– Мам, ты серьезно? Я же объяснила – у меня завал на работе, годовой отчет горит. Какая дача сейчас? – Марина прижала телефон плечом к уху, пытаясь одновременно просматривать файлы на ноутбуке.
– Доченька, я не прошу многого. Приехать хотя бы на выходные. Крыльцо совсем прогнило, я боюсь, что провалюсь, когда буду входить, – голос Ирины Николаевны звучал устало и как-то обреченно.
– У Димки экзамены на носу. Ты же знаешь, как важно ему поступить в этот лицей. Я сама сижу с ним до ночи, проверяю задания.
– Марина, дача ведь не чужая. Когда-нибудь она станет твоей. Неужели так сложно найти время?
Марина закатила глаза. Эта песня была знакома ей с детства – мама всегда напоминала о будущем наследстве, когда хотела что-то получить от дочери.
– Я не для того вкалываю на работе, чтобы тратить свои выходные на покраску забора! Найми работников, в конце концов.
– На мою пенсию? – горько усмехнулась Ирина Николаевна. – Что ж, если тебе эта дача не нужна, я подумаю, кому ее лучше завещать.
– Начинается! – Марина почувствовала, как внутри закипает раздражение. – Ты опять за свое – шантажировать меня наследством? Мне сорок два года, мама! Я давно выросла из этих манипуляций!
– Это не манипуляции, это реальность. Зачем тебе собственность, о которой ты не заботишься?
– Отлично! – выпалила Марина. – Делай что хочешь. Завещай кому угодно. Мне все равно!
Она нажала кнопку завершения вызова и с силой бросила телефон на стол. Вот так всегда – стоит маме позвонить, и день испорчен. А ведь начинался он неплохо.
Ирина Николаевна медленно положила трубку. За окном сыпал мелкий апрельский дождь, барабаня по подоконнику. Такой же холодный, как разговор с дочерью.
Она подошла к книжной полке и достала фотоальбом. На пожелтевшей фотографии – молодые улыбающиеся лица. Они с мужем держат на руках маленькую Марину. За их спинами – та самая дача, только новая, недавно построенная. Сколько труда, сколько любви было вложено в этот дом…
Решение пришло внезапно. Ирина Николаевна взяла телефонную книжку и набрала номер.
– Алло, Светлана Аркадьевна? Это Соколова беспокоит. Да-да, Ирина. Скажите, вы как нотариус можете приехать ко мне на дом? Хочу составить завещание.
Анатолий Петрович с удовольствием вдыхал весенний воздух, орудуя лопатой на участке. Из-за забора послышался знакомый голос:
– Доброе утро, сосед!
Он обернулся и увидел Ирину Николаевну с двумя чашками в руках.
– О, Ириша! Как раз пора перекур устраивать!
Он вытер руки о брюки и подошел к калитке. Ирина протянула ему чашку:
– Горячий, с лимоном, как ты любишь.
– Благодарю, – улыбнулся Анатолий Петрович. – Как твои дела? Марина приезжала?
Лицо Ирины помрачнело.
– Нет. Говорит, времени нет. Работа, сын… Знаешь, Толя, я ведь вчера завещание составила. На внука дачу переписала. Только получит он ее, когда двадцать пять исполнится. А до тех пор…
Она замолчала, словно не решаясь продолжить.
– До тех пор? – подтолкнул ее Анатолий.
– В доверительное управление хочу передать. Тебе, если согласишься. Больше некому довериться.
Анатолий Петрович чуть не поперхнулся чаем.
– Мне? Ириш, ты уверена? А как же Марина?
– А что Марина? Она даже приехать не может помочь. Какая из нее хозяйка для дачи? Да и не доживу я, наверное, до двадцатипятилетия Димы…
– Типун тебе на язык! – воскликнул Анатолий. – Еще правнуков нянчить будешь. Но раз решила – я согласен. Помогу, конечно.
За этим разговором они не заметили пожилую женщину, медленно проходившую мимо. Ольга Владимировна, свояченица Ирины, не упустила возможности подслушать соседский разговор.
Телефонный звонок раздался, когда Марина укладывала сына спать.
– Маришка, это тетя Оля, – раздался в трубке скрипучий голос.
– Тетя Оля? – удивилась Марина. Сестра отца редко звонила без особого повода.
– Ты знаешь, что твоя мать задумала? – без предисловий начала Ольга Владимировна. – Дачу она переписала. На Димку, твоего сына. Но в управление передает этому своему соседу, Анатолию.
– Что?! – Марина почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– А ты как думала? Сидишь в городе, носа не кажешь, вот она и нашла себе новую семью. Они теперь с этим Анатолием не разлей вода. Каждый день вместе чаи гоняют. А дача-то немаленькая, участок хороший. Думаешь, просто так он крутится возле нее?
Марина молчала, переваривая информацию. Мама действительно выполнила свою угрозу?
– Как она могла… – наконец выдавила она.
– Вот и я о том же, – подхватила Ольга Владимировна. – Отцовское наследство уплывает чужому человеку. Не думала я, что Ирка так поступит. Ты бы приехала, поговорила с ней. А то поздно будет.
После этого разговора Марина не могла уснуть до утра.
В субботу Марина решительно постучала в дверь маминого дома. Разговор предстоял непростой.
– Мариночка? – Ирина Николаевна не скрывала удивления. – Что случилось?
– Можно войти? – холодно спросила дочь.
В квартире ничего не изменилось – те же занавески, тот же сервант с фарфоровыми статуэтками, тот же запах маминых пирогов. Но Марина чувствовала себя чужой. Она села на краешек дивана, отказавшись от чая.
– Мама, мне нужно с тобой серьезно поговорить.
– Я слушаю, – Ирина Николаевна присела напротив.
– Это правда, что ты переписала дачу на управление соседу? – Марина решила не ходить вокруг да около.
Ирина Николаевна вздохнула.
– Значит, Ольга уже доложила… Да, я составила завещание. Дача будет принадлежать Диме, когда ему исполнится двадцать пять. А до тех пор управлять ею будет Анатолий Петрович.
– И ты не видишь в этом ничего странного? – Марина едва сдерживала возмущение. – Почему какой-то посторонний человек, а не я, родная дочь?
– Потому что ты, родная дочь, за последние три года была на даче всего два раза. Потому что когда я прошу о помощи, ты находишь тысячу причин отказать. А Анатолий Петрович…
– Что Анатолий Петрович? – перебила ее Марина. – Он просто втерся к тебе в доверие! Неужели ты не понимаешь, что ему нужно?
– А что ему нужно, по-твоему? – спокойно спросила Ирина Николаевна.
– Дача, конечно! Земля в этом районе стоит больших денег. Думаешь, он будет за ней ухаживать? Как только ты… – Марина запнулась, не желая произносить страшное слово, – …как только он получит права управления, сразу сдаст ее или продаст!
– Анатолий не такой человек, – покачала головой Ирина Николаевна. – Он был другом твоего отца. Ты просто его не знаешь.
– А ты, значит, хорошо узнала? – язвительно спросила Марина. – За чаепитиями?
Ирина Николаевна вздохнула и посмотрела на дочь с сожалением.
– Знаешь, Марина, ты сейчас говоришь в точности как твоя бабушка, когда я выходила замуж за твоего отца. Она тоже считала, что он охотится за их квартирой. А мы просто любили друг друга.
Марина вспыхнула.
– Ты что, хочешь сказать, что у вас с этим Анатолием…
– Я ничего не хочу сказать, – прервала ее Ирина Николаевна. – Я лишь объясняю свое решение. Дача будет Диминой, это решено. А если ты так беспокоишься об управлении – приезжай в следующие выходные, помоги с ремонтом. Докажи, что тебе не все равно.
– Я должна доказывать, что мне не все равно? – возмутилась Марина. – Мне, твоей дочери?
– Да, именно так, – твердо сказала Ирина Николаевна. – Потому что пока я вижу только слова.
Всю следующую неделю Марина кипела от негодования. Но что-то в словах матери задело ее за живое. Неужели она действительно так отдалилась от семьи? От корней?
В пятницу вечером она объявила сыну:
– Дим, завтра едем к бабушке на дачу.
– На дачу? – удивился подросток, не отрываясь от компьютера. – Зачем?
– Помогать с ремонтом, – решительно сказала Марина. – Собирай вещи, которые не жалко испачкать.
– Но у меня завтра… – начал было Дмитрий.
– Никаких «но», – отрезала Марина. – Это твоя будущая дача, между прочим. Бабушка завещала ее тебе.
Это известие заставило подростка оторваться от монитора.
– Мне? Правда? А когда она будет моей?
– Когда тебе исполнится двадцать пять, – ответила Марина с горечью. – А до тех пор ею будет управлять сосед бабушки, какой-то Анатолий.
– Круто! – неожиданно обрадовался Дмитрий. – Значит, у меня будет своя дача! А можно будет там сделать мастерскую? Я давно хотел место, где можно паять и мастерить всякие штуки…
Марина удивленно посмотрела на сына. За своими обидами она совсем забыла, что Дима всегда любил возиться с техникой, что-то конструировать. В городской квартире особо не развернешься.
– Вот и спросишь у бабушки, – сказала она.
Ирина Николаевна не скрывала радости, увидев на пороге дачи дочь и внука с рюкзаками.
– Вот уж не ожидала! – воскликнула она, обнимая Дмитрия. – Как вырос-то! Совсем мужчина!
– Приехали помогать, – сухо сказала Марина. – Показывай, что делать.
– Сначала завтрак, – улыбнулась Ирина Николаевна. – Я оладьи приготовила.
За завтраком Дмитрий засыпал бабушку вопросами о даче – когда построена, сколько соток земли, можно ли пристроить мастерскую. Ирина Николаевна отвечала с удовольствием, радуясь интересу внука.
– А сарай за домом? – спросил Дмитрий. – Он крепкий? Там можно оборудовать мастерскую?
– Конечно, милый. Только крыша течет, надо бы починить.
– Я могу! – воодушевился подросток. – Я в интернете видел, как это делается.
– Дима, тебе шестнадцать, какая крыша, – вмешалась Марина.
– Почему нет? – раздался мужской голос. В дверях стоял седой подтянутый мужчина. – В шестнадцать уже можно многое. Я в его возрасте уже дом помогал строить.
– Анатолий Петрович, – представила его Ирина Николаевна. – Мой сосед. Анатолий, это моя дочь Марина и внук Дмитрий.
Марина кивнула, сухо поздоровавшись. А вот Дмитрий тут же подскочил:
– Здравствуйте! А правда, что можно отремонтировать крышу своими руками?
– Конечно, – улыбнулся Анатолий Петрович. – Хочешь, покажу как? У меня есть все инструменты.
– Хочу! – загорелся Дмитрий.
Марина хотела возразить, но осеклась, увидев, с каким энтузиазмом сын общается с пожилым мужчиной. Может, мама права, и этот Анатолий не так плох?
День пролетел незаметно в работе. Марина красила забор, Ирина Николаевна занималась грядками, а Дмитрий с Анатолием Петровичем чинили крышу сарая. К вечеру все устали, но были довольны результатом.
После ужина Ирина Николаевна попросила Марину помочь разобрать вещи на чердаке.
– Хочу освободить место для Диминых инструментов, раз уж он так загорелся идеей мастерской.
Марина молча поднялась за матерью по лестнице. На чердаке пахло пылью и старыми книгами. В углу стоял большой сундук.
– Посмотри, что там можно выбросить, – сказала Ирина Николаевна и спустилась вниз.
Марина открыла сундук. Сверху лежали какие-то старые вещи, журналы, альбомы. Она взяла один из них и, сев на старый табурет, начала листать.
Фотографии… Вот мама и папа, совсем молодые, стоят обнявшись на фоне недостроенной дачи. Вот она, маленькая Марина, сидит на плечах у отца. А вот они всей семьей сажают яблони – те самые, что до сих пор растут во дворе.
Под альбомами Марина обнаружила пачку писем, перевязанных выцветшей ленточкой. Из любопытства она развязала ее и достала верхнее письмо. «Моей любимой Ириночке…» – начиналось оно. Почерк отца. Марина начала читать и не могла оторваться. Письма времен их знакомства, когда отец уезжал в командировки. Сколько в них было любви, нежности, тоски по любимой женщине…
В одном из писем отец писал: «Как только построим дачу, заведем второго ребенка. Маришке нужен братик или сестричка. Представляю, как наши дети будут бегать по участку, собирать яблоки, а мы с тобой, уже старенькие, будем сидеть на веранде и радоваться их счастью…»
Марина почувствовала, как к горлу подкатил ком. Второго ребенка у них так и не появилось. А через пять лет после того, как дачу достроили, отец погиб в результате несчастного случая на работе.
Она сидела на пыльном чердаке, держа в руках письма, и плакала. Эта дача – не просто участок земли с домом. Это память. Это несбывшиеся мечты родителей. Как она могла быть такой черствой?
За ужином все молчали. Дмитрий был слишком устал после работы, Марина погружена в свои мысли после находки на чердаке, а Ирина Николаевна просто наслаждалась присутствием родных людей.
– Бабушка, а правда, что дача будет моей? – вдруг спросил Дмитрий.
– Правда, внучек, – улыбнулась Ирина Николаевна. – Когда тебе исполнится двадцать пять. А пока Анатолий Петрович будет помогать с ней управляться.
– А почему не мама? – удивился подросток.
Возникла неловкая пауза.
– Потому что у мамы много работы в городе, – мягко ответила Ирина Николаевна. – Ей некогда ездить сюда каждую неделю, следить за домом.
– Я могу изменить свое решение, – вдруг сказала Марина. – Я могу взять на себя управление дачей.
Ирина Николаевна внимательно посмотрела на дочь.
– Ты уверена? Это большая ответственность.
– Я справлюсь, – твердо сказала Марина. – В конце концов, это наша семейная дача. Я нашла на чердаке папины письма…
Она замолчала, увидев, как изменилось лицо матери.
– Ты их читала? – тихо спросила Ирина Николаевна.
– Да, прости. Не удержалась.
– Ничего, – Ирина Николаевна вздохнула. – Они адресованы мне, но там нет секретов. Твой отец очень любил эту дачу. Он мечтал, что когда-нибудь здесь будут бегать внуки…
– Знаю, – Марина сглотнула комок в горле. – Дима и будет здесь хозяином. А я помогу ему сохранить дачу до того времени.
Вечер закончился на оптимистичной ноте. Казалось, отношения между матерью и дочерью начали налаживаться.
Но утром Марина случайно услышала разговор между матерью и Анатолием.
– Ты правда хочешь отдать управление Марине? – спрашивал он.
– Не знаю, Толя, – вздыхала Ирина Николаевна. – Она загорелась, но надолго ли ее хватит? Через месяц-другой все вернется на круги своя. Я ее знаю.
– А как же наши планы? Мы ведь хотели вместе…
– Да, знаю. Но она моя дочь. Я должна дать ей шанс.
Марина отошла от окна, чувствуя, как внутри снова закипает обида. Значит, мать ей не верит? Считает, что она не справится? И какие такие «планы» у нее с этим Анатолием?
К завтраку она вышла мрачная. Весь день работала молча, отвечая односложно. А вечером объявила, что им с Димой пора возвращаться в город.
– Но мы же хотели остаться до завтра! – запротестовал сын.
– У меня срочная работа, – отрезала Марина. – Собирайся.
Прощание было холодным. Марина обняла мать, но в этом объятии не было теплоты.
– Я позвоню на неделе, – сказала она.
– Конечно, доченька, – ответила Ирина Николаевна, провожая их взглядом.
Анатолий Петрович помахал им рукой с крыльца соседнего дома.
«Ничего, – думала Марина, заводя машину. – Я докажу, что могу быть хорошей хозяйкой для дачи. Докажу, что достойна доверия. И никакой Анатолий не встанет между мной и моим наследством».
А в зеркале заднего вида она видела, как мать и сосед о чем-то тихо переговариваются, глядя вслед уезжающей машине. В их позах, в их взглядах было что-то такое близкое, что Марина почувствовала укол ревности. Впервые за долгие годы она задумалась: а есть ли у мамы право на личное счастье? И готова ли она, Марина, это счастье принять?
– Мам, а мне понравилось на даче, – вдруг сказал Дмитрий. – И Анатолий Петрович классный. Он столько всего знает про технику! Обещал показать, как паять микросхемы. Мы ведь еще приедем?
Марина промолчала, крепче сжав руль. Дорога домой предстояла долгая.
