Алена почувствовала, как внутри все сжалось, когда увидела племянницу мужа, Даринку.
Даринка, спрятав глаза и шмыгая носом, сунула ей смятый листок и тут же сбежала.
Алена молча развернула листок. Она уже была готова к чему-то подобному, поэтому прочитанное не стало для неё неожиданностью.
«Алена, извини, но я ухожу.
Да, я веду себя, как трус, но сил больше нет, я устал. Прости. С тобой жить больше не могу. Дом продан,это твоя доля. Уезжай с детьми к маме, этих денег тебе должно хватить на первое время.»
Алена безучастно опустила руки и тихо покачивалась, глядя на рассыпавшиеся бумажки.
— Алёнушка… что там? — прошептала бабушка Клавдия, заглядывая в комнату. — Письмо?
— Все в порядке, бабушка… Иди пить чай, я там пирог… достать нужно, а то сгорит.
В комнате запахло ванилью и подгоревшим тестом.
Она и так знала, что что-то подобное произойдет.
Дом принадлежал Станиславу, он достался ему от бабушки, и в последнее время он часто не ночевал дома, ссылаясь на помощь брату и на то, что они вместе строят сарай перед заморозками.
Слухи доходили до Алены: жена брата Станислава, хитрая Наталья, пыталась что-то намекнуть, но Алена не слышала, а может быть, и не хотела слышать.
— Мам, — выглянул из двери десятилетний Ваня, — мам, сосед дядя Павел просит тебя выйти.
— Бабушка, присмотри за Катей, я сейчас, — сказала она, накинув пальто и выйдя на улицу.
— Здравствуй, Алена, — смущенно начал Павел, — я это… осмотреть хотел дом… Ну, думаю, ты понимаешь…
— Дом? — переспросила она, кивая.
— Ты это, не переживай, если не я, так кто-то другой бы купил. А я… ну, можешь пожить столько, сколько надо, пока дочка Ксения не подрастёт, это я для нее… ну, по-соседски.
— Дайте мне три дня, и я съеду, — холодно ответила Алена и зашла в дом.
— Да куда же ты съедешь, Алена…
Дверь захлопнулась.
Забежал Ваня, раскрасневшийся на морозе.
— Мама?
— Все хорошо, сынок.
— Мама, а где папа? Где он?
Алена притянула его к себе, обняла его худенькое тело, поцеловала в макушку и тихо заплакала, утирая слезы.
— Мам, он ушел, да?
Кивнула.
— Я убью его.
— Нет, сынок, не надо. Мы сами справимся.
Катя разрыдалась.
Алена утешила её, усадила детей за ужин.
Затем она вошла в комнату к бабушке Клавдии, которая сидела у окна и тихонько дрожала.
— Алена, помоги мне оформить документы в дом престарелых.
— Что? С ума сошла?
Клавдия была родной сестрой бабушки Алены, Валентины.
У неё было две дочери, обе жили далеко заграницей где-то.
Когда их посёлок расформировали, стариков забрали к себе дети, а Клавдию попросили приютить Алену, так как дом у них большой, да и чтобы та помогала с детьми.
Так и осталась бабушка с ними уже шесть лет.
— Не выдумывай, поедем с нами.
— Куда, Аленушка?
— Пока не знаю, там видно будет.
Алена не винила Станислава в том, что он оставил их без дома, она всегда знала, что дом ей не принадлежит.
Она мечтала о своем доме, для них с детьми, но не судьба.
Она позвонила матери.
Мать ахнула, переживала и грозилась подать на Станислава в суд.
— Иди к этому подлецу, пусть дом тебе оставит! — возмущалась мать.
— Нет, — ответила Алена и отключила телефон.
Она знала, что у матери была другая семья, отчим едва терпел её после школы, и как только она вышла замуж за Станислава, сразу выставил её из дома.
Алена нашла старый номер в записной книжке.
— Алло, тетя Таня, это я, Алена. Станислав и я разошлись, можете бабушку Клавдию к себе забрать?
— Нет, у меня давление. Ты что? сиди там.
— Это же твоя мать, у вас квартира три комнаты…
— У меня давление…
— Понятно.
Они ехали в плацкартном вагоне: хрупкая молодая женщина с грустными глазами, мальчишка и девочка, и худенькая старушка, тихо вытирающая слезы.
— Здравствуй, папа.
— Алена… дети? Ой, бабушка Валя?
— Клавдия.
— Что?
— Это бабушка Клавдия.
— Проходите, проходите.
— Папа, дай, пожалуйста, ключи от моей квартиры, она ведь еще жива?
— Кто, дочка?
— Моя квартира, которую завещала мне бабушка Маша.
Отец не смотрел в глаза, пытался скрыть правду.
— Мы продали её, деньги поделили… давно, — признался он.
— Как так, папа?
Людмила, новая жена отца, вмешалась:
— Ишь ты, раскатала губы.
Алена осталась на пороге, не зная, что сказать. Сердце сжалось от боли.
— Я поняла, — ответила она, спокойно развернулась и вышла.
Дети тихо стояли рядом с ней. Они не задавали вопросов, только смотрели на мать.
Алена знала — она не имеет права упасть духом, ради них.
— Ну что, ребята, мы найдем новое место, да? — попыталась улыбнуться Алена, с трудом подбирая слова.
— Мам, а мы что, совсем без дома остались? — спросил Ваня, его голос дрожал.
— Нет, сынок, наш дом там, где мы все вместе. — твердо сказала Алена, обнимая сына и дочь.
— Но где же мы будем жить, мама? — тихо спросила Катя.
Алена присела перед детьми, взяла их за руки и посмотрела им в глаза.
— Сначала мы найдем какое-нибудь временное жилье, а потом я обещаю вам, что у нас будет свой дом. Настоящий, уютный и только наш. Мы с вами вместе создадим новое место, которое станет нашим домом.
Дети кивнули. Алена почувствовала, ей нужно быть сильной.
Они вернулись на вокзал. Алена нашла номер старого знакомого и позвонила Борису, который жил в соседнем городе.
Борис был надежным человеком, и она знала, что он не откажет в помощи.
— Борис, привет. Это Алена. Слушай, у нас тут небольшие проблемы… можешь помочь с жильем на первое время? Правда, я с детьми.. и бабушкой.. — с замиранием сердца спросила она.
— Аленка, конечно! Приезжайте ко мне, место найдется. Будет немного тесно, но зато тепло и крыша над головой.— уверенно ответил Борис.
— Спасибо тебе, Боря, — прошептала Алена, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
Они направились к поезду…
Поезд медленно тронулся.
Долгий путь к новому дому
Дни и недели пролетали в поисках работы в новом городе, где они остановились у Бориса.
У него было хорошо, но тесновато всем.
Алена понимала, что не может долго стеснять друга, и каждое утро выходила на улицу, оставляя детей под присмотром бабушки Клавдии, чтобы искать работу.
Она ходила из офиса в офис, из магазина в магазин, но везде слышала одно и то же: «Извините, без опыта нам не подходит» или «С детьми вы не будете успевать».
Иногда, поздно вечером, Алена возвращалась домой с пустыми руками и усталостью в глазах, но никогда не показывала этого детям.
Силы её были на исходе, и она практически не верила уже в удачу, но однажды случилось чудо. Да-да, самое настоящее чудо.
В местном агентстве недвижимости, куда требовался помощник для работы с документами, решили дать ей возможность.
Руководитель, Иван Аркадьевич, заметил её настойчивость и честность и, несмотря на отсутствие опыта, предложил ей место на испытательный срок. Алена, не раздумывая, согласилась — зарплата была скромной, но это был её шанс.
Первые дни были сложными: Алена училась всему с нуля, но вскоре её трудолюбие и готовность обучаться начали приносить плоды.
Она освоилась с бумагами, наладила отношения с коллегами, а через несколько месяцев даже смогла получить повышение, став младшим специалистом.
Это позволило ей наконец накопить денег на аренду небольшой квартиры.
— Мам, это теперь наша квартира? — с удивлением спросила Катя, оглядывая небольшую комнату.
— Да, Кать, наша, хоть и съемная, но только наша.. — Алена не могла сдержать слёз, смахивая их рукой. — Она небольшая, но наша..
— У меня теперь есть своя кровать! — радостно воскликнул Ваня, забравшись на матрас.
— И у меня! — подхватила Катя, хлопая в ладоши.
— А я… буду сидеть у окна и читать, я так давно этого хотела, — тихо улыбнулась бабушка Клавдия, усаживаясь на кресло у окна.
— Да, бабушка, у тебя теперь свой уголок, — подтвердила Алена, оглядывая уютные, пусть и маленькие комнаты..
Жизнь постепенно входила в норму. Ваня пошел в местную школу, Катюшу устроили в детский сад.
Алена продолжала работать, и очень быстро росла по карьерной лестнице и в доходе.
Пару лет жизни на съемном жилье и ,наконец, покупка собственного небольшого домика.
Небольшого, но своего, настоящего.
Это был счастливый день, переезд в свой новый дом — светлый, уютный, с маленьким садом во дворе.
Когда они заселялись в него, Алена поняла, что все её жизненные трудности стоили этого момента.
Она обняла своих детей, бабушку и тихо прошептала:
— Мы справились. Это наш дом.
Слёзы счастья катились по её щекам, и она смотрела на своих детей, видя в их глазах ту самую надежду, которая когда-то помогла ей не сдаться.
Она гордилась собой!
Бабушка и дети тоже гордились ей!
