«Дочка, ты совершаешь ошибку. Этот мужчина тебя погубит, как твой отец погубил меня». Анна замерла. Она знала деда только по одной выцветшей фотографии, с которой смотрел строгий мужчина в военной форме. Его не стало, когда маме было пять лет. Официальная версия: инфаркт.
Пачку пожелтевших от времени писем Аня нашла в жестяной коробке из-под печенья. Перед продажей дома мама попросила Анну рассортировать вещи. Круглая коробка стояла в шкафу, она долго не могла ее открыть…
Прочитав пару листов, поняла: эти записи адресованы ее матери, бабушка писала их и складывала в коробку.
Аня набрала маме:
– Привет, я нашла коробку с письмами. Ты это читала? Почему бабушка написала, что дед…
Тишина. Потом хриплый голос:
– Приезжай.
Мама заварила чай с лимоном, испекла свой быстрый пирог и наконец рассказала правду, которой бабушка стыдилась всю жизнь.
Дед не умер.
Он ушел к другой женщине, когда бабушка была беременна вторым ребенком. Мальчик родился мертвым. Бабушка вычеркнула мужа из жизни – сожгла все фотографии, кроме той самой «официальной», сменила дочери фамилию.
– Но почему вы никогда…
– Я слово дала твоей бабушке, – мама сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев. – Это была ее тайна.
– А мой отец? Почему он не понравился бабушке?
– Он был совсем не похож на твоего деда, этим и привлек – полная противоположность. Но мама сказала, что он слишком слабый, а таким мужчинам вечно нужно доказывать, что они сильнее и главнее. Мне 19 всего было, никого не хотела слушать, выскочила замуж через три месяца после знакомства.
– Но ты всегда говорила, что любила его.
– Так и было. Мы хорошо жили года два, пока он однажды не кинул в стену тарелку – в ответ на какую-то мою просьбу. Когда тебе было месяцев шесть, разбил фарфоровый чайник. Бабушка тогда сразу сказала, что он скоро начнет распускать руки.
– Почему ты не…
– Боялась, – мама впервые за вечер подняла глаза. – Он говорил, найдет нас в любом случае. А еще… он никогда не трогал тебя. Ни разу. Даже когда злился. Говорил: «Анька моя кровь». Все закончилось, когда мать увидела меня с синяком под глазом. Она приехала к нам домой с соседом-милиционером. Твой отец вцепился в дверной косяк и орал, что никуда не уйдет. А ты…
Аня вспомнила. Да, она помнила этот день. Как испугалась милиционера, как бежала спасать папу, но споткнулась о ковер. Больше она отца не видела.
– Прости, надо было раньше тебе рассказать, – мать вздохнула. – Но ты была совсем маленькая, мы надеялись, забудешь все. Мы правда хотели как лучше, думали, защищаем тебя от жестокой правды.
– Зачем тогда бабушка писала эти письма?
– Не знаю, Аня. Думаю, она писала их самой себе, для успокоения души, справлялась как умела с тяжелыми чувствами. Я ведь эту коробку тоже уже совсем взрослой прочитала. Уборку делала генеральную…
– И что бабушка тебе сказала?
– Ничего, дочка. Я не призналась ей, что нашла письма, не решилась.
Ложь. Двадцать лет лжи. Ради чего?
В ту ночь Анна перечитала все письма.
«Леночка, сегодня твой отец впервые поднял на меня руку. Я разбила его любимую кружку. Он кричал, что я грязная кухарка, недостойная носить его фамилию. Когда я заплакала, он вылил на меня чай. Врач в травмпункте поверил, что это несчастный случай. Я тоже решила поверить».
Аня провела пальцем по желтоватому пятну на бумаге – чай? Слезы?
«Сегодня он пришел пьяный с какого-то юбилея. Требовал ужин, хотя было три часа ночи. Когда я сказала, что все холодное, разбил мою любимую супницу – ту самую, мамину, с синими цветами. Потом заставил меня на коленях собирать осколки. Лена, ты проснулась и плакала. Он дал тебе конфету и сказал: «Папа просто устал».
«Он нашел письма от Володи. Бил меня скалкой по рукам. Говорил, что такие руки нужно ломать. Лена, ты пряталась под столом и так громко кричала, что в дверь постучали соседи».
Тут же лежала медицинская справка – перелом двух пальцев левой руки. Диагноз: «бытовая травма».
«Сегодня твой отец ушел к той учительнице английского. Сказал, что устал от моих вечных слез. Уходил с чемоданом, а ты, Леночка, держала его за полу шинели и кричала: «Папочка, не уезжай!» Он отшвырнул тебя так, что ты ударилась головой о батарею».
Ну вот. Аня всю жизнь думала, что шрам у мамы на виске ‒ это последствия детской шалости.
Была там и такая записка: «Он приезжал. Просил прощения. Я вылила ему под ноги ведро с водой».
Потом лежали письма, адресованные взрослой дочери, в том числе и предупреждение о неправильном выборе мужа.
«Сегодня Лена пришла с синяком под глазом. Сказала, что об дверь ударилась. Я дала ей мясорубку. Сказала: «Беги от него, дочка». Она заплакала и ушла».
В самом низу лежало нераспечатанное письмо с надписью: «Для Анечки, когда вырастет».
«Дорогая моя девочка. Если читаешь это, значит, я не решилась сказать при жизни. Мужчины бывают разными. Но если когда-нибудь кто-то поднимет на тебя руку – беги. Хватит одного раза. Не верь слезам и «прости». Я сохранила эти письма, чтобы ты знала: это не любовь. Твоя бабушка, которая очень любила, но так и не научилась быть счастливой».
Внизу приписка: «Найди своего деда. Скажи, что я так и не простила»
***
Поиски заняли три месяца.
Дед оказался жив, жил в соседней области.
Когда Анна зашла в покосившийся дом, старик без слов протянул ей фото – бабушка молодая, смеется, на руках малышка Леночка.
– Знаю – она меня не простила, – сказал он. – А я все ждал, когда она мне разрешит дочку увидеть. Каждый день себя винил.
***
На поминках деда (он умер через полгода после их встречи) собралась вся семья.
Мама сидела рядом с тетей Лидой – сестрой, о существовании которой не знала. Они пили рябиновую настойку, сделанную по бабушкиному рецепту, и плакали. У Ани появились сразу три двоюродных брата.
Анна смотрела на новых родственников, плачущую маму и думала о том, как странно ведут себя люди. Бабушка, всю жизнь ненавидела, но все же сохранила письма. Мама, пытаясь защитить, врала всю жизнь. Дед, предав семью, каждый день ждал прощения.
В кармане у нее лежало новое письмо – для дочки, которую она ждала в сентябре. Всего три строчки:
«Пиши все, что чувствуешь. Прячь письма. Когда-нибудь они спасут кого-то, кого ты еще не знаешь»
Дом продали. Но коробку от печенья Анна оставила.