ище! И это – не просто не подметенный пол, грязная раковина и невымытая посуда.
А куда хуже: на горизонте замаячило нечто психиатрическое, требующее вмешательства специалиста.
А еще у девушки появилось чувство вины: как же она, за столько времени, не поинтересовалась маминой жизнью? Была уверена, что у той все хорошо?
Ведь Анна Петровна на все отвечала, что у нее все пучком! И это всех устраивало. И дочь Алинка тоже ни разу не попросилась в бабушке в гости. Как же так-то?
Ну, ладно: муж Валерка – зять, чего с него взять! Но она-то – родная кровь, а не видела, что с матерью происходит даже не фиг..ня, а трагедия!
Но и та тоже хороша: развела бардак и ничем не давала понять, что дома творится такое. Шифровалась на пять с плюсом: прямо, радистка Кэт!
И, получается, что все это время им врала: и как профессионально, елы-палы!
И если бы не сегодняшний визит дочери, все и дальше бы шло по накатанной колее.
Интересно, но, ведь, что-то у мамы в голове было? Не совсем же она безнадежная!
Ведь безнадежная не смогла бы работать в хорошем месте бухгалтером. А Анна Петровна работала! И очень даже успешно!
Да и воображаемый ремонт должен был закончиться когда-нибудь: не вечно он же будет продолжаться!
И на что только она, бедная, надеялась? К сложной гамме чувств примешалась жалость: Боженька мой, что же со всем этим делать?
Дина, осторожно ступая, стала пробираться к выходу: бродить по этой помойке в раздумьях можно было до бесконечности. А толку-то?
Нужно было решать вопрос радикально.
— Ну, мама, погоди!
Вечером состоялся «разбор полетов».
Дочь, стараясь говорить спокойно, хотя это давалось ей с трудом, поинтересовалась:
— А что с ремонтом?
— Затягивается! – охотно ответила Анна Петровна прихлебывая чай. – Прораб заболел!
— Прораб у нее, видите ли, заболел! – остолбенела от такой наглости Динка: мама вдруг вызвала у нее жуткую неприязнь и даже ненависть.
А что вы хотите: наворотить такую гору вранья и остаться безнаказанной? Нет, уж, фигушки вам, Анна Петровна!
— Мам, зачем ты врешь? – в упор спросила еле сдерживающая себя девушка.
— Почему это я вру? – совершенно искренне изумилась женщина.
«Может, правда, больна? – подумала Динка. – Ну не может психически здоровый человек так врать!
Причем, не только врать, но и полностью верить в эту ложь!»
— Я сегодня была у тебя: нет там никакого ремонта!
Дело происходило за ужином, и внучка с зятем изумленно переглянулись: как это – нет ремонта? Почему, ба?
Мама сразу сникла: видимо, критика у нее не была нарушена! Пока не была…
А Дина продолжила:
— Да, ремонта нет, но присутствует уж.асный бардак! Что за помойку ты устроила?
И расстроенная мама – ее неожиданно раскусили! – созналась, что ремонта не было.
А в семью дочери она попросилась потому, что жить в своей квартире стало совершенно невозможно. Да, из-за вещей, которые женщина приносила именно с помоек.
Ведь часто наши граждане выбрасывают очень хорошие вещи, которые могут вполне пригодиться в хозяйстве!
Вот, например, дуршлаг без ручки: почему бы не взять? А ручка совсем и не нужна: она даже бы мешала!
— И давно это у Вас? – поинтересовался зять.
— Давно, — кивнула теща. – Как ум..ер муж, так и стала ходить на помойку…
И мужчине тоже стало стыдно: забросили они тетку – по-другому и не скажешь! Это же надо, за столько лет после ухода тестя ни разу не приехали к ней домой, не проведали и не предложили помощь!
В которой она, оказывается, очень нуждалась.
Анна Петровна выглядела потерянной. А на что она, собственно, рассчитывала?
Что любимая дочь предложит остаться у них насовсем? Мамуля, давай жить с нами!
А, возможно, все должно было устроиться само собой: ведь в мечтах она уже давно все привела в порядок, разобрав завалы.
И, как часто делают дети, перенесла эти мечты в реальную жизнь.
У мамы, действительно, оказался синдром Плюшкина. А старину Плюшкина сегодня знали все!
Этот глубоко отрицательный персонаж, видимо, обладал некими положительными чертами. Ведь, последнее время, многие стремились стать на него похожими.
И, хотя существовали и другие подобные личности – Скрудж, Гобсек, скупой рыцарь и жадина-говядина, да и Иудушка Головлев грешил подобным собирательством, но всем больше как-то полюбился Плюшкин!
Он был каким-то родным, уютным и даже домашним! Как говорится, плохонький, да свой!
И если раньше подобное поведение было бы причислено к лени, распущенности и просто ду…и, то теперь умные люди определили, что это – болезнь.
А болезнь нужно лечить: поэтому, мама, собирайся к психиатру…
Нет, конечно, сразу никто идти к психиатру не согласился:
— Я же не сумасшедшая!
Поэтому, сначала заманили Анну Петровну к психологу.
А уж он – мудрый, пожилой и очень симпатичный дядька — нашел к ней нужный подход.
И постепенно доказал, что психиатр это – именно то, что ей нужно: то, что доктор прописал.
Тем более, что и знакомого психиатра он тоже порекомендовал.
И женщина, очарованная психологом, согласилась:
— Почему бы и нет? Ведь беседовать с психологом ей, в общем-то понравилось.
А он обещал, что с психиатром ей будет нисколько не хуже. И даже интереснее…
Маму положили в стационар. А дочь, с ее разрешения, вызвала клининговую службу.
Да, все-таки, хорошо, что Анне Петровне успели вовремя помочь и дети, и врачи: хочется думать, что успели.
А знаете, чем могут помочь пожилые родители своим выросшим детям? Тем, что в старости не попросят помощи у них… Согласны?
