Андрей заметил в жене перемены , ещё в начале весны. Сначала это были мелочи: Лена стала задерживаться на работе, чаще смотрела в телефон, улыбалась каким-то своим мыслям. Он списывал всё на усталость, на их четырнадцать лет брака, на рутину.
— Лен, может, съездим куда-нибудь? — предложил он однажды за ужином. — В Питер,помнишь, как раньше?
Она подняла глаза от тарелки, и он увидел в них что-то странное. Не раздражение, не равнодушие. Вину.
— Андрюш, давай потом. У меня сейчас проект важный. Не могу отпроситься.
Их дочь Маша, тринадцать лет, уткнулась в телефон. Сын Артём, десять, строил что-то из макарон на столе. Обычный семейный вечер. Тихий. Привычный. Мёртвый.
А потом был тот вечер.
Андрей вернулся домой раньше обычного — встреча отменилась. В квартире горел свет, слышались голоса. Он толкнул дверь и замер.
Лена сидела на диване рядом с женщиной. Они держались за руки. Незнакомка — высокая, с короткой стрижкой, в кожаной куртке — быстро встала. Лена побледнела.
— Андрей… Я не ждала тебя так рано.
— Да, вижу.
Молчание было оглушительным. Незнакомка первой протянула руку:
— Меня зовут Катя. Я… я подруга Лены.
— Подруга, — повторил он и посмотрел на жену. — Лена?
— Нам нужно поговорить, — тихо сказала она.
Катя кивнула и быстро вышла, бросив на прощание: «Позвони мне». Андрей стоял посреди гостиной, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Дети где? — спросил он.
— У твоей мамы. Я хотела… я собиралась с тобой поговорить. Сегодня.
— О чём? — Он присел на край кресла, вдруг почувствовав, что ноги не держат. — О том, что у тебя кто-то есть?
Лена села напротив, сцепив руки. Он впервые ,за годы их брака, видел её такой растерянной, почти испуганной.
— Я влюбилась, — выдохнула она. — Я не хотела. Это просто… случилось.
— В женщину, — констатировал он. Это было даже не вопросом.
— Да,а что здесь такого ?
Андрей засмеялся. Коротко, зло.
— Знаешь, я был готов к чему угодно. Думал, у тебя роман с коллегой. С начальником, в конце концов. Но это…
— Это не меняет того, что я чувствую, — её голос окреп. — Андрей, я не хочу тебе врать. Не могу больше так жить
— Как давно ты влюбилась?
— Полгода. Мы познакомились на конференции. Она журналист, приехала освещать мероприятие. Мы просто разговорились, а потом… — Лена замолчала, подбирая слова. — Я почувствовала себя живой, нужной. Впервые за много лет.
Удар был точным. Андрей сжал кулаки.
— То есть со мной ты чувствуешь себя мёртвой и не нужной?
— Нет! Ты хороший человек, прекрасный отец. Но мы… мы стали чужими, Андрюш. Ты же сам это чувствуешь.
Он хотел возразить, но слова застряли в горле. Потому что она была права. Когда в последний раз они говорили о чём-то, кроме детей, счетов и ремонта? Когда он смотрел на неё и чувствовал трепет?
— И что теперь? — спросил он устало. — Ты хочешь развода?
Лена закрыла лицо руками.
— Я не знаю. Я думала об этом каждый день. У нас дети, дом, жизнь. Но я не могу продолжать жить в ловушке.
— Ловушке, — повторил он горько. — Отлично. Значит, я и дети — это ловушка для тебя.
— Не надо так! — она вскочила, глаза блестели от слёз. — Я люблю детей больше жизни! Но я имею право на счастье! Я не могу больше притворяться!
— А я могу?! — взорвался Андрей. — Ты думаешь, мне легко?! Ты думаешь, я счастлив?!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Четырнадцать лет брака висели между ними разбитым зеркалом.
— Мне нужно время, — прошептал Андрей. — Просто… дай мне время.
Он ушёл на балкон, закрыл дверь. Город внизу жил своей жизнью — огни, машины, чужие судьбы. Он достал телефон, хотел позвонить другу, потом передумал. Что он ему скажет? «Моя жена призналась, что любит женщину»?
Следующие дни были похожи на хождение по минному полю. Они говорили с Леной вежливо, отстранённо, при детях улыбались. Маша что-то заподозрила — она была слишком наблюдательной для своих тринадцати.
— Пап, у вас с мамой всё нормально? — спросила она однажды вечером, когда Лена задерживалась.
— Конечно, солнце. Просто у мамы много работы.
— Ты врёшь, — спокойно сказала дочь. — Вы даже не смотрите друг на друга.
Андрей сел рядом с ней, положил руку на плечо.
— Маш, у взрослых тоже бывают трудные периоды. Но мы справимся.
— Вы разводитесь?
— Не знаю, — честно ответил он. — Мы пытаемся понять, что делать дальше.
Маша обняла его, прижалась лбом к плечу. Андрей почувствовал, как к горлу подступает ком. Ради неё, ради Артёма он был готов на что угодно. Но достаточно ли этого?
В субботу Лена попросила встретиться где-нибудь, наедине. Они пришли в кафе, где много лет назад отмечали годовщину. Ирония не ускользнула ни от кого.
— Я думала, — начала Лена, — что смогу просто закрыть на это глаза. Вернуться к нормальной жизни. Но не могу.
— Нормальной, — усмехнулся Андрей. — А что ненормального в том, чтобы любить мужчину?
— Для меня — ненормально, — она посмотрела ему в глаза. — Андрей, я бисексуальна. Я поняла это давно, ещё в студенчестве. Но тогда я подавила эти чувства, потому что так было проще. Потому что общество, родители, все ждали от меня… обычной жизни.
— Значит, я был компромиссом?
— Нет! Я любила тебя. По-настоящему. Ты был моим выбором. Но люди меняются, Андрюш. И я не могу больше отрицать часть себя.
Он отпил кофе, обжигаясь.
— А как же дети? Что мы им скажем?
— Правду, — твёрдо сказала Лена. — Дети чувствуют ложь. И я не хочу, чтобы они выросли, думая, что счастье — это жертва собой.
— Красиво звучит, — он не сдержал сарказма. — А то, что их мир рушится, тебя не волнует?
— Волнует! — в её голосе прорвалась боль. — Это самое страшное! Но я не хочу, чтобы они однажды посмотрели на нас и увидели двух несчастных людей, связанных только долгом!
Они замолчали. За соседним столиком молодая пара смеялась, строила планы. Когда-то они были такими же.
— Мне надо встретиться с Катей, — Андрей произнёс это с трудом. — Хочу понять, кто она. И что ты в ней нашла.
Лена вздрогнула.
— Зачем это тебе?
— Потому что иначе я всю жизнь буду ненавидеть призрак. Дай мне хотя бы поговорить с этим человеком.
Катя согласилась встретиться в парке. Андрей узнал её сразу — та же кожаная куртка, короткие волосы, уверенная походка. Она протянула руку первой.
— Спасибо, что пришли.
— Не знаю, зачем я здесь, — честно признался он.
Они пошли по аллее. Было начало мая, цвела сирень, дети гоняли на самокатах. Обычный мирный день.
— Я не хотела разрушать вашу семью, — начала Катя. — Это последнее, чего я хотела бы.
— Но разрушили.
— Да, — она не стала оправдываться. — Я влюбилась в Лену с первого взгляда. Она рассказывала о проекте, горела идеями, и я… я просто поняла, что хочу знать эту женщину. Потом узнала, что она замужем, что у неё дети. И решила отступить.
— Но не отступили.
— Лена написала первой, — Катя остановилась, посмотрела на него. — Через неделю после конференции. Сказала, что не может перестать думать обо мне. Мы начали переписываться, встречаться. Я пыталась держать дистанцию, клянусь. Но это было как… как пытаться остановить приливную волну.
Андрей сжал челюсти.
— Вы знаете, что у неё дочь-подросток? И сын?
— Знаю. Лена постоянно о них говорит. Она любит их до безумия.
— Тогда почему не остановилась?
Катя вздохнула.
— Потому что иногда любовь сильнее страха. Потому что Лена всю жизнь жила для других. И впервые она выбрала себя.
— Какое благородство, — он не сдержал едкости. — Помогли бедной женщине найти себя.
— Я не жду от вас понимания, — спокойно ответила Катя. — Но я хочу, чтобы вы знали: я не монстр. Я не соблазняла чужую жену. Я просто… оказалась рядом, когда ей было нужно.
— А мне она не была нужна?
Катя помолчала.
— Была. Но не так, как мне. Вы стали для неё безопасностью, стабильностью. Но не счастьем.
Слова резали, как лезвие. Андрей отвернулся, чувствуя, как глаза щиплет. Чёрт возьми, он не собирался плакать перед любовницей своей жены.
— Что вы планируете? — спросил он хрипло. — Съехаться? Растить моих детей вместе?
— Я не знаю, — честно ответила Катя. — Лена сама должна решить. Я только хочу, чтобы она была счастлива. Даже если это будет без меня.
Андрей посмотрел на неё. Катя была искренней — это чувствовалось. И это было ещё больнее, чем если бы она оказалась расчётливойстервой.
— Вы любите её, — констатировал он.
— Да.
— И она любит вас.
— Кажется, да.
Он кивнул, развернулся и пошёл прочь. Слёзы всё-таки пробились, катились по щекам, но ему было всё равно. Пусть весь мир видит его боль.
Решение пришло неожиданно. Андрей сидел на полу в комнате Артёма, помогал собирать конструктор. Мальчик что-то рассказывал про школу, про друзей, смеялся. И вдруг Андрей понял: он не может держать Лену силой. Не ради себя, не ради детей, ни ради чего.
Потому что любовь — это не клетка. И если он действительно любит её, должен отпустить.
Вечером, когда дети уснули, он вошёл в спальню. Лена сидела у окна с книгой, но не читала — просто смотрела в темноту.
— Я согласен, — сказал он.
Она обернулась.
— На что?
— На развод. На всё, что ты хочешь.
Лена встала, подошла к нему.
— Андрей…
— Нет, выслушай, — он взял её за руки. — Я злился. Обижался. Чувствовал себя преданным. И это всё правда. Но ещё я понял: я не хочу, чтобы ты была несчастна. Даже если это значит потерять тебя.
Слёзы потекли по её щекам.
— Ты слишком хороший.
— Нет, — он улыбнулся грустно. — Я просто наконец понял, что такое настоящая любовь. Это когда счастье другого человека важнее твоего.
Они обнялись, и это было прощание. Не злое, не горькое. Просто… конец их истории.
Маше и Артёму рассказали вместе. Маша плакала, Артём не понимал до конца, но чувствовал — что-то важное меняется. Лена объяснила про Катю, про то, что иногда любовь бывает разной. Маша задавала вопросы, Андрей отвечал честно.
— Мы с папой будем жить отдельно, — сказала Лена, гладя дочь по волосам. — Но мы оба вас любим. Это никогда не изменится.
— А я буду видеть папу? — спросил Артём.
— Конечно, сынок, — Андрей прижал его к себе. — Каждые выходные. И в любое время, когда захочешь.
Маша вытерла слёзы.
— Мам, а ты… ты правда любишь её? Эту Катю?
Лена кивнула.
— Да, Машенька.
— Ладно, — девочка вздохнула. — Главное, чтобы ты была счастлива. И папа тоже.
Андрей почувствовал гордость. Его дочь оказалась мудрее многих взрослых.
Прошёл год. Андрей снял квартиру неподалёку, дети жили с Леной, но проводили с ним половину времени. Катя оказалась хорошим человеком — она не пыталась заменить его детям, просто была рядом с Леной. Маша даже подружилась с ней, обсуждала книги и музыку.
А Андрей… Андрей учился жить заново. Он записался на курсы фотографии — старая мечта, на которую никогда не хватало времени. Познакомился с женщиной на одной из выставок — Олей, художницей, которая заставляла его снова чувствовать бабочек в животе.
Однажды они все встретились случайно — Андрей с Олей, Лена с Катей и дети — в торговом центре. Было немного неловко первые минуты, потом Артём потащил всех смотреть игрушки, и они рассмеялись.
— Странно, да? — сказала Лена тихо, когда дети убежали вперёд.
— Да, — согласился Андрей. — Но хорошо странно.
Катя и Оля разговорились о какой-то выставке. Лена посмотрела на Андрея с благодарностью.
— Спасибо, — прошептала она. — За всё.
— Тебе спасибо, — ответил он. — За честность. За смелость.
Они пошли за детьми, две странные, необычные пары. Но они были настоящими. И, может быть, впервые за много лет — счастливыми.
Потому что иногда любовь — это не удержать. Это отпустить. И найти своё счастье среди осколков старого.
