Эльвира шла с младшим сыном, встретила его с тренировки, и случайно увидела Веру. С которой десять лет назад лежали в одной палате в отделении патологии беременных, в ожидании рождения своих малышей.
Эльвира так бы и прошла мимо, не признав бывшую соседку по палате, но та её окликнула.
— Эля! Эльвира, — та подняла голову и увидела её.
Вначале приглядывалась, но узнав обрадовалась.
— Вера? Точно Вера.
— Я конечно, кому ж еще быть. Понимаю, меня сложно узнать. За десять лет я поправилась, да и тогда мне было тридцать восемь лет, а теперь сорок восемь, — смеялась радостно Вера. — Да еще видишь, сколько лишних килограммов наела.
Вера не расстраивалась по поводу своей полноты, муж её и такую любит, да и не так её портили лишние килограммы. Она осталась такой же веселой хохотушкой, доброй и приветливой.
— Вера, тебе полнота даже подходит, не зря говорят: «хорошего человека должно быть много», — говорила Эльвира и обе смеялись от души.
— А это значит у нас тот самый Арсений, вроде бы так ты тогда назвала своего сына?
— Здравствуйте, да, я — Арсений, — важно и серьезно ответил десятилетний мальчик, он себя считал уже взрослым.
— Ого, привет, мой хороший, — наклонилась немного Вера. — Мама, копия мама! А мои охламончики дома, вот иду с работы.
— Твои-то как? Особенно дочка? – интересовалась Эльвира.
— Нормально, у нас все хорошо. Машенька умничка, учится на отлично.
— Вера, я очень рада, что мы увиделись впервые за десять лет, живем в разных концах города. А еще больше рада за тебя и за твоих детей, особенно за Машеньку…
Когда расстались, у Эльвиры непроизвольно всплыли воспоминания десятилетней давности. Когда она лежала беременной с Арсением и ждала его появления на свет. С мужем они ждали мальчика, у них уже была дочка. В палате их было трое, но потом подселили на пустующую кровать у двери четвертую пациентку.
Она была странноватая, даже и не поздоровалась, просто всем кивнула головой, сама юная с мальчишеской стрижкой, которая обросла и свисала сосульками над ушами и лбом. Совсем неухоженная девушка, с обгрызенными ногтями «под корень», взгляд исподлобья, смотрела на всех с вызовом.
Живот старалась прятать, словно стеснялась своей беременности, а может и в действительности так и было.
— Тебя как зовут, — спросила Вера, она была старше всех в палате по возрасту.
— Ритка… — ответила однозначно и устремила свой взгляд в потолок, давая понять, чтобы не приставали с разными глупыми вопросами.
Женщины переглядывались между собой, ничего не понятно было им. Как выяснилось дальше, из одежды у неё не было ничего. В отделении ей выдали ночную сорочку, больничный халат и тапочки на два размера больше. Это её ничуть не смущало.
Прошло некоторое время, Вера не выдержала, и взглянув красноречиво на Эльвиру, решила поговорить с новенькой.
— Рита, почему родственники тебе не приносят сменную одежду, — из любопытства спросила она.
— Потому что некому. У меня никого нет, — спокойно ответила та.
— Тогда почему не взяла одежду с собой? – добавила Эльвира, решив тоже поучаствовать в разговоре.
— У меня её тоже нет, а ту, в которой по улице хожу, у меня забрали внизу и положили в мешок, — как-то безучастно ответила Рита.
Эльвира с Верой опешили, переглянулись., одновременно думая примерно об одном и том же. В их головах вертелась масса вопросов.
— А как же ты будешь рожать? Во что завернешь ребенка? Как будешь жить дальше, чем думала раньше? — но вслух не спрашивали.
Эльвира прикусила язык, не её дело травить человека. Да и жаль девушку. Позже выяснилось, что она студентка колледжа, ей восемнадцать лет и живет в общежитии при колледже.
— У меня только мама, живет в деревне, о моей беременности ничего не знает, — ответила Рита, когда Вера все-таки спросила о родителях. — Сообщать ей не собираюсь, — добавила она.
— Дааа, — протянула Вера, — налицо социальная трагедия. Ну уж запасные трусы и зубную щетку можно было с собой взять?
Эльвира с Верой и третья — Татьяна не сговариваясь, решили скинуться и попросить медсестру купить для Риты нижнее белье, и кое-что для будущего новорожденного. Собрали три тысячи и отдали медсестре, она купила и принесла уже на следующий день. Прошло два дня и Риту увезли рожать. После родов её перевели в другую палату, женщины уже не видели, но знали, что родила она дочку.
Прошел еще день. Эльвира до обеда шла по лестнице наверх, ей врач предписала: в день по лестнице «спуск-подъем» по два раза, для скорейшего родоразрешения. И вдруг навстречу ей пронеслась Рита, растрепанная в халате, держась за живот.
— Что-то случилось, — подумала Эльвира и смотрела вслед, как за Ритой бежала вниз медсестра, прыгая через ступеньку.
Эльвира открыла рот и смотрела с удивлением, наблюдая нехарактерные в роддоме гонки.
Позже, уже будучи в палате, Эльвира узнала от медсестры, которая пришла к ним в палату.
— Нина Сергеевна, а что это с Риткой? – спросила Эля.
— Что-что? Сбежала она из роддома. Сбежала прямо в больничном халате и тапочках, бросила новорожденную дочку и дуй, не стой. Сутки отлежалась после родов, ноги в руки и бежать.
Все женщины в палате пребывали в шоке. Но им тоже нельзя нервничать. Эта новость потрясла всех.
— Как это? Как она могла сбежать, — вытирая слезы, говорила Вера. – А что теперь будет с малышкой?
Они волновались, доставали вопросами врачей и медсестер, пока врач не ответила на их вопросы.
— Девочку вначале направим в детскую больницу на лечение, она родилась с инфекцией, а потом попадет в дом малютки.
Эльвира видела, что Вера опять плачет. Она очень близко принимала к сердцу все это, рожала второго ребенка, но уже возраст под сорок. Эльвира тоже смахнула набежавшую слезу.
— Так женщины, вам не время страдать и впадать в истерику из-за глупой Риты. В первую очередь думайте о своих малышах и о себе, — сказала заботливо врач, — вам скоро рожать.
В этот же вечер Эльвира родила сына, её тоже перевели в другую палату. С Верой они подружились, иногда перезванивались. Эльвиру выписали, а Вера была еще там со своим сыном, родила позже. Уже по телефону Эльвира узнала от Веры завершение той истории с малышкой, которую родила Рита.
такое тоже бывает
— Эля, я не находила места из-за того случая, все думала, как помочь девочке. Потом я ведь уговорила мужа и всю родню удочерить девочку. Не могла забыть о девчушке.
Вера действительно страдала от того, что у той малышки впереди нелегкая жизнь. Уже родив сына, она обратилась к врачу.
— Подскажите, пожалуйста, смогу я удочерить ту малышку? Верней не я, а мы с мужем?
Врач конечно с удивлением смотрела на Веру.
— Вы хорошо подумали, это не так просто воспитывать чужого ребенка, вначале принять надо еще её, сможете ли вы, да и муж ваш… Вы даже не видели девочку. А вдруг она вам не понравится, такое тоже может быть.
— Мы с мужем твердо решили. Пусть растут вдвоем с нашим сыном, для нас она тоже будет нашей дочкой. Мы даже хотим назвать её Машенькой.
Документы собирали долго, около полугода, и наконец-то забрали дочку домой. Риту разыскали, она вначале испугалась, но когда узнала, что от неё требуется, успокоилась.
— Рита, подпиши отказную от дочки, её удочерят, будет воспитываться в семье.
— Да пожалуйста, подпишу, пусть забирают, мне она не нужна.
— Смотри Рита, больше никогда не увидишь дочку. Никогда. Она будет дочерью других родителей. Ты хорошо подумала?
— Да, я о ней уже забыла, — был ответ Риты, у неё не дрогнул на лице ни один мускул.
Эльвира с Верой разговаривали по телефону иногда, Вера была рада.
— У нас с мужем теперь полный комплект детей — два сыночка и лапочка дочка! Мы же перешагнули с мужем уже сорокалетний рубеж и очень рады, что у нас есть дочка. Машенька — это наше счастье.
Эльвира радовалась за девочку и думала:
— Да, дочка для кого-то счастье, а для кого-то ненужность. Рите она не нужна.
Но самое удивительное было то, что дети Веры, младший сын и дочка даже были чем-то похожи друг на друга, оба светленькие и с кудрявыми волосами. Вера сама натуральная блондинка.
Конечно Вера с мужем не собираются рассказывать Машеньке, что они её удочерили. Ей уже десять лет, учится на отлично, умненькая не по годам. Душа радуется у родителей, глядя на дочку.
С тех пор прошло десять лет, но Эльвира до сих пор помнит убегающий силуэт Риты, радуется, что девочка попала в добрую и любящую семью, где царит счастье и любовь. Машенька обрела детство, которое у неё могло бы быть совсем другим.
